Притча о слепцах

Путешествие не доставляло никакого удовольствия. Бурное море, отвратительная постель, слишком легкий мешочек с монетами, подозрительные попутчики… Ну и, конечно же, недостаток привычки к морским переходам — об этом Хеймнил не мог забыть ни на минуту. Но отступать было некуда: любые сомнения остались далеко позади. Учитель бы им гордился. Юный босмер жадно смотрел на медленно приближавшуюся громаду Вороньей Скалы. Наконец-то! Маги из Сиродила, занимавшие лучшие каюты корабля, тоже с явным облегчением глядели на берег. «Вы хотя бы не воевали с крысами за спальный мешок всю дорогу», — недовольно подумал Хеймнил, косясь на попутчиков, но молчал. Какое-то неопределенное чутье с самого начала подсказывало ему, что чем меньше народу знает, кто он такой и зачем едет на Солстхейм, тем лучше. Особенно если это собратья-маги. К вящему удивлению Хеймнила, в единственной таверне Вороньей Скалы нашлась для него последняя свободная кровать. Видимо, после скверного путешествия Девятеро вознаграждали его за терпение. Но босмер не сразу поверил своим глазам, когда в той же таверне в тот же день, без долгих утомительных поисков и множества потерянных дней, увидел — её. Женщина, с ног до головы укутанная в тяжелый черно-грязный плащ, сидела на лавке в самом темном углу общего зала, прислонившись к стене. Глаз было не разглядеть, но видневшиеся из-под капюшона лицо и пальцы на кружке были неестественно бледными. Без сомнения, это была именно она. Именно ради встречи с ней он столько дней плыл через море. Хеймнил с трудом подавил вспышку бурной радости, изо всех сил сохраняя внешнюю невозмутимость. Как ни в чем ни бывало он взял мёда у высокого данмера за стойкой и сел в другом углу, из которого был виден весь зал. С кружкой легче обдумать, что же делать дальше. Лучшим ходом было бы поговорить с ней наедине, когда она пойдет домой или к себе в комнату, если ночует в таверне. Босмер лихорадочно перебирал в голове разные способы начать разговор. О бледной эльфке ходили неприятные слухи, но ничего необычного. Неразговорчивая, нелюдимая, опасная, хотя первой в драку не лезет. Тут Хеймнил заметил, что в зале «Пьяного нетча» стало слишком шумно. Он вынырнул из своих мыслей и прислушался. — Как это нет комнат?! — бушевал высокий породистый бретонец, размахивая руками перед прилавком. — Синод уведомлял советника Морвейна месяц тому! Нам обещали гостеприимство и все условия для работы! Трое стоявших рядом с ним магов — те самые сиродильские попутчики Хеймнила — угрюмо кивали. Некоторые из них бросали не то удивленные, не то презрительные взгляды на обстановку таверны и ее посетителей. А завсегдатаи — в основном шахтеры, и норды, и данмеры, — не стесняясь, глазели на магов как на неожиданное развлечение. Очень юный с виду управитель-данмер невозмутимо дослушал гневную тираду бретонца и так же невозмутимо повторил, что в таверне нет ни свободных кроватей, ни тем более отдельных комнат, и что советник Морвейн не уведомлял его о необходимости придерживать места для гостей. Синодский маг, чуть не задохнувшись от возмущения, оперся о стойку и наклонился к кабатчику: — Это тянет на политический скандал, ты, серомордый… Неожиданно громко хлопнула входная дверь, прерывая назревавший дипломатический конфуз. Имперский маг осекся и нервно обернулся к выходу. Кто-то с громким топотом сбежал вниз по лестнице и, расталкивая всех и непрерывно извиняясь, пробился к стойке. Перед гостями предстал низенький и пухлый норд, плотно укутанный в меха. — Я помощник сэра́ Арано! — едва справляясь с одышкой, прокричал толстяк. — Управитель передает, что власти города берут на себя размещение уважаемых гостей из Синода, и просит досточтимых магов простить это недоразумение и проследовать в его дом, — закончил он, сделав приглашающий жест и поклонившись. Маги в тишине переглянулись, и шумный бретонец — видать, главный среди них — снисходительно кивнул: — Наконец-то. Ведите нас… уважаемый. Посланец снова поклонился и стал подниматься по ступенькам к выходу, уводя за собой четырех важных магов. Таверна, затаив дыхание следившая за скандалом, с удовольствием взялась обсуждать случившееся. Хеймнил отставил кружку и покосился на дальний угол. И чуть было не вскочил, увидев пустую лавку — женщина незаметно ушла. Волна паники накрыла его с головой, но босмер усилием воли взял себя в руки. Кабатчик. Он тут всё знает. Надо только спросить как-нибудь невзначай. Босмер отдышался, напустил на себя максимально скучающий вид и подошел к стойке. — Еще, сэра? — невозмутимый данмер кивнул на его пустую кружку. — М?.. О, мне бы, пожалуй, чего покрепче, — нашелся Хеймнил. — Ну, есть суджамма. Будешь? — Да, немного. Хозяин таверны поймал мелкую монетку, а Хеймнил одним глотком выпил содержимое небольшого стаканчика. И едва не закашлялся. Данмер добродушно усмехнулся. — Только приехал, верно? — спросил он. — Да, — кивнул босмер и оперся о прилавок, давая понять, что не прочь побеседовать. — Как у вас тут дела идут? — Да все ровно, — пожал плечами кабатчик. — Вся жизнь вокруг шахты вертится, Редоран почти всем островом заправляет. Меня, кстати, Садри зовут. Гелдис Садри. — Хеймнил, — представился босмер. — А можно мне еще этого… этой суджаммы? — Конечно, — снова усмехнулся Садри. Хеймнил выпил еще и почувствовал, что мандраж почти прошел. — А что это за бледная женщина тут была? — спросил он, скучающе рассматривая гроздья каких-то сушеных плодов над стойкой. Садри охотно пустился в объяснения: — Да это местная травница, из деревни в глубине острова. В Вороньей Скале редко появляется. И никогда тут не ночует, как будто у нас хуже, чем в ее развалюхе, — добавил он с легкой досадой. — А что за поселение? — К северо-востоку отсюда, — махнул рукой Садри, — пару часов пешком всего. Там земледелы живут — пепла поменьше, чем на побережье. И травница в лачуге на окраине, вроде как. — А отчего бледная такая? Она же альтмерка? — Ну да, кто ж еще, ты ее рост видел? Говорят, недуг у нее какой-то, но не заразный. По крайней мере, никто еще не подцепил, а ее постоянно зовут исцелять или трав продать. — И она целит? — Ну да, лечит магией, тем и живет. Еще ходит по острову в такие дебри, что заблудиться раз плюнуть. — Ого, — изумился Хеймнил. — И как же она там не плутает? — А поди спроси, — усмехнулся управитель. — Не подпускает она к себе никого, только по делу. Говорят, с целой бандой браконьеров одна может справиться, так хорошо колдует, хотя по виду и не скажешь. Вот так. Босмер выпил еще суджаммы и решил отправляться спать. В конце концов, чаровницу — или хотя бы ее хижину — он сможет найти и завтра, отдохнув как следует. Время терпит.