Возможности

       Месяц. Прошёл целый месяц с моего вступления в Лигу.        Я по-прежнему готовила, по-прежнему убиралась. Пыталась учить японский. Жила в той практически проклятой комнате, где мне постоянно снились кошмары о том трупе. Но так надо было. Я не виновата в его смерти. Не виновата…        Можно было бы пойти и нажаловаться. Можно было бы признать свою вину. Тогда, возможно, я бы не просыпалась в холодном поту. Всё было бы проще при таком развитии событий. Но нет, я иду по сложному пути. По тому, который нормальный человек в жизни бы не выбрал.        Какое-то время в Лигу приходили всякие мерзкие злодеи. Судя по тому, что я понимала, у них были примитивные цели. Они хотели господства в мире со своими никчёмными силами, денег, красоты и другого. Я уважаю Шигараки-сана, Курогири и Все За Одного-сама за то, что у них не такие скучные цели. Шигараки-сан просто хочет уничтожить всё. Это, по сути, является очень смешным. Мечта-то ведь детская. Но разве истинные злодеи не должны воплощать в мир своё безумие? Те мелкие воришки лишь хотели удовлетворить потребности. Шигараки-сан идёт по головам ради того, чтобы воплотить безумную цель.        Я честно не понимала, зачем они брали этих отбросов. Но возникает другой вопрос: зачем они взяли меня к себе? Но я отличаюсь от мелких злодеев. Я не являюсь даже злодеем. Я — никто. Просто девчонка, которая может быть полезной. Просто девчонка на побегушках.        Каждый мой день начинался с самобичевания и мыслей о том, что я никто в этом мире. Также думала и о смерти. О трупе. Почему я здесь? Почему нельзя было просто оставить меня в моём скучном Детройте? Ведь ещё чуть-чуть бы и… да что, собственно, и? Дедушка, почти наверняка, просто наврал о мотоцикле. Анджела просто не хотела видеть меня постоянно пустой.        А сейчас я какая?        — Гайдзин, — практически шипит на меня Шигараки-сама. — Собираешься сготовить хоть что-то?        Ошарашенно вскакиваю со стула и утвердительно качаю головой, поправляя чёрную футболку на себе. Точно ведь, мне нужно купить продукты и быстро готовить, пока меня не прибили. Беру со стульчика свою потрёпанную жизнью куртку и подхватываю кошелёк, который выпал из кармана. Там где-то уже есть моя личная карточка для скидок в одном из продуктовых, в котором не требовался телефон. Мысль об этом греет душу, но через секунду я опять застываю. Мне греет душу то, что я не совсем чужая тут. Что меня принимают такой, с моими проклятыми глазами, и говорят, что они красивого цвета.        Но это ведь не так. Они совсем не являются красивыми. Половина населения тут — сплошные уроды, и я отношусь к ним. Лига Злодеев тоже относится к уродам. Почему все думают, что это так красиво. Что быть необычным с рождения — привилегия? Это уродство. Все ведь считают этих нарисованных инопланетян уродами с их зелёной кожей, так почему всё остальное считается красотой?        Поспешно выбегаю из бара, захлопывая дверь за собой. Слышатся фразы на японском от Курогири-сана, который всё время почему-то сидел молча. Я поняла лишь пару слов, но этого было достаточно, чтобы понять, что это не моё дело.        Как назло, на улице идёт дождь. Я не хочу ходить с мокрой головой, так что стягиваю с себя куртку и использую её как навес. Стоит зайти и купить дождевик… хотя лучше куртку с капюшоном, ведь её можно будет использовать намного дольше. Из горла вырывается кашель, а я чувствую мокроту. Хочется всё это отхаркнуть и сплюнуть, но ощущение соплей в горле вызывает лишь рвотный порыв, и я быстро прихожу в себя. Да, блять, то, что нужно. Ливень, я почти вся промокшая, а ещё меня почти тошнит. Стоит исключить хотя бы последний фактор.        Из ниоткуда появляется туман. Я оглядываюсь вокруг — дождь моросит и становится холодно. Горло начинает болеть, а голова раскалываться. Я путаюсь в улицах и не до конца вижу всё, что рядом, но ноги сами несут меня в нужном направлении. Самое главное — не отключиться. Никто меня не спасёт из такого положения.        Какой-то прохожий по случайности толкает меня плечом, но этого достаточно, чтобы меня унесло в сторону. Почти что падаю, но успеваю вовремя облокотиться о стену. Что сегодня за день такой?! Зло смотрю на виновника моего недопадения и замираю.        Да уж, таких уродов только поискать. Я на миг сомневаюсь в отстойности моих глаз, осматривая грубияна. Гетерохром. Один глаз серый, а другой бирюзовый. Правда, понять не могу, у него гетерохромия и в волосах? Почему они с одной стороны красные, а с другой белые? В добавок ко всему уродливый шрам на глазу. Черты лица привлекательные, но всё остальное… Ужас.        Это чучело презрительно смотрит на меня, явно думая, что я реагирую отвратно только из-за шрама. Больно надо.        — Смотри куда прёшь, уродец, — тихо проговариваю, надеясь, что он не знает английского и не услышал, но его взгляд вмиг ожесточается.        Куртка, которая служила навесом, оказывается на земле из-за моей неряшливости. Парень оглядывает меня, хмыкая. Только сейчас я замечаю школьную форму и невольно начинаю думать о жизни этого отморозка. Ещё школьник. Почему не взял с собой зонт? Про меня-то ясно, мне деньги нужны и ради какого-то зонтика тратить их не собираюсь. А если он заболеет, то придётся прогуливать школу, он не получит должного образования… Не моё дело.        Я подбираю куртку с мокрого асфальта и на этот раз надеваю её на себя. Всё равно голова уже мокрая, а так хоть греть будет. Оглядываюсь вокруг — замечаю того парня, идущего в противоположную мне сторону. И хорошо, не особо хотелось бы пересекаться с таким, как он.        Ускоряюсь, стараясь не подвести Шигараки-сама. На голодный желудок трудно придумать гениальный план.

***

       В баре была напряжённая тишина ещё с моего возвращения. Курогири-сан постоянно подозрительно косился на Шигараки-сама, а сам лидер Лиги Злодеев намеревался прожечь во мне дырку. Омлет получился невкусным? Рис переварился? Мои вопросы остались без ответа.        Я боюсь спрашивать что-то у Шигараки-сама. Да, я очень сильно стараюсь угодить ему. Это из-за страха умереть? Чёрт знает. Всё это время в Лиге мне не открывались новые черты характера лидера и бармена. Единственное, что произошло: я познакомилась с каким-то дядькой, который занимался поиском стоящих злодеев. Он также выполнял много работы, но отдалённо от Лиги. Увидев меня, он лишь усмехнулся и пробормотал что-то про Золушку. В тот момент я не особо сильно владела японским, так что не смогла понять фразу того мужчины.        Все За Одного-сама каждый наш разговор пытался начать с моего уровня знаний японского. И каждый раз он то хвалил меня за упорство, то ругал за лень. Хотя лени тут никакой и не было: не всё же время мне только учить японский. Обязанности в виде уборки и готовки по-прежнему остаются. А всё свободное время я учусь: иногда под надзором Курогири-сана, которому просто нечего делать, а иногда сама. Курогири-сан часто шутит над тем, что я больше не могу нормально даже поговорить с ним, ведь, при моём появлении тут, мы только и делали, что разговаривали.        — Камски-сан, — начинает бармен, щурясь. — Шигараки-сан хочет, чтобы Вы участвовали в одном из наших нападений.        Из горла вырывается кашель и, пытаясь отхаркать мокроту хотя бы в руку, я прикрываюсь. У меня не выходит сделать даже столь мерзкого жеста, но уже наплевать. Хочется спать. Глаза почему-то слезятся. До меня поздно доходит смысл слов Курогири-сана, но я успеваю всё переосмыслить.        — Нападений? — я наклоняю голову чуть в бок, впервые слыша о каком-то нападении. Да, оно понятно, что просто так Лига не создавалась, но меня зачем?        — Да, нападений. Мы хотим убить Всемогущего, а для этого нам нужно провести ряд нападений на одну школу для героев, где он вскоре будет преподавать. Возможно. Если данные верны и… — туман говорил на удивление громко и нервно, из-за чего мне пришлось остановить его жестом руки. Я вздохнула, подставив руку под подбородок и зевнув, не прикрываясь рукой. Наплевать на манеры, если честно.        Сейчас почему-то на всё наплевать. Лишь бы всё было тише. Намного тише…        Шигараки-сама вдруг переводит взгляд со стакана с каким-то алкоголем на меня. Раздаётся рык, но я не реагирую, а лишь уставши смотрю на него. Тот цыкает, встаёт со стула и направляется ко мне, кивая на пакет мусора в углу.        — Исполняй свои обязанности лучше, гайдзин, — и был таков.        Пришлось тащиться в такой далёкий угол комнаты, параллельно вздыхая. Как же не хочу ничего делать. Только спать. Спать, спать и спать. Чтобы было так спокойно, мирно и тихо. Бар своей атмосферой уже убаюкивает меня, заставляя зевать почти каждую секунду. Я сонно смотрю на лидера Лиги, который почему-то встал прямо перед выходом и смотрит на меня.        — Посмеешь появиться здесь в течении часа — убью, — Шигараки-сама отошёл от двери, давая мне пройти и грубо задевая плечом. В глазах сразу же всплывает образ того урода, я хмурюсь, но выхожу на улицу.        Дождь, кажется, только усилился и шерстяная подкладка куртки промокла насквозь. Становилось всё холоднее и мне всё больше хотелось пойти спать.        Может, пойти в свою комнату? Нет. Не хочу вновь вспоминать те глаза на выкате и кровь. Много крови.        Ответ так и не приходит в мою голову, и я, психуя, снимаю с себя куртку и бросаю её на пороге бара, прокричав так, что горло начало попросту раздирать. Футболка начала намокать и неприятно липнуть к телу, но я просто забросила мусор в бак и пошла дальше. И где мне быть целый час? Что делать?        Я замерла, подняв голову к небу и смотря на гигантские серые тучи. Где-то вдалеке прогремел гром, но это меня сильно не смутило. Сейчас я чувствовала себя какой-то героиней клипа. Серьёзно, стоит включить песню «mad world» и она идеально подойдёт! Жаль, что нет наушников и телефона. К слову, что мешает мне прямо сейчас наплевать на всё и купить грёбанный телефон?        Страх мешает. Страх умереть, страх остаться совсем одной в этом странном мире.        Да, я думаю, что мне наплевать на всё. Да, я просто ужасна. Можно было найти выход получше. Не стоило связывать себя со злодействами. Ведь я — никто. Я не могу быть злодеем, я не могу быть героем. Я — серая масса. Просто человек, неприметный. Единственное, что может быть примечательно во мне — ужасные глаза цвета фиалок, которые медленно переходят в цвет говна.        Как там пелось? Я прячусь, я хочу скрыть печаль. Завтра не настанет, не настанет. Хотелось бы, чтобы не настало. Но всё всегда идёт не так, как я того желаю. Ведь как бы я не захотела перейти на сторону получше, я уже привыкла к злодеям. Так быстро. Разве есть возможность этого? Привыкнуть к такому образу жизни? Привыкнуть к постоянной крови, к постоянному насилию.        Сама себе противоречу. Мне же наплевать. Наплевать, вы меня слышите? Кто меня должен слышать? Зачем кому-то слышать меня? Ту, кто поступил неправильно.        — А как можно было поступить правильно?! — горло не просто раздирает, а саднит. Я не замечаю, как падаю на колени, судорожно ловя ртом воздух. Я уже отошла от бара, так что моей истерики никто из знакомых не увидит. А есть ли мне дело? Должно ли быть мне дело до этого?        Нет. Не должно, не должно, не должно, не должно! Меня не должно волновать всё, что происходит. Я — никто. У меня не должно быть собственных желаний, собственной личности.        «Так и собираешься просто влачить своё скучное существование?»        Я вздрагиваю, оглядываясь по сторонам. Этот голос… почему она тут? Почему мне вспомнилось именно это? Почему голос бабушки кажется мне именно сейчас?        Зачем всё это навалилось именно на меня? Я могла жить дальше, быть никем, а сейчас… сейчас жизнь заставляет меня поступать по-другому. Поступать не так, как никто, а поступать как злодей.        Но почему что-то отчаянно кричит мне, что всё не то? Что быть злодеем — неправильно?

***

       — Наверное, скоро произойдёт недоразумение. Главное не пугайтесь. Держите ситуацию под контролем, и Вы сможете стать достойным героем. И извините, пожалуйста. Я кое-что устроил и это, к сожалению, выйдет плохим только для Вас. Не смею больше задерживать, Камски-сан.

***

       Я уже внаглую сижу на мокром асфальте, не обращая внимание ни на что. Изо рта раздаётся истеричный смешок, а после ещё несколько. Всё это перерастает в неконтролируемый смех, мне становится по-настоящему смешно.        — Я… в другом мире! В другом, блять, мире! — ситуация веселит меня всё больше и больше, а кислород постепенно начинает исчезать. — Это ведь шутка, да? Гребанная шутка и муть моего сознания… Это всё Мисс Грин! Она свела меня с ума, заставила подумать, что я важна для каких-то отморозков, чтобы потом разбить меня! Да, всё так, это всё так! — мои же фразы прерываются то криками, то смехом, а ко всему этому прибавляется ещё какой-то солёный вкус вперемешку с соплями.        Облокачиваюсь о мокрую кирпичную стену, стараясь вернуть дыхание в норму. Улыбка не спадает с моего лица, но смех утихает. Становится так спокойно. Так приятно. Так… тихо.