Свидания вслепую

      Сингто попытался искренне удивиться позднему гостю, что настойчиво ломился, но в свете последних событий просто не смог от эмоциональной усталости. Все силы ушли на Криста. Воистину, это самый необычный человек в его жизни! С этой непонятно почему счастливой мыслью Сингто открыл дверь и равнодушно впустил Майка. Тот сначала решительно прошел внутрь, но застыл в гостиной, прямо перед голыми коленками Криста, который и не подумал отодвинуться в сторону от напора входящего.       — Оу, — удивился Майк, нервным жестом отбрасывая свою длинную челку со лба.       — Поздно для гостей, не так ли? — грубовато ответил Крист нависающему над ним Майку.       Майк растянул губы в притворной улыбке.       — Я тоже так считаю, ноооонг, — протянул он язвительно, многозначительно намекая на сидящего перед ним.       Сингто вдруг отчетливо понял, что они собрались ругаться, хотя причин не понимал.       — Привет, Майк, — вежливо отвлек хозяин, — ты зачем пришел?       Майк будто опомнился и виновато перевел взгляд на Сингто.       — Я хотел… — он вдруг замялся, опомнившись, и метнул быстрый взгляд на мелкого. — Но… В общем, Синг, мне нужно поговорить с тобой, но без… — он резким жестом показал на помеху.       Крист в позе Будды словно застыл так, чтобы все поняли, что его теперь никто не сдвинет с места.       — Майк, — мягко начал Сингто, — эм, Крист тут…       — Живет, — с удовольствием подсказал тот.       — И… я не…       — Не собираюсь его нижайше просить, чтобы он оставил нас одних, — решительно закончил фразу Крист.       Майк с каким-то отчаянием вникал в смысл звучащих слов, мотая головой от одного говорящего к другому. Кривая, немного жалкая улыбка была доказательством, что ему совсем не понравилось то, что он услышал. Поэтому он резко схватил запястье Сингто и потащил к двери из квартиры.       Маневр удался: Крист не успел подняться, чтобы как-то повлиять на события. Придавив рукой дверь, дрожавшую иногда от толчков изнутри, Майк тяжело вздохнул.       — Ты чего? — удивился Сингто, не понимая поведения Майка.       — Скажи, — резко спросил Майк, крепче сжав руку Сингто, которую и не подумал выпустить. — Скажи, ты… Ты любишь меня?       От такого вопроса в лоб Сингто заметно вздрогнул, испуганно вытаращивая глаза на Майка.       — Я понимаю, что обидел тогда. Я виноват. Я понимаю. Но всегда верил, что ты не такой. Не такой, чтобы забыть первое чувство. Я помню тебя и… тот твой взгляд. Помню твой голос, который до сих пор не дает мне покоя. Я помню все.       Сингто пораженно молчал, переваривая сказанное. Ему сейчас казалось, что перед ним призрак давно умершего человека, поэтому было жутко.       — Я никогда не думал, что чувство, которое ты мне подарил, окажется самым ценным, что у меня было, — Майк говорил все тише, при этом не отводил глаз, заставляя смотреть на себя. — Что ты окажешься самым дорогим мне человеком, с которым я хочу…       Когда он замолчал, переводя дыхание, Сингто вдруг понял, что образовавшая тишина нереальна: слишком тихо, будто тебя по голове ударили или ты нырнул, и уши заложило от плотности соленой воды.       Осторожно, чтобы не делать резких движений, Сингто отнял из крепкой хватки свою руку и шагнул назад, упершись в стену лопатками, и что-то невнятно произнес.       — Что? — не расслышал Майк, подавшись вперед, отчего Сингто вжался в стену сильнее и проговорил громче.       — Такой.       Майк медленно осознавал услышанное. Скользил взглядом по напряженному лицу напротив, будто искал что-то, но не находил. Отчаяние сначала мелькнуло в сузившихся глазах, и Сингто опустил голову, не желая видеть, что произойдет с самым красивым лицом, которое он когда-то очень любил.       Ему было горько и нехорошо сейчас. Но это не было похоже на то, что он испытал, когда узнал от ребят о споре на его ориентацию. Нет. Это было хуже. Неопределенность с Кристом (При всей его определенности! Ведь он сидел сейчас в его квартире! С вещами!) тяжко отзывалась в груди неровным биением: неуверенность в нем, в его решении, в его чувствах. Это рвало на части. Поэтому, когда снова Майк начал говорить, Сингто мог лишь слушать: Майк озвучивал его мысли вслух.       — Он не сможет, — короткий кивок в сторону двери, за которой они оставили младшего. — Он не тот человек, Синг. И ты это прекрасно понимаешь.       — А ты… — заскрипел зубами Сингто, — ты… тот?       — Пойми, я пришел к тебе с открытым сердцем, пережив многое. Я не буду бороться с собой, чтобы быть с тобой. Мне это уже не нужно. Я хотел бы жить с тобой, любить тебя, не думая ни о чем, потому что дурные мысли уже в прошлом. Он, — указательный палец Майка ткнулся в дверь, — он так не сможет. Ему нужно время, понимаешь. А ты в это время будешь страдать! Опять, Синг. Хочешь, я избавлю тебя от этого, а?       Сингто вдруг понял, почему ему было все это время так душно: Майк стоял слишком близко. Своим горячим дыханием он касался лица Сингто, от его тела пылало жаром, как от костра, и языки этого пламени уже стали опалять, неприятно обжигая.       Майк склонился еще ниже, к сомкнутым губам Сингто, прося поцелуя. Но он медленно отвернулся. Майк скользнул губами по щеке, к виску и застыл. Он ждал прямого ответа, Сингто это понял и не стал тянуть.       — Спасибо за откровенность, Майк, — ровным голосом постарался озвучить решение он и попытался отстраниться. — Но все в прошлом. Для меня все, что связано с тобой, в прошлом.       Время, которое понадобилось Майку, чтобы понять и выпустить Сингто, в которого он вцепился мертвой хваткой, тянулось бесконечно долго. Это было похоже на то, как показывают замедленные кадры в кино. И, к сожалению, в этом фильме Сингто не был режиссером, потому что чувствовал, что не контролирует ситуацию так, как он любил в своей размеренной жизни.       Любовь Майка казалась ему сейчас пустой игрой. Не то, чтобы он не верил в его чувства, нет. Просто Майк больше не вызывал в нем никаких эмоций, кроме понимания, что получил от него хороший урок, жизненный опыт. Нечто сродни изощренной благодарности человеку, который когда-то сделал больно, но теперь от этого только приятно.       — Я не верю, что этот мальчишка сделает тебя счастливым, — тихо произнес Майк, сделав шаг назад и вскинув голову. — Он совершенно тебе не подходит и… — после этих слов он крепко сжал губы, будто пытался что-то еще сказать, но вдруг передумал.       Сингто только послушно кивнул головой и повернулся к двери. Ему не хотелось это обсуждать с Майком. А голос разума еще подсказал, что это вообще ни с кем не должно обсуждаться, кроме них с Кристом. Так же, не поворачиваясь, он подождал звука закрывающихся дверей лифта, который вызвал Майк, и как только все стихло, он осторожно открыл дверь. Она сначала поддалась как обычно, но уперлась в препятствие.       Препятствие сидело прямо на полу, не забыв «подстелить» под зад что-то из обуви Сингто. Отодвинув ногу и дав Сингто войти, Крист больше не шевелился.       Сингто осторожно опустился рядом, «подстелив» себе второй одинокий шлёпок, и повернулся к притихшему соседу.       — Кит-Кит, — тихо позвал он, — ты чего? — и тихонько толкнулся своим плечом в плечо Криста.       Тот чуть двинулся от толчка и снова замер.       — Майк… он ушел, — произнес Сингто спокойно, но тревожно шаря глазами по застывшему профилю Криста.       — Мне было очень страшно, - вдруг тихо признался Крист. - Страшно, как тогда, когда я увидел твой билет в собранном чемодане. Я все слышал. Я подслушивал.       После таких слов любому воспитанному человеку следовало отвесить подзатыльник этому честному человеку с плохими манерами, но Сингто отчетливо понял другое: он хочет только одного — поцеловать, успокоить, прогнать бледность щек. Он робко потянулся к Кристу, наваливаясь на бок, и звонко чмокнул губами туда, куда дотянулся. Это оказалось ухо, самый край у волос. А потом всё резко перевернулось.       Нет, не от романтики такого положения, не от переизбытка чувств, нет. Мы тут не сериал снимаем. Просто шлёпки, на которых примостилась пара, «поехали», и парни, потеряв равновесие, завалились на бок. Причем Крист на пол, а Сингто сверху.       Пытаясь не давить на Криста, Сингто попытался встать. Крист громко сдавленно крякнул.       — Ох, я сейчас, — Сингто завозился сильнее.       Но чтобы подняться, нужно было во что-то упереться, а перед ним везде был только Крист.       — Я всегда говорил, что ты не умеешь целоваться, — Крист сам уперся рукой в пол, приподнимая обоих. — Нужно срочно заняться этим вопросом.       Они немного выровнялись и снова прижались спинами к стене, тяжело дыша от возни.       — Займись, — смирился неумеха.       — Придется, — с нажимом заверил Крист.       — Я не против, — не удержался будущий ученик.       — Я быстро это исправлю, — повернулся Крист, прилипнув взглядом к губам Сингто. Тот смог лишь прерывисто выдохнуть, чуть приоткрывая губы.       — Пожалуйста…       — Ты слишком много болтаешь, Туан, — Крист стал наклоняться к его лицу.       — Я плохой… — выдохнул старший.       Их губы покалывало от нетерпения, поэтому Крист, недолго думая, углубил поцелуй, нажимая на мягкие, полураскрытые губы. Это не было нежно, это не было с прелюдией покусывания губ — посасывая и облизывая, будто пробуешь на вкус что-то новое и пытаешься распробовать все грани вкуса. Нет. Это было так… так правильно, будто происходило всегда и только так.       Сингто задыхался от восторга. Он мысленно скулил, плавился от ощущений, от этого вихря, что пробуждал в нем Крист.       Крист всегда был тем, кто разрушал у Сингто привычное, обыденное, принося хаос и суматоху. Тем, кто заставлял его смотреть на вещи с другой точки зрения, тем, кто научил его любить…       Дышать было трудно. Оба оторвались друг от друга одновременно и с одинаковым затуманенным взглядом уставились друг на друга.       — У меня на заднице останется отпечаток твоего шлёпка, — рвано прошептал Крист, считая эту информацию самой необходимой сейчас.       — У меня тоже, — нервно хихикнул в ответ Сингто.       Он чувствовал себя сейчас абсолютно счастливым: Крист сам поцеловал его! А еще нетрудно было заметить, как он небрежно поправил собственное возбуждение, когда поднимался. Это мелочь, конечно. Для молодых парней свойственно возбуждение даже от поцелуя. Для кого-то это покажется естественным фактом. Для кого-то, но не для Сингто, который знал, что влюбился в натурала. И только сейчас — сейчас, когда Крист с улыбкой протянул ему свою широкую ладонь, чтобы помочь подняться с пола — Сингто осознал, что Крист реагирует на него, что он не равнодушен, что он отзывается.       Пожалеет ли когда-нибудь Сингто о том, что раскрыл свое израненное сердце снова? Может быть. Это будет потом. Не сейчас. Не в эту минуту, когда Крист совершенно обыденно и привычно скидывает футболку в его спальне, обнажая красивую белую кожу. Не в ту минуту, когда он проделывает то же самое с футболкой Сингто. Не в то время, когда сильные пальцы исследуют его тело, знакомятся с ним, удовлетворенно поглаживают, даря при этом неизведанные ощущения некой полноты и правильности происходящего. Не в том момент, когда губы и зубы учат, что укусы тоже могут быть приятными. И вообще, не тот момент, когда Крист рядом. Нет. Потому что, если Крист будет рядом, Сингто не станет жалеть, что снова полюбил, всего лишь побывав на свиданиях вслепую.