Последний полет красного дракона

Глава двадцать третья Всполохи и искры теплым светом озаряли взволнованное лицо эльфийки. Несколько секунд её спутник пустым взглядом таращился куда-то, затем проморгался, встряхнул головой и вместе с выдохом закрыл книгу. -- Что ты видел? -- Резню. Луций оставил в дневнике воспоминание о Битве за Бруму. Это был настоящий хаос. Реки крови, толпы даэдра… Я многое видел, но такого никогда, -- мужчина старался сохранять самообладание, но голос его предательски дрогнул. -- Спокойно, оно уже позади, -- Тароне крепко, но нежно взяла руку Форлори. Когда волнение его отступило, она продолжила, -- нам нужно сниматься с лагеря. Помоги мне. Несколько минут спустя костер был потушен, а шкуры свернуты и убраны в седельные сумки. Вдвоём путешественники выехали на Золотой Тракт. Так близко подходить к Имперскому Городу днём было бы опасно, но ночь плотным плащом мрака надежно защищала от лишних глаз. Недалеко от Имперского Города, в Вейе, родном городке Форлори, должно было быть безопасно. Данмер Талим, друг детства воина, пообещал укрытие. Талим уже в юные годы был задиристым и хватким мальчиком, который довольно рано связался с гильдией воров и вскоре возглавил её отделение в Вейе, а после и во всём Имперском Городе. Впрочем, это было лишь его прикрытием. Ловкий и проницательный данмер был шпионом Империи, одним из лучших её шпионов. Несколько раз, когда Форлори нужна была помощь и надежное место, чтобы в нём укрыться, Талим Рент спасал его. Вот и в этот раз Форлори понадеялся на помощь друга. Какое-то время всадники молчали, лишь цокот копыт и стрекот сверчков нарушал ночную тишину. Путники дышали ночным свежим воздухом. Вдруг Форлори обратил внимание на очень напряженное, недовольное лицо спутницы и вновь мысленно вернулся к их неприятному разговору. Он понимал, что продолжения спора не избежать и решил взять инициативу в свои руки. -- Ты нервничаешь. Это заметно. -- Ещё бы. Скажи мне, сколько лет ты не видел этого своего «друга»? Талим Рент опасен, ты не хуже меня это знаешь. И решаешь довериться ему? -- Он опасен, но он полезен нам. Никто лучше него не спрячет нас от Гэнлона, с такими связями как у Талима мы сможем скрываться у всех на виду. -- Ты сам-то в это веришь? Он предаст нас при первой же возможности. Это хладнокровный и жестокий прагматик, способный на многие зверства для достижения своей цели. Он с легкостью предаст нас как предавал других, если это сыграет ему на руку. -- А ты-то откуда знаешь? Что тебе о нём известно? -- Не забывай, кто из нас юстициар Талмора. А так же кто такой Талим на самом деле. Мне просто положено это знать, -- лицо эльфийки приняло особое, несколько высокомерное альтмерское выражение. Форлори уже видел её такой, когда она злилась и находил это очень забавным. Он понимал всю опасность насмешек над своей спутницей в такие моменты, но в этот раз не смог сдержаться. -- Ну что же, госпожа юстициар, не приказать ли Вам своим людям перестать нас преследовать? Быть может, они послушают старшего по званию офицера. Лицо Тароне покрыл багрянец. Она была в смятении от чувств, что смешались в ней. Эльфийка злилась, находила усмешку забавной и в то же время понимала, что Форлори прав, а от того злилась только больше. Только в её голове созрел план ответной реплики, как Форлори продолжил. -- Одного ты не станешь отрицать точно: Талим – шпион Империи. Империя только недавно закончила войну с Доминионом и раны, оставшиеся на теле обоих держав, ещё свежи. Талим не любит талморцев и Гэнлона не меньше, чем ты не любишь Талима. Враг моего врага мой друг. Это уж я молчу о том, что за долгое время нашей дружбы он ни разу меня не предавал. -- Делай, как знаешь. Я своё слово сказала, -- резко закончила эльфийка, в душе понимая, что этот аргумент ей не оспорить. Мейззар сидел на балконе Анвильской гильдии бойцов, свесив ноги вниз. Редгард любовался городом. Ночь была ясной и свежей, а улочки города, освещенные лунным светом, пленили своей красотой. Мейззар опустошал уже третью кружку вина. Юная босмерка сидела подле него и болтала обо всём и ни о чём. Редгард слушал, кивал иногда вставлял свои реплики и постоянно подливал ей вина, хотя щёки девушки и без того давно покрыл румянец. -- А вон то созвездие видишь? Это Воин, я родился под этим знаком. Те, кто рождаются под знаком Воина наделены особой выносливостью и умеют проделывать крайне ловкие трюки. Хочешь покажу? -- Хочу!, -- глаза босмерки блестели под звёздным светом, редгард в очередной раз словил себя на том, что находит её очень милой. Мейззар вскочил на подоконник и ловким движением извлек клинок из ножен. -- А теперь смотри внимательно!, -- он убедился, что спутница полностью сосредоточена на нём, -- этот трюк называется «танец змеи»! Редгард закружился в вихре, на удивление ловко для своего состояния балансируя на подоконнике. Будто художник кистью, он наносил красивые плавные удары, рисующие в воздухе замысловатые узоры. Закончив представление, Мейззар поклонился, спрыгнул с подоконника на балкон и приблизился к девушке, почти соприкоснувшись губами. Та нежно оттолкнула его и прошептала: -- А хочешь, я тоже покажу тебе кое-что? -- Я весь внимание. -- Этот трюк я называю… Глупый редгард!, -- вскрикнула она, сильным ударом выбив у Мейззара клинок. Ловким прыжком, будто кошка, она спустилась с балкона. Мейззар обернулся на шум, на балкон за ним зашли два альтмера в золотистых доспехах. -- Именем Альдмерского Доминиона, Мейззар из Алик’ра, Вы арестованы!, -- голос талморца звучал громогласно. Прежде, чем Мейззар успел как-то ответить, второй эльф прочитал заклинание паралича. Редгарда сковало по рукам и ногам, он почувствовал, как проваливается в темноту.