Обещание

— У меня прорвало эту сраную водопроводную трубу! – кричал Бакуго, когда мужчина в спецодежде делал заметки на бумаге. — Страховка не покрывает урон вследствие халатности. Трубу не прорвало, она была сломана, – спокойным тоном отвечал сантехник. — Ну да. Обычно по утрам я люблю пару раз подтянуться на водопроводной трубе, – не без издёвки прокомментировал блондин. — Вы вешаете на неё бельё. — Ещё немного и я повешу на ней сантехника! Неодобрительно взглянув исподлобья, мужчина ответил безрадостным голосом: — Смотрите: ржавчины нет, коррозии нет. Я не знаю, как это получилось, но я знаю, что произошло. — Бакубро, погнали научишь меня на роликах кататься!? – чуть ли не сорвав дверь с петель, ворвалась красноволосая бестия. Он прекрасно знал, что Бакуго не любит днём запираться. Это известно только самым близким. — О Господи... – на выдохе произнёс Бакуго, зажав переносицу. – Я тут как бы занят, если ты не заметил, – для подтверждения своих слов парень, сделав круговой оборот кистью руки, указал в сторону сантехника. — Я уже закончил. Как будете готовы потратить пару тысяч, звоните, – после сказанного мужчина положил планшет в сумку, собрал лестницу и вышел, не закрывая за собой дверь. Оба парня проводили его взглядом, а когда тот скрылся из виду, Киришима вновь начал свои уговоры: — Баку... – но его перебили. — Да блять боже... Ты от меня не отстанешь, пока я не соглашусь, верно? — Ага, – закивал нарушитель покоя. Вздохнув полной грудью, Бакуго молча кивнул в ответ и направился в комнату одеваться. Он и сам думал сходить проветриться, так что Киришима был как нельзя кстати. Вернувшись уже одетым в чёрные зауженные спортивные штаны с красной резинкой и белую футболку, блондин увидел сидящего на полу товарища, который резво играл в какую-то мобильную игрушку. — Поднимай свою наглую задницу и пошли давай, – строго скомандовал Кацуки и принялся обуваться. Эйджиро вздрогнул от неожиданности, услышав голос, но повиновался без лишних вопросов. — Всё взял? – спросил блондин, застёгивая красную олимпийку с маленьким белым логотипом компании Puma на груди. От предвкушения скорой прогулки с лучшим другом на лице Киришимы появилась улыбка, способная озарить весь мир без угрозы глобального потепления. Увидев настолько довольное и радостное выражение лица, Кацуки прищурился. «Вот же ж, мать его, солнышко», – мысленно обласкал блондин и вышел из дому, потянув друга за руку. Когда они оказались на улице, Кацуки закрыл дверь на замок и повернулся к своему солнцу. Он давно так называет Эйджиро, вот только никто об этом не знает. Никто даже не догадывается о его влюблённости в Киришиму, по крайней мере, так считал сам Бакуго. — Бакубро, я недавно сидел в кафе и там играла песня... – начал рассказывать по пути Киришима, таща синюю сумку с роликами. — И? – Кацуки убрал руки в карманы олимпийки и опустил голову. — А вот ты не перебивай! – сделал замечание парень, наигранно надув губы. – Так вот, я её зашазамил. Уж больно она мне понравилась! У неё такая осенняя атмосфера! Сейчас я надену ролики и дам тебе наушники, окей? – Киришима не стал дожидаться ответа; побежал к ближайшей скамейке и исполнил затеянное. Когда ролики уже были хорошо пристёгнуты к ногам, подошёл и сам Кацуки, который сегодня не отличался быстротой ходьбы. Он молча протянул другу руку, чтоб тот мог встать. Эйджиро с радостью принял помощь, улыбаясь своими акульими зубами. От резкого рывка парень подъехал к Бакуго вплотную. Оба покраснели и отвернулись в разные стороны, но неловкость быстро испарилась – Киришима слегла оттолкнулся от друга и теперь уже стоял на небольшом расстоянии от него. — Так, я сейчас дам тебе один наушник, а ты оценишь! Я прослушал все его песни и... блин! у меня появилось дикое желание писать, рисовать, сочинять музыку и научиться кататься на роликах! – говоря всё это, парень рылся в рюкзаке. – Нашёл! – подключив гарнитуру, Эйджиро дал один наушник другу, а другой вставил себе в ухо; Киришима шустро начал искать ту саму песню, попутно продолжая болтавню. – Я пробовал и рисовать, и писать. Я даже пытался сочинить мелодию, отстукивая одними лишь карандашами какой-то ритм, но что-то как-то не пошло, – парень от смущения почесал затылок и хихикнул, – поэтому я решил научиться кататься на роликах! Они у меня давно стояли без дела, а сегодня как раз хорошая погода! Так, я нашёл! Alec Benjamin – 1994 Включив песню, Киришима схватил Бакуго за руку; их пальцы переплелись. Кацуки никак не ожидал такого – он смущённо посмотрел сначала на их руки, затем перевёл взгляд на Эйджиро, который всё продолжал улыбаться и выглядел вполне нормально – он был сосредоточен на ногах и непривычных ощущениях. Бакуго же не стал вырываться из столь желанного «плена», напротив, только крепче сжал руку, мысленно оправдывая это как поддержка товарища. Дорога, по которой они гуляли, была достаточно ровная, и всё же Киришиме удавалось найти неровности в виде ямок и камешков. Бакуго в свою очередь ловко подхватывал друга за талию, поэтому на теле Эйджиро не появлялось ни одной новой царапины или ссадины. Киришима рассекал дороги добрых несколько часов, и всё это время парни почти не разговаривали друг с другом. Оба предпочли наслаждаться музыкой и осенней атмосферой, иногда лишь пропуская шуточки по поводу и без. Им комфортно в обществе друг друга. Даже если они молчат, никакого дискомфорта не испытывают. — Бакубро, давай немного передохнём! – умоляюще попросил Эйджиро, обняв парня за плечо и уткнувшись туда же носом. – Ноги уже не держат! Кацуки благодарил всех богов за то, что Киришима не видит румянца, который так предательски не вовремя появился. Кашлянув, он согласился, что время отдыха пришло и, придерживая за руку и талию уставшего друга, помог тому добраться до скамьи, стоявшей под большим пожелтевшем деревом напротив пруда. Усевшись, оба парня облегчённо вздохнули и улыбнулись. Киришима повернулся к Бакуго, который так задумчиво смотрел в небо; когда блондин наконец-то обратил внимание на Эйджиро, то заметил, как каждая черта его лица источала искреннюю радость. Смущение вновь накрыло Кацуки с головой, и он отвернулся, прикусив нижнюю губу. — Я так рад, что мы с тобой сегодня погуляли, Бакуго! – Киришима подсел ближе и приобнял товарища. – Знаешь, ты сейчас выглядишь как влюблённая школьница, которая сидит со своим крашем! – послышались задорный смех Эйджиро и недовольное цоканье Кацуки. Бакуго не поворачивал голову к собеседнику, не отрицал сказанного в шуточной форме замечания – он только сжимал-разжимал кулаки и кусал губы ещё сильнее. — Бакуго, всё нормально? Ты чего такой красный? – улыбка парня исчезла; теперь он смотрел на друга непонимающе, вопросительно. Блондин открыл было рот, но тут же закрыл его. Киришима взял своими холодными ладонями горящее от смущения лицо блондина и повернул к себе: — Бакуго? Сердце Кацуки отбивало частые ритмы и готово было покинуть хозяина вовсе. — Бакуго, ты меня пугаешь! — Киришима, ты мне нравишься! – резко, с закрытыми глазами выпалил блондин. Дальше он забыл, как нормально дышать, как дышать в принципе. Он боялся ответа Эйджиро, боялся, что тот его пошлёт, что будет избегать и всё в этом гомофобном русле. — Я знаю, – спокойно ответил парень, продолжая смотреть на Кацуки. — Знаешь? – Бакуго не понял, как сказал это – он сейчас вообще ничего не понимает. — Ну да, – задорно ответил Киришима. – Все об этом знают. — В смысле, блять!? – Бакуго подскачил со скамьи, как ужаленный. — Вот если бы видел себя со стороны, то таких глупых вопросов не задавал, – Эйджиро вновь одарил улыбкой своего смутившегося друга. – Ты мне тоже нравишься, Бакуго! Блондин стоял с открытым ртом и надеждой сказать хоть что-то, но тщетно – он забыл, как пользоваться голосовыми связками. — Я так полагаю, мы теперь пара, да? – склонив голову набок и положив руки себе на колени, спросил Киришима, хлопая глазками. В ответ он слышал только несвязанные между собой звуки. – Бакуго, всё хорошо! Не нервничай так! – парень встал и, подойдя к Кацуки вплотную, обнял; уткнувшись носом в шею, Киришима тихонько прошептал. – Если тебе нужно время во всём разобраться, то я не тороплю тебя. Просто знай, что твои чувства полностью взаимны.