Монстры среди нас

      Какое пробуждение - лучшее? От аппетитного запаха, тянущегося с кухни? Быть может, от нежных касаний любимого человека? Не-е-ет, вся эта ваниль - полнейшее фуфло по сравнению с накатившим девятым валом боли от того, что ты просто решил одеялко поправить.       Вот тебе и доброе утро.       Резвый солнечный луч пробился сквозь приоткрытое окно и упал совсем близко к лицу юноши, так и не добравшись до него. Впрочем, и без слепящего света подростку было откровенно плохо. Казалось, будто разом все мышцы заныли от недавнего испытания, предостерегая неосторожную душу от продолжения этих кошмарных визитов. Не сказать бы, что душа внимала их отчаянным воплям, но ярые желания точно помутнились.       Тору попробовал приподняться на локтях. Вполне успешно, если не учитывать невольно проступившие слезы. Дальше - больше: нужно каким-то непостижимым образом подняться на ноги.       И - разумеется, как же без этого! - подняться-то удалось, а вот устоять - нет. Предательски подкосились молодые жилистые ноги, и с громким грохотом костей парень снова очутился на полу, при этом заставив вздрогнуть мирно сопящий неподалеку комок черной пушистой шерсти. Животное раскрыло насыщенно-желтые глаза, одарив упавшего человека перепуганным взглядом. - Чего вылупилась? - злобно шикнул он на несчастную кошку, - Ну упал и упал, сейчас встану. - Тору, у тебя там все хорошо? - послышался из-за двери обеспокоенный голос Азэми, - Я слышала жуткий грохот... - Все прекрасно! Сейчас приду!       Что произошло вчера? Он точно помнил предобморочное состояние, а вот пробуждение и путь домой слабо проступали в плотном тумане. Странно, как Шайори не заметила своего значительно побитого подопечного.       Ах да, точно, это же невозможно. Куда она подевалась вчера вечером?       Минут через десять девушка внимательно наблюдала, как на кухню с грехом пополам вползает скрюченное существо, готовое заскулить на манер побитой собаки при малейшем движении. Слов не было, лицо будто потеряло чувствительность, застряв в изумленно-испуганно-непонимающей гримасе, а тем временем создание втащило себя на стул и с выдохом облегчения распласталось по столу. Появилось стойкое желание врезать ему по лбу зажатой в руке кулинарной лопаткой. - Это что вообще такое? Чем ты вчера, спрашивается, занимался?       Тору кое-как повернул к ней голову и вперился взглядом серых глаз. - Да уж, немного перестарался с нагрузкой... - Немного? - правая бровь девушки плавно поползла вверх, придавая ее обычно спокойному лицу некоторую долю агрессии. - Немного. - Ну так и пострадай немного. - хладнокровно ответила та, отворачиваясь обратно к плите.       Тору обреченно фыркнул, скользя взглядом по пейзажу, раскинувшемуся за толстым стеклом окна. Наливаясь силой, гордо блистала пышная зелень, медленно пожирая отрезок проезжей дороги. Юноша мелко содрогнулся всем телом, глядя на безжизненный асфальт, покрытый толстым слоем отвратительной серой пыли. "Только выцветшего ковыля не хватает, а так - маленький уголок истинного ада". Стоило поблагодарить семью Шайори за выбор квартиры: большую часть времени эти отголоски ужасного прошлого перекрывались настойчивыми руками деревьев, низко опускающиеся к земле под тяжестью своего убора.       Чья-то хрупкая рука боязливо провела по плечу, чтобы мгновенно отдернуться. Можно даже не поворачиваться: сейчас Азэми, приложив ладонь к груди и вжавшись в спинку стула, стремится повторить облик спелого помидора. Она такая милая в подобные моменты!..       Из противоположного угла комнаты послышался уверенный смешок. Почему именно после этого жеста нежности?.. Внутри неприятно заворочалась тревога. - Думаете, я не знаю о ваших отношениях?       Сердце упало в пятки. Напряженные страхи оправдали себя. - А ты знаешь?! - в унисон вскрикнули два подростка, пытаясь широко распахнутыми глазами углядеть на лице девушки хоть тень сомнения, или неуверенного блефа.       Все напрасно: Шайори расплылась в коварной улыбке триумфатора. Будь здесь Тэкео, он бы громко шлепнул ладонью по лбу, при этом добавив: "Конспираторы из вас, господа, никакущие". - И где же мы прокололись?.. - Да нигде. - она безразлично пожала плечами, прикрыв глаза, чем еще сильнее вогнала юную парочку в ступор, - Просто у меня прекрасное чутье на взаимоотношения других людей, вот ваши интрижки и раскрылись.       Проницательность - хорошее качество, и Тору это знал как никто другой; но кто бы мог подумать, каким неприглядным боком она может обернуться для него самого! - Запомните: я не буду вмешиваться ровно до тех пор, как вы преодолеете границы возможного. - слова эти звучали строго, даже немного грозно, - Уяснили?       Подростки кивнули с самым преданным видом, до конца не веря неожиданно равнодушной реакции опекуна. От этой "мамочки" можно было ожидать чего угодно: очередного психологического прессования, домашнего ареста (разумеется, порознь), или даже истерики. Неотрывно они проследили, как Шинигами единым ловким движением выключила плиту и закинула на крючок полотенце, до сих пор покоящееся на острых плечах. Спешно вылетев из комнаты, она гулко протопала в сторону своей комнаты, напоследок бросив: - В семь встречаемся на медосмотре, не забудьте!

***

- Да вы издеваетесь, честное слово!       Конечно, они издеваются. В одном только блоке около сотни праздно шатающихся солдат, а на ринг с этим дьяволом поставили именно ее! Что за извращенная шутка - вызывать человека с панической боязнью собак, чтобы он загнал громадного пса в камеру содержания?       Вряд ли кто-то поможет. Девица обреченно оглядела окружения, ища подмогу в безлюдном зале, но напрасно. Ни высоченные стеклянные стены в ярко блестящей металлической оправе, ни надпись на всю стену, гласящая "АВЕЛЬ-5", ни снующие туда-обратно работники в одинаково серых костюмах не выражали ярого желания вытащить беднягу из кошмара наяву. Взгляд невольно пал на главного антагониста этой сцены, вальяжно уложившегося на каком-то случайно подвернувшемся работнике. Несчастная жертва отчаянно пыталась выбраться из-под громады мускул и шерсти, но пес не двинулся ни на йоту. Даже напротив, он начал сонно посапывать, скрыв глаза под тяжелыми веками и бровями, и плевать он хотел на корячащегося под ним человека и девчонку с трясущимися коленями, вжавшуюся в удачно расположившийся неподалеку шкаф. - Это всего лишь милая собака! К тому же, он, как и любая другая престарелая собака, очень миролюбив.       Мизэки готова поклясться, что найдет этого ехидного урода за микрофоном и размажет его по стене. Вот, как раз рядом с черной лаконичной пятеркой место есть. - А вы этого милашку-миролюба в активной форме видели? Он мне до сих пор в кошмарах снится! - в отчаянии воскликнула она. Может, хоть сейчас кто-то удосужится помочь? - А что с активной формой? Весьма устрашающе, как и должно быть. - раздался будничный голос прямо за спиной.       Словно пропустив через свое стройное тело разряд тока, Мизэки подскочила на месте и в полете развернулась лицом к неожиданному собеседнику. Всего секунда уходит на то, чтобы достать пистолет с транквилизатором, возвести курок и наставить дуло на противника, держа палец на спусковом крючке. Прямо под подбородок, чтобы трудно было увернуться от выстрела...       А напротив, невинно хлопая ресницами и выставив перед собой ладони, высилась Шайори. Мизэки шумно, с нервной судорогой выдохнула и отвела пистолет в сторону, пока недвижимая подруга взглядом следила за ее движениями. - Зачем сзади подкрадываться? Я же выстрелить могла. - Прости, дурная фамильная привычка. - темноволосая лишь с легким намеком на чувство вины улыбнулась.       Отворачиваясь обратно, девушка что-то сердито буркнула себе под нос. В гробовой тишине, изредка прерываемой гулом и стуком шагов или шуршанием открывающихся дверей, Шайори явно смогла расслышать привычную фразу "Не семья, а сборище маньяков какое-то". - Ты создала, ты с ним и разбирайся. - недовольно фыркнула она, махнув рукой в сторону собаки. Работник окончательно сдался, обессилев, и растянулся на холодном полу.       А юному ученому приглашения и не надо. Быстренько оценив ситуацию и степень повреждений невинной жертвы ленивого питомца (к счастью, он отделался лишь легким испугом, а не половиной руки как прошлый), она раскинула руки и двинулась в сторону существа. - Э-э-эй, старина, отпусти его! Ну что ты развалился на бедном сотруднике, а? Давай лучше снова ограничимся моей ногой, хорошо?       Мохнатое чудовище, заслышав знакомый голос, высвободило наконец беднягу. Вывалив ярко-красный, как-то аномально длинный и острый язык, пес рванул к хозяйке, и, сотрясая длинную густую шерсть, сбил ее с ног. Пользуясь отвлеченным вниманием, Мизэки помогла работнику подняться, и истово извиняясь, передала ему валяющуюся на том же полу фуражку. Ругаясь и проклиная всех и вся сквозь крепко сжатые зубы, он выхватил головной убор и удалился, яростно стуча каблуками сапог по зеркально гладким плитам. - Старик, я понимаю, что молодняк из камер рванул при первой же возможности, но ты-то куда? - беззлобно отчитывала пса Шайори. Судя по его довольной морде, он не слушал и слушать даже не желал.       Тихо щелкнув и мигнув датчиками, ошейник вновь закрепился на массивной шее сбежавшего монстра. Теперь-то об этом чудовище позаботится Шайори, ура!       И, мгновенно разрушив облегчение подруги, ученая зазывающе кивнула в сторону коридора, ведущего в блок содержания. Не удивительно, на самом деле: у темноволосой уже давно есть пунктик насчет таких коридоров, которые громадной сетью расползлись на многие километры под землей. Если честно, они порой пугали и Мизэки. А чего хорошего можно ждать от этих черных стен с уродливо свисающими трубами и проводами, освещаемые только фонариками сотрудников?       А неизбежность прибоя новых мурашек и бешенства сердца стала очевидной, когда изящные шпильки ступили на металлическую сетку. Под ней на неизвестное расстояние простирались нагромождения все тех же труб и толстых кабелей, чья ширина нередко превышала показатели тела обычного человека. Где-то в глубине, там, где проход не мог быть освещен фонариком, раздался мерзкий скрежет, и вся компания замерла на мгновение. - Чертовы вентиляторы, вечно они пугают! - вытянула сквозь зубы Шайори, тревожно всматриваясь в густую темень. - Не вглядывайся в темноту, иначе темнота начнет вглядываться в тебя.       Вроде хотелось пошутить, чтобы разбавить гнетущую обстановку, но надломленный от внутреннего напряжения голос должного эффекта совсем не произвел. Почему компания не могла хотя бы осветить эти переходы, чтобы лишний раз не тратиться на психотерапию очередного слабонервного сотрудника?       Хотя вряд ли слабонервные надолго задерживаются в этой организации. Либо привыкай шарахаться и бить тревогу при каждом подозрительном шорохе, либо получай пулю в лоб - и на выход. Судя по количеству работников в холлах (а в особенности - в столовой в обеденный перерыв), большинство выбирают первый вариант. - Да не, всех, кто выше третьего уровня опасности уже отловили, так что вглядываться уже некому. Тахо был последним из них.       И все же их работа поразительна. Прошли всего-навсего сутки после инцидента, а всех потенциально опасных существ уже распихали по камерам содержания. Чудеса дисциплины, да и только! - К слову об инциденте... - вопрос долго ворочался на языке, не решаясь быть озвученным, - Что вообще вчера произошло? Как все монстры выбрались наружу? - Ну, наружу никто не выбрался, - усмехнулась ученый, - и хвала всем придуманным человечеством богам за это. Что же до инцидента, его причиной стало полное обесточивание всего корпуса вследствие халатности одного из сотрудников.       О да, старая добрая манера Шайори переходить на формулировки, будто списанные со страниц ее отчетов. - Это как? - Один корыстный товарищ решил использовать ресурсы компании в свою пользу, вот и закоротило все, что только можно. Полагаться исключительно на электричество - плохая идея, но ничего лучше пока что не придумали.       И снова это чертово неловкое молчание. Говорить нечего, а вот обдумывать - это всегда пожалуйста, это с радостью. Обстановку нагнетала темнота, слабо разбавленная тщетными потугами фонарика, далекий гул вентиляции и резкий писк всевозможных датчиков. С мягким шелестом передвигались старые кеды ученой, тихо постукивали каблуки Мизэки, а впереди мерно скрежетали когти чудовища, ласково называемое "Тахо". Когда-то эта тварь была собакой с такой же кличкой, а сейчас...       Лучше бы она никогда не видела сцену кормления этого монстра.       Девушка вздрогнула: сначала от всплывших в памяти кровавых разводов на белоснежных блестящих стенах, и затем - от внезапно раздавшегося спереди голоса Шайори. - Раз уж мы так долго идем, пришло время поднять очень острую для меня тему.       О нет, о нет-нет-нет! Такие фразочки точно ничего хорошего не предвещают. Довольно часто все, что следует после них, оканчивается истерическими рыданиями в жилетку с чьей-то стороны, скандалами или приступом душащего чувства бессилия и беззащитности, в зависимости от собеседника и предмета разговора. Особенно - произнесенные этим низким приглушенным тоном. - О чем же? - помедлив, спросила девица. Тревожные ожидания закрадывались в душу тенями, скользя по сводам грудной клетки и все туже стягивая ее. - Вернее будет "о ком". О Бадде.       Бадд, Стальная Бита. Ходячее раздражение Мизэки и зачастую - причина редких разногласий между подругами. Классика жанра, даже не придется гадать, что связано с его именем: две близкие подруги, одна тесно дружит с тем, кто ужасно бесит другую. Звучит как сюжет очередного дешевенького сериала, которые круглосуточно крутят на ТВ, а на деле является печальной действительностью их маленького мирка. - Почему же вы не можете если не поладить, то хотя бы перестать нападать друг на друга без какого-либо повода? - Меня раздражает то, как он притирается к тебе. - Ты же знаешь причину для нашего знакомства, разве нет?       Они поладили практически сразу, на первом же собрании после вступления девушек в Ассоциацию Героев. Не удивительно, учитывая, что вся троица непрестанно пересекалась в школе, а Шайори и Бадда еще и связывало участие в каком-то конкурсе. Быстро разговорились даже несмотря на тяжелый контраст между личностями вспыльчивого сборника типичных черт хулиганья всего мира и спокойной, даже безэмоциональной ученой, при этом оставив третью сторону в лице Мизэки за бортом, когда никто этого не заметил. Каждый раз когда Стальная Бита появлялся в поле зрения, от их отлаженной дружбы будто со звоном откалывался маленький кусочек. Это подозрительно. Это невыносимо. Это нужно остановить. - У него не было выбора, как и у всех остальных. - тихо произнесла Шайори. В ее руке скрипнул поводок пса, с силой сжатый костлявыми пальцами.       "Не было выбора". Выбор есть всегда, даже самый незначительный. Ах, это вечное уныние дорогой подруги, ее мысли "Все люди общаются со мной только потому, что заточена под роль покровителя и советника"       Как же это утомляет!       Мизэки тоже заточена под роль "товарища", но в той сфере, о которой не принято говорить на большую аудиторию. Так почему же у нее проблемы с общением?       Ответ, конечно же, очевиден. Шайори, стремясь избежать болезненного осуждения и потери репутации "идеального ребенка", подстраивается под всех и каждого, подавляет свои стремления и желания в угоду чьим-то чужим. Она - ярчайший пример альтруиста, и это отражается во всем: в том, как она ведет себя с окружающими, в том, что она делает для них, даже в том, о чем они ведут разговоры. Люди эгоистичны, и им это нравится.       Мизэки тоже должна так поступать. Именно обязана виться у чужих ног, чтобы соответствовать каким-то там старым негласным требованиям. Для чего?       У нее есть характер и гордость, что не позволяют ей опуститься до этого уровня. Пресмыкаться - не ее удел; она должна царственно парить над всеми, словно величавая птица. И она будет. Будет убирать всех, кто стоит на ее пути, всех, кто мешается под ногами. Биту, например.       "Мы прекрасно справляемся вдвоем, подруга." - Если бы у него просто "не было выбора", он бы не ошивался вокруг тебя каждую свободную секунду! - вспылила Мизэки. Она никогда не позволяла себе поднять голос на самого близкого ей человека, но его поведение уже доводило до ручки. - Я не знаю, что он хочет от тебя или от нас, но точно чувствую, что ни к чему хорошему это не приведет!       Свет в предсмертной судороге моргнул пару раз и потух, погружая их в абсолютный непроглядный мрак, но нужды в нем больше не было - в нескольких метрах впереди можно рассмотреть слабо мерцающие огоньки датчиков и замков двери, ведущей к цели их пути. Шаги внезапно стихли, и девушка едва не врезалась в спину спутницы. Она изумленно, с нотками страха за дерзкие мысли воззрилась на Шайори, чье лицо нельзя было рассмотреть из-за нахлынувшей темноты. Судя по утробному рычанию, пес также был не в восторге от обстановки. - Может, и не приведет. Но мы не имеем права просто так отталкивать человека из-за смутных предрассудков. - голос звучал особенно жутко и низко, будто он исходил вовсе не от молодой девушки, а от какого-то огромного чудовища.       Послышался шорох одежды: длинные пальцы выудили из кармана широких брюк идентификационную карту. Рука, скрытая под измятым рукавом рубашки, потянулась к считывателю ключей, чтобы выпустить хозяина из пут темноты; но сейчас их скорый выход не имел никакого очевидного смысла. Все, что сейчас занимало мысли Мизэки - этот голос и слова, озвученные им. Они звучали так, будто говорящего глубоко задели, и желчь его чувств проступает даже сквозь плотную маску спокойствия и надежды на лучшее.       Говорящим была эта девушка, а атакующим - Мизэки. Она точно не хотела этого. Она не рассчитывала, что слова могут так сильно повлиять на самого близкого человека, который у нее есть.       "Мама говорила так же, и что с ней стало?"       Электронный замок издал мерзкий писк, и маленький экранчик залился зеленым цветом. Что-то в толще металла щелкнуло, звякнуло, зашуршало, и тяжелые створки разъехались, разгоняя черноту и слепя отвыкшие от яркого света глаза.       Шайори повернулась, и вместе с этим потревоженные потоком воздуха пряди еще сильнее растрепались, выбившись из низкого пучка. Она улыбалась, хоть и выглядело это печально. - Просто дай ему шанс проявить себя, пожалуйста. Ради меня.       Комок в горле упал вниз. Дать шанс. Дать шанс разрушить ее хрупкий идеальный мирок, строившийся кровью и слезами на протяжении восемнадцати лет? - Я уберу его как только замечу нечто подозрительное. Второго шанса не будет.       Темноволосая шире растянула губы. Она добилась своего, хотя бы на время. Одной причиной для тревоги меньше - разве не повод для кратковременной радости?