Глава 7. День седьмой: альтернатива
27 мая 2019 г. в 21:28
— Большинство людей полагают, что время — это прямая, которая всегда стремится в одном направлении. Но они ошибаются, — произносит Фуго, обращаясь ко всем присутствующим в конференц-зале. — Время трёхмерно, и все вероятности существуют одновременно. Время — это книга, где каждый лист — своя параллель. Нам, как живущим на одной из страниц, кажется, что она единственно-возможная.
Фуго задумчиво провел кончиком пальцев по корешку стопки бумаги, лежавшей неподалёку.
— Вся история этого мира, — продолжил он, — уже кем-то написана, но мы можем узнать её, только прожив отведённые нам строки. Поэтому нам кажется, что будущее творим мы сами. Но в то же время наши судьбы уже предрешены.
За последние десять лет Фуго научился объяснять лучше. Временами его всё еще невероятно раздражал тот факт, что его мозг работал на порядок быстрее, чем у простых смертных, и что ему приходилось раз по ‘дцать повторять одно и тоже разными словами, чтобы остальные могли уловить его мысль. Но потом он вспоминал, что обучение — это все же самоцель, а не часть процесса, и его отпускало. Вот так, шаг за шагом, Фуго научился получать удовольствие от того, что делает. Работа на Фонд Спидвагона определённо пошла ему на пользу.
— Еще есть теория, что во вселенной одновременно существует бессчётное множество вероятностей, — продолжил Паннакотта. — Они существуют за гранью нашего восприятия. События в них развиваются параллельно друг другу, но не пересекаются. Как-то так.
Фуго поднял руки и соединил ладони. Как не присматривался, Миста сумел разглядеть между ними ни волоса пустого пространства.
— И каждая отличается от предыдущей, — Фуго воздел ладони вверх. — В некоторых различия колоссальны: силы природы там существуют в соответствии с другими законами, да таким, что молекулярные цепи так и не сформировали атомы, и жизнь так и не зародилась.
Фуго пафосно сдул с руки воображаемый мир, и Миста вздрогнул. Воображаемый-то воображаемый, но то, как Паннакотта рассказывает… бр-р-р пробирает.
— Но, — Фуго поднял вторую руку и на его ладонь упал солнечный луч. Со стороны казалось, что рука сияет внутренним солнечным светом. — Прочие миры существуют в шаге друг от друга. В одном из них ты на одном из перекрёстков пошел налево, а не направо; в другом женился на своей первой школьной любви; ну, или пристрелил меня, когда я вернулся.
— Ага, и в одном из них мы все нэко! — фыркнул Миста стараясь разрядить обстановку, и Фуго довольно хмыкнул в ответ.
— Переставай-ка играть в видеоигры. Они на тебя дурно влияют, — отозвался Паннакотта. Испуганный, пустой взгляд наконец исчез с его лица, так что Миста записал на свой счёт маленькую победу.
Фуго откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по поверхности стола: быстро, легко и слишком громко для полупустой комнаты. Наконец, он остановился и снова заговорил:
— Мы думаем, что именно это и пытался сделать Пуччи со своим Мэйд ин Хейвэн прежде, чем мы остановили его. Он хотел усилить наше восприятие времени до такой степени, чтобы мы начали различать параллели, чтобы сознательно могли выбирать, на какой из линий вероятности существовать, и могли перемещаться между версиями по своему усмотрению, пока не нашли бы оптимальный для себя вариант. Идеальный вариант.
Брови Мисты сошлись на переносице:
— Но разве счастье для всех — это так плохо?
Фуго похлопал рукой по стопке бумаги, продумывая ответ:
— Скажи, тебе будет интересно играть в игру, если ты будешь знать заранее, куда пойти, чтобы получить интересную тебе финальную сцену? Будет ли интересно, когда игра перестанет бросать тебе вызов?
Миста пожал плечами:
— Ну, иногда игра могла бы быть и полегче.
— Как по мне, — впервые за все время, что они находились в зале, слово взял Джорно, — так это звучит жутко. Жизнь, — тихо продолжил он, — сама по себе грязная штука, пугающая и болезненная. Но именно она и позволяет нам ощутить всю полноту светлых чувств.
Джованна протянул руку, ласково обводя пальцами стёсанные до шрамов костяшки пальцев Мисты, и сжал его ладонь. Их кольца тихонько звякнули друг о друга.
— Мы испытываем триумф от каждой победы и сладость надежды именно потому, что добиться этого было так сложно.
Миста огладил большим пальцем тонкое запястье Джорно. Подумать только, если бы он тогда не попал в перестрелку, если бы не встретил Бруно, то не присоединился бы к Пассионе, не оказывался бы на грани смерти пару сотен раз за неполные десять лет. Никогда бы не помогал очищать мафию от предателей и делать Италию лучшим местом. Не сидел бы сейчас, сплетя пальцы с Джорно.
Дверь с грохотом распахнулась, и Миста в одно мгновение оказался на ногах, нацелив револьвер на вошедшего. Джованна, наученный горьким опытом, нырнул Гвидо за спину, коснулся рукой спины, готовый помочь. В дверях на полушаге застыл Наранча. Тряхнув головой, он топнул ногой, обутой в какой-то дурацкий скрипучий сапог, и воскликнул:
— Хэй, лузеры, хорош трындеть и киснуть! — Наранча улыбался до ушей. — Самолёт Триш приземляется через час, а Бруно обещал вытащить нас на рыбалку!
Миста расхохотался, схватившись за живот.
— В этих шмотках ты выглядишь как полный придурок!
Наранча насупился, и Гвидо едва успел увернуться от меткого пинка.
— Да ладно вам! Леоне сказал, что они отчалят без нас, если мы не окажемся на пирсе через пятнадцать минут! — неугомонный мальчишка сгрёб в охапку Джорно и Фуго и потащил их в сторону двери. — Давайте живее! Я хочу поймать акулу!
— Ты что, еблан?! — мгновенно окрысился Фуго.
Джованна от души расхохотался, позволяя увлечь себя в сторону выхода. Впрочем, Гвидо заметил, как Паннакотта пытался скрыть улыбку. У него не особо вышло: увидели все, кроме Наранчи, тот в это время бессовестно ржал, уткнувшись в плечо Джорно.
— Знаете что, парни? — заявил Миста, возвращая револьвер обратно в кобуру, и, зацепив со стула шапку, последовал за остальными. — Это охуенная вселенная! Что-то менять — только портить!