Притча о слепцах

stand in the ashes of a trillion dead souls and ask the ghosts if honor matters silence is your answer

Сегодня снова ничего. Она раскладывала свежие стебли на длинной холстине, пытаясь совладать с глухой досадой. Долго, слишком долго. Денег остается все меньше, и вместе с ними тают шансы на успех. Но еще не все потеряно… В окно постучали. Кого она обманывает? Потеряно абсолютно все, и очень, очень давно. — Сэра́ Ирнельда! Соседский мальчишка. Видимо, матери семейства снова нездоровится. — Мутсэра чаровница, прошу вас, идемте со мной, — звонко тараторил ребенок, — матушке снова тяжко дышится! Даже в сумерках был виден испуг, плескавшийся в красных глазах мальчика. Страх потери, опаснейший из страхов. — Я могу только снова посоветовать вам уехать отсюда, — равнодушно говорила чаровница, выслушивая многословный и разноголосый поток благодарностей. Бледные пальцы под толстым шерстяным плащом поигрывали монетками, полученными за работу. — Вам бы перебраться подальше от вулкана. — Нам не рады в Скайриме, — как всегда, сокрушалась в ответ женщина под согласное бормотание сыновей. Их почти одинаковые темно-пепельные лица всё ещё вызывали у травницы смутное содрогание. Работа даэдра. Мерзость. — Норды никому не рады. Они ни с кем не хотят делить свою землю, — развела руками их сестра, самая старшая из детей. И добавила, вздохнув: — И их можно понять. Бледные пальцы сжали монетки так, что стало больно. Травница резко развернулась и вышла из данмерской хижины, не прощаясь. В морозной ночи воздух казался хрустальным. «Бледная чаровница». Жителям этой безымянной деревушки в глуши Солстхейма сильно повезло, когда она объявилась в округе. Болезных здесь всё время хватало, а местный алхимик-сиродилец так и нарадоваться не мог ее приезду. Он скупал у нее все заготовки подряд: мало кто умел срезать и высушивать травы с таким искусством. «Старая школа», вздыхал он. Какая ирония. Взамен они терпели её поистине непредсказуемый нрав. Лишь одной привычке она не изменяла никогда — ни люди, ни меры ничего не получали от травницы безвозмездно. Это было тем немногим, что хоть как-то примиряло ее с необходимостью вообще иметь с ними дела. Чаровница неторопливо пошла по протоптанной в глубоком снегу тропинке, невольно любуясь небесным сиянием. Хорошо, что есть хотя бы какие-то неизменные вещи в этом мире. Пройдут еще тысячи лет, а небеса останутся небесами. В хижине, натопив снега и заварив трав, она в сотый раз склонилась над картой острова. Солстхейм всегда был непрост для пешеходов, но его ландшафт менялся и под воздействием стихий, и по прихоти жителей. Старые ориентиры пропадали или теряли смысл, а на поиск новых путей и тропинок уходили недели. Долго. Участок за участком она обследовала остров.