green and green makes black and blue

Чонгук был удивлен, что Тэхену удалось заполучить себе личный кабинет, хотя он даже не принадлежал к их конюшне, но, должно быть, у Кима и правда были свои связи, да и позиция позволяла ему потребовать нечто подобное. Как только он вошел, в нос ударил приятный цитрусовый запах вперемешку со слабым, но характерным — лошадиным. Хотя за все эти месяцы ему с трудом удалось привыкнуть к Тэхену, здесь он ощущал себя по-странному тепло и уютно, будто дома. На письменном столе в углу творился небольшой беспорядок из разбросанных ручек и каких-то бумаг; в центре комнаты стоял маленький кофейный столик, по обе стороны окаймленный двумя диванами из коричневой кожи; а в левом углу на подставке привлекало внимание великолепное французское седло из темной кожи, предназначенное специально для прыжков (которое наверняка стоило дороже, чем квартира Чонгука), а рядом с ним стояла пара высоких сапог. Наверняка именно из этого угла шел тот прекрасный цитрусовый запах. И в самом центре, посреди всего этого стоял Тэхен. Чонгук непроизвольно задержал дыхание, ошеломленный тем, что даже вне занятий он умудрялся выглядеть настолько эффектно. На Киме были светлые джинсы и обычная белая рубашка, концы волос слегка влажные после, видимо, недавно принятого душа. Он стоял, уткнувшись в свой телефон, и даже не поднял головы, когда вошел Чонгук, хотя и промычал в качестве приветствия. — Уже хромаешь? — шутливо спросил Тэхен, не поднимая глаз. — Нет, пока нет, — неуверенно протянул Чонгук, стараясь казаться невозмутимым. Он неловко уперся руками в бока, не зная, куда их деть и что делать со своим телом. Тэхен наконец поднял на него взгляд. — Закрой дверь, — он кивнул в сторону двери, а затем приблизился к своему столу, опираясь на него. Когда Чонгук вернулся обратно, Тэхен без капли стыда оглядел его внимательно с ног до головы, высунув кончик языка и быстро проведя им по своим губам. Чонгук еле подавил рвущийся внезапный писк. Блять. Тэхен вздохнул. — Какого черта это было, Чонгук? — практически зарычал он, скрестив руки на груди. Чонгук прекрасно знал, что его будут отчитывать, и даже подготовился, но все равно ненароком сжался от резких слов Тэхена. — Я-я не знаю, — он запнулся, избегая смотреть старшему в глаза. Тот фыркнул. — А я скажу тебе. Ты запаниковал из-за Чимина, вот что это было, — резко отчеканил Тэхен. Чонгук стыдливо кивнул. — Я занервничал, потому что он смотрел и заметил, что я плохо справлялся… — Ты отлично справлялся, — прервал его Тэхен, повышая голос. — И ты почти сделал это. Все прыжки до этого были отличными, а потом взгляд всего одного постороннего человека — и ты расклеился. Чонгук начал трястись, его сердце бешено стучало о грудную клетку, и стук казался настолько громким, что он боялся, не услышит ли Тэхен. Он и сам не понимал, почему так нервничал, почему так бешено паниковал просто из-за слов своего тренера, указавшего ему на ошибку. Такое случалось тысячу раз и прежде, но никогда еще Чонгук не воспринимал чьи-то слова так близко к сердцу. — Но это все можно исправить. Я знаю, что иногда сложно не загоняться, и ты не всегда можешь это контролировать, но я не понимаю, как тебе удавалось участвовать в шоу прежде, если ты теряешь контроль в присутствии одного человека, — продолжил Тэхен, устремив на Чонгука убийственный взгляд. Младший не смотрел на него, но чувствовал, как чужой взгляд прожигал в нем дыру. — Прости, — жалостливо протянул Чонгук, осознавая, насколько глупо звучали его извинения. Он снова чувствовал себя каким-то подростком, только начавшим заниматься верховой ездой, и получал нагоняй от тренера после каждого занятия. — Не извиняйся передо мной, извиняйся перед собой, — отчеканил Тэхен. Чонгук подавил порыв извиниться снова. — Но то, что послужило началу полной катастрофы, и я знаю, что тебе это известно, — продолжил Тэхен, повышая голос, — так это то, как твой взгляд буквально прилип к этому барьеру. Каким является одно из важнейших, блять, правил, когда ты приближаешься к барьеру, Чон? Тэхен говорил непозволительно медленно, акцентируя каждое слово и подкрепляя его движением рукой. — Смотреть над барьером на следующий, — немедленно ответил Чонгук правило, выжженное в его голове годами тренировок. Он знал это. Всегда. Но иногда мысли его подводили. — Именно, — рявкнул Тэхен, громко хлопнув в ладони. Его голос был практически невыносимо высок. — Ты смотришь над барьером, не на барьер, потому что когда ты смотришь вниз, твоя голова опускается, твои плечи опускаются, твои руки опускаются, и это переходит на нее, и она тоже начинает смотреть на барьер и думать о нем чрезмерно, и в итоге сносит его или останавливается, или отправляет тебя в полет! Чонгук дернулся при его последних словах, чувствуя, как в уголках глаз скапливается влага. Он чувствовал себя так глупо. Тратил время такого наездника, как Тэхен, своими глупыми примитивными ошибками, которые не совершали даже дети на своих пони. Должно быть, настало время навсегда расстаться с верховой ездой. Он понимал, насколько зол был Тэхен, и мечтал как никогда просто раствориться в воздухе. Он прикрыл глаза, смаргивая непрошеные слезы. Чонгук ненавидел, когда на него кричат. Одно дело, когда это происходило во время занятий, где большое открытое пространство поглощало громкий крик, но когда они остались наедине, все казалось более личным. И спрятаться от чужого гнева и давления было негде, они слишком тяжелым грузом давили на плечи, и чаще всего Чонгук ломался. Он понимал, что облажался, что разочаровал Тэхена, понимал, что заслужил это все. И именно это заставило почти позорно зареветь. Но затем, внезапно и неожиданно, Тэхен смягчился. Он сократил расстояние между ними и вздохнул. — Прости, — искренне произнес Тэхен, и это окончательно выбило из колеи Чонгука, который поднял на него удивленные потухшие глаза. Тэхен на это лишь мягко усмехнулся. — Я всегда кричу на всех, когда они делают ошибку с барьером. Знаешь почему? Чонгук покачал головой из стороны в сторону, шмыгнув носом. — Потому что это моя большущая ошибка, от которой я никак не избавлюсь по сей день, — признался Тэхен. — Поэтому я и замечаю ее у всех остальных. Потому что это та же ошибка, которую совершаю и я. И она вечно возвращается, чтобы напомнить мне о себе. Он повернулся лицом к Чонгуку, теперь источая полное спокойствие. — Помнишь, я рассказывал, как пролетел через барьер и потом ходил с гипсом на шее? Получив утвердительный кивок от Чонгука, он продолжил: — Это было во время конкурса. Я отлично справлялся. Серьезно, я мчался быстрее всех, закончил первый раунд с рекордным временем, все было отлично, — он замолк на секунду, кинув на Чонгука мимолетный взгляд, — но на пути к последнему препятствию я заметил свой таймер. Я был медленнее, чем думал. Это не было чем-то плохим, совсем нет, но тот факт, что я был не так хорош, как думал, сильно меня подкосил, и я запаниковал. Прямо как ты. Чонгук склонил голову в бок, молча слушая и не веря, что кто-то вроде Тэхена, кто мог спокойно совершить прыжок с закрытыми глазами и руками в карманах, мог проколоться на такой мелочи. Тэхен непринужденно коснулся его плеча, теперь окончательно расслабившись. — В любом случае, я напрягся. И я начал пытаться ускориться, зная, что если провалюсь, результат будет еще хуже. И, конечно же, со всей этой паникой, я посмотрел на барьер, точнее, попросту зациклился на нем. Он посмотрел Чонгуку в глаза, а затем практически прошептал: — Это был чертов полутораметровый оксер. Чонгук машинально цокнул, не успев себя остановить. Даже чувствуя себя полным неудачником, который не способен ни на что, он все равно знал, что смотреть на барьер такой высоты равносильно катастрофе. — Серьезно, Миллион потрясающая лошадь. Но этот говнюк слишком умен. Он какой-то телепат, он знал, куда я смотрю, — Тэхен вздохнул, смущенно почесав затылок. — Когда ты смотришь на барьер, твоя лошадь видит перед собой стену. Стену, которую не перепрыгнуть. Твой барьер был не настолько высоким, и Хелена хотя бы удосужилась перепрыгнуть его. Он перевел взгляд куда-то в пространство, рассеянно рассмеявшись. — Миллион врезался в барьер. Я взлетел, мой дорогой. Я буквально взлетел. Чонгуку сложно было сдержать смех от одной лишь этой картины в голове, но все это быстро испарилось после следующих слов Тэхена. — Я лежал на земле, потому что не мог двигаться, мог видеть лишь потолок арены, а затем столпившихся вокруг медиков, — он глубоко вздохнул, взволнованно потянувшись рукой к своей шее. — Перелом шейных позвонков, двенадцать недель в гипсе. Курсы реабилитации дважды в неделю после того, как его сняли. Они запретили мне ездить верхом на целых пять месяцев, — тихо произнес Тэхен, но затем ухмыльнулся, и в его глазах сверкнул озорной огонек, — но я вернулся к верховой езде спустя всего четыре месяца. Чонгук знал, для Тэхена падения не были в новинку, но что-то ему подсказывало, что это было то самое падение. У каждого наездника есть такой случай, когда их тело пострадало так же сильно, как и самолюбие. То самое падение, ставшее сильнейшим ударом по уверенности и запомнившееся на всю жизнь. — Я знаю, что это сложно контролировать. Но ты не можешь растеряться из-за одного человека или из-за не слишком хорошего времени, или сбитого барьера. Ты не можешь потерять контроль, пока последний барьер не останется за спиной. Я знаю это, потому что испытал на собственной шкуре. И поверь мне, чем выше барьер, тем сложнее тебе будет. И меньше шанс, что тебе посчастливится избежать катастрофы из-за взгляда на барьер, — максимально серьезным голосом проговорил Ким, крепко сжимая плечо Чонгука. После, будто рассказ помог ему самому сбросить напряжение, на лице Тэхена взыграла расслабленная улыбка, после чего он добавил с игривым смешком: — А еще я получил сотрясение и четыре шва на подбородке, но это пустяки, — и он одарил Чонгука яркой улыбкой. И, боже, какая же эта улыбка чертовски красивая. — В любом случае. Я хочу, чтобы ты продолжал в том же духе, но с тем условием, что на наших дальнейших занятиях будет присутствовать больше людей. Ты не можешь потерять контроль из-за того, что они смотрят на тебя, потому что поверь, они будут смотреть, и чем лучше ты становишься, тем пристальнее они следят за каждым твоим движением. Чонгук на его слова смог выдавить из себя лишь нервную улыбку. — Хорошо? — спросил Тэхен, вскинув брови и слегка склонив голову, чтобы взглянуть Чонгуку в глаза. — Хорошо, — Чонгук шумно выдохнул, немного смущаясь такой близости. — Но в остальном все отлично. Ты держал ее под контролем, она была расслаблена, с плечами все хорошо, это было отлично, — успокаивающе добавил под конец Тэхен, помогая ему вздохнуть с облегчением. Когда дышать вновь стало легче, Чонгук невольно почувствовал какую-то уже знакомую атмосферу, к которой успел привыкнуть за время их совместных занятий. Своеобразная манера общения у Тэхена, его улыбка, его характер. Это было почти что приятно — иметь возможность чувствовать себя комфортно в присутствии Кима, даже после того, как на него накричали. В воцарившейся тишине он позволил себе скользнуть взглядом по фигуре Тэхена, восхищаясь тем, насколько хорошо он выглядел в более простой одежде, и как материал облегал его тело в самых нужных местах, заставляя Чонгука краснеть до кончиков ушей и голодно сглатывать. Он как можно скорее отвел взгляд и приподнял уголки губ в легкой улыбке, чтобы не выдать себя, но было уже поздно. Тэхен заметил. И Чонгук осознал очень скоро, что Ким не был из тех, кто ходит вокруг да около. В его взгляде вспыхнул недобрый огонек, и он в пару шагов преодолел расстояние между ними, и Чонгук знал, что тот собирается сделать. Как и осознал то, что они были вдвоем, в закрытом помещении. Чонгук внезапно почувствовал себя слишком легкой добычей, готовой самолично броситься в лапы хищника. Тэхен подошел к нему вплотную, наклоняясь к самому уху и прошептав своим пробирающим до мурашек голосом: — Хотя странно, что ей удалось так просто скинуть тебя, я-то думал, что с такими бедрами тебе не составит проблем удержаться, — свои слова он дополнил, бесстыдно сжимая бедро Чонгука. Его горячее дыхание обжигало вмиг ставшую до одури чувствительной кожу. Чонгук вновь ощутил то неконтролируемое желание, те трепет и смущение, что чувствовал каждый раз, стоило Тэхену коснуться его. Как когда он шлепнул Гука по заднице или когда погладил по бедру, и даже те мимолетные касания пальцев, когда они передают друг другу что-нибудь — все это вызывает в нем непередаваемый всплеск эмоций, заставляющий сердце биться в бешеном ритме. И, конечно же, Тэхен это знал. — Что ты делаешь, — выдавил заикаясь Чонгук. Дыхание перехватило и все тело напряглось, когда Тэхен ни на секунду не прекратил касаться его бедра, выходя за рамки обычного дружеского жеста. — Хочешь, чтобы я продолжал? — Тэхен не церемонился, его голос тягучим медом лился в уши, так ярко контрастируя с его резким тоном тренера всего несколько минут назад. Чонгук не был уверен в своем ответе. Его захлестнули сомнения, неуверенность, он не знал, что думать об этом. Мысль о том, что Тэхен, возможно, никогда и не хотел с ним заниматься, а делал все это лишь для того, чтобы затащить его в постель, исчезла из головы так же стремительно, как и появилась, стоило кимовым пальцам пробежаться в опасной близости от его ширинки. — Это значит да? — промурчал Тэхен, все еще стоя непозволительно близко. Он знал, что не должен. Но с первой же секунды их знакомства Чонгук хотел этого. Хотел каждый раз, стоило Тэхену рассеянно проехаться языком по губам, вскинуть бровь, ухмыльнуться. Каждый раз, стоило Чонгуку лишь взглянуть на него, на все его чертово потрясающее тело. Тэхен выглядел так, будто был создан из золота, а его энергия была такой мощной, электризующей, способной сосредоточить на себе все внимание Чонгука не только на том, каким потрясающим наездником был Тэхен, но и насколько ярким и притягательным казалось каждое его движение. А теперь, с поволокой желания в глазах, необъяснимым трепетом в животе и кожей, горящей от любого, даже малейшего прикосновения, он наконец завоевал себе все внимание Тэхена. И что Чонгук должен был сказать на это? Нет? — Я… да, то есть, я хочу, — мямлил Чон, нервно сглотнув. Он старался смотреть перед собой, но краем глаза все равно заметил, как Тэхен приблизился; почувствовал легкий запах его геля для душа и порыв теплого воздуха на своей коже, когда Ким тихо хмыкнул, получив желаемый ответ. — Хорошо, — игриво протянул Тэхен. В следующую же секунду от этой игривости не осталось и следа, а Тэхен уже держал Чонгука за талию крепкой хваткой, подводя его к столу, чтобы после одним плавным движением усадить на него. — А это законно вообще? — впопыхах поинтересовался Чонгук, когда Тэхен устроился между его бедер и поднес руку к его затылку, чтобы притянуть поближе к себе. Ким на его вопрос лишь рассмеялся. — Мы взрослые люди, Чон, — напомнил он. Чонгук кивнул и после всего одного взгляда на чуть блестящие от слюны губы Тэхена сдался, потянувшись за поцелуем. Ким, должно быть, угадал его мысли и, сразу же обхватив ладонью его лицо, углубил поцелуй, даже не стараясь быть нежным или дать время, вместо этого начав бесстыдно изучать рот Чонгука своим языком. Младший инстинктивно положил руки ему на плечи, на что Тэхен скользнул своими по его талии вниз, крепко сжимая его ягодицы и притягивая еще ближе к себе. Чонгук шумно выдохнул, чувствуя знакомый прилив возбуждения в паху, и невольно заерзал бедрами на столе, стараясь получить больше трения. — Блять, так быстро? — Тэхен разорвал поцелуй на несколько секунд, оставив Чонгука раскрасневшимся переводить дыхание, и с усмешкой склонил голову набок. — Зачем ты это делаешь? — Чонгук обязан был спросить. Конечно, он знал, что Тэхен флиртовал с ним, он давно уже не был наивным ребенком. Но он все еще не мог в это поверить, учитывая то, что сам ничего не делал с витающим между ними сексуальным напряжением. — Три причины, — ответил Тэхен, хватая его за бедра и прижимая непозволительно близко, на что Чонгук не сдержал рваного всхлипа, потому что, черт, он был возбужден, а в такой позе мог чувствовать еще и возбуждение Тэхена. И это выбивало весь воздух из легких. — Первая, — начал Тэхен своим невозможно низким глубоким голосом, наклоняясь вперед и касаясь мягкими губами чонгуковой шеи, — ты жутко скован. Тебе нужно избавиться от всего этого напряжения, скопившегося в тебе, это плохо сказывается на наших тренировках. Не знаю, когда был последний раз, когда тебя хорошо трахали, но, видимо, это было давно, — Тэхен обхватил губами нежную кожу, начиная посасывать и иногда слабо царапая зубами, на что получал все новые и новые всхлипы. В то же время одной рукой он скользнул по бедру Чонгука к его ширинке, нажимая на заметный бугорок и вынуждая Чона с тихим шипением вскинуть бедра навстречу. — Так… с чего ты решил, что это твоя-ах, твоя ответственность? — Чонгук захныкал, когда Тэхен продолжил дразняще водить по его возбуждению рукой сквозь материал штанов. — Вторая причина, — он отстранился от чонгуковой шеи, принявшись за расстегивание его штанов, — это то, что ты, Чон, чертовски горяч, — Чонгук буквально простонал от его слов. Он понятия не имел, что прямолинейность Тэхена будет иметь на него такой эффект. Он отчаянно заерзал, потому что напряжение в паху становилось практически невыносимым. — Ты чертовски горяч, — повторил Тэхен, взглянув на Чонгука своими темными, затуманенными желанием глазами, — и именно поэтому я решил, что это моя ответственность. С этими словами Тэхен подцепил двумя пальцами застежку на ремне Чонгука, расправившись быстро, и полностью стянул с младшего штаны. Его взгляд тут же приклеился к очертанию чонового возбуждения, обтянутого тонкой тканью боксеров. Чонгук под его взглядом чувствовал себя таким открытым и уязвимым, но он соврет, если скажет, что не наслаждался этим. «Ты чертовски горяч» — это было первое, что приходило в голову при упоминании Тэхена, и то, что сейчас эти слова были адресованы ему, действовало на него по-особенному возбуждающе. Он не сдержал удивленного вздоха, когда Тэхен резко упал на колени, после чего мучительно медленно стянул с него боксеры, оставляя те валяться у ног. От Чонгука не ускользнуло то, как голодно Тэхен облизнул губы, не сводя взгляда с его возбуждения, теперь прижимающегося к животу. Чонгук от его взгляда невольно заерзал, крепче сжимая пальцами края стола. — И? — нетерпеливо выдохнул Чон, даже в таком состоянии умудрившись вспомнить, что причин было две. Тэхен одарил его дьявольской ухмылкой и, ведя ладонью по его правому бедру, прижимается губами к левому. — Блять, — Чонгук давится воздухом, дрожа всем телом, когда Тэхен начинает посасывать кожу на внутренней стороне его бедер, оставляя после себя вереницу краснеющих пятнышек. Он не получил ответа на свой вопрос, но губы Тэхена скользили все ближе и ближе к его члену, и он уже сомневался, что сможет и двух слов связать, чтобы переспросить. Внезапно остановившись, Тэхен медленно, мучительно медленно убрал руку с чонгукового бедра, обхватывая его член, сорвав с уст младшего протяжный стон. Тэхен отстранился от его ног, любуясь своей работой, за чем последовал и Чонгук, не сдержав тихого стона, когда увидел, в каком состоянии была его кожа, на которой темнели фиолетовые и красные засосы. Тэхен придвинулся к нему снова, губами всего в сантиметре от головки члена, и взглянул Чонгуку в глаза, от чего тот готов был кончить в ту же секунду. — Третья, — наконец произнес Тэхен и без предупреждения провел мимолетно языком по головке чонгукого члена, — это то, что я человек простой. Если я хочу что-то — я это получаю, — он обхватил губами головку, взглянув Чонгуку прямо в глаза, из-за чего послышался тихий стон, ведь тэхенов взгляд вкупе с горячими губами ощущались слишком остро. — Или кого-то. А тебя, Чон, я хочу чертовски сильно, — добавил Тэхен, а после, решив окончательно свести Чонгука с ума, одним плавным движением вобрал его член в рот целиком. — О мой блять, — Чонгук подавился воздухом, резко шлепнув себя по губам ладонью, когда осознал, насколько громким был его возглас. Он не мог смотреть на Тэхена, не мог и секунды выдержать вида собственного члена, исчезающего между этих пухлых губ, потому что кончил бы в то же мгновение. Он откинул голову назад, стараясь дышать через нос, и прикрыл глаза. Что ж, Тэхен не ошибался. Прошло и правда много времени. Пальцы вцепились в волосы Тэхена, крепко сжимая и устанавливая темп. Сам Ким был не особо против, продолжая водить языком по всей длине и постанывать, посылая вибрации удовольствия по всему телу Чонгука. — Черт… ты, не… я… — воскликнул Чон, в отчаянии нахмурив брови. Все больше хныков срывалось с его губ, и он знал, что уже близок, потому что прошло так много времени, но в этот момент он почувствовал довольно болезненный щипок за бедро. Зашипев, он опустил взгляд вниз, наткнувшись на взгляд Тэхена, прервавшего свое занятие. Губы Кима опухли и покраснели, они слегка поблескивали от слюны и, возможно, смазки, и Чонгуку пришлось схватиться за края стола еще крепче, чтобы не потерять равновесие, потому что он был очень близок к тому, чтобы окончательно сойти с ума. Тэхен был любителем грязного минета, чтобы все было мокро и пошло хлюпало от каждого движения. И, блять, что это делало с Чонгуком. — Не отводи от меня взгляд, — низким голосом приказал Тэхен, хватаясь за покрытые его же метками бедра Чонгука, и, получив рваный кивок в ответ, он вернулся к горячему истекающему смазкой возбуждению младшего, обхватив губами лишь головку, прежде чем проверить, выполнил ли Чонгук его приказ. И ответ был отрицательный. Он практически сразу же невольно зажмурился от крышесносных ощущений, но одного кимого «я сказал не отводить взгляд» хватило, чтобы резко распахнуть их. — Боже, не говори такие вещи, иначе я просто кончу прямо сейчас, — захныкал Чонгук, теряя рассудок, когда старший начал усиленно всасывать его член в рот, но затем, будто его озарило, Тэхен внезапно снова отстранился. — Тогда я должен убедиться, что это не случится скоро, — протянул Ким. Затем он взглянул Чонгуку в глаза и низким, приказным тоном произнес: — Развернись. Чонгуку потребовались долгие пару секунд, чтобы осознать, к чему он клонит. И когда до него дошла суть просьбы, как и то, что Тэхен все еще стоял на коленях, голова закружилась от прошибающей волны возбуждения. Он неловко сполз со стола и сделал попытку медленно развернуться на трясущихся ногах, но Тэхен, потеряв терпение, грубо схватил его за бедра и развернул, припечатывая лицом к столу. — Если бы ты, мой дорогой, имел хоть малейшее понятие о том, как долго я хотел это сделать, — выдохнул Тэхен, бесцеремонно схватив Чонгука за ягодицы, и, позволив себе пару грубых шлепков, раздвинул их в стороны. — Я бы приходил на занятия со стояком, если бы… — начал Чонгук, но его предложение быстро перетекло в громкий стон, когда Тэхен буквально вжался лицом ему между ягодиц, жадно надавливая языком на чувствительное колечко мышц. — Блять! — воскликнул Чонгук, прикусывая руку. Ему даже думать не хотелось о невыносимо ноющем от возбуждения члене, к которому прилила, кажется, вся кровь в его организме, не давая мыслить здраво. Он чувствовал, насколько влажно было все вокруг от слюны Тэхена и его собственной смазки, и из-за этого его член влажно скользил по поверхности стола, обостряя ощущения до предела, и Чонгуку удавалось все сложнее и сложнее сдерживаться, чтобы не стонать в голос. Тэхен широким мазком языка прошелся по сжатому колечку мышц, после жадно прижимаясь к нему горячими губами и заставляя Чонгука терять рассудок, а когда кончик начал медленно растягивать напрягшиеся вмиг мышцы, Чонгук на самом деле лишился рассудка. И гордости. — О мой бог, да, — он буквально взмолился, приглушенно хныча. Тэхен в ответ шлепнул его по одной из ягодиц, заставляя вздрогнуть, рвано всхлипывая. — Ты такой чертовски вкусный, Чон, — пробурчал Тэхен, отстраняясь всего на секунду, чтобы позже тут же вернуть свой рот обратно, и, о боги, как же Чонгук был рад тому, что провел столько времени в этом проклятом душе. Ким постоянно то хватал, то шлепал его по заднице, и Чонгук не мог не надеяться, что после от его пальцев точно останутся метки. Он сжал кулаки до боли, не сдерживая срывающихся с губ стонов и чувствуя, как в уголках глаз начали скапливаться слезы от крышесносности ощущений, когда Тэхен промычал и принялся вылизывать его с большим голодом, чем прежде, буквально трахая своим языком. Чонгук был на грани от ощущения горячего влажного языка в себе, который так разительно отличался от пальцев. — Боже, просто… ах, больше… — он захныкал, подаваясь бедрами навстречу и не обращая внимание на текущую по бедрам смазку вперемешку со слюной. — Прошу… — он резко замолк, когда почувствовал внезапный холод от потери контакта, и резко развернулся, только чтобы в очередной раз залипнуть на лицо Тэхена. Его взгляд был потемневший, губы опухли и поблескивали от слюны, но он все еще выглядел гордо и властно. Чонгук не мог поверить, что ему придется встретиться с Кимом на занятии и смотреть ему в лицо, стараясь не видеть перед собой эту картину. Это будет чертовски сложно. — Ты такой громкий, — зарычав, Тэхен встал на ноги и впился в его губы грубым поцелуем, давая почувствовать собственный вкус. Это было так чертовски мокро и грязно, что Чонгук не сдержал стона, почувствовав стекающую по подбородку слюну. Он почувствовал крепкие ладони на своих ягодицах, и по всему телу прошла дрожь, каждое малейшее прикосновение вызывало табун мурашек. — Ты это начал, — пробурчал Чонгук в перерывах между поцелуями и стонами. Тэхен хмыкнул. — Блять, просто… просто трахни меня, — захныкал младший, теряя последние капли терпения, но Тэхен одернул руки. — Погоди секунду, маленькая шлюшка, мне нужно взять смазку, — пробормотал скорее сам себе Тэхен, принявшись рыться в самом нижнем ящике своего стола. Чонгуку бы обидеться на это «шлюшка», однако его член, дернувшийся при этих словах, определенно не согласен. Тэхен достал из ящика какой-то увлажняющий крем, который явно не был создан, чтобы служить смазкой, но в голове Чонгука и без того был сплошной туман, и ему было все равно, лишь бы Тэхен уже наконец трахнул его. Он нетерпеливо заерзал, сдерживая мучительный порыв коснуться себя, пока Ким до боли медленно смазывал пальцы кремом. Конечно, никто не запрещал ему прикасаться к себе, но мысль кончить от одного лишь члена Тэхена была слишком уж заманчивой. — Боже, поторопись, — рвано выдохнул Чонгук, скидывая штаны, и обхватил ногами талию Тэхена, прижимая к себе. Он знал, что Ким на деле был намного более на взводе, чем показывал, но внушительный бугорок в его штанах выдавал его с потрохами. Хотя Чонгук мог видеть лишь его очертания сквозь ткань штанов, но и этого было достаточно, чтобы нервно сглотнуть, потому что, о боже, Ким Тэхен явно был не маленьким. — Подними ногу, — приказал Тэхен, подхватив его ногу под коленом и поднимая на стол. Чонгук готов был поклясться, что в этот момент у Кима в голове произошло короткое замыкание от одного только его вида, такого раскрытого перед ним. — Чон, ты такой чертовски горячий, твою мать, — низким голосом прорычал Тэхен, и Гук не выдержал, громко застонав, и притянул его еще ближе к себе, всем своим видом моля сделать уже что-нибудь. — Просто, блять, посмотри на себя, мне почти что больно, — зарычал Ким, голодно рассматривая распластавшегося перед ним Чонгука, такого раскрасневшегося и возбужденного, с опухшими от поцелуев губами и влажными прядями волос, прилипших ко лбу. — Я точно сделаю тебе больно, если не сделаешь что-нибудь сейчас же, — огрызнулся Чонгук, и Тэхен вздрогнул и пробормотал, сжав зубы «блять, ты не… не можешь говорить такое», прежде чем резко протолкнуть в него два пальца, вызвав удовлетворенный вздох. Чонгук был уже немного растянут, потому что Тэхен его вылизал, но он не мог не заметить то, с какой жадностью и нетерпением двигался Ким, будто не мог дождаться, когда сможет поглотить его всего. Тэхен намеренно каждый раз проезжался пальцами по его простате, срывая с губ Чонгука все больше стонов, а второй рукой он схватил младшего за запястье, подводя его ладонь к своей ширинке. — Посмотри, что ты, блять, делаешь со мной, — выдохнул Тэхен, прижимая ладонь Чонгука к своему возбуждению и вскидывая бедра. У Чонгука голова шла кругом, он не знал, на чем сосредоточиться, пальцы Тэхена продолжали безжалостно долбить по его простате, собственный член ныл, моля о прикосновениях, а Ким под его ладонью был таким чертовски горячим и большим, что не терпелось уже почувствовать его в себе. Всего было так чертовски много, что его тело готово было взорваться от передоза ощущений и того, сколько еще ему хотелось испытать. Захныкав, он сжал член Тэхена сквозь штаны в попытке его поторопить, вырвав у того низкий стон. В какой-то момент до Чонгука дошло, что Ким был все еще одет, и ему это не понравилось. — Сними, — выдохнул Гук, принимаясь стягивать с Тэхена штаны. — Ты… блять, прекрати, я не могу нормально растянуть тебя, — зарычал Ким и в противовес просьбе Чонгука толкнул его еще дальше на стол, приподняв его ногу еще выше, и начал буквально трахать его двумя пальцами, позже добавив еще и третий. Чонгук был на грани взорваться от нетерпения, но заставил себя сдерживаться, потому что, коснувшись Тэхена даже сквозь штаны, понял, что обязан быть хорошо растянут, но он был так не удовлетворен, ему требовалось нечто намного большее, чем пальцы. Он держал руку на ширинке Тэхена, пытаясь трясущимися пальцами расстегнуть ее, но это было слишком тяжело из-за проносящегося по всему телу удовольствия после каждого прикосновения пальцев Тэ к его простате. — Хв-хватит, — он окончательно потерял терпение. — Я готов, просто, боже, дай мне снять с тебя это, — у Тэхена, по-видимому, тоже исчерпалась сила воли, потому что в ту же секунду он вытащил пальцы, помогая Чонгуку стянуть с себя джинсы. Нельзя было по-другому это описать. Тэхенов член был большим. И у Чонгука во рту скопилась слюна от желания почувствовать его в себе. — О мой блять, — тихо выдохнул Чон, голодно облизнув губы. Ему точно будет больно. И он не мог дождаться, чтобы испытать эту восхитительную боль. Тэхен придвинулся ближе, хватая его за руку и притягивая к своему члену. Чонгук быстро понял, что от него требовалось, и застонал, просто коснувшись Тэхена впервые. Он провел ладонью по пульсирующему возбуждению, даже не сумев обхватить его полностью, и прикрыл глаза, делая глубокий успокаивающий вдох, потому что готов был уже откинуться от того, насколько был возбужден. Тэхен сделал шаг ближе, вжавшись бедрами в Чонгука, из-за чего их члены соприкоснулись, вызвав у обоих низкий стон. — Это не первый раз, когда я так возбужден из-за тебя, — прорычал Тэхен, опалив горячим дыханием ухо младшего. Чонгук от его властного баритона не сдержал дрожащего всхлипа. Все тело горело и дышать становилось все труднее, потому что все тело буквально гудело от невыносимого возбуждения. — Боже, когда… когда я возбуждал тебя так сильно, — он всхлипнул, когда Тэхен вскинул бедра особенно резко, задыхаясь от невыносимо сильных ощущений, вызванных настолько простыми прикосновениями. Чонгук заставил себя замереть на пару секунд, потому что знал, что в противном случае кончит, не продержавшись и минуты. — Слишком много раз, — прошептал Тэхен, уткнувшись лицом Чонгуку в шею, и, когда тот неуклюже попытался ухватиться за его бедра, понял намек, замедлив движения. Он отстранился, заглядывая младшему в глаза. — Ты выглядишь так чертовски хорошо каждый раз, Чон, — он зарычал, схватив Чонгука за затылок и заставляя смотреть себе в глаза. — Иногда я мог лишь взглянуть на твой божественный зад и, боже, как же сложно было вести занятие дальше, — Чон сглотнул, тяжело дыша. Их таких двое. Тэхен без предупреждения вновь начал плавно двигать бедрами, вырвав из уст младшего протяжный стон. Тот откинул голову назад, но крепкая хватка на шее заставила вернуться в прежнее положение. — А иногда, — протянул Ким, так близко, что Чонгук мог в каждой напряженной мышце его лица видеть то, насколько возбужден он был, — когда ты проебывал урок, и я злился на тебя, — продолжил, толкнувшись бедрами особенно агрессивно, будто наказывая, на что Чонгук захныкал, поперхнувшись воздухом, — я ублажал себя, думая о том, как буду вжимать тебя в стену или нагну над столом и сделаю так, чтобы на всю жизнь запомнил этот урок. И этого было достаточно для Чонгука, чтобы понять, что дольше он просто не продержится. Он оттолкнул Тэхена от себя, чтобы иметь возможность взглянуть ему в глаза и дать увидеть, насколько он сам был в отчаянии. — Клянусь, если ты сейчас же не затрахаешь меня до смерти, — прорычал Чон, вглядываясь своими потемневшими от похоти глазами, кажется, в самую душу Тэхена. На секунду выражение лица Кима было абсолютно нечитаемо, но в следующий же момент он схватил Гука за бедра одной рукой, притягивая к себе, а второй обильно смазал свой член смазкой, и Чонгук уже готов был ликовать, потому что, ну наконец-то, но внезапно Тэхен замер. Младший взглянул на него вопросительно, обвив руками его шею, чтобы не отпускать далеко от себя. — У меня нет презерватива. Т-ты чист? — Чонгук видел, насколько сильно сдерживался старший, и сколько усилий ему требовалось приложить, чтобы оставаться разумом на земле и выдать разумную мысль. И он никогда еще не был так рад, что мог дать положительный ответ на этот вопрос. В этот момент нечто почти животное промелькнуло во взгляде Тэхена, и он грубо стянул Чонгука со стола за бедра, разворачивая спиной к себе и вжимая грудью в стол. — Хорошо, — он наклонился вперед, прижимаясь грудью к спине Чонгука и опаляя горячим дыханием покрасневшее ухо, — потому что я собираюсь сделать так, чтобы ты забыл собственное имя. — О мой бог! — Чонгук буквально закричал из-за эффекта, который имели на него простые слова. — Просто, ах… блять, сделай это уже, мне нужен твой член, во мне, прямо сейчас, — взмолился младший, чувствуя скопившуюся в уголках глаз влагу. Он уронил голову на стол, дрожа от чувствительности. Хотя они еще даже не приступили к самому главному, но он уже был на грани. — Твою мать, с тобой никакой самоконтроль не поможет, — простонал Тэхен, заставив младшего почувствовать маленькую вспышку гордости, а затем наконец медленно протолкнул головку своего члена в Чонгука. — Ах, блять, это будет больно, да? — пробурчал Чон скорее сам себе, зашипев, когда Тэхен начал медленно входить, постепенно растягивая тугие стенки. — Об этом ты постоянно думал во время наших занятий? — ехидно протянул Тэхен, посылая табун мурашек по всему телу младшего. — Боже, конечно же, я… ах, хотел этого, — пробормотал Чонгук, стиснув зубы, потому что больно было на самом деле. Но черт, он не мог дождаться, когда почувствует Тэхена полностью в себе. В нетерпении он неуверенно вильнул бедрами навстречу, желая почувствовать больше. Тэхен выдохнул тихое «блять», обнимая его поперек груди. Он вошел всего лишь наполовину и двигался настолько медленно, что это почти злило. Он разрывался между желанием позорно разреветься или наорать на Кима, чтобы приступил уже к главному. — О мой бог, просто трахай уже, прошу… — от того, насколько отчаянно и возбужденно звучал младший, Тэхен еле сдержал стон и почти что агрессивно подался бедрами вперед, наконец заполнив младшего собой полностью и вырвав из его глотки протяжный стон. — О мой бл… да, — Чонгук практически сразу же начал подмахивать бедрами. Он не мог не признать, что это было действительно больно, но боже, он был настолько возбужден и так долго ждал этого, что было уже плевать. Ему хотелось получить Кима всего, сейчас же, потому что внутри все так невыносимо пекло, что казалось, будто он просто сгорит. Тэхен зарычал, грубо разворачивая его за подбородок к себе, чтобы прошептать: — С первой же секунды, как я увидел тебя, я знал, что ты будешь идеально принимать мой член. С этими словами он вжал Чонгука всем телом в стол и, схватив за бедра, толкнулся в него с такой силой, что у младшего весь воздух вышибло из легких. — Да, о боже, т-ты… — Чонгук не мог даже закончить предложение, ощущение Тэхена в нем буквально стерло все связные мысли до последней, и ему оставалось лишь жалобно всхлипывать, вжимаясь щекой в лакированный стол. Холодная поверхность резко контрастировала с горящей кожей, добавляя остроты ощущениям. — Скажи мне, Чонгук, ну же, — приказал Тэхен, уже решив для себя, что сегодня он буквально затрахает и не успокоится, пока не сделает это. Чонгук подмахивал бедрами в ответ, срываясь на жалобные «блять!» каждый раз, когда тэхенов член проезжался по его простате. — Ты… блять, Тэхен, — попытался снова Чонгук, но снова провалился в попытках связать и два слова от пульсирующего удовольствия, от которого кровь в венах вскипала, а сердце угрожало вот-вот выпрыгнуть из груди. Он и правда был до жути напряжен. И нуждался в этом. Так нуждался. — Ну же, Чон, скажи, что ты чувствуешь, — выдохнул Тэхен, водя пальцами по изгибу чонгуковой талии, достаточно ощутимо, чтобы остались следы. Он откинул голову назад, не отказывая себе в стонах и полностью наслаждаясь узостью младшего, но ненадолго, потому что в следующую же секунду принялся до красных отметин сжимать пальцами ягодицы младшего, отвлекаясь только на грубые шлепки в промежутке между толчками. — Черт, ты… такой узкий, блять, ты был создан для этого, Чон, — пробормотал в неверии Ким, подаваясь бедрами особенно сильно в этот раз. Чонгук дернулся вперед, дрожа всем телом от того, насколько глубоко мог чувствовать Тэхена в себе, настолько, что он даже думать не мог нормально, что уж говорить о том, чтобы ответить на заданный вопрос. Всего было слишком много, чтобы разговаривать и думать, и он мог беспомощно всхлипывать, уткнувшись лицом в стол. — Я задал вопрос, — прорычал Ким, болезненно шлепая его по уже раскрасневшимся ягодицам, но в этот раз решил сжалиться и немного замедлился, давая время, чтобы прийти в себя. Чонгук высоко застонал, но, когда головокружительное возбуждение немного стихло, смог взять себя в руки и выдавить парочку связных слов. — Ты… ты такой чертовски, ах, б-большой, — это было самое большее, на что он способен в своем состоянии. Его голос срывался чуть ли не на каждом слове, но это, кажется, заводило Тэхена еще больше. — О да, и ты принимаешь меня просто потрясающе. Я знал, я, блять, знал, это… — на пару секунд Тэхен отстранился, чувствуя, что сам уже начинал медленно сходить с ума от происходящего. Но затем Чонгук, успевший тоже немного прийти в себя, оглянулся на него через плечо. — Трахай с-сильнее, как если бы, ах, если бы ты был зол на меня, — протянул Чон, сразу же падая обратно на стол. Он был настолько возбужден, что вся кровь из головы прилила к болезненно ноющего от недостатка внимания члену, и поэтому голова шла кругом, и он не мог думать ни о чем другом, кроме Тэхена, его больших рук и горячего члена. Тэхену нравилось думать о себе, как о терпеливом мужчине с отличным самоконтролем. И обычно таким он и был, в конце концов, в силу своей профессии. Но когда с пухлых, раскрасневшихся губ Чонгука сорвались эти слова, он сорвался. Просто сорвался, теряя какой-либо контроль. Одним резким движением он подхватил Чонгука под колено и поднял его ногу на стол, раскрывая его для себя еще больше. — Да, давай же, — рассеянно пробормотал Чонгук, и после этого Тэхен окончательно озверел. Держа его за бедра, Тэхен буквально вбивался в него со зверской силой, притягивая к себе за бедра с каждым толчком, и Чонгук просто не мог уже сдерживаться. Он кончил неожиданно, пачкая лакированную поверхность стола с громким стоном, до боли сжав его края. Но Тэхен не знал и даже не заметил, продолжая вбиваться в него. У Чонгука не было времени, чтобы прийти в себя, потому что он продолжал с каждым толчком чувствовать обжигающие разряды удовольствия, и это было так больно, так невыносимо приятно. Ему нужно было время, чтобы оправиться после настигнувшего так внезапно оргазма, но он физически не мог заставить себя остановить Тэхена, он не мог даже одного слова выдавить из себя, лишь рваные вздохи и всхлипы, прерываемые ритмичными толчками. Ему оставалось лишь прикусывать губу до боли и стонать, чувствуя, как боль и наслаждение смешиваются внутри в невероятный коктейль. Стол под ним скрипел и ездил по полу, ударяясь об стену с каждым движением бедер Кима. Тэхен держал руку на его затылке, с силой вжимая лицом в стол, и продолжал безжалостно толкаться в него, с каждым разом стимулируя простату. — Ты такой чертовски… узкий… и громкий… — прорычал Тэхен сквозь стиснутые зубы, прекрасно зная, что младший уже даже не соображал, где находится. Ему еле удавалось дышать в перерывах между надрывными хриплыми всхлипами. — Ты такой… о мой бог, какой же ты громкий, все тебя услышат, — выдохнул Тэхен, наклоняясь ближе к Чонгуку, чтобы тот точно его слышал. — Или ты хочешь, чтобы все слышали тебя? Хочешь, чтобы все знали, как ты задыхаешься подо мной? Потому что я этого хочу чертовски сильно. Хочу, чтобы все они знали, как моему любимому ученику нравится мой член, — прохрипел Тэхен младшему на ухо. Чонгук не смог ответить. Он уже буквально плакал. Он был настолько на взводе, что плевал на то, что кто-то может его услышать. Он просто сходил с ума от каждого тэхеного слова, каждого движения, чувствуя, что должен кончить, снова. — Я… мне… Тэ- боже, — он попытался вытянуть из себя слова, но они заглушались громким стуком стола об стену и его собственными громкими стонами. Однако Тэхен, кажется, его понял. — Хочешь кончить, малыш? — мягко спросил Ким, снова замедляясь, чтобы дать ему время прийти в себя. Но младший мог лишь отчаянно кивать, уткнувшись лицом в намокшую от его слез и слюны поверхность стола. Все тело затекло от пребывания в одном положении так долго, в живот что-то болезненно впивалось, но он не мог заставить себя даже пальцем пошевелить. — Скажи мне, — почти ласково промурлыкал Тэхен, в то же мгновение вернувшись к прежнему дикому темпу, он сам уже еле дышал, теряя последние крупицы разума, потому что Чонгук был таким чертовски узким и горячим, что Ким гадал только, как он еще продержался и не кончил. Чонгук хотел кончить, должен был, потому что ему было так больно, так мучительно приятно, но он никак не мог дойти до края, так что он в последний раз собрал все остатки связных мыслей и сосредоточил всю оставшуюся в теле энергию в одном громком стоне: — Да! Черт, да! Отчаяние в его голосе буквально сорвало Тэхену крышу, и тот начал вбиваться еще более резво, заставляя младшего буквально кричать. Чонгук рассеянно осознал, насколько громким на самом деле был его голос, но ему было плевать, как же ему было плевать. Тэхен скользнул рукой с его талии вперед, чтобы обхватить ладонью его член, но замер на полпути, когда коснулся пальцами оставшихся после первого раза капель спермы на столе. — Ты… ты что… — в неверии ахнул старший. От мысли, что Чонгук мог кончить, не прикоснувшись к себе, у него в глазах потемнело, он был буквально на волоске от оргазма. — Д-да, м-мне нужно… прошу, я так хочу кончить, — взмолился Чонгук, чувствуя бегущие по щекам дорожки слез. Тэхен начал надрачивать ему в такт своим толчкам, игнорируя сперму на столе, потому что если начнет думать об этом, то окончательно свихнется. — Д-да, я… да, — все, что смог вытянуть из себя Чонгук, прежде чем кончить во второй раз, снова пачкая своим семенем стол и руку Тэхена. Колени подкосились, отказываясь держать его, и не будь он вжат в стол, то просто рухнул бы на пол. Это было настолько сильно, что у него в глазах потемнело и все тело начало неконтролируемо дрожать и, боже, как же давно он не испытывал ничего подобного. Кажется, никогда в жизни. Он никогда не был настолько заебанным в самом прямом смысле слова. Он был уверен, что закричал, а потом почти отключился. Когда оргазм постепенно поутих, и Чонгук снова мог мыслить более-менее связно, до него дошло, что Тэхен еще не кончил. Пока его снова не накрыло, он слабо дернул голову в сторону Тэхена и прошептал охрипшим голосом: — К-кончи в меня. — Блять, ты… боже, ты не можешь просто так… говорить подобное, — простонал Тэхен, задерживая дыхание, потому что эти слова буквально вышибли из легких весь воздух. И это было все, что ему нужно. Входя по самые яйца, он до боли сжал пальцами бедра Чонгука и откинул голову назад с немым стоном на губах, замерев так на сладостные несколько секунд. Он готов был поклясться, что задница Чонгука была лучшим, что случалось в его жизни. Ну, а Чонгук готов был поклясться, что кончил бы от одного ощущения горячей спермы в себе, если бы не сделал этого дважды парой минут назад. К счастью, он был слишком измотан, чтобы снова возбудиться, потому что в противном случае реально бы рехнулся. Спустя пару мгновений Тэхен рухнул на Чонгука, еле удерживая себя на руках, и медленно вышел. Младший тихо всхлипнул от неприятной опустошенности, морщась, когда почувствовал текущую по внутренней стороне бедра сперму. — Эй, — раздался мягкий голос Тэ. Честно, Чонгук все еще не был в состоянии ответить. Он остался в прежнем положении, потому что ноги просто отказывались его держать. Он даже двигаться не мог и знал, что если попытается, то просто рухнет на пол безвольной куклой. Чонгук представил, как выглядит сейчас, с раскрасневшимся лицом, размазывающим слезы по столу, и задом кверху. И ему это чертовски нравилось. Тэхен был чертовски прав. Ему нужен был хороший секс, нужен был кто-то, кто выбьет из него все мысли, а тот факт, что это был Тэхен, делал все это еще лучше. Волновался ли он о том, как они будут вести себя после? Да, определенно. Но это позже. Сейчас он позволил себе наслаждаться послеоргазменной негой, лишь краем сознания отмечая, что после такого даже просто устоять на ногах будет проблемно. Но черт, оно того стоило. Пока младший лежал на столе, медленно, но верно приходя в сознание, Тэхен успел кое-как натянуть обратно свои штаны, а затем слабо похлопал его по спине. Мысль о том, насколько жалко он сейчас выглядел в глазах старшего, заставила Чонгука хотя бы попытаться встать, и у него даже получилось успешно подняться со стола, но стоило попытаться встать на ноги, как те тут же его подвели. Тэхен мигом оказался рядом, придерживая за талию и осторожно помогая встать, и не отпускал до тех пор, пока младший не убедился, что может уже стоять более-менее твердо. Чонгук поморщился, чувствуя, как из него начало вытекать еще больше спермы. Он посмотрел на беспорядок на столе, а потом и на свою испачканную рубашку, и сокрушенно вздохнул. — Нужно помыть тебя, — с легкой улыбкой подметил Тэхен. Чонгук снова вздохнул и откинул голову назад, кинув косой взгляд на Кима. — Это было так чертовски хорошо, — заключил младший, все еще не до конца придя в себя. Тэхен усмехнулся и мечтательно вздохнув, согласно кивнул. — Она уже вся вытекла? — с ухмылкой спросил старший и медленно усадил Чонгука на диван, хватая салфетки и стирая с его бедер сперму, где мог. Конечно, им обоим все еще нужно было принять душ, но пока и этого было достаточно. Чонгук устало кивнул. Все тело будто налилось свинцом и веки сами начали закрываться. — Эй, эй. Не спать. Нам нужно помыться, давай. В душ, — Тэхен потормошил его, не давая отрубиться, и поднял на руки, зная, что тот точно не доберется до душевых на своих двоих. — Как… как мы дойдем, там же люди, — задумчиво пробормотал Чонгук. Затем в ужасе распахнул глаза от захлестнувшего осознания. Тэхен растянул губы в ухмылке, прекрасно понимая, о чем сейчас думал младший. — Ох, блять. О нет, о нет, о нет, — в панике повторял Чонгук, прикрыв рот ладонью. — Ты просто маленькая сирена, знаешь это? — с усмешкой протянул Ким. — Блять, — застонал младший, прикрывая лицо ладонями. — Я меняю конюшни. В этот раз Тэхен залился громким смехом. — Да ладно тебе. Все нормально. У тебя прекрасный голос. Давай, надень это, — он опустил Чонгука на пол и поднял с пола его джинсы, протягивая их младшему. Чонгук на дрожащих ногах проковылял к столу, хмуро уставившись на следы их преступления. — Я должен почистить это, — неловко пробурчал скорее себе, чем Киму и проковылял обратно к дивану, чтобы надеть штаны. — Я сам, — предложил Тэхен, уже потянувшись за салфетками. Чонгук мучительно медленно натянул на себя боксеры вместе со штанами, пыхтя и шипя каждый раз, когда приходилось ерзать тазом на диване. Закончив, он поднял взгляд на Тэхена и в ужасе распахнул глаза, когда тот провел пальцем по каплям его собственной спермы на столе, а затем поднес его к своим губам. — Только посмей… Тэхен, не отводя от него взгляда, обхватил палец губами, слизывая все до последней капли, и оставляя младшего стремительно покрываться красными пятнами смущения. — Ты это сделал... — отчаянно захныкал Чонгук, в полном неверии, слегка поморщившись и, может быть, немного возбудившись. — Оу, я сделал. А теперь душ, — как ни в чем не бывало бросил Тэхен и подошел к младшему, чтобы помочь ему встать, но тот и сам справился с этой задачей. Чонгук догадывался, что стоит ему выйти после душа, как он снова будет сонным и уставшим и скорее всего будет мучительно долго добираться до постели. Затем он внезапно вспомнил про ушиб после падения и приглушенно ахнул. Он не помнил боли, хотя знал, что Тэхен довольно болезненно сжимал его бедра. Но Чонгуку было так хорошо, что он даже не осознавал этого. — О боже, — заметив выражение лица младшего, Тэхен будто прочитал его мысли. — Ты ведь упал сегодня, о боже, прости меня… — Все в порядке, — Чонгук успокаивающе улыбнулся, давая понять, что он и правда в норме. — Ты заставил меня забыть об этом. На самом деле я уверен, что даже собственное имя забыл, — игриво подмигнув старшему, усмехнулся Чонгук. Тэхен резко выдохнул, вызвав у него тихий смешок. Они проковыляли к душевым, по пути получив в свой адрес парочку лестных комментариев и косых взглядов. — Будь мы в крыле для прыжков, всем было бы плевать, — пробурчал Чонгук, зная, что там все были намного более испорченными и посчитали бы это типичным будним днем. Да и выездники были не лучше, Чимин тому живое доказательство. Просто они были разговорчивее. — Будь мы там, тебя бы все знали, — напомнил Тэхен. Уже в душе они рассмотрели ушиб Чонгука, подметив, что все не так уж и плохо, хотя синяк и был темнее в тех местах, где Тэхен хватал. — Мне правда жаль, — виновато прошептал Тэхен, осторожно помогая Чонгуку смыть все остатки спермы и успокаивающе поглаживая его по больному бедру, когда тот шипел от чувствительности. — Заткнись уже, ничего такого не произошло, — рассмеялся Чонгук, находя безумно забавной виноватую моську Кима. — Я забылся, — продолжал Тэхен, буравя взглядом бедро младшего. — И я тоже. Все нормально, боже, это всего лишь синяк, — Чонгук закатил глаза, потянув Тэхена за запястье, чтобы тот встал. Не совсем уверенный в правильности своих действий, он оставил на губах Кима легкий поцелуй. — И мне жаль что, ну знаешь, — Тэхен затих, впервые выглядя таким неуверенным и мягким. — Ты, эм, кончил дважды. Чонгук фыркнул. — Ты даришь мне два оргазма за один заход, а потом извиняешься? Не ожидал от тебя такого. Тэхен шутливо закатил глаза. — Да, но типа… разве тебе не было, не знаю… больно? — снова нацепив виноватое лицо, протянул Ким. — Да. И это было чертовски потрясающе, — прошептал Чонгук нарочито сладким тоном, прильнув ближе к Тэхену. — Я не мог и слова вымолвить, мне было так больно, я не мог даже прийти в себя, потому что ты не давал, и это было просто восхитительно. — Боже, не говори такие вещи, иначе мне придется трахнуть тебя здесь и сейчас, — ответил Тэхен, дернув уголки губ в легкой улыбке, когда заметил выражение ужаса на лице младшего. — Теперь я снова буду нервничать перед каждым занятием, а ты будешь орать, чтобы я расслабился, — горько усмехнулся Чонгук, слабо дернувшись, когда Тэхен шлепнул его по плечу. — Только попробуй, — нахмурился старший. — И у нас будут публичные занятия. Чонгук снова сокрушенно вздохнул. Затем, просто чтобы выкинуть из головы лишние мысли, он закинул руки Тэхену на плечи, склонив голову вбок. — Мы сделаем это снова? Тэхен цокнул, усмехнувшись. — А ты хочешь? — Ну, ты вроде как хорошо судишь, когда мне нужно забыться, — прошептал Чон в непозволительной близости от лица старшего. Тот засмеялся. — Возможно. Я дам тебе знать, когда в следующий раз почувствую, что тебе это нужно, — он хитро ухмыльнулся и развернулся, собираясь покинуть душевые. — В следующий раз я оседлаю тебя, — выпалил Чонгук, сам не до конца осознав, откуда это вырвалось. Тэхен замер, развернулся и резко толкнул младшего к стене, прижимаясь всем телом. — Я не позволю тебе, — практически пугающе низким голосом прорычал Ким ему на ухо. — И почему же? — у Чонгука на губах растянулась легкая улыбка. — Я дам тебе подумать об этом, — ответил Тэхен, и в спешке одевшись, ушел. Чонгук нагнал его у офиса, заметив, что тот беседовал с Чимином. — Привет, — на секунду Чонгук успел забыть, что пару минут назад кричал на всю конюшню. Но знающая улыбка Чимина быстро вернула ему память. — Легкие у тебя отменные, это точно, — подметил Чимин, на что младший уткнулся лицом в свои руки, обреченно захныкав и прикидывая, что будет хуже — позорно сбежать или остаться. — Прости… это… — начал мямлить Гук, но тот прошел мимо, собираясь уходить. — Не извиняйся, — с улыбкой протянул Чимин, напоследок мягко похлопав его по плечу. На полпути он остановился и, повернувшись к Чонгуку лицом, с недобрым огоньком во взгляде наградил его многообещающей ухмылкой. — Просто в следующий раз позовите и меня.