Последний полет красного дракона

Глава семнадцатая -- Это самоубийство, ты сам так говорил. Почему сейчас решился? Потому что тебе и этой орчихе померещилась какая-то надпись на стене? Мало ли, что на стенах рисуют! А мы тут как? Отсиживаться и ждать, пока нас перебьют? -- Бограк останется с вами, как самая старшая по званию, Кельвин. Из неё выйдет неплохой командир. Слушайтесь её и будьте начеку, тогда все мы отсюда выберемся. Возражения не принимаются. Он ещё раз осмотрел казармы, как бы проверяя, не забыл ли чего-то важного, что может ему помочь. Хотя ему и казалось, что вряд ли хоть что-то может. Взгляд упал на странный амулет, купленный у каджита. Форлори решил, что ему пригодится любая магия, пусть даже и совсем непонятная. Он сунул амулет за пазуху, ещё раз поправил меч и направился к выходу. Прямо у двери его встретила Бограк. -- Командир, ты уверен? -- Ты не хуже меня видела надпись. И сама знаешь, чем мы рискуем. -- Надпись я видела, я спросила другое. ТЫ уверен? Форлори на секунду замялся, будто собираясь с силами, вновь оглянулся на комнаты. Резко, так как дышат при нанесении удара, выдохнул «Уверен», -- и шагнул за порог. Бограк кивнула ему вслед. Юноша шел по лесу озираясь, реагируя на каждый шорох. Больше всего его пугала обыденность леса. Не знай он, сколько тут совсем недавно полегло людей, никогда бы не сказал, что этот лес чем-то отличается от прочих. Всё те же птицы, та же трава и деревья. Но где-то между этих деревьев скрывается тварь, непонятная человеку, опасная для него. Тварь, о которой Форлори не знал ничего, кроме её огромной силы. Пройдя с километр, юноша и не заметил, как вдруг всё вокруг него покрылось мраком. Ещё час назад был полдень, сейчас же лес накрыли сумерки. Тени деревьев стали превращаться в пугающие силуэты чудовищ и, казалось, ступи хоть шаг прочь от тропинки и больше никогда на неё не вернешься. Ещё несколько мгновений, и сумерки превратились в ночь, кромешная темнота окружила юношу. Он незамедлительно достал с привязи на спине факел и попытался разжечь его импровизированной «зажигалкой» из кремня (которую только что наскоро смастерил). Факел был хорошо пропитан маслом, но то ветер не давал ему зажечься, предательски сдувая искры, то сами искры тухли, не достигая факела. Спустя минуту попыток Форлори оказался в полной темноте: он едва различал свои руки. На тропинке, в нескольких метрах от него, возникло будто из воздуха плотное черное пятно. Оно будто бы состояло из самой темноты - было чернее черного. Свет терялся в нём, даже тьма, казалось, поглощалась этой чернотой. Форлори лихорадочно чиркал зажигалкой, всё сильнее и сильнее. Тень начала двигаться в его сторону: сначала очень медленно, потом всё быстрее и быстрее. Когда казалось, что ещё всего мгновение и тень накроет его, Форлори смог зажечь факел. Яркий и теплый, живительный оранжевый свет прорубил мрак вокруг. Будто пылающим мечом юноша махнул в сторону силуэта, заставив его отступить. Второй рукой воин уже извлекал клинок. Форлори яростно напирал на противника, весь недавний ужас превратился в гнев. Размашистые, сильные удары перетекали один в другой, дополнялись взмахами факела. Тень рассеялась, и стало понятно, что он сражается с человеком, но в мерцающем свете факела юноша никак не мог разглядеть противника. Одно было видно точно: противник не уступал Форлори в силе и опытности. Все сложные и мощные финты, вольты и взмахи парировались загодя. Первая волна ярости покинула юношу, он устал и начал двигаться уже не так живо. Сию минуту противник воспользовался этим, перейдя в контратаку. Противник махал странной палкой, в которую были вделаны то ли клыки, то ли кости. Взмахи шли по предсказуемой траектории, но делались с животной силой и напором. Форлори только и оставалось, что уворачиваться -- о парировании таких ударов не шло и речи. Несколько уворотов, хитрый нырок под удар - и вот юноша поймал нужный момент. Мгновение, взмах руками. Факел и меч со свистом пролетели в воздухе и врезались в плоть врага. Нападавший отшатнулся, встряхнул несколько раз головой. Сейчас, в минуту покоя Форлори смог разглядеть своего врага. Перед ним стояло нечто мертвенно бледное, судя по всему, оно когда-то было мужчиной. Оно было одето в какие-то тряпки и шкуры, скрепленные костями. Особенно выделялось его сердце, точнее разрез, в который вместо сердца была вставлена смолистая шишка. Разрез был грубо сшит кожными полосками, едва сдерживая подобие сердца в грудной клетке. Тварь ещё несколько раз мотнула головой, затем окончательно пришла в себя и прохрипела: «Пхорргха кгхончатть». Она взревела, нарушая тишину леса. Из темноты, позади твари, показалось ещё несколько подобных ей. Форлори почувствовал взгляд на спине: обернувшись, он увидел ещё три таких же создания с мертвенно бледной кожей, покрытые шкурами, с разрезом в груди. Они окружали его. Мужчина бросил факел наземь, обхватил рукоять меча двумя руками. «Так просто не дамся», -- сказал он себе под нос. Твари разом напрыгнули на него Форлори стал сыпать ударами, уворачивался, и вертелся как волчок. Часть тварей пала замертво, когда он махнул мечом по их «сердцам», но существ было слишком много. Сильный удар по затылку, вспышка боли и темнота. Юноша потерял сознание. Сквозь болезненную пелену он смотрел на темное небо, чувствовал, как его куда-то тащат. От слабости он совсем закрыл глаза, лишь изредка пробуждаясь и чувствуя, как под ним проминается сухая, оставшаяся ещё с осени трава. Спустя несколько часов волочения по земле он почувствовал, как его поднимают над землей и куда-то садят. Сил открыть глаза всё ещё не было. Вдруг над ухом он услышал скрипучий женский голос: «Проснись». У него тут же открылись глаза. Форлори находился в пещере, освещаемой костром. В пещере были развешаны сухие травы, часть стен была измазана узорами из засохшей крови. Вокруг костра сидели твари: мужчины, женщины разного возраста. У всех мертвенно бледная кожа. Форлори нервно рыскал по пещере глазами, но так и не увидел тех, ради кого пришел – детей. Скрипучий голос из-за спины выдернул его из размышлений. -- Я зна-аю о чем ты думаешь. Живы они. Пока. Из-за него вышла старуха. Сгорбленная, иссушенная, когтистая. Её черные крошечные глазки сверлили его, прожигали насквозь. -- Мне на-адо было с тобой встретиться, мальчишка. Детей я отпущу, малые ещё, пользы от них нет. Пару старшеньких заберу, за тех моих, что ты в сыру землю положил. Не брыкался бы аки свинья на бойне, и их бы пожалела. Ну да скамп с ним, былого не воротишь. А теперь послушай. Этот святоша, Луций, тебе просил кое-что передать. Веришь, сама б все знания оттуда выжала, но он, зараза такая, всё так зашифровал, что даже я не могу вскрыть. На кровь родную замок реагирует. И теперь у меня её в достатке. Но кровь мне нужна добровольно, а то чары не сработают. – Она подняла с костяного алтаря книгу и жертвенный кинжал, изрядно заляпанный в крови, -- Предлагаю тебе сделку. Ты откроешь мне дневник твоего прапрадеда, а я отпущу тебя и детей. Почти всех. Что скажешь, касатик? Форлори всё ещё приходил в себя. Заклинание пробудило его, но не дало достаточно сил. Язык заплетался, а мысли в голове два ли выходили складными. После недолгой паузы он ответил. -- Что ты за тварь? -- Как недружелюбно. Так, касатик, можно и на вертел угодить. Ещё раз меня оскорбишь, убью одного ребенка. Али тебе не нравится, как я выгляжу? – старуха вновь зашла ему за спину и вернулась оттуда в образе молодой нордской красавицы, абсолютно голой, но измазанной в крови -- Так лучше?, -- даже голос её стал молодым и приятным, -- Или ты предпочитаешь эльфок? И это можем устроить, -- она щелкнула пальцами, пристально смотря ему в глаза. На мгновение, лицо ведьмы приняло облик Тароне. Форлори передернуло. -- Ну так что? Так и будешь на фокусы смотреть, пока не сгниешь тут? Или откроешь мне книгу и спокойно пойдешь в город? -- А дальше что? Что помешает тебе опять украсть детей? -- Ничего. Кроме нежелания. Мне пока хватит и тех знаний, что в этой книге. Луций там понаписал много, чувствую это, ой чувствую. -- А если я откажусь? В глазах ведьмы вспыхнул огонь, -- Я буду пытать тебя, пока не выбью согласие. Но для начала перебью каждого вшивого мальца из Кватча. И брошу им за стены их головы. А потом, когда ты, изнывая от боли, взмолишься, чтобы я подарила тебе смерть, я вновь попрошу открыть дневник. Ты это сделаешь. И тогда я великодушно исполню твое желание. Ну, что скажешь? У Форлори наконец прояснилось в голове. Мужчина собрался с силами, превозмогая боль и ватные ноги, он поднялся со своего каменного кресла. -- Что скажу? Скажу, что я ни за что не стану сотрудничать с ведьмой, которая угрожает убийством детей. И скажу, что, если ты сделаешь ещё шаг, я убью себя, и все бесценные знания навсегда останутся в плену книги, -- он резко выхватил из сапога припрятанный стилет и приставил к своему горлу. Ведьма завизжала так, что, казалось, весь лес слышит её. Форлори чуть не закрыл уши, но вовремя остановил руку с ножом, -- не пройдет, ведьма, -- юноша лихорадочно бегал глазами по пещере в поисках оружия. Он понимал, что выиграл себе всего несколько мгновений. Ведьма ни за что не отпустит его без боя. Она вновь приняла истинный облик, твари стали окружать Форлори. Он понял, что отрезан от любого оружия, помимо его стилета. Мгновение, команда ведьмы и твари бросились на него со всех сторон. Ловкий взмах стилета лишил одну из них сердца, вторую он успел отпихнуть, третья набросилась сзади и повалила его наземь. Ещё несколько сжали ему запястья, заставив выронить оружие. Ведьма смеялась зловеще, торжествующе и безумно. Твари подняли его, держа за руки, ведьма замахнулась кинжалом, но в решающий момент её рука проскользнула, так и не нанеся удара. Форлори почувствовал теплоту за пазухой, амулет начал работать. На секунду, ему явилось видение. *** Луций сидел за алтарём зачарования в Имперском Городе, корпя в поте лица над амулетом. Форлори услышал его мысли «Эта ведьма слишком опасна, я не могу оставить его без защиты». Волшебные искры срывались с его рук. Голос Луция звучал громко и властно: «Силами аэдра и даэдра я, Луций, последний из Чемпионов Сиродиила, заклинаю этот амулет. Пусть тот, кто носит имя Форлори, получит его и защитится от магии гленморильских ведьм, да не сможет ни одна из их племени навредить ему. И будет так!». В комнату вошел каджит. Тот самый, что продал амулет юноше. -- Возьми его. Всё готово, -- сказал Луций. *** Видение рассеялось. Форлори увидел перед собой недоумевающее и рассерженное лицо ведьмы. Твари, что держали его под руки, вдруг ослабели и резким рывком он вырвался из их захвата. Ловким пируэтом он добрался до костра и схватил раскаленную, горящую палку. В этот момент он благодарил всех богов за то, что надел кожаные перчатки. Твари вновь окружили его - Форлори готовился к бою. Ведьма одним заклинанием затушила костер и погрузила пещеру в полную темноту. Лишь палка Форлори тусклым светом озараяла пространство вокруг. Вдруг, пещера озарилась ещё одним источником света. Серебристый пучок лучей влетел внутрь с улицы, ударившись о стену и зависнув там. Вслед за пучком ворвались двое: молодая эльфийка в золотистых офицерских доспехах и редгард в вычурном костюме. Редгард широко улыбнулся: -- Уж не думал ли ты, что мы тут тебя оставим? Ты всё ещё должен мне пять септимов за ту кружку пива!