Одно лето в Калифорнии

- Какого черта? - закричал Тони на весь дом, как только входная дверь с грохотом захлопнулась. - Я спрашиваю тебя, какого черта ты вытворял?! Сильная рука сжала плечо Питера и что есть сил оттолкнула его от себя, так, что парень едва устоял на ногах. Покачнулся, чувствуя, как губа начинает дрожать, а горячие слезы так и просятся наружу. - О чем вы, мистер Старк? Это из-за Джесс? - Не смей произносить имя этой чертовки в моем доме! - Я уже не видел, что делаю, а только услышал звук разбитого стекла - ваза в руках раскололась надвое, и её острые края угрожающе смотрелись на фоне моей ярости. - И...извините... Я не хотел так, вы же видели... Это всего лишь цветочница... - Как ты сказал? Всего лишь... Она - дрянь, каких поискать надо, вульгарная и самоуверенная в себе тварь! И ты позволил ей совратить себя, не отпирался, я прав?! Нет, скажи мне, прав? Я двинулся на Питера с осколком, размахивая им, видя испуганный блеск любимых глаз. "Ты не пострадаешь, детка. Этот жизенный урок пойдет только тебе на пользу." - Вы ошибаетесь... - Мне ясна твоя позиция. То есть, прикрываешь её, да? И если я сделаю вот так, - одна половина бутылки вдребезги разлетелась, украсив ковер осколками, словно первый день нашей вчтречи вновь промелькнул перед глазами, - тебе будет наплевать?! Или так, а, Паркер?! В гневном отчаянии я воткнул оставшееся стекло в ладонь, радуясь появившейся крови и дикому испугу в глазах парня. Питер бросился ко мне: - Нет, мистер Старк, пожалуйста, прекратите... Вы не понимаете, что... - Это я не понимаю? О, нет, мне-то всё ясно. Один только вопрос - зачем я тебе сдался? Она же молода, красива... Правда, какой хороший вопрос! Соизволишь ответить? - Прошу вас, сядьте... - прорычал Паркер, чьи щеки и скулы стали красными и чуть влажными от слез. Юноша сжал мои руки и вырвал оружие, с легкостью со мной справляясь: - Не делайте глупостей. Я не переставал сопротивляться, пока перед глазами не поплыл туман, а голова не загудела. Сделал еще один рывок, и ещё, а после почувствовал, как ноги становятся ватными, а чужие руки подхватывают, прижимая к себе. "Что ты этим доказал? Тебе не удастся его удержать подле себя, если он тебя не любит." - Мистер Старк? Тони... Тихо, тихо, вот так... Все будет хорошо, слышите меня? Пара секунд, и вот я снова полу-лежа, снова на диване, снова Паркер бережно вынимает стекло из ран. Легкое покалывание уже не так ощущается, но когда мальчишка промакивает порезы ватой, смоченной в спирте, волна боли накрывает с головой. Я прошипел сквозь зубы: - Уходи отсюда. Немедленно. - Я не могу... - ответил он, всё ещё заглядывая в моё лицо. - Всё как тогда, в первый раз, верно? Перед глазами снова тот день. Я с удивлением рассматривал лицо своего ангела, запоминал каждую деталь, каждое слово, сопровождаемое движением губ. Трясся от каждого его вздоха, а теперь... Чуть не убил Питера. Угрожал его бесценной жизни. А вместо бегства он снова здесь, стоит передо мной на коленках и бинтует руку... - Не всё. Вырвав ладонь, я встал и грозно, сверху вниз посмотрел на испуганного парня. Ресницы были ещё влажные, щеки все в соленых дорожках. Маленькие слезинки прочертили эти следы и замерли в ямках ключиц, на кончике веснушчатого носа, сверкая кристальной чистотой в лучах послеобеденного солнца. "Больше мне ни с кем не придётся тебя делить, крошка." - Сейчас ты будешь делать то, что я тебе скажу, Пит. Вставай и бери бумагу, - рявкнул я, почти оправившись от головокружения. Но, видя, что парень бездействует и продолжает жалобно озираться, продолжил: - Ты напишешь письмо своей тетушке, понял меня? О том, что у тебя всё хорошо, но ты вынужден оставить её чудный дом и уехать на неопределенный срок со своей новой возлюбленной... - Снизу раздались всхлипы и начинавшееся рыдание. Пришлось сглотнуть и только после продолжить, отчеканивая каждое слово. - И вы счастливы. Можешь еще раз добавить, что все хорошо. Я метнулся к дверям дома, заперев их изнутри на замок, и оглянулся на мальчишку. Тот все ещё сидел на корточках, размазывая слезы и извинения по своему прекрасному лицу. - Знаешь, Пит... Он мигом обернулся, и его грусть тут же передалась мне. Проткнула сердце, еще и ещё раз, оставляя в нем десятки колотых ран. - Ты приехал сюда на одно лето, чтобы остаться здесь навсегда... Иронично, не находишь? Сквозь мой сумашедший смех долго еще пробивались мольбы и плач.