Сорви пелену ярости...

До Гу Су тридцать три старейшины, Лань Си Чэнь, а также Вэй Ин и Лань Чжань добрались за три дня, с редкими остановками, чтобы удовлетворить потребности. Ученики ордена, которые завидев издалека делегацию, вышли им навстречу. Всех их гложило необычайное любопытство: куда же и для чего могли отправиться столько знатных людей из одного клана? Но ожидаемого ответа не было: старейшины, все поголовно недовольные, тут же разошлись, а некоторые даже отправились в лазарет, а Глава ордена Лань Си Чэнь лишь загадочно улыбнулся, провожая взглядом брата, который уводил своего возлюбленного, да столь быстро, что ни один ученик не рассмотрел его, в отдельный собственный дом, в цзинши, туда, куда не позволялось ходить никому, кроме его брата. Даже Лань Си Чэнь ни разу там не бывал, но теперь это, похоже, дом не только его брата, но и Вэй Ина. Спрятав улыбку за рукавом, Лань Си Чэнь отдал приказ принести туда лекарственные мази и травы, чтобы Лань Чжань сам за ними не отправился. А наказание за ранение старейшин… Что же, отменить его нельзя, но перенести не запрещалось. *** Лань Чжань ждал этого момента уже несколько лет и был нетерпелив. Вэй Ин же, ещё не о чём не догадываясь, сохранял относительное спокойствие, потому как открыл в себе эти чувства совсем недавно. И возможно они уже были, ведь в ту далёкую юность не просто так он лез к Лань Чжаню, но осознал он их лишь сейчас. Ранее на это не было времени, о чём он даже жалел, ведь всё это могло начаться намного раньше. Хоть при обучении в Гу Су, хоть тогда, когда Лань Чжань звал его на гору, вернуться в орден, хоть тогда, когда на дереве происходил страстный поцелуй. Если бы тогда слетела лента! Ах, если бы! Ведь Вэй У Сяню тот поцелуй понравился до подкошенных колен, до дрожи и возбуждения, а также головокружения. Что было бы, если он смог тогда увидеть отчаявшегося? И вот она, дверь заветной комнаты, про которую Вэй Ин не знал, поэтому рассматривал с интересом. Лань Чжаня же интерьер не интересовал. С жадным интересом он осматривал того, кого избрал в спутники на пути самосовершенствования. Рассматривал каждую линию, венку на бледной коже. Редкие родинки, шрамы и раны, что скрывали повязки. По природе брезгливого, Лань Чжаня сейчас не заботила кровь и грязь на теле Вэй Ина, как и на своём. Но Лань Ван Цзи прикрыл глаза, успокаивая себя и предостерегая от необдуманных поступков. Если сейчас он не сдержится и бросится на Вэй Ина, то что произойдёт? Тот будет прав, если оттолкнёт его. С тихим стуком что-то поставили у двери, коротко сказав про лекарство и одежду, а затем быстро ушли, не тревожа Молодого Господина. Услышав про лекарства, Вэй У Сянь тут же едва нахмурил брови и открыл дверь. Человека, что принёс всё это, уже не было, он быстро, не оглядываясь ушёл, а Вэй Ин забрал всё, что было там, поставив на маленький столик и в задумчивости разглядывая Лань Чжаня, который молча продолжал изучать его. — Было бы глупо наносить мази на грязное тело, — задумчиво протянул он. — Тот холодный источник всё ещё не иссох? Лань Ван Цзи отрицательно покачал головой, слегка прикрывая глаза. Мысли были отнюдь не о источнике или ранах. Вэй У Сянь задумчиво приблизился к нему вплотную. Они были одного роста, поэтому склоняться или закидывать голову было не нужно, просто податься вперёд, накрывая чужие губы, складывая руки за шеей, чтобы ощутить как чужие ладони тут же начинают ласково скользить по телу, изредка останавливаясь, чтобы притянуть ближе. Вэй Ин, хитро прищурившись, в один момент, где-то посередине поцелуя, вырвался из объятий, забирая две стопки белой одежды и неким коварством смотря на Лань Чжаня. — Думаю, на источнике стоит продолжить. Ты идёшь? Даже если бы отчаянно не хотел, Ван Цзи бы всё равно пошёл бы за ним. Хотя бы для того, чтобы продолжить поцелуй, продлить сладость чужих губ, горячность ласк. И поэтому Лань Чжань лишь кивнул, ступая за Вэй Ином на выход, а затем ведя его по тем тропам, где никто не ходит. Источник оказался пуст. Это было понятно по тому, что на входе не было ни единой стопки новой или старой одежды. Вэй Ин положил несколько мешочков лекарств на край, рядом с ними принесённую одежду, свою флейту, а затем медленно стал развязывать свой пояс с лёгкой ухмылкой обернувшись на замершего заклинателя. Веселье играло в глубине его глаз, что радовало Лань Ван Цзи. Это было всё же лучше безумия и пустоты, как ни посмотри. — Чего же ты застыл, гэгэ? — насмешливо протянул он, полностью развернувшись. — Помнится мне, мы уже бывали здесь вместе, к чему тогда стыд? Пусть это он и говорил спокойно, но Лань Чжань видел, как едва краснеет бледная кожа на щеках. Как тяжко вздымается от волнения чужая грудь. И он подошёл, положив руку туда, где должно было быть сердце, попутно прислушиваясь к биению золотого ядра… Которого не было? Он безмолвно поднял глаза на шарахнувшегося Вэй Ина, лишь взглядом спрашивая, что произошло. Вэй У Сянь прикрыл глаза, губы его немного дёрнулись, но он так и не произнёс и звука. — Если не хочешь говорить, то не заставляй себя, — с неким огорчением протянул Лань Чжань, опуская взгляд на свои одежды и начиная снимать пояс. Себе он пообещал позже узнать об этом подробнее. Ему безмолвно благодарно кивнули, а затем так же продолжили раздеваться. От игривости почти не осталось и следа. Верхние, а затем и нижние, одеяния чёрного цвета первые скользнули на землю, оголяя торс, плечи с выступающими ключицами, каждый изгиб, который был до этого скрыт и недоступен взгляду Лань Чжаня. За ними с небольшим промедлением последовали белые. Сапоги, бинты, ленты… Оставались лишь штаны. И первым на это решился Вэй Ин, отведя взгляд куда-то в сторону кустов, а затем, когда уже всё снял, быстро опускаясь в ледяную воду, тут же сжимаясь от неприятного холода. Кристальная вода рядом с ним покраснела от крови, что была на теле и волосах юноши, но тут же это пятно смешивалось с остальной водой, вновь становясь кристальной жидкостью. Немного подумав, и услышав тихий плеск воды рядом, Вэй Ин обернулся. Кровь рядом с Лань Чжанем так же расплылась по поверхности воды, смываясь с тела и слишком длинных волос. Тихо хихикнув, Вэй У Сянь задержал воздух, а затем нырнул, намачивая всё тело, все места на нём, включая голову. Лань Ван Цзи покачал головой и в ладони набрал воду, выливая на волосы. Раз за разом. Вэй У Сянь всплыл ровно за ним, негромко стуча зубами от холода. Лань Чжань, посчитав про себя до десяти, обернулся. Мокрые волосы Вэй Ина рассыпались по спине, плечам и груди тонкими чёрными нитями, словно паучья сеть, к которой и потянулся Лань Ван Цзи, подхватывая одну из прядей. Вэй У Сянь склонил голову к плечу, задорно блеснув глазами, сделал шаг ему навстречу. — Кажется, я обещал продолжить здесь? — как-то растерянно пробормотал Вэй Ин, смотря на то, как Лань Чжань поднимает прядь на уровень лица, а затем целуя её, из-за чего Старейшина И Лин тут же покраснел, прижав руку к губам. — Что ты делаешь? Лань Чжань промолчал, лишь поднял на него свои светлые глаза, отпуская прядь. Так же молча он приблизился к нему, перехватывая руку Вэй У Сяня, опуская её, не переставая сжимать тонкие пальцы. Вторая его рука тут же легла на поясницу Вэй У Сяня, притягивая к себе. Как долго он ждал. Сам того не замечая, Лань Ван Цзи едва заметно дрожал и отнюдь не от холода. Нетерпение охватывало его тело, за чем со смущением следил Вэй Ин, понимая, что ещё немного, и он сам начнёт дрожать. Буквально секунду рассматривая смущённое выражение лица Тёмного заклинателя, Лань Чжань приблизился, накрывая чужие губы, приближаясь настолько, что груди их соприкасались, сталкивались колени, чуть ли не переплетались ноги, как это уже сделали пряди на поверхности воды. Пальцы переплетались сначала неуверенно, первым действовал Лань Ван Цзи, а затем, немного помедлив, за ним повторил Вэй Ин. Тягучесть сладкого долгого поцелуя с величайшим сожалением и тихим вздохом заставила слегка отодвинуться юношей друг друга, чтобы вздохнуть новую порцию воздуха. Покрасневшие, распухшие и блестящие губы были у обоих. Слегка обкусанные, с несколькими выступающими капельками крови от слишком яростных укусов. Блестящие затуманенные глаза, с дрожащими ресницами. Тяжко вздымающаяся грудь. Разве Лань Чжань мог оставить всё это так? Он притянул его к себе настолько близко, что их бедра столкнулись, как и члены. По телам обоих прошлась сладкая дрожь, из-за которой поджимались пальцы на ногах. Не контролируя себя, Лань склонился к бледной шее, оставляя там поцелуй, а его руки стали блуждать по желанному телу. — Лань Чжань… Ты уверен, что с такими ранами следует напрягаться? — с тихим вздохом от нового поцелуя, протянул Вэй Ин, цепляясь за чужие плечи. Сам он дрожал как от возбуждения, так и неизвестности. Одно дело эротические книги, где вообще были и женщина, и мужчина, а другое дело, когда эта эротическая книга переносится на тебя. — Мгм, — соглашаясь, протянул Лань Ван Цзи. Вэй Ин замер, а затем едва рассмеялся от жадности и нетерпения возлюбленного. — Лань Чжань, я же не убегу, к чему такая спешка? — со смешком, оглаживая чужие плечи, протянул Вэй Ин. Но Лань Чжань, словно представив слова юноши, крупно вздрогнул и, сжав зубы, с большим упрямством, притянул Вэй У Сяня к себе, не обращая внимание на то, что тревожит свою рану. Но вот это видел Вэй Ин. Он раздражённо дёрнул бровью, сурово поджав губы. — Лань Чжань, я, конечно, понимаю твоё нетерпение, но здоровье важнее, поэтому ослабь слегка хватку. Но Лань Ван Цзи упрямо сжал руку на спине юноши. Тот, немного подумав, хитро прищурился, цепляя чужой подбородок пальцами. Вторая рука переплелась с рукой Лань Чжаня, а затем потянула его за собой. Хань Гуан Цзюнь не сопротивляясь следовал за Вэй Ином, не отрывая взгляда от его губ. Его развернули спиной к крутому берегу источника, едва толкнув его на землю. Руки Вэй Ина заскользили по телу Лань Ван Цзи, не столько лаская, сколько успокаивая его. — Лань Чжань… — Мгм? — вопросительно приоткрыл он глаза, которые уже успел закрыть от удовольствия. Перед ним было лицо Вэй Ина, который со смешанными чувствами смотрел на него. — Когда? Одно слово, поставившее в тупик. Один вопрос, на который не было определённого ответа. И правда, когда? Единственное, что признавал Лань Ван Цзи, то это факт того, что началось всё это в его душе слишком давно, чтобы помнить когда зародилось и когда он всё это осознал. Слишком давно, ещё в те шумные три месяца, когда Вэй У Сянь прибыл на обучение в Гу Су. Не по его приезде, но когда тот уже отправлялся домой, Лань Чжань с тоской провожал его спину. Где-то между. Может, в дни наказания Вэй Ина, когда тот был вынужден сидеть с ним дни, переписывая главы трактатов, может, когда ловил юношу с алкоголем на стене, поражаясь его наглости. А может, когда получил в подарок двух кроликов, которые всё ещё живут в Гу Су? Право слово, ответа не было. И поэтому, всё, что он мог, то это односложно ответить: — Давно. Вэй Ин лишь коротко рассмеялся, роняя голову Лань Чжаню на плечо. — Мне нравится твоё красноречие, — фыркнул он, положив руку на его гулко бьющееся сердце. Лань Чжань едва дёрнул уголком губ, подхватывая чужие пряди волос, рассеяно поглаживая их. Немного так побыв, или им казалось, что немного, Вэй Ин отстранился, направляясь в сторону выхода, из-за чего Хань Гуан Цзюнь резко дёрнулся, но перед тем, как он собирался схватить руку Вэй Ина, тот, словно почувствовав, повернулся. — Лань Чжань, вылезай из воды, стоит смазать рану, — он в ожидании склонил голову к плечу, с лёгкой ухмылкой ожидая действий Лань Ван Цзи. — Или ты желаешь проторчать здесь до конца дня? Скоро начнёт темнеть, если не уже, конечно. Лань Ван Цзи про себя вздохнул, настраивая себя на то, что до исполнения давних мечтаний ему ждать ещё очень долго. Но так ли это? Лань Чжань медленно двинулся за партнёром, который выбрался на берег, закинув ногу на ногу, и открывая баночку мази. Лань Чжань внимательно рассматривал стройные ноги с белой кожей, скользил взглядом выше, но самое интересное было спрятано за волосами, которые так не вовремя соскользнули с плеча. Зрачок его нервно дрожал, то расширяясь, то уменьшаясь, а светлые глаза блестели. Переносица едва порозовела, а дышать стало просто невыносимо тяжело. Воздуха, казалось, не хватало, на ровное и размеренное дыхание точно. — Иди ко мне, у меня, всё же, не столь длинные руки, — поманил Вэй Ин, поднимая голову, но тут же наткнулся на чарующие светлые медовые глаза. Старейшина И Лин мягко усмехнулся, собирая вязкую жидкость на пальцах. Лань Чжань остановился ровно перед ним. Вода только-только покрывала уровень таза, но её чистота позволяла рассмотреть всё, что находилось ниже. Да только, имея какие-никакие приличия, Вэй У Сянь не смотрел на ту часть, всё же отчего-то краснея. Прозрачная, едко пахнущая, мазь постепенно щедро накрывала корочку раны, почему-то быстро высыхая и застывая. За мазью следовали белые бинты, которые доставили вместе с мазью. Вскоре рана была полностью обработана и забинтована. Вэй Ин собирался было встать, чтобы окончательно вылезти из воды, но тяжёлая ладонь опустилась на его плечо. Лань Чжань тоже потянулся к мази, внимательно окидывая взглядом раны Старейшины. Мелкие, неприятные, но неопасные. Но даже за такими нужно было ухаживать. Вэй Ин покорно дождался того момента, когда Лань Чжань закончит, и поднялся, накидывая белое одеяние клана Лань. С тихим хмыком он обернулся на Хань Гуан Цзюня, который задумчиво смотрел на его. — Ну, что, мне идёт? — со смешком спросил он, сделав оборот вокруг своей оси. — Мгм, — односложный ответ сопровождался лёгким кивком, который показался ему забавным. Вэй Ин широко усмехнулся, завязывая пояс на верхнем одеянии. Подождав Лань Чжаня, Вэй Ин двинулся с ним вперёд, в тот же дом, откуда они выходили. У дверей их уже встречали. Лань Си Чэнь едва хмурил брови, сидя на небольшой скамье и рассматривая кусты цветов. Заприметив их, он встал, а вид его стал менее суровым. Они подошли. — Господин Вэй, — вновь кивнул он. — Брат. Наказание перенесли на завтрашнее утро. Вэй У Сянь тут же нахмурил брови, силясь понять, что это за наказание и за что. Но в голову тут же всплыло ранение тех стариков, которые бездумно бросились на лучшего ученика Облачных Глубин. — Это минимум, на что согласились старейшины. Надеюсь, объяснять за что ты его получишь, тебе не следует? — Нет. Спасибо, — Лань Чжань благодарно склонился, но Лань Си Чэнь отмахнулся от этой прелюдии. — Не стоит. Всё же я тебя понимаю. И они тоже, да только не могут принять. Вэй Ин недоуменно вскинул бровь, но тут же покачал головой, не собираясь вмешиваться в разговор. Взгляд его заскользил по двору, рассматривая его гармоничное убранство, в котором так и виделась рука Лань Ван Цзи. Лань Си Чэнь откланялся. После того как его спина скрылась за поворотом, начал звенеть колокол, который обозначил время перед отбоем. — Пол девятого? — задумчиво протянул Вэй Ин, смотря на небо. — Видимо, мы весьма долго пробыли на источнике. Лань Чжань кивнул, ступая в дом, в самых дверях оборачиваясь на Старейшину И Лин, ожидая его. Тот усмехнулся и последовал за Ван Цзи. Предстояла долгая ночь. *** Даже два удара дисциплинарным кнутом были отвратительно-болезненными для любого человека. И какое бы у него ни было сопротивление к чёртовой боли, кнут всегда ранил столь сильно, что вскрикивал даже самый стойкий. А большинство вообще кричали в голос. Это наказание было во всех кланах, но редко использовалось в Гу Су, и считалось самым жестоким из всех существующих. Даже мгновенная казнь была милосерднее, чем раз за разом принимать удары хлыста на себя. По удару за старейшину. Вэй Ин тайно порадовался, что решился остановить Лань Чжаня вначале, а то тот, безо всякого зазрения совести, перебил бы всех старейшин. Рука бы его не дрогнула. Особенно когда на кону, возможно, стояла жизнь человека, которого он избрал на пути самосовершенствования. Вэй Ина. И даже два чёртовых удара могли принести сильный вред заклинателю. Поэтому с самого утра, встав необычайно рано для себя, а точнее почти и не засыпая, Вэй Ин был на взводе. Он едва ли не прикусывал костяшки пальцев и кулака от досады и волнения, которые вросли в его душу. Напротив же, Лань Чжань сохранял полное спокойствие, словно суровое наказание ожидало не его, а совершенно чужого и незнакомого человека. Он был готов покорно принять удары на свою спину, что ещё сильнее заставляло Вэй Ина переживать. Мысли Лань Ван Цзи даже не протекали в сторону его будущей участи, он непрерывно, не смея даже лишний раз моргнуть, следил за малейшим движением Старейшины И Лин, словно и не веря, что тот не рассыпался после его пробуждения, что перед ним был не сон, а реальность, в которой уже исполнилась самая сокровенная мечта. И эта реальность действительно напоминала лишь сон. Вэй Ин никогда не горел желанием возвращаться в Гу Су, но вот он… Прямо напротив, протяни только руку и уже в твоей руке волнистые длинные чёрные пряди волос с запахом лотоса. Вот задорно сверкают тёмные глаза. Вот нежная кожа под ладонью покрывается стаей мурашек. И это не сон. Это правда, на которую раньше можно было лишь надеяться, мечтая. Поэтому удары кнута, которые можно было воспринимать как плату за это счастье, были, буквально, ничем. Аккурат в восемь утра послышался лёгкий стук и тихий голос, который известил о приглашении в дом Наказаний. Вэй Ин уже успел извести себя до седых волосков, но этот зов поднял волнение в его груди на новый уровень. Он судорожно вздохнул, но широкая тёплая ладонь опустилась на его плечо в безмолвной поддержке. Старейшина И Лин поднялся с подушки для сидения, отряхнув одеяния, и взялся за протянутую руку. Так было немногим спокойнее. Местом назначения выступал небольшой домик на окраине земель клана, который был очень похож на остальные дома и ничем не выделялся. До него они дошли в тишине, по вновь неизвестным и пустым тропам, хотя дворы Облачных Глубин уже опустели: начались занятия. В этом здании назначались и исполнялись наказания средней и высокой тяжестей, которые уже по своей серьёзности переходили наказание в виде переписывания глав фолиантов ордена Лань. На входе, почти незаметно печально улыбаясь, стоял Лань Си Чэнь, встречая брата и его пару. Он молча склонился, приветствуя их, а затем круто, но не менее грациозно чем всегда, развернулся, ступая вперёд. Двери помещения открылись. Их встречали все тридцать три знакомых и недовольных лица, а также человек со своими помощниками, который отвечал за наказания. Взгляд Вэй Ина тут же прикипел к крупному и прочному хлысту, отчего юноша сжал руку Лань Чжаня, перед тем как его увели за стол, посадив на самый край ряда. Рядом, игнорируя особое место главы клана, умостился Лань Си Чэнь, внимательно осматривая брата, а затем изредка бросая короткие, но подмечающие множество деталей, взгляды на Вэй Ина. Лань Чжань медленно и покорно опустился на место, сев, по обыкновению своему, ровно. — Если он не признает ошибку, а он не признает, — бросил, поджав губы, Старший Господин Лань, смотря на брата, — то получит лишние два удара. Казалось, Вэй У Сянь побледнел ещё сильнее, а волосы начинали седеть прямо на глазах. Руки его слегка задрожали, поэтому он вцепился в угол деревянного стола, вплоть до того момента сжимая его, пока не послышался хруст и треск, привлекающий внимание. Выносили приговор, который Вэй У Сянь слушал затаив дыхание. Лишь бы признал, гордец! — Нет. Короткий ответ на вопрос вызвал ропот, а юношу он заставил дёрнуться и чуть не завалиться назад. Старейшина, выносящий приговор, а это был Лань Ци Жэнь, недовольно дёрнул губой, кинув злой взгляд на бывшего ученика, виновника сего «торжества», но тут же с тихим фырком отвернулся, назначая удары. Четыре. Голубыми молниями заискрил кнут. С громким свистом первый удар опустился на прямую спину, заставив человека покачнуться, но не издать и звука. Гордец! Белое одеяние порвалось и на нём выступила алая кровь. Край стола, всё же, громко треснул и обломался под рукой Вэй Ина, привлекая внимание старейшин звуком. Вновь послышался свист, за которым всенепременно следовал удар. Обломок начал крошиться на опилки в сжатом кулаке. Глаза, как чувствовал сам Вэй У Сянь, начинали краснеть от гнева, что вспыхивал в груди, отчего по залу вновь прошёл ропот. Третий удар. Лань Чжань едва не падает, но его с двух сторон, в четыре руки, придерживают помощники палача. Крошка осыпается на пол, Старейшина И Лин отряхивает руки и встаёт, наплевав на то, что нарушает правила этикета. Он приближается к Ван Цзи, чувствуя, что ещё немного и из могил полезут мертвецы, пробуждаясь от скопления Тёмной энергии. Четвёртый удар. Последний, после которого Лань Ван Цзи отпускают, не заботясь о том, что упадёт, но Вэй Ин вовремя ловит его, опустившись на колени. Лань Чжань упал ровно в его объятья, ударившись головой и тяжело дыша. И пусть удара было всего четыре, казалось бы жалкая цифра, но Вэй Ин подозревал, что эти удары были намного сильнее, чем должны были. Кровь полностью покрывала спину Нефрита ордена Лань. И пахло не только ей, но и чем-то жареным. Вэй У Сянь присмотрелся к ранам, отмечая то, что их прижгли, усиливая боль. Осторожно обхватив Лань Ван Цзи, стараясь не доставлять лишней боли, и кивнув на прощание Лань Си Чэню, по его губам прочитав, что необходимые мази уже доставлены, Вэй Ин медленно направился на выход. Подальше отсюда, здесь им делать больше нечего. Дорога прошла в тишине, прерываемая тяжёлым дыханием Хань Гуан Цзюня, который мутно смотрел на его лицо. Сознание лучшего ученика Гу Су помутилось от боли, отчего гнев по новой вспыхивал в Тёмном заклинателе. И вот она, дверь в цзинши, пред которой уже лежала мазь и новые бинты. Вэй Ин опустил свою ношу на кровать, усадив её, а затем принялся снимать одеяния, чтобы вновь обработать раны. Бинты, которые ранее покрывали тело, оказались порванными. Рана на животе, слава Небу, не открылась, и Вэй Ин решил положить Лань Чжаня на живот, сам же находя полотенце и чистую воду. Лань Ван Цзи пошевелился, когда Старейшина И Лин присел рядом. Он неловко поднялся на локтях, что удалось лишь со второго раза, и подполз ближе, падая ровно на колени заклинателя Тёмного пути, тут же крепко обхватывая их. Вэй Ин покачал головой, с сожалением смотря на раны, не сказав ничего против. Его руки потянулись к смоченному полотенцу, и Вэй Ин начал обтирать кровь, заранее убрав длинные волосы в сторону, чтобы те не мешали, быстро окрасив воду в алый цвет. Он действовал аккуратно, осторожно, боясь задеть раны, причиняя лишнюю боль. Дальше была очередь лечебных мазей, которые также бережно наносились на тело, которое, всё же, отчего-то дёргалось. — Лань Чжань, ты уже в сознании? — тихо спросил Старейшина И Лин, на всякий отодвигая тяжёлую баночку в сторону, уже закончив наносить мазь. — Мгм, — согласно послышалось снизу, с колен, которые сжали сильнее. - Гордец и упрямец! — тут же резко и яростно припечатал Вэй У Сянь, взмахивая руками, вспыхнувший не то от гнева, не то от смущения. Послышалось согласное покорное: «Мгм», отчего Вэй У Сянь громко тяжко вздохнул, закатив глаза. — Ну и зачем? — расчёсывая чужие волосы пальцами, изредка задевая лобную белую ленту, спросил Вэй Ин. — Заслужил, — односложный ответ заставил Старейшину покачать головой. — Дурак, — вновь, но уже менее злобно, припечатал У Сянь, развязывая ленту, отчего Лань Ван Цзи вздрогнул, пытаясь скосить глаза на чужие руки, но белая лента с вышивкой в виде облаков опустилась перед его лицом, на колени Вэй Ина. Туда же легла заколка с волос, которые окончательно распустили. — Гордый и упрямый дурак, а не Хань Гуан Цзюнь. — Мгм. Вэй Ин поджал губы, но тут же вздохнул, продолжая гладить Лань Ван Цзи по волосам, которые спутались и слегка взмокли от пота. — Рана на животе не болит? — заботливо поинтересовался он, переводя тему, заметив, что Лань Чжань едва ёрзает, устраиваясь удобнее. — Нет. Красноречию Хань Гуан Цзюня можно было только позавидовать. Наступило молчание. Напрягающая и непривычная тишина для Старейшины И Лин, который постоянно жил в суете и шуме, чего отродясь, ну кроме момента его обучения, не было в Облачных Вершинах. Может, это и было к лучшему? Тишина помогает концентрироваться, расслабляться, да и медитировать неплохо помогает. То, что было нужно для усмирения гнева Тёмной энергии в нём. — Что произошло с твоим золотым ядром? Это плата за тёмный путь? Не ожидавший вопросов, особенно по этой теме, да вообще каких-либо слов, Вэй У Сянь крупно вздрогнул и нахмурился. Он не был готов поднимать эту непростую и неприятную тему, но… он знал, что рано или поздно она поднимется вновь и избежать её было просто невозможно. Рано или поздно… А Вэй Ин не любил тянуть гулей за волосы, поэтому лишь тяжко вздохнул, набираясь сил. — Нет, — рассеянно проговорил он, — это была плата, но не за Тёмный путь. Я лишился ядра раньше, чем меня скинули в Луань Цзан, где я принял эту мощь, вместо золотого ядра, которое помогает заклинателям сопротивляться влиянию Тёмной силы. Говорил Вэй Ин тихо, рассеянно, чисто машинально продолжая пропускать пряди сквозь пальцы. Он погружался в собственные воспоминания, мало обращая внимание на реальность. Лань Ван Цзи стал с большим упорством слушать эти откровения, подозревая, что он первый и последний слушатель этой истории. — Знаешь почему я убил Чжао Чжу Лю, Сжигающего ядра, с большей жестокостью, вырвав его ядро? — задал он риторический вопрос. В голосе его слышались отголоски гнева и ненависти, заставившие Лань Чжаня крепче обнять чужие колени, буквально утыкаясь в ноги, чуть ли не в пах юноши, чего тот даже не заметил. — И за мадам Юй, и за Цзян Фэн Мяня… и за Цзян Чэна. — Хм? — удивлённо приподнялся Лань Ван Цзи, вспоминая, что ядро у того было. Но тут странная догадка всплыла в его голове, заставив побледнеть от ужаса. — Да, ты правильно понял. Цзян Чэн — носитель моего золотого ядра. Я сам пожертвовал его ему. — Вэнь Цин пересадила его? — спросил второй Молодой Господин Лань, вспоминая труды известного лекаря из клана Вэнь. Вэй У Сянь лишь кивнул, встряхивая головой, отгоняя воспоминания об этой женщине и её брате. Они мертвы, сожжены. Воскресить их уже невозможно. — Каковы были риски? — хмуро поинтересовался Лань Чжань, стискивая зубы. — Пять к десяти, что всё пройдёт успешно, три к десяти, что операция пройдёт без осложнений. Лань Ван Цзи вновь стиснул зубы, едва не скрипя ими, до боли сжимая чужие ноги. Как велики были риски! И ради чего?! — Как долго длилась операция? — продолжал выпытывать Хань Гуан Цзюнь. Но на вопрос не спешили отвечать, рассеянно продолжая гладить Ван Цзи по голове, отчего тот, применяя все свои силы, поднялся на руках, нависая над Вэй Ином, но тут же падая ему на грудь, повалив на кровать. Теперь он точно видел его лицо, требуя лишь своим взглядом ответа. Охнувший от удивления, Вэй Ин, совершенно не ожидавший такой смены позы, забыл то, о чём они говорили и что Лань Чжань спросил. Немного похлопав глазами, он продолжил говорить, хотя было видно, что он точно не желал отвечать на вопрос, да и не обмолвился об этом, если бы не спросил Лань Чжань. — Три дня, которые я должен был провести в сознании, — протянул Вэй Ин, видя как бледное лицо Хань Гуан Цзюня белеет ещё сильнее. Лишиться ядра само по себе было весьма болезненно, а если его вырезали три дня… Это должна была быть дичайшая безумная боль, рядом с которой дисциплинарный кнут казался глупостью. Ван Цзи поднялся на локтях, нависнув над Вэй У Сянем, тут же погладив его щёку в сожалеющей ласке. Вэй Ин прикрыл глаза, вздохнув. — Лань Чжань, — протянул он, беря себя в руки, — мази уже высохли, да? Тогда нужно обработать рану на животе, пока она вновь не вскрылась. Лань Ван Цзи кивнул, пытаясь подняться, но вновь падая на Вэй Ина, который тут же поймал его, ласково и заботливо придерживая и поднимая туловище, усаживая заклинателя на кровати. Сам же Вэй Ин дотянулся до баночки, а затем опустился на пол, присев на колени перед Господином Лань, забирая бинты со столика. Густая субстанция ласково наносилась на рану двумя пальцами, втираясь в её края, но как можно более безболезненно. Лань Чжань внимательно следил за осторожными движениями руки, изредка рассматривая сосредоточенное лицо Вэй Ина. Неверие во всё это всё ещё горело в нём. Неужели правда? Неужели Вэй Ин, раз за разом отказывающий ему, теперь рядом, да и по собственному желанию? Не пытается уйти, не появляется срочных дел или проблем, из-за которых тот должен покинуть Лань Чжаня? Бинты наконец-то повязали. Вэй У Сянь встал, вытирая остатки мази об полотенце, но тут же был схвачен за руку и потянут в сторону Хань Гуан Цзюня. Тёмный заклинатель почти упал на него, но успел выставить руку в виде опоры. Она неожиданно оказалась на колене, даже слегка выше, Лань Чжаня. Чужая рука опустилась на поясницу, притягивая ближе, чтобы усадить Вэй Ина на колени. — Кто знал, что примерный Хань Гуан Цзюнь столь нетерпелив в делах любовных? — со смехом протянул Старейшина И Лин, едва наклоняя голову в сторону. — Рвётся вперёд, несмотря на раны. — Мгм, — неопределённо-согласно протянул Второй Молодой Господин Лань, поглаживая пальцами чужое белое одеяние, которое, вопреки всем представлениям, удивительно шло Вэй Ину. Да только сейчас одежду хотелось не оценивать, а нагло и бессовестно снять. Словно прочитав желание на безмятежном и спокойном лице, Вэй У Сянь пакостно ухмыльнулся, медленно скользя руками к собственному поясу, но рядом с ним неожиданно остановился, задумчиво рассматривая глаза Хань Гуан Цзюня. Вэй Ин мог спокойно подождать, но Лань Чжань ждал его слишком долго, и поэтому был сейчас столь нетерпелив в своих определённых желаниях, хоть и толком, вероятно, не знал что делать. Вэй Ин-то, в года бурной молодости, развлекал себя эротическими книгами, но примерный Лань Чжань себе это позволить не мог. Вэй Ин убрал руку. Что ему? Подождёт. Желание доставить удовольствие человеку, который так преданно и долго любил его, с неведомой силой вспыхнуло в нём. Но что он мог? Сам видел лишь картинки, как происходит прелюдия и сам секс… И мог всё это повторить. Он улыбнулся, смотря в светлые медовые глаза, в которых плескалась такая смесь чувств и эмоций. Грозовые глаза Старейшины вспыхнули огоньками, в них поселились красные крапинки, которые появлялись при зачатках его гнева, но похоже не только при нём. Сейчас Вэй Ином овладевала страсть, а не злость. Сам же юноша склонился к Лань Чжаню, который, зачарованный, замер перед ним, без отрыва смотря на его лицо. Носы и лбы соприкоснулись, но лишь на миг: Вэй Ин начал покрывать лицо Хань Гуан Цзюня лёгкими и невесомыми поцелуями, но стоило ему достигнуть чужих губ, как инициативу перехватил Лань Ван Цзи, перенаправивший эту невинность касаний в жгучую страсть и ярость, пробуждая в обоих телах новое, доселе незнакомое, возбуждение. Руки Вэй Ина заскользили по широким плечам, груди, не задевая рану неожиданного любовника, начиная исследовать всё тело. Изредка задевался крупный бугорок на штанах Лань Чжаня, который упирался в бедро Старейшины. Он практически сразу твердел под ладонями, поражая своим размером. Прелюдия продолжалась и тогда, когда закончился воздух из-за поцелуя. Вэй Ин склонился к белой шее, на которой рьяно билась венка, оставляя на ней поцелуи и укусы, зубами подхватывая нежную кожу, оставляя мокрую дорожку с помощью языка, и слыша как учащается чужое сердцебиение и дыхание. Попытавшегося вновь перехватить инициативу, Лань Чжаня мягко остановили, жарко выдыхая в ухо: — Позволь мне. — … Мгм, — с небольшой заминкой послышался тихий ответ. Тело в руках Вэй У Сяня расслабилось, откидываясь назад. Лань Чжань с внутренним удовольствием посмотрел на раскрасневшегося с блестящими глазами спутника на пути самосовершенствования, отмечая, что он просто прекрасен в таком виде. И что позволить увидеть его таким Лань Чжань не может никому. А в то время Вэй Ин не медлил, склоняясь с поцелуями ниже, на выпирающие ключицы, широкие плечи, грудь, не скрытую бинтами. Его руки не останавливались ни на миг, ища самые чувствительные места на предоставленном в его волю теле, доставляя как можно больше удовольствия. Это всё, чем он мог отплатить за верность. Вэй Ин скользнул на пол, развязав узелки чужих штанов, к ногам раненого, скользя шаловливыми руками по бёдрам к самому сокровенному месту, которого никто, кроме самого Ван Цзи, никогда не касался. Но только коснувшись его, Вэй Ин в нерешительности замер, поднимая взгляд на Лань Чжаня, который раскраснелся, закинув голову назад, но продолжал наблюдать за ним, кося глаза. Его уши горели багряным цветом, шею покрывали следы ласк Вэй Ина, а ресницы трепетали от переполняющих чувств. От такого вида Вэй Ин сам сильнее залился краской, прикрывая рот ладонью от смешанных чувств, понимая, что всё это ему отчаянно нравится. До безумия и головокружения. Лань Ван Цзи потянул к нему руку, положив её на щёку, ласково поглаживая белую кожу, покрытую красными лепестками смущения. Вэй Ин скосил глаза на ладонь, а затем мягко её перехватил, оставив нежный поцелуй на костяшках и пальцах. И этот невинный поцелуй вызвал больше смущения в душе Лань Ван Цзи, чем откровенные ласки. Это было почти открытое признание. В его груди что-то нервно заворочалось, щекоча изнутри, дрожью отзываясь в тяжёлом, налитом свинцом теле. Видя, как это понравилось Ван Цзи, У Сянь хитро сверкнул взглядом, а затем лизнул перепонку между пальцев, языком поднимаясь вверх по синей венке, вплоть до запястья. И так тяжёлое частое дыхание сбилось. Лёгкий стон сорвался с губ заклинателя. Отметив для себя чувствительность чужих рук, Вэй Ин склонился над бугорком, решаясь буквально мгновение. Он легонько прикусил его, тут же почувствовав, как каменеет выпуклость. Сверху сорвался новый стон, возвращая былую смелость. Старейшина И Лин потянул на себя чужие штаны, оголяя плоть. Чужой член стоял колом, а от его размера Вэй Ин растерянно замер, не ожидая такого. Но тут же хитро прищурился, отмечая, что его ждёт очень богатая сексуальная жизнь с такими размерами и главенством Лань Чжаня в постели. Ни секунды более не медля, он уже всё решил, только начав прелюдию, Вэй Ин дунул на головку члена, тут же вобрав её себе в рот. Повторный стон слетел с мягких уст Лань Чжаня, заставив Старейшину продолжить ласку. Тело Хань Гуан Цзюня было напряжено, как тетива лука. Сам юноша не ожидал, что дойдёт до такого и уже отгонял давние мечтания, которые неожиданно начали сбываться. Разве мог он представить, что когда-нибудь это произойдёт в настоящем? Нет, он смирился со своей непокорной любовью, прекрасно зная, что ему нравятся девушки, но кто ожидал? Когда всё переменилось? Но собственный стон прервал мысли Лань Ван Цзи, заставляя закрыть глаза и плавиться в чужих руках окончательно. Собственные руки запутались в чужих волосах, переплетаясь с длинными непослушными прядями, снимая и откидывая красную ленту, держащую причёску куда-то в сторону, чтобы вцепиться в пряди свободно, откидывая голову назад. Вэй Ин, немного помедлив, вобрал плоть в рот глубже, стараясь не задевать её зубами, смотря ровно на выражение лица Лань Чжаня, который терялся в приятных ощущениях, одним своим видом вызывая удовольствие. Старейшина И Лин поёрзал, но отвлекаться на собственное возбуждение не стал, стараясь утолить жажду Лань Ван Цзи. Он двигался медленно, растягивая чужое удовольствие, не обращая внимание на то, что ноги начали затекать. — Вэй Ин! — не сдержавшись, вскрикнул Лань Чжань, при особо глубоком проникновением в горячий рот. — Мм? — не вынимая чужой член, протянул Вэй У Сянь, рождая вибрацию в горле, отчего Лань Чжань дёрнулся, застонав. Глаза Тёмного заклинателя задорно блеснули, а затем он повторил это действие, заставив раненого заметаться в стороны, едва не теряя опору в виде руки, и не падая на кровать раненой спиной, про которую он уже забыл. Найдя идеальный темп, Вэй Ин продолжал двигать головой, беспрестанно наблюдая за смущённым лицом, за затуманенными страстью глазами. Через какое-то время Лань Чжань задрожал, а его член отчётливо запульсировал, ясно давая понять: юноша готов к разрядке. От одной этой мысли Вэй Ин задрожал с ним, с удивлением понимая, что кончит и сам. Кончит от этих стонов, от такого вида, и такого Лань Чжаня. И правда, как только Хань Гуан Цзюнь излился в рот Вэй У Сяню, который едва не подавился от такого напора, Старейшина И Лин последовал за ним. И пусть это не был полноценный яркий оргазм, который испытал Ван Цзи, но заклинатель этого и не желал. — Вэй Ин, — хрипло протянул Лань Чжань, начиная тянуть его за одежду на себя, — Дай помогу, не могу же я один… Но тот лишь громко рассмеялся. — Какой же ты дурак, — беззлобно протянул Вэй Ин. — Разве не видишь, я уже. Лань Ван Цзи замер, опустив глаза, но тут же залился стыдливой краской, оттого что не смог помочь. Вэй Ин мягко улыбнулся, облизав губы, отчего весь его вид заговорил о коварстве. Он резко приблизился, лизнув чужой подбородок, языком доходя до губ, но тут же отстраняясь. — Вот теперь тебе точно нужно отдохнуть, — фыркнул он, поднимаясь, чтобы стянуть испачканные штаны, но как только он это сделал, его повалили рядом, тихо прошептав на ухо таким тоном, что по телу прошли мурашки. — Думаю, ещё на один раз меня хватит. Чужая рука уже сжала ягодицу, поглаживая ложбинку, отчего Вэй У Сянь сглотнул, понимая, что сил у того действительно хватит, даже не смотря на раны.