Хоук и тайная комната

Школа давно не была в таком взбудораженном состоянии. Он понял, что сын имел в виду, как только начал приближаться к полю. Шлейф чужих эмоций, чистых, незамутненных, ощущался так четко, что для Магнуса загустел даже воздух. Изменилось настроение и среди слизеринцев - увидев старшее поколение, многие игроки почувствовали поддержку. Как ни отмахивайся, а когда три четверти школы выплевывает название твоего факультета сквозь зубы - это приучает к определенной обособленности и привычке к постоянному давлению. Искренняя поддержка в такой ситуации ощущается, как глоток пресной воды в пустыне. А появление Гиппократа Сметвика - легенды Слизерина, и вовсе подняло градус интереса на новую высоту. Первые полчаса вместо игры были посвящены вопросам и общению с молодым поколением, Нотт держался по правое плечо рядом с сыном, периодически одергивая старшего Флинта от излишних комментариев. Маркус улыбался, забыв о собственном прикусе и хитро щурился на комментарии отца, когда тот хлопал его по плечу и оценивающе хмыкал, глядя на квиддичную форму. Эдриан Пьюси насел на Сметвика с вопросами обустройства в клинике и работе колдомедика в целом, тот сел на любимого конька и начал жаловаться на своих аспирантов и выпускников. Когда Нотт понял, что такими темпами игра начнется к вечеру, если начнется вообще, пришлось аккуратно одернуть судью. Сметвик пообещал провести консультации для всего Хогвартса разом, Амелия не упустила шанса и тоже назначила дату, когда расскажет о работе и обустройстве ДМП. В конце концов, был дан свисток, и игра началась. Школьный квиддич чем-то напоминал Нотту университетский баскетбол. Много суеты, максимализма, зрелищности и претензий на профессиональный уровень. И очень много нарушений правил. В частности, у Маркуса Флинта агрессивно прослеживается манера Дуэйна Берри - сорокалетнего охотника Британской национальной сборной по квиддичу, Магнус мог спокойно заключить пари на пять галлеонов - именно этот постер висел у слизеринского капитана в спальне. Вот охотница Джонсон показывает свой заплывший глаз Сметвику, который ради этого спустился с трибун и вышел на поле, под шум болельщиков. Гиппократ довольно быстро приводит её в порядок, через судью младшему Флинту делается внушение. Магнус даже отсюда чувствует его досаду. В пылу противостояния игроки часто действуют грубо, для такой контактной игры как квиддич - это почти стандартная ситуация. Тем не менее, слизеринцам дают предупреждение, из-за чего стадион взрывается шумом. Сметвик остается на поле и усаживается на метлу, наблюдая за игрой с неё, чтобы не спускаться второй раз. Вратарь Слизерина мастерски отбивает квофл в сторону охотников и победно вскидывает кулак под разочарованный стон трибун и ликование серебряного факультета. Дюрам так орет, что уже охрип, сидящий рядом Эллиот от него ушел не очень далеко, нервно комкая шарф гриффиндорской расцветки. Азарту поддалась даже Макгонагалл, которая не отреагировала на мат со стороны комментатора, вместо этого выкрикивая что-то явно нехорошее в адрес Флинта-младшего, который снова нарушил правила: на этот раз протаранив Кэти Бэлл. Несмотря на пробитый штрафной, разрыв между командами неуклонно растет. Тут активизируются оба ловца и устремляются к земле. Издали угадывается платиновая макушка Драко Малфоя, который несется вниз, как сумасшедший. Гриффиндорский ловец от него старается не отставать, но выйти из пике не успевает. И с грохотом впечатывается в землю вместе с метлой. Трибуны онемели, а потом взорвались шумом. Сметвик, не теряя времени, вместе с судьей летит к пострадавшему. В общем гвалте раздается пораженный голос комментатора, кажется, этого гриффиндорца зовут Ли Джордан: - Чтоб мне провалиться на этом самом месте, но я почти восхищен этим слизеринцем. Драко Люциус Малфой выполнил финт Вронского на Нимбусе 2001! И погодите-ка..... Да! Нарушение не засчитано, игра продолжается! - трибуны заулюлюкали, а Драко Малфой, выполняя круг почета, не перестает целеустремленно шарить глазами по полю. Сметвик все ещё приводит в порядок гриффиндорского ловца, через какое-то время тот снова поднялся в воздух, большая часть стадиона выдохнула - противостояние продолжается. Пока на поле присутствует оба ловца, случиться в игре может все, что угодно. Впрочем, если гриффиндорцы ничего не сделают со своей обороной, то даже 150 очков за поимку снитча им не помогут. Кажется, Оливер Вуд тоже начал это понимать, он отчаянно жестикулирует команде. Те перестраиваются и пытаются выровнять разрыв в счете. В игру вступают загонщики, да с такой самоотдачей, что Алисии Спиннет досталось и бладжером по ребрам, и битой по зубам. Свисток. Пауза. Флегматичный Сметвик, одной рукой удерживающий девушку на месте, другой быстро накладывающий заклинания. Снова пенальти, но на сей раз вратарь успевает среагировать вовремя к большому разочарованию большей части болельщиков, охотница с досады сделала левый крен метлой, когда возвращалась на позицию. Гиппократ покачал головой, перекатывая палочку меж пальцев, готовый к любым неожиданностям. Игра продолжается. Три атаки спустя гриффиндорский ловец срывается в сторону, Малфой-младший тут же прилипает ему на хвост, на повороте обгоняет и агрессивно пинает в ребро. Не ожидавший такого от соперника гриффиндорец отлетает далеко в сторону, а Драко с удовлетворенной улыбкой на губах летит за снитчем, уже вытягивая правую руку. Пока судья думала, был его ход нарушением или нет, ситуация изменилась. Пущенный кем-то из близнецов Уизли бладжер настигает платиновый затылок, на котором тут же выступает кровь. Малфой падает на землю, игра останавливается. Вот это - совершенно точно было нарушение, даже в D-лиге за это близнецам полагались бы санкции от тренера в виде отстранения от будущих игр. Трибуны отозвались разочарованным стоном, краем глаза Нотт заметил бледного, как мел, Люциуса, который вскочил со своего места, бешено сжимая трость. Драко приводят в чувство, он отрицательно мотает головой на какие-то увещевания Сметвика, скорее всего, относительно необходимости отлежаться. Колдомедик вздыхает, достает аптечку с зельями, Драко залпом пьет все, что предложено и возвращается в игру к радости команды, болельщиков и большому облегчению Люциуса, который тут же опустился на свое место, продолжая, всё же, сжимать лакированный наконечник трости. Команде львов было назначено двойное пенальти. Вратарь смог отразить только одно. Гриффиндорцы медленно, но верно, мрачнели - если их ловец не поймает снитч прямо сейчас, с кубком можно распрощаться. Любое последующее попадание для них смертельно. Слизеринцы, как охотник, загоняющий добычу, почувствовали запах победы и будто обрели второе дыхание. Наблюдая, как Флинт-младший несется к кольцам, Нотт ждал. Это будет последний гвоздь в крышку гроба соперников, и что уж говорить, приятно. Бывших патриотов - не бывает. Но в следующий момент его эмпатия взвыла так, что стало резко не до игры. Менталист качнулся - от замка по всем его ощущениям ударил мощный магический всплеск. - Блядство! Нотт, не смей закрывать глаза! - гаркнул Дюрам на ухо. - Джесси, иди сюда! Помогай! - Чем?! - Держи его в сознании, я маякну Сметвику! - тело моментально сковало холодом, Голдштейн ответственно сразу начала выполнять указания. - Я с ребятами в замок! - раздался слева голос Вуда. - Отставить! - рявкнул Джефферсон - Не разделяться! Приведем его в чувство и пойдем организованно в несколько отрядов! Нотт, не спать, замерзнешь! - Теодор.... мой сын - в полубессознательном состоянии пробормотал Магнус. - Спокойно, герой, им уже занимаются. - раздался рядом сосредоточенный голос Сметвика. По телу прошла мощная волна магии. - Что вы на меня вылупились, как стадо баранов, хотел бы я знать?! Не суетитесь, нам только паники не хватало. И кто-нибудь, скажите Минерве, чтобы пока не пускала школьников в замок. Поппи! - Да? - Спустись, занимайся игроками. Игра ведь ещё идет? - Да, Слизерин выигрывает. - Хоть какая-то хорошая новость.... - проворчал колдомедик - Голдштейн, ты умница, и руки у тебя золотые, и глаза красивые, но если продолжишь держать чары, наш аналитик в сосульку превратится. - Извини - повинилась Голдштейн, наклонившись к уху Магнуса. - Порядок, не переживай... - хрипло отозвался Нотт. Сознание упорно уплывало. - Ну относительно порядка, это ты загнул - чересчур бодрым голосом обрадовал его Сметвик, разум горел, как в лихорадке. Звуки раздваивались, сердце начало болеть и ощутимо замедлять темп. - Предупреждаю, сейчас больно будет. Поэтому вот - между зубов ему вставили нечто деревянное. - Держи зубами и не ори. Заодно и язык себе не откусишь ненароком, а мне потом спасибо скажешь. Амелия, задокументируешь. - Что именно? - подозрительно поинтересовалась глава ДМП. Смекнувшие, что к чему члены отряда мрачно переглянулись, обступая колдомедика и пациента, защищая от посторонних взглядов. Джессика Голдштейн рвано выдохнула, заклятьем сковав тело Нотта и в знак поддержки тут же схватив его за руку. - Круцио. - четко скомандовал Сметвик, Амелия Боунс чему-то громко возмутилась, но сути Нотт уже не слышал. Разум и тело до самых кончиков пальцев пронзила боль. - Красавец. Терпи. Терпи, слышал меня? - раздался голос Сметвика над ухом. - Видишь, теперь сердце бьется, ты все осознаешь. Умница. Сейчас мы включим твой разум окончательно, слышишь? Голдштейн, Вуд, держите его! Круцио! - Ууууууууууугхм.... - промычал Нотт, выгнувшись, зубы впились в деревянную дощечку, зажатую во рту. Казалось, это продолжалось вечность. По спине градом катился пот, когда действие заклятья прекратилось, он ощутил под собой холодную поверхность, в нос ударил запах дерева, мерзлой земли и человеческого пота. Голова была ясной, как никогда. Крепкая ладонь Вуда все ещё сжимала его правое плечо. Голдштейн сочувственно гладила его по макушке. - Я всё же считаю, что применение Непростительного.... - Амелия, солнышко, закрой рот. - шёлковым тоном отозвался Гиппократ Сметвик. - И не учи меня делать мою работу. К твоему сведению, Круциатус - изначально заклятье, изобретенное для реанимации пациентов во время остановки сердца. В том, что люди не учат историю и умудряются опошлить элементарные вещи, я не виноват. Хочешь запиши мне его применение в личное дело, на здоровье. Но только без заявления от Нотта и подписи свидетелей ты этой бумажкой можешь только подтереться и выбросить. Нотт, ты слышишь меня? Мне писать своему адвокату? Нотт, пытаясь отдышаться, выплюнул импровизированный кляп. И с трудом повернул голову на спорщиков - пунцовую от негодования главу ДМП и невозмутимого Сметвика. Всё тело до сих пор болело и горело огнем. К сожалению, у Круциатуса были долгоиграющие последствия, от которых не спасали даже самые сильные зелья. - Нет, док, я тебя люблю - абсолютно искренне сказал Магнус, со стороны Голдштейн раздался нервный смешок пополам со всхлипом. - Вот, ты слышала? - уточнил у фыркнувшей от досады Амелии Сметвик. - Я тоже люблю этого парня, и именно поэтому не даю его мозгам окончательно превратиться в омлет. Так что теперь, с вашего позволения, я пойду проверю младшего. А как Нотт оклемается, мы все радостно пойдем разбираться, что за хрень только что произошла, что рухнули особо чувствительные. - Кто-то провел ритуал - хмуро помассировал переносицу появившийся из ниоткуда Джефферсон. - И довольно сильный, Мордред бы его задрал. Вполне возможно, запрещенный по нынешним меркам. - Темная магия? - насторожилась Боунс, подобравшись, как гончая, почуявшая добычу. - А Мордред его знает - фыркнул Эл - У вас тут полный бардак, чихнешь не в том месте, "будь здоров" тебе уже в Азкабане скажут. Парень, ты как там? - Паршиво - отозвался Нотт, морщась от боли. - Вполне возможно, я буду не годен к делу ещё пару суток. - Нет, ну столько мы ждать не можем - качнул головой Джефферсон. - Значит, идем треугольниками, в каждую группу по одному колдомедику, как минимум. Для рапортов - только Патронусы, в остальном даже рта не открывать. Работаем быстро и тихо. - А что ищем? - хмуро уточнила Джессика Голдштейн. - Всё, что угодно. - серьезным тоном отозвался Джефферсон. - Готовность пять минут, встречаемся у ворот замка.

***

В помещении не горели даже факелы, окна были занавешены и закрыты. В полной тишине щелкнул замок двери. На полу угадывались два рунных круга, вот только символы на них не узнали бы даже семикурсники Хогвартса. Один круг, заключенный в другой, опоясывал ободком весь центр комнаты. Бессознательная рыжеволосая девочка лежала по центру, рядом вспыхнул небольшой костер ядовито-зеленого цвета. Небольшой глиняный пиал был наполнен кровью уже наполовину, в таком свете цвет крови казался черным. Через голову стянув мантию и до половины закатав рукава рубашки, райвенкловец бросил сосредоточенный взгляд на пламя. Проклятый дневник пока лежал на столе, дожидаясь своего часа. Открыв рюкзак, он медленно начал вынимать все остальное. Символ проткнутого мечом ока, заключенного в пылающем солнце, обведенного кругом, тонкий ритуальный кинжал и склянка с порошком неопределенного цвета. Отодвинув рюкзак в сторону, маг щелкнул пальцами. Символ взмыл в воздух и завис над пламенем, постепенно нагреваясь. Безошибочным и привычным жестом он занес лезвие кинжала над собственной рукой, где при хорошем свете можно было увидеть следы предыдущих порезов. Взмах - на коже появляется очередная тонкая полоска. Кровь ручейком бежит вниз и капает на символ по всей его форме. Как только капли крови попадают в пламя, по помещению раздается шипящий звук. Разум мага уходит от реальности, впадая в привычное оцепенение. Магия клубится вокруг темным вихрем, даруя опьяняющее ощущение могущества, возбуждения, почти до сладкого привкуса на губах. Как только символ заполняется кровью почти наполовину, он небрежно встряхивает рукой, око летит дальше и погружается в глиняную чашу почти беззвучно. Туда же идет порошок из склянки. Нараспев, медленно, райвенкловец начинает читать заклятье для ритуала. Символ светится мягким, фосфоресцирующим изумрудом, иногда в этом свете мелькают оранжевые блики разогретого металла. Маг поднимается с колен и подходит к рунному кругу, не нарушая его границ. Ещё один взмах кинжалом с помощью левитации. Кровь из руки девочки быстрым ручейком течет по полу, заполняя все выемки, линии и символы. Когда оба круга наполнены кровью, они начинают светиться голубым, холодным светом. Вторую часть заклинания маг читает с закрытыми глазами, почти шёпотом. Но голос, наполненный силой, отдается от стен, заполняя каждую трещину. Магия столпом взмывает вверх, окутывая тело девочки. Она поднимается над полом и зависает над центром круга. Её кровь продолжает капать вниз, подпитывая заклинание. Когда звучат последние строчки, символ из чаши тоже поднимается вверх. В голубом, неровном свете, он блестит окровавленным серебром. Секундой позже печать ложится на её лоб, и всё замолкает. Последний всплеск буквально сотрясает помещение. Взмах руки - круги на полу, чаша и костер исчезают. Кинжал занимает свое место в рюкзаке. Всё ещё горячий символ взмывает вверх, ложась на раскрытые заранее страницы дневника точно посередине. Не обращая внимания на нечеловеческие крики, маг продолжает прижимать символ, пока на стол льются чернила. В конце концов, из книги вылетает черная дымка, в которой угадывается юношеская фигура с темными, завораживающими глазами. Дух бросается вперёд в отчаянной попытке навредить своему врагу, но натыкается на алый щит. Из разрезанной вены на пол всё ещё обильно капает кровь. Через несколько минут дух будто пронзенный миллионами лучей разлетается, не оставляя от себя ни единого следа. На столе остается безвредная тетрадка. Райвенкловец выдохнул, касанием залечив собственную рану, да и рану девочки заодно. Ещё два заклинания, и о произошедшем напоминает только клеймо на её лбу и остатки проклятого дневника. Повесив рюкзак на плечо, он молча берет девочку на руки. Осталось только сделать так, чтобы её нашли.

***

- Гиппократ. Уставший целитель поднимает голову от стола, глядя на Поппи Помфри слегка мутным взглядом. Прямо сейчас он выглядит так, что ей хочется его пожалеть и позаботиться, даже с учётом того, что после этого её ждет гневная отповедь, а то и какое-нибудь неприятное проклятье. Но она знала, что за грубостью и жесткостью скрывался профессионализм настоящего медика. Искреннего, сопереживающего и не жалеющего самого себя в угоду своим пациентам. - Что ты хотела? - нарушает молчание слизеринец, проведя сухими ладонями по лицу. - Я подумала, стоит тебя предупредить. Вернулся Альбус с родителями девочки. - И какого Мордреда его сюда принесло?! Я же ясно выразился, что все посещения должны быть в рамках клиники! - разозлился целитель, громко ударив кулаком по столу. На полированном дереве осталась приличная отметина, щепки разлетелись во все стороны. Поппи невольно вздрогнула. - Послушай, если тебе нужна помощь..... Ты всегда можешь сказать мне правду. - странные получились слова поддержки, но женщине больше ничего не пришло на ум. - Правду, говоришь? - горько усмехнулся целитель, поднимаясь на ноги и небрежным движением руки восстанавливая порядок. - А правда в том, что я Мордред его знает, что им говорить. Я не знаю, что произошло с девочкой. И как ей помочь, я тоже не знаю. Меня бесит, когда я чего-то не знаю, Поппи! И мне хреново, вот тебе правда. А Альбус сует свой кривой нос, куда его никто не просил, да ещё и раньше времени. - Но ты же говорил, что тот проклятый артефакт.... - Поппи, включи мозги. Это официальная версия произошедшего. - видя непонимание на лице бывшей ассистентки, целитель тяжело вздохнул. - За всю свою практику у меня хватало необычных случаев. И я тебе ответственно заявляю: ни один артефакт не способен такое сотворить с человеком. У девочки нет не просто магии. У неё нет личности. Нет эмоций, нет стремлений. Ничего нет, Поппи. - Но.... Что тогда произошло? - Помфри наморщила лоб, недоверчиво качая головой. - Что за чудовище могло сотворить с ней такое? - Я не знаю. - отрезал Сметвик, чеканным шагом выходя из помещения и направляясь в сторону больничного крыла. - И думаю, что вряд ли мы когда-нибудь узнаем. - Я иногда думаю, что это уже конец для Хогвартса.... - глухо проговорила Помфри, сжимая губы. - Столько событий, и все в один год.... Дети этого не заслужили. - Никто не заслужил - вздохнул Гиппократ, на ходу осушая склянку с успокоительным. - Но одна хорошая новость у нас есть. - Какая? - Магия к окаменевшим постепенно возвращается. Не в полном объеме, но в наших силах постараться помочь всем, для кого это ещё имеет смысл. - оказавшись перед дверьми больничного крыла, он на некоторое время остановился. У постели рядом с безучастной Джинни Уизли сидела её мать, бережно сжимая тонкую руку дочери. Судя по голосу, готовая вот-вот удариться в истерику. Артур Уизли стоял молча, растерянно сжимая плечо жены. На бледном лице отчетливо выделялись веснушки, в глазах застыло выражение усталой скорби и непонимания. Альбус Дамблдор сидел напротив них, на соседней кровати, и о чем-то негромко пытался расспрашивать девочку, хмуря седые брови. Сметвик скрипнул зубами. Выдохнул. И твердым движением толкнул дверь, входя внутрь. Поппи Помфри юркнула за ним, сразу направившись к своему кабинету. Разговор будет тяжелым. И родителям понадобится много успокоительного. Да и ей самой флакон не помешает.

***

Джессика Голдштейн хмурым взглядом гипнотизировала черный дневник на столе. С самого момента находки ей казалось, что разгадка у неё прямо перед носом, достаточно только раскрыть, наконец, глаза. Знакомое имя на обложке царапнуло сознание. В коробке рядом лежали материалы из библиотеки, но и тех было немного. Школьные грамоты, награды, копия диплома об окончании Хогвартса.... Это не объясняло появление личной вещи лорда Воландеморта, возможно, проклятой много лет назад, в замке именно сейчас. Его последователи не настолько глупы, чтобы так подставлять собственных детей. Да и если на то пошло, им меньше всех нужно возвращение ушедшего "на покой" лидера. Сейчас, когда многие избавились от юношеской горячки и обзавелись собственными семьями и заботами, политика потеряла свою остроту. Хорошо чувствовать себя революционером, когда ты молод, горяч и жаждешь проявить себя. Кто-то в угоду родным, как Регулус Блэк и Бартемиус Крауч, кто-то из личных мотивов, как Люциус или Магнус, но начинать сейчас.... Нет. Определенно нет. Если предположить, что появление дневника в Хогвартсе - трагическая случайность, то тогда встает вопрос об обстоятельствах. И виновнике произошедшего. Агент раздраженно потёрла левый висок. Пазл не складывался. Если это акт личной мести семье Уизли, то зачем всё усложнять и ждать конца года? Если массовое преступление, то почему кроме Джинни Уизли никто по-настоящему не пострадал? И жертв в таком случае слишком мало. А василиск вообще получается сбоку припёкой, а ведь с этой проблемой они так и не разобрались. Её размышления прервал громкий стук по столу, заставив подскочить и наставить на источник звука палочку. - Потише, я всего лишь принес тебе перекусить - поднял раскрытые ладони Дюрам, отступая на несколько шагов. - Не надо убивать меня за это. - Прости, я нервничаю - выдохнула Джессика, пододвинув к себе тарелку с грибным супом и окунув туда тост, начала жевать. - Спасибо. - Да было бы за что - пожал плечами Флинт, призвав себе стул и садясь напротив. - Пришла к чему-нибудь? - В тупик - мрачно резюмировала Голдштейн - Я себя дурой чувствую, меня это раздражает. А у тебя есть хорошие новости? - Если бы.... Разве только, что магия к детям постепенно возвращается, но нам это погоды абсолютно не делает. Сметвик не даст проводить допрос даже без протокола, пока не реабилитирует полностью их состояния. А спорить с ним в нынешней ситуации.... - напарник поморщился, Голдштейн понимающе кивнула. Сметвик был настоящим гением колдомедицины. И требования к нему окружающие выдвигали обычно соответствующие. Но строже всех был к себе именно он сам. - Я, честно говоря, в растерянности. Хотелось бы иметь что-то на руках до прибытия Гвеног и её группы, а на деле получается, что мы тыкаемся, как слепые щенки по углам, а виновник водит нас за нос. - А без невыразимцев нам правда никак? Нет, ты не подумай, я без предрассудков, просто.... - Я понимаю. - Джессика вздохнула, отставив от себя пустую тарелку, которая тут же исчезла. Оставшиеся тосты она задумчиво запивала несладким чаем. - Но, что есть, то есть. Хоть расследование и наше, но без невыразимцев у нас не хватает знаний. В частности - агент указала кивком на дневник - мы не знаем, что это. - Проклятый артефакт, предположительно принадлежащий.... - Флинт сделал паузу, невольно коснувшись левого предплечья. - Ему. - Дергает? - насторожилась Голдштейн, требовательно закатав рукав мантии, вместе с рубашкой. На руке у напарника угадывался контур метки, как побледневшая от времени татуировка, но сейчас ей показалось, что края будто стали немного тускнее, чем раньше. - Наоборот. Просто нервное - мужчина криво ухмыльнулся. - Как в случае с ампутированными конечностями, когда человеку кажется, что он их всё ещё чувствует. - Послушай, а в момент всплеска ты ничего не ощутил? - Джессика хмуро провела по контуру метки кончиками пальцев. - Да нет - повел плечом напарник, пристально наблюдая за её действиями. - Меня больше Магнус волновал в тот момент, даже если было, я бы не заметил. - А если спросить других? - Можно попытаться, но я бы не надеялся на результат. Джессика цыкнула, методично начиная раскладывать папки и грамоты на столе. Флинт обошел стол, читая через её плечо, широкой ладонью опираясь о край. Женщина слегка дернула плечом, напарник отодвинулся и перестал отвлекать её дыханием на ухо. - Это всё, что у нас есть? - Пока - да. Остальное в отделе в наших архивах, здесь только то, что касается Хогвартса. - Негусто - дернул бровью Дюрам, аккуратно приобняв напарницу за талию и всё-таки опершись квадратным подбородком о её плечо. На этот раз она не стала отстраняться, слегка поведя лопатками и наклонившись, чтобы было удобнее изучать документы. - Из этого только можно сделать вывод, что он был умён. - И получал много наград - кивнула Джессика, задумчиво проведя кончиком пальца по листу пергамента. - И что ты хочешь здесь найти? - Сама не знаю. Чутьё сигналит, как сирена на машине, а что я упускаю - не пойму. - Тогда - давай методом исключения. Что из этого можно посчитать самым необычным по меркам Хогвартса? Даже для преуспевающего старосты и лучшего ученика школы. - Награда за особые заслуги перед школой - указала она через несколько минут. - Это очень престижно. И очень редко. И конкретики я не вижу. - И где мы её возьмем? Если данных нет в архиве, значит.... - Свидетели - одновременно подвели итог напарники и переглянулись. - Данные можно стереть - раздался голос Магнуса, опирающегося на трость у двери. - А среди свидетелей разве что те, кто с ним учился, включая нас, и те, кто ему преподавал. - Ты чего встал?! - возмутилась Голдштейн, проводя его в класс и усаживая на стул. Флинт с большой неохотой разомкнул объятья, послав бывшему однокурснику убийственный взгляд. - Не могу лежать, когда вокруг такое творится - спокойно отозвался Нотт, затем без паузы добавил: - Ещё портреты. - Жизнь пройдет, пока мы всех опросим - помрачнел Дюрам. - Зачем всех? Нам нужен директор. Если Реддл получил награду, то Диппет наверняка знает, за что. - Нотт, ты - голова. - улыбнулась Голдштейн. - Но отлежаться тебе всё-таки стоит, нам может потребоваться твоя помощь, когда мы найдем василиска. - Если найдем - засомневался Флинт, бросив косой взгляд на потрепанную, черную тетрадь. - И вопрос что это всё ещё открыт. - Я не эксперт по артефактам, но могу вам сказать, что это было.... - Нотт задумчиво посмотрел на обложку, поймав на себе два ожидающих взгляда, вздохнул. - Это его личный дневник с записями, который он вёл примерно до шестого курса. Потом забросил, насколько я знаю. Агенты замолчали, каждый задумавшись о своем. Мужчины явно перенеслись мыслями в те времена, когда сами были студентами. Это было видно по их отрешенным взглядам. Через несколько долгих минут, Джессика деликатно кашлянула, привлекая внимание. - В любом случае, нам нужно работать. Давай я отведу тебя в больничное крыло, а Флинт пока поговорит с портретом и свяжется с остальными. - Возможно, имеет смысл подключить и Дамблдора, он много внимания уделял Реддлу - вспомнил Нотт, поднимаясь. - Может быть - поморщился Флинт, перспектива говорить с нынешним директором, хоть и временно отстраненным, его не радовала. - Был бы здесь Слизнорт, можно было бы спросить и его. Он же был нашим деканом. - Сомневаюсь, что он бы сказал что-то полезное - усмехнулась Голдштейн, перекинув свободную руку Нотта себе через плечо. - Судя по вашим рассказам, он был тем ещё моржом. - Но деканом был хорошим - задумчиво кивнул Нотт. - Я напишу ему письмо, может, он согласится поделиться информацией за определенную плату. - Давай-давай.... Слизень почетный - поддел его Флинт, поймав посланное проклятье на щит. Магнус Нотт был почетным членом "Клуба Слизней" и не пропускал ни одного собрания без особенно важной причины. Подростком Дюрама поначалу задевало, что его не сочли "перспективным", но потом он усмотрел в этом неиссякаемый источник для острот и успокоился. В конце концов, с квиддичной командой на балласте и свиданиями ему и так хватало, чем заняться вечерами, кроме посиделок у декана. Устало посмотрев на папки с документами, мужчина вздохнул. Иногда ему хотелось вернуться во времена, когда все его проблемы вертелись вокруг эссе, квиддича и девушек.

***

- Я вам сейчас скажу новость, а вы мне не поверите - оповестил Краснобай, опускаясь на свое место за столом и придвигая к себе соусник с горчицей и блюдо с сосисками. - Слушаем тебя - отозвался за всех Голдштейн, наполняя свою чашку мятным чаем. - Хагрида арестовали - Круг Магов дружно подавился. Поттер с трудом, пытаясь откашляться, выпрямился. - Да ну тебя нахер - пришел в себя первым Алхимик. - Серьезно, я видел, как его уводили авроры во главе с Амелией Боунс. - Они что думают, он виноват в нападениях? - вмешался Голдштейн, нахмурившись и возводя полог конфиденциальности. - Не знаю - мотнул головой Корнер. - Я видел, как его уводили, но ничего не слышал. - Можно спросить декана - предложил Смит, поймав на себе ироничный взгляд Корнера, пожал плечами. - Ну, а что? Он нам расскажет. - Когда? Коменданский час никто не отменял - резонно заметил Голдштейн, цыкнув. И обернулся к сосредоточенно жующему Поттеру. - А ты что думаешь, Гарри? - Думаю, что я устал. И спать хочу - отозвался райвенкловец и зевнул в кулак, гипнотизируя чашку с крепким чаем в руках. Остальные члены Круга молча переглянулись. Из-за стола все вышли вместе и направились на урок трансфигурации. Поттер, сидя в последнем ряду, смотрел на доску стеклянными глазами и явно спал. Чем ближе к весне, тем больше преподаватели настаивали на повторении пройденного. Вечером на доске объявлений появились списки с дополнительными предметами, ученику достаточно было взять листок и пометить чернилами выбранные дисциплины. Корнер с энтузиазмом взял стопку листов и передал остальным. - Ну, у кого какие мысли? - поинтересовался он, с третьего раза возобновив полог конфиденциальности под ироничное хмыканье Голдштейна. - Как минимум, два надо брать из того, что пригодится, остальное для души. В моем случае нумерология совершенно точно - уверенно отметил Смит, задумчиво покусывая кончик пера. - А вот остальное.... - Руны и нумерология - подал голос Голдштейн, мельком изучив листок с дисциплинами. - И УЗМС беру чисто для себя. - Не замечал я в тебе тяги к животным - хохотнул Краснобай, проворно увернувшись от толчка локтем в бок и садясь на другую сторону дивана. - Ну, так как я с цифрами не дружу, то насиловать свой мозг и брать нумерологию не буду. Пожалуй, возьму прорицания - в ответ на вопросительный взгляд Смита, он добавил - И маггловеденье, для души. - Ты сначала курс прочти, в библиотеке есть старые экземпляры. - не отвлекаясь от толстого сборника рассказов Рэя Бредбери, прокомментировал Поттер. - Скажем так, ты будешь очень удивлен тем, что знаешь чуть-чуть больше преподавателя. - Мне же проще - отмахнулся Майкл, помечая свой выбор размашистым движением пера - Будет, где похохмить и сбросить напряжение. - Тогда я тоже беру маггловеденье - вздохнул Смит - Должен же кто-то тебя останавливать, в конце концов. - Спасибо, мамочка - лучезарно улыбнулся Краснобай, получив в лицо метко пущенной подушкой. - А ты? - спросил Голдштейн, когда Поттер флегматично перелистнул страницу, увернувшись от летящего мимо его головы снаряда. - Прорицания, руны и УЗМС. - по мере перечисления перо Поттера взмыло в воздух и пометило выбранные дисциплины. - Но не нумерология? - влез неугомонный Краснобай, отвлекшись от боя подушками со Смитом. - Мне её с Флитвиком хватает, не вижу смысл брать курс того, что я уже выучил - покачал головой лидер, закрывая книгу и начиная собирать рюкзак. - Ты сейчас к декану? - уточнил Голдштейн. - Угу. - Спросишь насчёт Хагрида? - напомнил Краснобай с горящими от любопытства глазами. Поттер кивнул, устало махнув на прощание и чеканным шагом вышел из гостиной. На некоторое время между членами Круга повисла тишина. - Как думаете, что с ним? - Знать бы ещё, он с финала такой - хмуро отозвался Смит, Десница тяжело вздохнул. - Что? - Удивляюсь, как вы ещё не поняли. - поймав на себе два озадаченных взгляда, Энтони фыркнул. - О чём у нас был разговор, когда напали на Миллисент? - Что он не спустит это виновнице произошедшего..... - медленно начал говорить Корнер, по мере осознания округлив глаза. - Погоди, ты хочешь сказать..... - Не хочу. - отрезал Голдштейн, складывая листы в стопку. - И вам советую помалкивать, если не хотите неприятностей. - Но.... Как он это сделал? - негромко обронил Смит, на всякий случай обновил заклятье. - Я хочу сказать, что действовать вот так на территории Хогвартса, когда здесь полно авроров.... - В чем ты сомневаешься? - меланхолично уточнил Голдштейн - В его силе, интеллекте или наглости? Краснобай на этот комментарий хмыкнул, задумчиво разложив на столе недописанное эссе по зельеварению. Снейп не хуже остальных преподавателей предпочитал нагружать учеников учёбой для того чтобы попытаться отвлечь от происходящего. А уж то, что это работало с точностью до наоборот - вовсе не вина преподавателей, скорее, закономерность. - Слушай, да не грузись ты - пихнул он Смита локтем. Тот вздрогнул и поднял голову. - Что бы он ни сделал, мы всё ещё его друзья. - Да уж.... Врагам я его не завидую - покачал головой Захария, тоже со вздохом доставая свиток с домашней работой. Голдштейн флегматично зарисовывал графический контур одного из заклинаний по трансфигурации, заканчивая гримуар. В отличие от остальных, он никаких сомнений не испытывал.