Обещание

POV Киришима Alec Benjamin – Outrunning Karma Набрал ванну с пеной, чтоб хоть как-то успокоиться. Сейчас в голове какой-то бардак: хочется всего и не хочется ничего одновременно. Плюс ко всему я заболел: боль в горле и слабость. Сделал чай и поставил чайничек на стиральную машину, которая стоит рядом с ванной – мало ли пить захочу. У меня учащённое сердцебиение на протяжение двух, если не больше, часов; причину этому явлению я понять не могу и даже особо не пытаюсь. «Само пройдёт», – сказал я себе и попытался забыть об этом. Лёжа в ванной с пеной, всё то нервное возбуждение в голове начало утихать, чего не скажешь про сердце, однако я настойчиво стараюсь игнорировать этот фактор. Я спустился в воду по подбородок и постарался не думать ни о чём, просто растворяясь в обстановке: тёплая вода накрыла меня практически полностью, а пузырьки пены тихонечко лопались – особенно ощутимо это было у головы, так как хлопки раздавались у самого уха. В голове начали проноситься что-то типа дежавю, игнорирующие мои попытки очистить разум хоть на пять минут. Вспышками перед глазами я видел образы Бакуго; он был разный в настроении: то задумчивый, то угрюмый, то недовольный, то агрессивный. Вместе с последним я чётко услышал его слова «Ты идиот! Ты убиваешь себя прямо у меня на глазах!». Затем всё опять притихло, я вновь оказался в реальности – в ванне, наполненной тёплой водой, но уже с меньшим количеством пены. Последнее даже огорчило. Дышу теперь прерывисто, и даётся мне это с трудом; видимо это из-за повышенного давления. Я не медик, так что не могу сказать точно. Далее новая вспышка с Бакуго – он снова рычит на меня, но теперь я слышу «Ты и дальше будешь это продолжать!? До тех пор пока от тебя не останется очерченный мелом силуэт на полу!?» К чему это? Меня же никто не собирается убивать, да? Так ведь? И я не собираюсь себя убивать... Да? Так ведь!? Ерунда какая-то... Уровень воды в ванной спал, поэтому я вновь включил кран, а затем сел, прижав колени к груди и обхватив их руками. С влажных волос, так противно припших к спине, стекали капли, а из-за того, что я поленился закрыть дверь, комнату наполнял холодный воздух, заставляя меня покрыться мурашками и дрожать. Шмыгнув носом, я вновь лёг и начал вслушиваться в шум воды. Так себе веселье, но на большее я в данный момент не способен. Постепенно чувствую, что засыпаю, что спускаюсь головой всё ниже и ниже, что вот вода уже попала в уши, что совсем немного и нос вдохнёт совсем не воздух. И как бы сознание мне шепчет, что, блин, Эйджиро, вставай, ведь если ты умрёшь, то Бакуго об этом узнает, и он обязательно найдёт способ тебя оживить и вновь убить. Эйджиро! Эйджиро, ёб твою мать! Я резко почувствовал, как кто-то схватил меня за шею и потянул наружу, а когда моё сознание окончательно вернулось в тело, я начал откашливаться, так как воды наглотался прилично. Дальше последовал тяжёлой удар. Всего один удар, и у меня перед глазами не то что звёздочки появились, а целая галактика. Я познал всю прелесть ахуенеза, а когда открыл глаза и проморгался, увидел Бакуго. Он опять злой и тяжело дышит, словно пробежал крутой марафон. Дальше он что-то кричал, но я начал терять сознание. Затем я очнулся в одиночной палате на койке. Она довольно твёрдая, но по своему опыту могу сказать, что бывает и хуже. Взглянув по сторонам, я увидел рядом сидевшего Бакуго; он сложил руки на моей кровати и сверху положил голову. Казалось, что он спит. Я посмотрел в окно – темно. Сколько сейчас времени? И как я здесь оказался? Как Бакуго оказался у меня дома? Мы разве не расстались? — Ка... – ах да, мне же больше не положено называть его по имени. – Бакуго, – позвал я его тихо, легонько подёргивая за плечо. Он медленно поднял на меня взгляд и тут же нахмурился. Спустя секунду, он встал и сглотнул, словно готовясь к речи. — Ты! – а вот и началась та самая речь... – Идиот! Какого блядского хера ты опять творишь? Что с тобой вообще происходит!? Почему ты ведёшь себя настолько непокиришимовски? А я даже не знаю, что ответить. Я сам себя не понимаю. Более того, я половины из происходящего со мной в этом месяце не могу вспомнить. С чего всё началось? Не знаю. Какая причина? Не знаю. Как долго это будет продолжаться? Не знаю. Я ничего не знаю, Бакуго, как бы ты не пытался из меня выбить информацию. Единственное, что я знаю, что ты мне дорог не смотря ни на что. На этом, пожалуй, всё. От криков у меня жутко заболела голова; я скорчил страдальческое лицо и рукой прикрыл глаза, однако не просил Бакуго замолчать или что-то в этом роде – он сам всё понял; фыркнув в сторону, подошёл ко мне, присел на краешек и обнял. Я почувствовал тепло его тела, его запах, почувствовал, как он меня гладит, а спустя какое-то время он что-то сказал, но я уже не в состоянии разбирать слова. Я хотел спросить, как он так вовремя меня спас, однако силы меня покинули, и я уснул в объятиях Бакуго с мыслями о том, как же сильно я его люблю. POV Бакуго SYML — Mr Sandman [8D AUDIO] — Ты педик: от придурок и медик! Лечи, блять, его, иначе я сам тебе все кости переломаю, Дерьмодэку! — Каччан, я, конечно, понимаю, что ты весь на нервах, но хоть сейчас ты можешь хотя бы притвориться, что относишься ко мне чуть уважительнее, чем обычно? — Вот вылечишь, тогда и посмотрим! А сейчас не беси! Я хрипел от ярости. У меня и без этого обмудка настроение было ниже некуда. Я готов был убить всех и каждого, в том числе и Киришиму. Чтобы этого не произошло, я ушёл. На улице дождь. Прекрасно. Точно под настроение. Хотя для осени это норма, не в новинку. Оставшись наедине с собой, вновь начал улавливать призраков прошлого. Сейчас прохожу мимо парка, который в нескольких метрах от больницы, и хочу реветь. Ощущение, что это не Эйджи наркотой баловался на протяжении какого-то времени, а я, ибо мои глаза чётко видят, как мы с Кири гуляли по этой тропе. Он рассказывал какую-то глупую историю, а я смеялся. Кири умел меня рассмешить... Вот он закидывает руку мне на плечо и смеётся вместе со мной. Что ж там за история была, интересно?.. Что сподвигло меня посмотреть налево, через дорогу, не знаю, но там небольшая площадка с фонтаном, который выключен. Сезон закончился. Я снова вижу приятные и одновременно болючие обрывки прошлого: летний и солнечный день, фонтан на тот момент работал, а Эйджиро сидел на краю и плескал воду ладонью, стараясь попасть в меня. Ему так нравилось дразнить меня. У него были очень счастливые глаза и лучезарная улыбка. А когда он всё-таки умудрился попасть в меня, то от неожиданности сам грохнулся в воду. Хах... Дурень. Расстаться с Эйджиро была самая крупная ошибка в моей жизни. Этот идиот – единственный, кого я считал равным себе, единственный, кто терпел все исходящие от меня словесные помои, и единственный, кто сделал меня счастливым. Он ведь любил меня! Искренне любил... Блять. Та вечеринка была ошибкой. Киришима слишком верный, он не стал бы изменять, а та ситуация с какой-то шалавой, так настырно пристававшей к нему – неправильно понятый мною случай. Эйджиро чисто из вежливости и неумения отстаивать личные границы улыбался ей, смеялся над её низкосортными шуточками и не убирал её руки со своего тела, хотя по лицу было заметно, что ему неприятно. Алкоголь – херня. Мне нельзя пить. Повышается не только температура моего тела, но ещё уровень моей неадекватности и несообразительности. В тот момент я смог только наорать на них и громко, чётко, с расстановкой (что для пьяного человека очень неожиданно) сообщить всему залу о нашем расставании, а дальше гордо (я же иначе не умею) уйти, хлопнув за собой дверью. Такси поймать удалось быстро. Я поехал в нашу квартиру. Уже будучи там собрал свои вещи и уехал в первый попавшийся в поисковике отель. К родителям ехать не хотелось. Они бы начали свои распросы «А что случилось? Почему поругались?», мать бы назвала меня кретином или ещё как-то и послала бы ехать к Кири просить прощения. Вопрос «Почему он не поехал за мной следом?» возник в моей голове как-то слишком поздно. Ответ надо будет всё-таки узнать. А ещё, будучи наедине с собой, я сделал вывод: Гордость – отстой. Гордость убивает отношения. В отеле я жил где-то неделю, потом мне написал Пикачу. Точнее, сначала прислал фото, где Эйджиро пиздецки похож на трупа, валяющегося на полу нашей кухни в окружении шприцов и банок энергетиков. Он алкоголь же не переносит, зато умудряется опьянеть от энергетика. До сих пор не понимаю, как это возможно, но с ним это реально работает. Кири постоянно говорил, что пьёт их только в плохом настроении и не больше одной банки в день, а на фото этих банок хуева туча. От злости я чуть не разбил телефон о стену, но надо было сохранить адрес, который прислал Пикачу. Дав тяжёлый удар в челюсть ебучей гордости, я поехал в нужное место. Пикачу с ещё одним дружком вызвали скорую. Успели откачать. Наркотиков в организме не нашли, там в чём-то другом проблема была. Я не старался запоминать эти сложные медицинские термины и не пытался выяснить, что же тогда могло быть в шприцах. Я кричал на Эйджиро и тряс его за шкирку. Вызвали охрану и меня убрали из палаты. После этого мы, казалось бы, должны помириться и снова жить вместе, чтоб этой хуйни не повторилось, но нет. Ошибка. Блядски непростительная ошибка. В следующий раз Пикачу прислал новое фото, где Эйджи избитый, весь в крови и порезах, валяется у подвала. Об этом сообщила соседка с первого этажа, которой Пикачу оставил свой номер «на всякий случай», всё же надеясь, что случая не произойдёт, однако вот он. Когда старуху эту стали расспрашивать, почему она не вышла их остановить, та честно призналась, что струсила. Говорила ещё, что даже не сразу могла двинуться с места, чтоб позвонить в полицию и этим дружкам. Когда я приехал в нужную больницу, Эйджиро лежал с закрытыми глазами и не шевелился, если не учитывать слабо поднимающиеся и опускающиеся грудную клетку с животом. Вид у Эйджи был просто отстой. — Что с ним? — Теперь уже наркотики... — Ты идиот! Ты убиваешь себя прямо у меня на глазах! – кинувшись к койке, кричал я сквозь ебучие слёзы. — Бакуго, тише! Прекрати! – пытался успокоить меня Пикачу, удерживая всеми силами, чтоб я не сделал что-то лишнее. — Ты и дальше будешь это продолжать!? До тех пор, пока от тебя не останется очерченный мелом силуэт на полу!? – я был на грани, чтобы начать рвать волосы на голове. Мне хотелось врезать Эйджиро, но если бы я это сделал, то никогда бы себя не простил. — Выведите его из палаты! Меня опять забрали. Вкололи успокоительное, а чуть позже отправили домой. Я успел переселиться из отеля в съёмную квартиру, где начал всё крушить и разбивать. Хоть я уже довольно долго живу без Эйджиро, всё равно не по себе. Но я ещё не был готов говорить нормально и решать наши разногласия. Я был слишком зол и собирался позже к нему придти. Кто б знал, что моё чутьё сработает настолько вовремя, что я успею вытащить этого тонущего придурка почти в самый последний момент. Благо, он ключи в замочной скважине не оставляет, и я смог отпереть дверь. А дальше вот эта ситуация. Всё-таки курсы по оказанию первой помощи пройдены не зря. Затем опять скорая, опять больница, лучшая в этом городе, расположена в самом центре, рядом с парком, и красиво обустроена. Я знал, что там работает этот Дерьмодэку. Как бы я его не ненавидел, но сейчас требовалась помощь проверенных лиц. Он быстро сумел назначить психиатра. Хитоши Шинсо, так его имя, если мне не окончательно отбило память. Что ж, Эйджи поправится. Обязательно поправится. Я сделаю всё возможное и невозможное для этого, а пока остаётся надеяться, что я дойду до нашей с ним квартиры, что не утону в мыслях слишком сильно и что меня не собьёт машина.