Одно лето в Калифорнии

Дальше мы ехали в мирной тишине, оба смущенные и красные до кончиков ушей. Слава Богу, Паркер сидел позади и не видел моей растянувшейся на всё лицо счастливой улыбки. Пришлось свернуть, не доезжая до основной дороги, из-за упавшего поперёк пути дерева. Мне же этот поворот судьбы подарил ввозможность лицезреть находящийся неподалёку дом моего возлюбленного. С виду он оказался непримечательным: мятного цвета стены, два возвышающихся над чуть подросшей травой этажа с белоснежным балкончиком на втором. Окна не впечатляли своими размерами; деревянные квадраты печально смотрели на лужайку, а тяжелая даже с виду дубовая дверь занимала центральное положение. Единственное, что, действительно, было превосходно в доме - окружающее его кукурузное поле. Если представить, как утром лучи солнечного света мягко играют с раскрытими початками, как летний ветер едва их колышит... Когда нам довелось проезжать мимо, Паркер со вздохом ответил на мой немой вопрос: - Я не очень люблю этот дом. Ваш гораздо уютнее. Мне же осталось неоднозначно пожать плечами, хоть радостное выражение вновь готово было появиться на лице. *** Когда мы оказались на месте, улицы небольшого городка у окраины штата были сплошь заполнены снующими туда-сюда людьми: продавцы, под руку ловящие озирающихся вокруг покупателей и предлагающие купить именно их товар, как самый выгодный; играющие под тенью деревьев дети и их отдыхающие неподалёку мамочки... Словом, было немного сложно пробиваться чере весь этот живой человеческий поток вслед за уверенно идущим Паркером. - Ты уверен, что мы идём в правильную сторону? - прокричал я сквозь шум, всё ещё держа ладошку Питера в своей и продолжая расталкивать возмущённых жителей. - Господи, какое невежество! - послышалось откуда-то слева, когда я, верно, наступил на подол пёстрого платья. Затем тут же отскочил в сторону, и был награжден очередным едким комментарием: - Аккуратнее, сэр! - и чуть тише, - какой отвратительный парфюм... Видимо, почувствовав мою замешканность и вновь нарастающий праведный гнев, парень погладил меня пальцем по тыльной стороне ладони и, не оборачиваясь, ускорил шаг. Скоро мы оказались у нужного места. К удивлению, эта лавка не была похожа на остальные - ни вывесок с огромными зазывающими надписями и яркими рисунками, ни бешеных возгласов продавца... Два совмещенные стола держали на себе ещё две табуретки поменьше, и вся эта необычная конструкция была сплошь обставлена всевозможными цветами. Вьющиеся бегонии, ниточки колокольчиков и полевые васильки, чудом сохранившиеся и выхоженные ландыши, горсти ромашек и даже маки. Но голодные глаза покупателей приковывало не это; позади растений стояла среднего роста девушка с пшеничными волосами, спадающими на острые плечи. Личико её всё светилось то ли от радости, то ли падающие солнечные лучи создавали такое впечатление. Тонкие пальцы в волнении теребили край короткой рыжей юбки. Стоило нам подойти на шаг ближе к девушке и прилавку, как она воскликнула: - Питер! Как я рада тебя видеть! Цветастый вихрь выскочил из своего убежища и налетел на покрасневшего Паркера, который переводил взгляд с моего лица на её и обратно. - Да, привет, Джесс... Правда, давно не виделись... - мямлил парень, никак не отвечая на объятия и продолжая нелепо улыбаться. Спустя долгие секунды это создание, по имени Джессика, оторвалось от моего сокровища и обратила на меня свои мерзкие изучающие глазки: - Добрый день, сэр. Проходите оба, выбирайте то, что по душе! И, не дожидаясь ответа, девушка крутанулась на месте и вернулась назад, не забыв повертеть бедрами напоследок. "Отвратительна..." - пронеслось у меня в голове, в то время как Паркер сосредоточенно всматривался в кусты ландышей. "Мерзкая девчонка!" Словно прочитав эти мысли, блондинка наградила меня кривой ухмылкой и вся обратилась к моему спутнику, выпятив свои прелести прямо на уровне его глаз. - Уже выбрал, милый? - Эм... Да... Вот эти, пожалуйста... - юноша попятился назад и, встав на безопасном расстоянии от лавки, робко спросил меня: - Тони, тебе нравится? Я не мог выдавить ни единого слова. Казалось, ярость львиными когтями полосует и кромсает моё сердце, в венах уже не кровь, а плямя - я готов был рвать и метать. Оттолкнуть возлюбленного от себя, как можно дальше, опрокинуть чертовы цветы и схватить за космы эту дрянь, протащить её по улице, пока она будет орать от боли и умолять: "Пустите!" - своим свинячим голоском. Вместо этого я глубоко вздохнул и медленно, выплевывая слово за словом, выдал: - Они неплохие. Мы берём их. Букет и вправду был хорош: нежные головки молочных ландышей выглядывали из листьев сочной зелени, а у самых корней цветы были связаны голубой шёлковой нитью. - Но вы даже не уточнили цену, мистер... - оскалилась на меня Джессика, видя, к чему я клоню. Снова посмотрела на Паркера, но после смягчилась: - Десять долларов. По старой дружбе. Желание ударить кулаком в это неприятное лицо возрастало ежесекундно. Верно, желая потянуть время, цветочница начала медленно упаковывать нашу покупку, то и дело предлагая купить, например, вот эти чудные фиалки, совсем новенькие, или тройку ромашек, ведь это поможет украсить любой дом. Выслушав еще и третье предложение (ирисы, оказываются, по её словам, стабилизируют сон), я рявкнул: - Мы или берём цветы, или сейчас же уходим. Не у всех есть время на пустую болтовню. Питер еще раз грустно на меня посмотрел, затем на Джессику - немного виновато и извиняющееся, нечто вроде: "Прости его, он сегодня и впрямь не в духе, так что нам пора. Передай, пожалуйста, букет, и мы пойдем." - Хорошо, я поняла вас, сэр. Ни к чему так кричать, - сморщилась девушка и, обойдя столы, торжественно вручила парню букет, игнорируя мой сверлящий взгляд. - Если будешь свободен, сладкий, обязательно заходи. Желательно один... - прошептала она после, думая, что я не слышу. Паркер побледнел и так бы и стоял на месте, если бы я не всунул десятку в когти этой мерзавки и не потащил бы его к мотоциклу.