Хоук и тайная комната

Атмосфера в Хогвартсе была далека от спокойной. То тут, то там по коридорам сновали авроры в фиолетовых и красных мантиях, колдомедики - в зеленых и желтых, школьников всё также сопровождали на занятия учителя или те же авроры, те, что младше по рангу, разумеется. Пару раз Миллисент удалось поймать успокаивающий кивок хмурого и постоянно уставшего отца, блеклую улыбку Хэла или подмигивание Бёка, но никакой информации выудить не представлялось возможным. На работе - только работа, железное правило. Так что для отца она сейчас такой же безликий свидетель по делу, как и десятки других учеников в замке. Разве что, в случае вопросов, спрашивать он будет её лично и капельку мягче, чем остальных. Закрытие квиддичного сезона сопровождалось горько-сладким финалом. Слизерин выиграл оба кубка с большим отрывом от остальных факультетов - разрыв превышал 350 очков. Похоже, в этот раз Флинт решил перестраховаться и избежать подлости даже с учетом любого фаворитизма со стороны преподавателей и директора в частности. Правда, в этот раз гриффиндорцы вели себя не в пример тише, чем в прошлом году. Виной всему стал как распад самого активного трио Лонгботтом-Уизли-Грейнджер, так и произошедшее с Джинни Уизли. Это была тайна под строгим грифом секретности. И разумеется, вся школа уже об этом знала. В замке то, что знают двое, автоматически знают все, если не предпринимать мер предосторожности. Призраки, портреты и просто разговоры в переходах из класса в класс - всё это надежное топливо для лесного пожара школьных слухов. Когда всю семью Уизли пригласили в больничное крыло, к вечеру о произошедшем в общих чертах знал весь курс Гриффиндора. К концу следующего дня узнали и все остальные. Деталей было мало, но и этого хватало для того чтобы взбудоражить запертых в замке школьников, ведь были отменены даже прогулки в Хогсмид к большому неудовольствию старшего курса. Почта подвергалась строгому досмотру на предмет проклятий и артефактов, переписка оставалась частной. Но любое сильное магическое излучение от посылки приводило к тому, что содержимое флегматично вскрывалось аврорами. Это были необходимые меры безопасности после того, как из Джинни Уизли выпил магию до капли проклятый магический артефакт. Предположения строились самые разные. От того, что артефакт был подкинут бедной девочке кем-то со Слизерина, вплоть до того, что кто-то решил отомстить близнецам, жестоко подшутив над их младшей сестрой и не рассчитав последствий. Фред и Джордж на слухи поджимали губы, белели от злости, но ничего не предпринимали. Возможно, их сдерживало присутствие авроров, может, строгий надзор преподавателей. Ну и то, что все их запасы и продукция были сурово изъяты командой Хэла и Бёка с учетом заначек по всему замку, чему очень обрадовался Аргус Филч. Стих и погас даже Перси, потеряв свою легендарную бурную энергию и жажду деятельности, которая была видна, когда он выполнял свои обязанности старосты. По погасшему взгляду становилось ясно, что по нему это ударило сильнее всего. Рональд же просто избегал показываться кому-либо на глаза, в его глазах застыло выражение какой-то обескураженной растерянности, будто он никак не мог поверить в происходящее. Уизли было жаль. Но от этого вся остальная школа не переставала перемывать им кости в обсуждениях. Добавлял хлопот и арест Хагрида, лесничего, толком так и не закончившего Хогвартс, и вызывающее поведение Локхарта. Знаменитый писатель крутился у следователей под ногами, заверяя, что давно подозревал полувеликана, а то, что он не успел спасти девочку.... Ну что ж, не везде и не всегда героям сопутствует удача. Дошло до того, что профессора вежливо попросили подняться в свой кабинет и не следить на месте происшествия - месте нападения на кошку Филча и её фамильяра. Локхарт оскорбился, но спорить с мрачным Флинтом-старшим не рискнул, отговорившись занятостью и перепиской с поклонниками. Но, если быть перед собственной совестью честной, то Миллисент было не дальше обычной вежливости и сочувствия интересно положение Джинни. В отличие от неё, Уизли была чистокровной. И должна была иметь свою голову на плечах, особенно если случайно столкнулась с сильным магическим артефактом. А раз нет.... То на нет и суда нет, к её нынешнему состоянию привёл только её собственный выбор и ничей более. Да, может, это и было чёрство, но сейчас её больше беспокоила работа отца, будущие экзамены, расписания которых до сих пор не было и в завершение - Гарри Поттер. Про себя слизеринка вздохнула. Она была безнадежно и бесповоротно в него влюблена, планировала, как деликатно намекнуть ему на контракт через год, думала о будущей совместной жизни и её чувства, что немаловажно, были взаимны. Ей не надо было бороться, чтобы привлечь его внимание. Потому что оно было направлено только на неё. Это льстило самолюбию и грело душу, хоть и оставалось достаточно рискованным для неё лично. Но лучше все проблемы решать по мере поступления. И вроде бы пока всё получалось. Всё было прекрасно, кроме одного. Тайны! Как любой девушке, вхожей в круг аристократии, ей были не чужды интриги. А уж на Слизерине умение выстраивать собственные приоритеты и цели, используя окружающих, было чуть ли не базовым. И этому обучались даже маглорожденные, если им случалось попасть на этот факультет. А такое бывало, кто бы что ни говорил о факультете Салазара. Да, их было немного, всего 1-2% в несколько лет от общего числа поступивших, и к ним вполне нормально относились, если те не зарывались и вели себя соответственно обществу, в котором находятся. Интриги, планы и постройка долговременных союзов за вуалью тайны и слухов были способом развивать жизненно необходимые навыки. Ну и развлечься, куда без этого. Но тайны Поттера почему-то выводили её из равновесия. Временами у неё создавалось впечатление, что он был гораздо старше её самой. Он был близко. И в тоже самое время была граница, которую ей запрещено было пересекать. Его рюкзак был всегда тяжелым, и такой вес не могли гарантировать только книги и защитный комплект. Блокноты с исследованиями зачарованы так, что любое, даже случайное прикосновение, оставляло на коже болезненный ожог, который невозможно было убрать никакими зельями, какие она знала. Не то чтобы она без спроса копалась в его вещах, тогда всё произошло случайно. Но жесткий, анализирующий взгляд с его стороны она запомнила надолго. В следующую секунду его лицо приняло расстроенное и обеспокоенное выражение. Если бы она не верила своим глазам, то решила, что показалось. Ещё он был педантичен. Аккуратен. Ни одного мятого пергамента или сломанного пера. Всегда разглаженная рубашка, всегда повязанный галстук, всегда высокий уровень подготовки к любому, даже неожиданному вопросу. Порой ей казалось, что он отвечал, не думая, будто прорабатывая готовый сценарий. Осторожные вопросы не давали ничего. Поттер улыбался, отшучивался, делился дозировано частью информации и на этом считал свой долг выполненным. Она могла бы долго и терпеливо играть в эту игру, попытаться перехитрить его, ведь ей нравились интриги. Могла бы проявить выдержку, если бы не произошедшее на финальном матче между Слизерином и Гриффиндором. Это выбило её из колеи. Ситуация складывалось слишком серьезная, а белых пятен было слишком много. Ей хотелось во всем разобраться, а другого выхода, кроме как спросить у Поттера, она уже не видела. Нужно было задать вопрос так, чтобы он точно не смог уйти от ответа. Входя в кабинет истории магии, девушка настолько глубоко над этим задумалась, что не заметила, как врезалась в объект своих размышлений. - Прости - проговорила она негромко, выравнивая шаг. Поттер улыбнулся и, взяв её за руку, потянул девушку к парте в середине класса. Вокруг них будто случайно сели члены Круга Магов малым составом, невольно загораживая от любопытных взглядов. Слизеринка в очередной раз почувствовала дрожь на спине. Её это восхищало, но порой он действовал слишком тонко, слишком правильно. При всей его гениальности, в такие моменты становилось от этого жутко. Когда в класс вплыло привидение профессора и начался урок, класс наполнился едва слышным гомоном, а кое-где и храпом. Поттер зачаровал оба пера на короткое конспектирование и нырнул рукой в рюкзак. В следующую секунду у него в руках была "Ружья Авалона" Роджера Желязны, в красочном, подарочном издании. Бережно раскрыв книгу на загнутом уголке страницы почти в середине, райвенкловец уже через две минуты отключился от внешнего мира. Девушка искоса наблюдала за ним. Прерывать его сейчас, такого спокойного и умиротворенного казалось кощунством. К тому же, она всё ещё понятия не имела как начать этот непростой разговор. Спросить: а это не ты проклял Уизли, пока все остальные были на матче? Нет, дело не в том, что райвенкловец обидится. Он и обида - вообще два не особенно совместимых понятия. Но то, что он отдалится от неё после этого вопроса, она чувствовала. Точно так же, как и чувствовала в тот момент, что должна ему помочь. Когда он, возможно, попросил её быть соучастницей в преступлении. Эта мысль ей совсем не понравилась. Она нахмурилась и вздохнула, Поттер загнул верхний уголок страницы и с негромким стуком положил книгу на парту. Неожиданный, мягкий и гипнотизирующий звук его голоса, заставил её испуганно вздрогнуть. - Давай поговорим.

***

- О чем? - восстановила самообладание девушка, после того, как я успокаивающе положил ладонь поверх её руки. В какой-то момент мне показалось, что она отдернет руку. Но нет, пальцы покорно и привычно сплелись с моими. Я привлек её к моему плечу, заодно спрятав нас обоих под куполом конфиденциальности. Полезное заклятье, найденное зимним вечером в архивах библиотеки, похоже, быстро будет отточено до невербального уровня. - О том, что тебя беспокоит - просто отозвался я, предлагая ей самой выбрать и построить линию разговора. В конце концов, нам некуда торопиться. Конец занятия только через полтора часа. - Пообещай мне, что ты сейчас ответишь на мой вопрос без твоих обычных шуток и отхода от темы. - обронила она после нескольких минут напряженной тишины, подняв голову и требовательно взглянув мне в лицо. - Не помню, чтобы я отходил от темы - ухмыляюсь я, но тут же становлюсь серьезным, не давая ей меня перебить и возмутиться. - Но, обещаю, если моя честность вызывает у вас серьезные сомнения, миледи. Она, похоже, разрывается между желанием засмеяться и дать мне подзатыльник. В итоге с облегченным вздохом уютно устраивается на моем плече и придвигается ближе. Я мимолетно трансфигурирую наши стулья в широкую скамью с высокой спинкой, какие я иногда видел в парках, и на всякий случай навожу чары отвлечения внимания. Миллисент какое-то время колеблется, после чего ложится и устраивает голову у меня на коленях, прикрывая глаза. - Я хочу тебя спросить.... - когда она проводит пальцем по собственным губам, жест получается настолько притягательным, что я на долю секунды позволяю себе расслабиться. Следующая фраза тут же доказывает мне, что это я зря. - Когда ты попросил меня прикрыть тебя на матче. И в тот же день напали на Джинни Уизли.... Скажи мне, это совпадение? - она не выдерживает и поворачивается так, чтобы видеть моё лицо. Я быстро просчитываю варианты и отвечаю спокойным кивком, с любопытством перебирая локоны её длинных волос. По какой-то причине меня это в девушках всегда привлекало. Она продолжает молча на меня смотреть и явно дожидается конкретного ответа. - Я не причинял ей никакого вреда, если ты деликатно пытаешься об этом спросить. Просто мне нужны были тишина, покой и одиночество, чтобы закончить работу над последним проектом. А лучшего времени, чем матч, я придумать не смог. - она облегченно выдыхает, я мысленно тоже позволяю себе перевести дух. Технически - я сейчас ни грамма не соврал. Для ритуала Усмирения действительно нужна железная концентрация и дисциплина, которую лучше всего можно натренировать только в тишине и спокойствии, когда никто не стоит над душой и не дышит в затылок с дурацкими вопросами. А что касается вреда.... Это скорее вопрос этики. В мое время маги небезосновательно боялись Усмирения больше, чем смерти. Церковь же рассматривала ритуал, как лекарство от непокорной болезни под названием Магия, когда носитель по каким-либо причинам переставал её контролировать. Или был на подозрении. Церковники искренне верили, что только держа магов под жестким контролем, они по-настоящему служат Создателю. Ими двигал фанатизм и жажда власти. Я же переработанный ритуал рассматривал абстрактно. Как инструмент, эффективный метод решения нескольких сложных проблем. А девочка просто оказалась неизбежной жертвой в уравнении, тем, чем нужно пожертвовать для достижения необходимого результата. Анализируя собственные чувства после ритуала, когда магия приходила в норму, я пришёл к выводу, что не испытываю к ней ненависти. Или жалости. Или презрения. Правда в том, что я не чувствую абсолютно ничего. И не жалею о том, что сделал. Возможно, когда-нибудь, я мог бы рассчитать обратную формулу и вернуть девочку её семье, вернуть ей магию и жизнь в полном смысле этого слова.... Но ведь не стану - и это опять же не вызывает у меня никаких эмоций. - А что за проект? - отвлекла меня от размышлений девушка, пока я по инерции продолжал перебирать её волосы. Перевожу взгляд от окна на её лицо, слегка улыбаюсь. - Я покажу тебе, когда появится такая возможность. Пока что обстановка к демонстрации не очень располагает, мы почти всегда не одни. - Ладно - окончательно расслабляется слизеринка и снова закрывает глаза. Пропускаю по кончикам пальцев немного магии, продолжая гладить её по голове. Сейчас я скорее чувствую, нежели вижу её улыбку. Другой рукой открываю книгу, опираясь о полированный подлокотник скамьи локтем и продолжаю читать, некоторое время мы проводим в уютном молчании. За десять минут до конца занятия, я аккуратно провожу Миллисент пальцами по щеке, она моментально открывает глаза. На то чтобы сменить положение и отменить трансфигурацию уходит минимум от оставшегося времени, перед нами лежат два аккуратных конспекта. - Милли.... - прерываюсь я, убирая книгу в рюкзак. Девушка смотрит на меня немного отрешенно, похоже, ей все-таки удалось задремать. Позволяю себе мягкую улыбку. - А что бы ты мне сказала, если бы ответ был положительным? Если бы я нарушил закон, не важно, сейчас, в прошлом или будущем. - Зависит от причин - на секунду задумавшись, выдала она, по-настоящему меня удивив. - То есть, если бы, теоретически я кого-то убил.... - приподнял брови я, она фыркнула и дала мне подзатыльник. - Есть вероятность, что я бы тебе помогла спрятать труп, а потом придушила, не дожидаясь, пока тебя посадят за это в Азкабан - с негодованием выдала мне слизеринка, недовольно глядя на мою улыбку. Ничего не могу с собой поделать, мне действительно по душе её ответ. Разве что, труп спрятать я вполне в силах и самостоятельно. Из класса мы выходим молча, она - задумчивая, я - с хорошим настроением. Раунд ведь, так или иначе, остался за мной. Осталось только додумать, как помочь лесничему.... Всё-таки дементоры - не очень хорошая компания, а Хагрид не имеет к этим нападениям никакого отношения. Влившись в толпу однокурсников, вместе со всеми направляюсь к декану на занятие. Напоследок мимолетно прижимаюсь к губам девушки, развернув её к себе. Судя по ироничному хмыканью Малфоя и её смущению, мой жест незамеченным не остался. Ну и хорошо. Это очень хорошо.

***

- Джес, принимай посылку. Голдштейн тут же освободила стол, на который с громким стуком приземлилось несколько пыльных коробок с гербом архива следственного отдела. Бёк и Хел с любопытством следили за действиями коллег, пока не решаясь принять более активное участие в работе. Чужой архив - явно не тот случай, когда обрадуются твоему любопытству. Булстроуд уже ушел отчитываться Амелии Боунс о предварительных итогах расследования, чтобы заодно получить новые распоряжения. - Мы в этой пыли зачахнем. Что конкретно надо искать? - сортируя папки с документами, поинтересовался Вуд, явно сдерживаясь, чтобы не чихнуть. - Следственный протокол в год получения Реддлом награды за особые заслуги перед школой и всё, что к этому хотя бы косвенно относится. Нам нужно больше информации о том, что произошло. - отозвалась Голдштейн, пока хмурый Флинт, зажимая в зубах магический фонарик, пытался прочесть дату на выбранном документе. Бумага пожелтела и цифры стерлись настолько, что почти ничего нельзя было разобрать. - Здесь всё, что прямо или косвенно касается Реддла и его школьной жизни. Но если честно, я пока мало что понимаю. - А я понял, что вам стоит сменить архивариуса. - вставил Бёк, подходя к столу. Агенты одновременно подняли на него хмурые взгляды, заставив поперхнуться шуткой. - Ну, я в смысле.... Документов много, нужна помощь? - Пригодится. - кивнул Вуд, неожиданно протягивая руку. - Эллиот Вуд, прошу прощения, с этой суматохой не хватает времени делать всё, как положено. - Кристиан Бёк - пожал протянутую руку детектив - Позади меня мой коллега Герман Хэл. Да ничего страшного, мы всё понимаем. Определите фронт работ? - От души - вручил ему один из ящиков Дюрам Флинт, едва не выбив из него дух. Бёк качнулся, но удержался на ногах, и направился к своему столу. Как он надеялся, с исполненным профессионального достоинства видом. Хэл на него подозрительно избегал смотреть, сверля взглядом какой-то пергамент на столе. - Так, давайте заново. - потерла виски Голдштейн, опускаясь на стул. - На вашем пятом курсе в школе было несколько странных происшествий. Каких? - Говоря о странном, ты имеешь в виду.... - начал Вуд, поймав на себе выразительный взгляд, кивнул и глубоко задумался. - Тьфу - выплюнул фонарик Флинт точно в урну, когда корпус начал плавиться от магического перенапряжения. - Это не нам бы задавать вопрос, а мозголому. Мы оба играли в квиддич, и у обоих голова бладжером отбита основательно. - Вуд слева от него сдержанно хохотнул, да и Джессика дернула уголком губ, немного расслабляясь. Взяв другую папку, Дюрам продолжил - Единственная громкая странность, которую помню я, это слух что исключили того полукровку. Великана. - Хагрид? - наморщил лоб Хэл, что-то разыскивая в рулонах пергамента. Развернув свежий отчет, он быстро пробежал его глазами. - По распоряжению Амелии Боунс его недавно арестовали за превышение полномочий и разведение потенциально опасных существ на территории школы. По прогнозам, его ждет 2 года Азкабана, если никто не внесет достаточную сумму залога. - Хагрид..... Хагрид.... Рубеус Хагрид, Гриффиндор, второй курс. - нервно отстучал кончиками пальцев похоронный марш по поверхности стола Вуд, напарники выжидающе уставились на него, не прерывая процесс размышлений. - Вспомнил. Его исключили за то, что по вине одной его твари погибла девочка. Труп был найден в туалете. - Нашел. - быстро пролистав одну из папок и разглядывая мутную колдографию, отозвался Флинт. - Девочку звали Миртл Уоррен, тело было найдено ещё теплым, в женском туалете второго этажа. - Ты о том самом туалете, рядом с которым произошло первое нападение? - вмешался Бёк, заокеанские коллеги снова внимательно на него посмотрели с каким-то странным выражением: удивление и уважение одновременно. - Если девочку нашли в туалете, она могла там остаться. Кажется, мы нашли ключ к разгадке. Я иду туда. - решила Голдштейн, поднимаясь из-за стола. - Попробую её разговорить. - Стоять. Одна ты никуда не пойдешь. - нахмурился Флинт, передавая раскрытую папку в руки Вуду - Гриффер, вернется мозголом, скажешь ему, к чему мы пришли. Вечером Эл хочет провести собрание, суммировать итоги собранной информации и понять, как нам дальше действовать. - Понял. - кивнул Эллиот, а когда закрылась дверь, со вздохом обернулся к Бёку и Хэлу. - Похоже, на роль архивариуса придется пробоваться нам.

***

Высокая, треугольная в сечении башня с толстыми стенами будто упиралась в темнеющие небеса. Буря и не думала утихать, но леденящий холод, что стоял здесь, был далеко не заслугой пронизывающего ветра. Выбравшись из чахлой на вид лодки и миновав немногословного аврора на входе, Нотт невольно задержал дыхание. Двое дементоров неспешно плыли по широкому коридору, хрипло втягивая воздух. Когда они миновали его, менталисту пришлось до предела сосредоточиться. В чистокровных кругах ходили слухи, что окклюменция на высоком уровне может защитить от влияния этих ужасных существ. Если не полностью, то частично. Магнус со всей ответственностью мог заявить, что всё это ведьмины сказки. Сдав свою палочку дежурному и получив амулет на шею, мужчина поспешно направился дальше. Самое главное сейчас - не терять концентрацию. В атмосфере тяжелого, удушающего отчаяния - легче сказать, чем сделать. Про себя он сосредоточенно считал шаги, думая о конкретной цели и абстрагируясь от остального. Хагрида посадили на одном из верхних уровней. Дементоры там бывали всего несколько раз в день, но даже при таком раскладе, полувеликан осунулся и сильно сбросил в весе. Глаза его приняли безжизненное выражение. А ведь он не провел здесь ещё даже трети своего срока. Магнус выдохнул и отогнал от себя лишние мысли. По его просьбе вместо обычного стула было трансфигурировано достаточно широкое кресло, чтобы леснику было максимально комфортно там находится. Магические кандалы также были сняты. Не сказав ни слова, дежурный ушёл, в тишине оглушительно закрыв за собой дверь. Хагрид вздрогнул и съежился в кресле. - Рубеус, вы меня слышите? - обратился к нему Нотт, внимательно разглядывая бледное лицо под спутанной бородой. - Я слышу - вторично вздрогнул полувеликан. - Вы будете меня допрашивать? - А зачем? - флегматично уточнил Магнус. - Допрашивать вас не имеет смысла. Акромантулы уже ликвидированы, их яйца будут перевезены в ряд стран, часть будет уничтожена. Когда он упомянул о смерти паука, по лицу полувеликана пробежала тень, и он уставился на свои огромные ладони. Про себя менталист взял это на заметку и мысленно вздохнул. Придется попробовать по-другому. Вынув из внутреннего кармана мантии плитку сливочного шоколада, он неспешно разломал его и вскрыл упаковку, одним движением пододвинув её к заключенному. Сначала тот недоверчиво наблюдал за его действиями, а потом всё же не выдержал и быстрым, жадным движением отправил в рот сразу половину плитки, медленно жуя. - А знаете, я вас понимаю, Рубеус. - медленно проговорил Нотт, отправляя в рот дольку шоколада. Заключенный от изумления чуть не подавился. - Понимаете? - По крайней мере, я могу понять, почему вы делали то, что делали.... - задумчиво продолжил мужчина, кивнув. - В год вашего поступления в Хогвартс ваш отец умер, и у вас никого больше не осталось. С вашим непростым наследием, учиться было довольно сложно. Там, где у других получалось всё с первого раза, вам требовалось куда больше сил и времени. Простите, это не очень деликатно, но я пытаюсь объяснить вам свою точку зрения. Скажите, если что-то в моих словах оскорбит вас слишком сильно, и мы сменим тему разговора, хорошо? Хагрид оглушенно кивнул, во все глаза разглядывая слизеринца. Должно быть, пытался понять, к чему всё идёт и почему с ним сейчас обращаются так мягко. Оставшийся шоколад был съеден в мгновение ока. Вторую пачку менталист распаковывал под жадным взглядом своего собеседника, продолжая говорить. - Не забывайте, я ведь тоже учился в Хогвартсе, хотя и старше вас на несколько лет. Животные были вашими друзьями, потому что вам сложно было заводить других. Люди не воспринимали вас всерьез. И при всех преимуществах Хогвартса, вы были очень одиноки, не так ли? А когда вы видели такое же одинокое существо, к которому другие люди опасаются подходить в силу его природных особенностей, вам хотелось помочь. Вы не могли иначе, ведь вы не зря были распределены на Гриффиндор. - Арагог не был плохим! - всё-таки не выдержал полувеликан. По похудевшему лицу скатилась слеза и исчезла в грязной, густой бороде. Он с каким-то потусторонним отчаянием сжал пальцами тающий кусочек шоколада. - Для вас - возможно - не стал спорить Нотт, тоже откусывая шоколад. Пару минут прошли в тяжелом, гнетущем молчании. - Но для остальных паук был опасен. Он признавал только вас, только вы были ему другом. Единственным другом, Рубеус. Как бы вы ни уважали директора Дамблдора и других преподавателей, но без вас в качестве сдерживающего фактора любой из них мог быть в опасности. Мне очень жаль. - добавил в конце своего объяснения менталист, протянув сотрясающемуся от рыданий полувеликану свой носовой платок. Хагрид громко высморкался, промокнул глаза и продолжил комкать его в руках. Нотт терпеливо ждал. И вскоре его ожидания полностью оправдались. - Скажите, а почему..... Почему было не перевезти его в Африку? - Вы и сами знаете ответ, Рубеус. Арагог бы разве на это согласился? - Нет - тихо отозвался полувеликан и тяжело вздохнул - Он бы не захотел расставаться со мной. - Сожалею. - О том, что убили его? - недоверчиво нахмурился Хагрид, кажется, заподозрив слизеринца в издевательстве. - Нет. - спокойно моргнул Нотт, приведя собеседника в полное замешательство. - Для меня он был хищником, которого нужно убить, чтобы обезопасить детей, включая моего сына. Но для вас он был другом. А я достаточно хорошо знаю, что означает терять дорогих сердцу друзей. И искренне вам соболезную. - Ну так.... Спасибо, что ли.... - растерялся лесник и замолчал, исподлобья поглядывая, как Нотт невозмутимо распаковывает третью плитку и кладет в центр стола, сам беря оттуда дольку. Казалось, слизеринец никуда не торопился. Хагрид какое-то время тоже молча жевал шоколад, но потом всё же решился спросить. - Но вы же не за этим сюда пришли, правда? - То, с чем я сюда пришел, вас не обрадует - вздохнул менталист и слегка нахмурился, мысленно пытаясь построить реплику правильно. Сейчас был самый важный, ключевой момент беседы. - Скажите, ваш друг.... Он говорил с вами? Я понимаю, вам тяжело вспоминать, но ваш ответ очень важен для меня. И важен для Хогвартса. - при упоминании Хогвартса лицо полувеликана на секунду посветлело, но тут же приняло встревоженное выражение. - Что-то случилось в школе? Новое нападение? - Можно сказать и так. - лаконично отозвался Нотт, внимательно наблюдая за лицом собеседника. Панический, почти животный страх, недоумение, тоска.... Менталист продолжал молчать, и полувеликан его не разочаровал. - Если я хоть что-то могу сделать.... Ну, в общем..... Что вы хотите знать? - Вы часто навещали своего друга? - Не слишком в этом году. В последнее время его дети.... Они беспокоились. Он не хотел, чтобы я приходил. - Почему пауки беспокоились? Они чего-то боялись? - Я.... должен был сказать раньше - замялся лесник, Нотт подбодрил его успокаивающим кивком. - В общем, когда у меня начали душить петухов, а потом Арагог забеспокоился, я подумал, что это опять может быть василиск. - Опять? Такое уже было раньше? И почему вы пришли к выводу, что это василиск? Ваш друг сказал вам об этом? - Да нет, это я сам.... - смутился Хагрид, явно съежившись и ожидая насмешек. Но Нотт промолчал, кивком призывая продолжать. - Он мне ничего не говорил, начинал нервничать, когда я его расспрашивал, прямо как в тот год, когда меня исключили. А потом попросил меня не приходить. - И вы пошли к Дамблдору - предположил менталист, лесник тут же закивал. - Конечно! Как только я всё понял, я пошел к директору.... - И? - Он похвалил меня, посоветовал быть осторожнее и не пускать никого к лесу дальше первой полосы. Даже Гарри не сразу разрешил со мной поохотиться. А потом начались эти нападения, и я.... - Испугались. - понимающе кивнул Нотт, плечи лесника поникли. - Я понимаю. - При всем уважении, вряд ли - хмуро отозвался Хагрид и тяжело вздохнул. - Я не раз ходил к той девочке, в туалет. Расспрашивал её о смерти, просил прощения. Она сказала, что не сердится, и извиняться должен вовсе не я, но совесть же не всегда получается уговорить. - Девочка? Миртл Уоррен, в смерти которой вас обвинили? - Да. Она так и осталась в том туалете, не захотела уйти насовсем. - Что она вам рассказала? - Да не очень-то много. Её дразнили, она плакала в тот день. Потом услышала странный голос, мужской. Разозлилась и открыла кабинку, чтобы накричать на него. А на месте раковины увидела два громадных желтых глаза с вертикальным зрачком. И умерла. Моментально. - Итак, девочка погибла от взгляда василиска - резюмировал Нотт, догадываясь, кто был обладателем странного голоса. Дело принимало совсем скверный оборот. - Когда вы об этом узнали, вам не пришло в голову реабилитировать себя? - Я не.... - полувеликан снова нахмурился и устало вздохнул. - Думается мне, что если в самом начале никто не захотел разбираться в этом, вряд ли что-то изменилось сейчас. - Но вы невиновны в её смерти, Рубеус. - И я это знаю. - просто пожал плечами лесник и выпрямился. - Может, вы мне не поверите, но этого достаточно, чтобы спать по ночам. По крайней мере, для меня. - Если вы не хотите помочь себе, вполне возможно, вы в силах помочь другим - обронил Нотт, заключенный от избытка эмоций слегка наклонился над столом, поддавшись вперед. - Скажите мне, где именно находились глаза василиска, когда умерла девочка. Скажите, пока не умер кто-то ещё. - Третья кабинка, недалеко от двери. Миртл часто сидит там. Глаза василиска она увидела напротив себя. Там есть кран, он не работает. Единственный. Я думаю, там лаз или вход в его логово. Василиск большой, вполне возможно, что он спал где-то в трубах пока кто-то или что-то его не разбудило. - Вы рассказали об этом кому-нибудь? - Директор Дамблдор в курсе, ему я всё рассказал. Он меня заверил, что сделает всё возможное. - про себя менталист вздохнул, понимая, что к директору растёт и ширится довольно внушительный список претензий. - Спасибо вам, Рубеус. - Нотт протянул руку, лесник осторожно пожал её. По условному знаку в комнату вошёл молчаливый дежурный аврор и сразу застегнул на широких запястьях заключенного кандалы. - Если вы не против, я подам запрос на пересмотр вашего дела на основании ваших показаний. Которые будут занесены в протокол. Вы невиновны в том, в чем вас обвинили. - Попробуйте. - пожал массивными плечами лесник - Только есть у меня чувство, что это пустая трата времени. - Посмотрим - закончил разговор менталист и направился дальше по коридору. Сторож при его приближении вскочил со своего места и улыбнулся, демонстрируя неровный ряд желтых зубов - Я иду на нижний уровень. - улыбка сторожа поблекла, он неохотно пошел впереди, звеня связкой ключей. Чем ниже они спускались, тем отчетливее ощущалась атмосфера Азкабана, ни с чем не сравнимая и поглощающая. Сердце болезненно забилось, не спасал даже амулет. У последней двери сторож остановился, пропуская Нотта вперед. За ним дверь закрылась с лязгом. По ту сторону остались и дементоры, но их присутствие все равно ощущалось отчетливо. Магнус по памяти шел мимо камер, продолжая удерживать свои эмоции за самым крепким ментальным щитом, на какой был способен. "Двадцать один-одна тысяча, двадцать два-одна тысяча, двадцать три-одна тысяча....." - отсчитывал шаги мужчина и остановился неподалеку от одной из камер, глубоко вздохнув. - Тони, Руди, Раб, Беллс, Мальсибер, Амикус, Алекто? Отзовитесь, кто в сознании. - Я здесь, большой брат.... - отозвался хриплым голосом Долохов, Нотт нашарил в кармане фонарик и подошел к камере, где между прутьями высунулось его скуластое, худое лицо. В холодном желтом свете карманного фонарика оно напоминало череп, обтянутый кожей. - Как дела на воле? Дай угадаю - дерьмово! - Угадал, русский - усмехнулся Магнус, наслаждаясь звуком задорного, хоть и хриплого смеха. Он опустился на корточки, чтобы не возвышаться над своим соратником. - Охранники передадут посылки. Всем вам. Там шоколад, теплые одеяла... Ещё кое-какие бытовые мелочи. - Я тебя люблю, мужик. Но вы не обязаны, ты же знаешь? - Антонин резко посерьезнел, его глаза напоминали сейчас воды глубокого озера, хоть и потеряли в цвете. - Особенно тебе здесь бы вообще не появляться, слышишь? Это могут делать и другие. - Могут. - со вздохом кивнул Нотт - Но тогда я буду чувствовать себя крысой, понимаешь, о чем я говорю? - Нотт, ты вроде умный.... Но иногда несёшь такую чушь, что мне хочется тебя ударить. - отозвался из соседней камеры Рабастан, Магнус повернулся к нему, сжимая крепкую, жилистую руку в своей ладони. Она была настолько худой, что без труда пролезла между прутьями. - Кэтрин.... Как там моя девочка? - Потрясающая. Она похожа на тебя. Следующий год - её выпускной. Она в числе лучших на Слизерине. - Умница.... Моя умница - проговорил Рабастан в пространство, по-настоящему улыбнувшись, отчего он казался значительно моложе своих лет. - Хотелось бы мне это увидеть.... Но это хорошо, что не увижу. Не хочу, чтобы она стыдилась. - Она бы не стыдилась, брат. Ты всё сделал правильно - вмешался глухой голос Рудольфуса из камеры напротив. - Когда она всё узнает, то поймет. - Это тебе - прервал спор братьев Нотт, вложив в ладонь Рабастана аккуратно сложенное фото. - Такой у тебя ещё нет. Рабастан с детским восторгом на лице бесконечно бережно развернул фото, в тусклом свете фонарика жадно вглядываясь. Высокая девушка скупо улыбнулась в кадр, продолжая держать осанку. Улыбка так и не достигла строгого, сдержанного взгляда. За плечи её мягко обнимал Маркус Флинт со счастливым выражением на лице и школьным кубком по квиддичу в другой руке. С другой стороны от старосты вклинился немного бледный, но тоже бесконечно довольный Малфой-младший. В какой-то момент, когда оба сокурсника от неё отвернулись, Кэтрин манерно закатила глаза и на секунду по-настоящему улыбнулась в кадр на какой-то комментарий Флинта, который как раз склонился к её уху. Оставив своего друга любоваться фотографией, Нотт подошел к камере Рудольфуса. Тот лежал на соломе пластом, глядя в потолок. Одеяло и матрас уже давно пришли в негодность, и никто не сподобился их заменить новыми. Магнус невольно нахмурился. Услышав шаги, Рудольфус приподнялся на локтях и подполз к краю решетки. - Прости уж, что так. Позвоночник задеревенел. Этот ебаный холод никому не идет впрок. Слизерин выиграл кубок? - Безоговорочно - принял перемену темы Нотт, про себя думая дать по шее охраннику и местному мед.персоналу. Даже если его друзей приговорили к пожизненному заключению, такого отношения они не заслуживали. - Так им, мразям! - мрачновато улыбнулся Рудольфус, а затем притянул его за рукав ближе. Нотт без опаски склонился почти вплотную, не обращая внимания ни на запах немытого тела, ни на смрад от дыхания собеседника. - Слушай.... Я не сказал остальным. Но Беллс слишком давно молчит. Раньше она кричала, смеялась, как бешеная сука, проклинала дементоров.... А теперь молчит. Мне страшно, мозголом. - от отчаяния в голосе главного по боевой силе в группе, по позвоночнику менталиста прошел озноб. - Сходи к её камере. Посмотри. Я даже не слышу её дыхания, понимаешь. И если она умерла..... - заключенный с трудом сглотнул, продолжая лихорадочно шептать. - Я не хочу, чтобы для неё всё закончилось так. Её тело не должно идти на корм рыбам, это неправильно. Пиздец как неправильно, понимаешь? - Я схожу к ней прямо сейчас - поджал губы Нотт, тут же поднимаясь и целеустремленно направляясь к камере. Рудольфус с облегчением растекся по полу, потом, судя по шороху, пополз обратно на солому. Следующие пятнадцать шагов показались Нотту вечностью. Под тонким, рваным одеялом, угадывалась свернувшаяся калачиком фигура. Кандалами были прикованы её руки и ноги, даже в темноте ему удалось различить следы от синяков и ожогов. В груди лавиной начала подниматься холодная ярость. - Охрана! Колдомедика сюда! Охранник тут же оказался рядом, встав между Ноттом и дверью камеры, когда тот уже примеривался для удара. Дементоры тоже поплыли по коридору, деловито, один за другим, заполняя пространство. Заключенные затихли, как можно быстрее постаравшись отодвинуться от решеток. Откуда-то справа раздался узнаваемый стон Мальсибера во сне. - Постойте, лорд Нотт, вы же знаете порядок.... Мы не имеем права... - залебезил старик, Магнус, почти не видя ничего от давления, боли и ярости схватил его за горло и впечатал ударом в стену. - Слушай меня ты, отброс. Отзови тварей и приведи сюда колдомедика, иначе, клянусь Морганой, я тебя кишки глотать заставлю, а потом отдам дементорам! - охранник безуспешно хрипел в попытке глотнуть воздуха, болтая ногами в воздухе, его лицо начало зеленеть. - Моргни, если все ясно. - старик поспешно заморгал, Нотт с отвращением его выпустил, отшвырнув от себя подальше. - У тебя три минуты. Время пошло. Дементоры, неохотно повинуясь артефакту, покинули коридор следом за охранником, который пулей вылетел исполнять поручение, даже не закрыв решетку. Бригада целителей следовала за ним, когда он вернулся. После снятия кандалов, Беллатрикс продиагностировали и влили в рот несколько зелий. Свиток с заключением Нотт скопировал и положил к себе в карман мантии, наплевав на протокол и уставные нормы с астрономической башни. - Проверьте остальных заключенных. Я точно знаю, что у Рудольфуса Лейстренджа что-то с позвоночником. - бригада целителей и несколько авроров неуверенно переглянулись. Охранник вообще предпочел ретироваться подальше - на свой наблюдательный пост. - Чего вы ждете, Мордред вас побери?! Она никуда не убежит! - после этого окрика всех как ветром сдуло. Оставшись один в камере, Нотт приблизился, с отвращением ногой отпихнув кандалы. Даже в таких условиях сестрица Беллс не утеряла своей легендарной красоты. Черные волосы всё так же обрамляли её худое, аристократичное лицо, на левой щеке сейчас был синяк. Магнус знал, что он увидит в отчете: её изнасиловали и избили. Кто-то из этих ублюдков, называющих себя блюстителями закона. Мужчина скрипнул зубами и, плюнув на все, стянул с плеч теплую мантию со слизеринской нашивкой, тщательно закутав женщину. Та неразборчиво простонала во сне и вцепилась в его руки. Слегка приподняв её и уложив к себе на колени, он поразился тому, насколько она легкая. - Всё будет хорошо, сестрица.... Я тебе обещаю, они за это заплатят. - шепнул Магнус, целуя её в макушку и осторожно укладывая назад. Когда он вышел, камеру заперли. К выходу менталист буквально летел, подстегиваемый злостью, болью и горечью. Прав Джефферсон: Азкабан - извращенное представление о наказании. Никто в мире подобного не заслужил, какими бы тяжкими ни были их преступления.

***

Класс для экстренного собрания стремительно заполнялся участниками расследования и колдомедиками. Амелия Боунс о чем-то хмуро разговаривала со Сметвиком, который был не в пример оживленнее, чем раньше. Голдштейн слышала, что после зелья пациенты медленно начали приходить в себя. Уже через две недели, как только они окрепнут, их переправят в Мунго для окончательного восстановления здоровья. Животных это тоже касалось, хотя по ним удар был несколько меньше, чем по ученикам. Пострадавший больше всех Колин Криви жутко смущался и постоянно терял над собой контроль, разбивая всё, что в теории можно разбить с помощью магии. Мальчиком Сметвик занимался лично, вместе с Поппи Помфри, которая бдительно не давала своим пациентам перенапрягаться. Вот Джефферсон с толстой папкой документов входит в помещение, сопровождаемый Флинтом и Уолдером Макнейром с его извечной папиросой в зубах. Все трое мужчин о чем-то вполголоса ведут спор. Эл отрицательно качает головой, постучав пальцем по папке. Флинт вздыхает и замолкает, явно недовольный отсрочкой. Спиной к ним стоит Нотт, отрешенно глядя в окно и держась обособленно от остальных. Поколебавшись, женщина подошла и осторожно тронула его за плечо. - Ты в порядке? - Нет - тусклым тоном отозвался напарник. И замолчал. После нескольких минут тягостной тишины, Джессика предприняла вторую попытку. - Может, если ты расскажешь, тебе станет легче. Или я могу что-то сделать для тебя, чтобы ты не чувствовал себя подвешенным над пропастью. Некоторое время Нотт продолжал молчать, затем нырнул рукой в карман мантии и протянул ей туго скатанный свиток пергамента, она узнала печать Азкабана и росчерк колдомедика. Пергамент был не распечатан. - Просмотри это и организуй, пожалуйста внутреннее расследование.... - менталист сделал паузу, затем всё-таки смог подобрать слово и продолжил отрешенным тоном - Этого инцидента. Я буду тебе обязан. - Почему ты не сделаешь этого сам? - убирая пергамент во внутренний карман, нерешительно спросила она. - Я уверена, Джефферсон даст добро. - Для меня это слишком личное. Велика вероятность, что я просто убью виновников до того, как им вынесут приговор. Да и Эла я в это вмешивать не хочу, он и так многое для нас делает. Джессика кивнула и мимоходом снова сжала его плечо в молчаливой поддержке. По помещению разнесся громкий хлопок, маги и волшебницы начали рассаживаться, кто по старой памяти за партами, а кто-то трансфигурировал себе стулья, похожие на те, что стояли в общих комнатах для собраний. Голдштейн поспешно заняла место рядом с Флинтом, Нотт остался стоять. Гомон стих. В полной тишине Джефферсон чиркнул зажигалкой и выпустил клубы сизого дыма. Мятая, пустая пачка отправилась в урну: с прибытием в Британию босс стал намного больше курить. - Итак, дамы и господа, мы собрались здесь, чтобы подвести промежуточные итоги. - начал Эл, обведя присутствующих внимательным взглядом. - В ходе расследования было установлено, что жертвы - по взмаху волшебной палочки на доске появились фотографии - Пострадали из-за окаменения, спровоцированного взглядом василиска. Предположительно, это взрослая особь, которая долгое время находилась в спячке. В ходе следствия нам стало известно, что именно этот василиск стал причиной смерти Миртл Уоррен с факультета Райвенкло 50 лет назад. - в аудитории поднялся шум, Джефферсон терпеливо подождал, щелчком уничтожая окурок и убирая пепел со стола. - Предполагается, что змею разбудил артефакт субъекта, виновного в её смерти. От данного артефакта пострадала Джинни Уизли. - на доске появилось ещё несколько фотографий. - О его природе мы пока не имеем четкого понятия. По крайней мере, до прибытия группы невыразимцев из Министерства. Как артефакт попал к девочке, она не помнит. Помнит, что он был с ней с самого начала учебного года. - У нас есть зацепки, чтобы найти субъекта или как-то связанного с ним сообщника, который подкинул дневник? - поинтересовалась Амелия Боунс, сосредоточенно хмурясь. - Имя субъекта Лорд Воландеморт - бесстрастно констатировал Джефферсон. Толпа авроров ахнула, некоторые вздрогнули. - Это точная информация. И само собой, зацепок для поиска у нас мало. - Но они есть? - требовательно надавила глава ДМП, справившись с удивлением. Джефферсон тяжело вздохнул. - Есть. Но в данный момент у нас есть и более насущная проблема, чем поиски субъекта. - Василиск - подал голос Макнейр, задумчиво жуя папиросу. - Агент Нотт, агент Голдштейн, прошу вас. - приглащающе махнул рукой Джефферсон, уступая место перед аудиторией. Джессика глубоко вздохнула и вышла, безэмоционально и сухо изложив ход расследования в виде короткого протокольного доклада. Нотт дополнил его своим рапортом, коротко пересказав беседу с заключенным Рубеусом Хагридом в Азкабане. Когда он закончил, Амелия Боунс, поколебавшись, задала вопрос. - Рубеус Хагрид собирается писать жалобу в аврорат относительно несправедливости его исключения и лишения палочки? - Жалобы не будет - покачал головой Нотт, глава ДМП с облегчением вздохнула. - Но по его просьбе я подал запрос о закрытом пересморе его дела по этим обвинениям. - Хорошо - кивнула задумчиво Боунс - Я сама обработаю запрос и помогу Рубеусу восстановить его доброе имя. - Это, конечно, замечательно... Но что нам делать с василиском? - вмешался Булстроуд, нервно скрещивая руки на груди. - Мне не нравится мысль, что эта тварь находится рядом с детьми, и вполне возможно, нападет снова. - Без артефакта и ведомого вероятность мала - не согласился Флинт - Но проблему решать надо. И вопрос не в том как, а когда. - То есть? - посмотрел на него Хэл, когда шум голосов вторично стих. - Теоретически мы знаем где вход и можем открыть его. Выманить Василиска тоже не составит большого труда - начал объяснять Дюрам, сосредоточенно хмуря брови. - Но чтобы убить его, это нужно некоторое время. И магический выброс вполне вероятно будет такой силы, что это отразится на всех обитателях замка. Из-за своих поспешных действий мы можем столкнуться с непредвиденными последствиями. Особенно это касается жертв окаменения. - Что вы предлагаете? - осведомился Булстроуд, анализируя про себя сложившееся положение. - Надо эвакуировать учеников из замка пока проблема не будет решена окончательно - покачал головой Сметвик. - Пациентов мы планируем переправить через две недели в клинику, нам ещё нужно связаться с их семьями и постараться объяснить ситуацию им. В этом я надеюсь на помощь компетентных отделов Министерства. - Разумеется. - кивнула Амелия Боунс. - Но как быть с остальными учениками? - Отправить их по домам на пасхальных каникулах - подал голос Нотт. - Имеет смысл поговорить и с администрацией Хогвартса. Возможно, кто-то из учителей захочет оказать нам помощь. - Значит, решено. Если ни у кого нет возражений, у нас осталось несколько недель для подготовки. - хлопнул в ладони Джефферсон, люди загомонили и начали расходиться. Амелию Боунс на выходе уже взял в оборот Гиппократ Сметвик, видимо, собираясь держать руку на пульсе ситуации от начала до конца. - Эл - Магнус Нотт был бледен и измотан. Джефферсон кивком показал, что внимательно слушает, возвращая приобщенные к делу фотографии в папку. - Если ты не против, я бы хотел отказаться от участия в финальном рейде и взять пару дней отпуска за свой счет. - Неделю. Увидимся уже в отделе, когда вернемся на материк. - отозвался Эл, на чистом листе пергамента подвернувшимся под руку пером быстро расписывая распоряжение. - Вот. Отправь это по каминной сети моему секретарю и направляйся домой. - Благодарю. Прошу прощения, что так вышло. Просто на данном этапе от меня будет мало пользы. - Нотт убрал пергамент в карман, затем, щелкнув каблуками, отдал честь. - Разрешите идти? - Вольно. Иди. - отмахнулся от его показательного жеста Джефферсон. Подхватив папку с делом, он направился в учительскую. Если уж нужно поговорить с администрацией школы, то не имеет никакого смысла оттягивать это дело в долгий ящик.