Одиннадцатый сезон «Доктора Кто»: достоинства, недостатки, проблемы эпохи Криса Чибнелла

Безусловно, лучшее, что случилось с «Доктором Кто», — это Джоди Уиттакер, украшающая сериал своей актёрской игрой. С приходом Джоди далеко не все фанаты разбежались в ужасе или с разочарованием выключили сериал, как может показаться после длительного нахождения на YouTube и ВКонтакте. Шоу может не нравиться большинству хувиан, его могут критиковать, и он может получать низкие оценки, но одиннадцатый сезон люди всё-таки смотрят и активно обсуждают. Кроме того, доброжелательно относящихся к женской инкарнации Доктора зрителей в любом случае больше, чем упёртых женоненавистников, что не может не радовать. Стоит отдать ей должное, Джоди хороша в своей роли и справляется как с драматическими моментами, так и с комедийными, и как актрисе ей есть куда двигаться. Ещё бы Джоди давали побольше качественных сценариев, чтобы у неё получилось раскрыться в полной мере. Очень важно отметить, что Джоди смогла войти в роль, не ознакомившись, по её собственному признанию, со всеми эпохами, включая ньюскульные. Не буду игнорировать то, что игра Уиттакер нравится далеко не всем и её Доктора нельзя назвать многогранным, но в Джоди определённо есть черты «того самого» Доктора, каким он был всегда, во всех эрах. Джоди смогла развеять сомнения и страхи людей, которые не были уверены в выборе Чибнелла актрисы на главную роль. Некоторые из зрителей, изначально со скептицизмом отнёсшиеся к изменению пола персонажа или и вовсе враждебно настроенные по отношению к Тринадцатой, даже изменили свою точку зрения на противоположную и не просто смирились с тем, что Доктор отныне женщина, а приняли изменения, увидев в Джоди своего любимого героя. Главная проблема с восприятием Тринадцатой, как бы она ни была прекрасна и чудесна сама по себе, состоит в том, что с приходом нового шоураннера и перезапуском сериала мы в очередной раз имеем дело с каким-то «другим Доктором» — совершенно новым, в очередной раз очищенным от всего старого и совсем не связанным с недавним, и относительно недавним, прошлым. В своё время Одиннадцатый Доктор не плавно сменил Десятого, как это произошло с Десятым и Девятым, а буквально свалился с небес и… Думайте, что хотите: переродился, будто с ним произошла не регенерация, а реинкарнация, стал совсем другим человеком, начал прописываться правильно, «как в олдскуле», или, напротив, начал прописываться неправильно, не как в олдскуле и не как у РТД. Между эпохами Рассела и Моффата образовалась огромная яма, и изменения Доктора между четвёртым и пятым сезонами нельзя назвать логичными и правдоподобными, а всё потому, что героя с пятого ньюскульного сезона стали прописывать по-другому. Очевидно, что Моффат и РТД любят «Доктора Кто» за разные вещи, трактуют сериал неодинаково и смотрят на персонажа каждый со своей колокольни. Что же мы имеем с приходом на пост шоураннера Криса Чибнелла? Теперь огромная пропасть разверзлась между Двенадцатым и Тринадцатой, и как во всех Докторах видеть одного человека, непонятно. Зато понятно, что отныне каждая ньюскульная эпоха «Доктора Кто» обособлена от всех остальных, а Доктор в каждой эре — совершенно новый человек. Безусловно, в случае с одиннадцатым сезоном нет вины Джоди Уиттакер в том, что она не всеми воспринимается как последний Доктор, продолжающий своих предшественников. Виноват шоураннер, который пишет сценарии для… А для какого Доктора он пишет сценарии? Неужели для Тринадцатого, а не, ну например, Второго?.. Тринадцатая не имеет ничего общего с Одиннадцатым, а особенно с Двенадцатым Доктором. Она едва ли не во всём им противоположна, хотя Чибнелл не критикует моффатское прописывание Доктора так же неуважительно и грубо, как в своё время это делал Моффат, всеми возможными способами высмеявший, обесценивший и оскорбивший работу, проделанную РТД, Экклстоном и Теннантом, и всего лишь ведёт главного персонажа совсем не в ту сторону, в которую ранее вели Докторов Смита и Капальди. Если же говорить о Девятом и Десятом, то им Тринадцатая близка, но именно что только близка. В целом продолжением этих инкарнаций нового Доктора, к моему огромному сожалению, тоже не назовёшь, потому что произошедшие в эре РТД события точно так же игнорируются, а образ Доктора не подаётся таким же глубоким, многогранным и неоднозначным, как при Расселе Т. Дейвисе. Будь Тринадцатая первой инкарнацией, с которой бы начался новый цикл регенераций, и чибнелловское прописывание этого персонажа ещё бы можно было худо-бедно оправдать, списав всё на двойное «перерождение» героя. Беда в том, что новый цикл регенераций начался с Двенадцатого. ОколоВалеярдовские мотивы, если они и были, пришлись не то на бедного Хэнди-ТенТу-Метакризиса, учитывая сбитую нумерацию Докторов и то, что этот Доктор родился «на войне», не то на Одиннадцатого с Двенадцатым, а их обоих можно назвать дарковыми воплощениями Доктора. Тринадцатая — воплощение света, надежды и мира, что резко контрастирует с прописыванием персонажа Стивеном Моффатом. Тринадцатая — это Доктор, который бы прекрасно вписался в начало олдскула и который, по мнению многих зрителей, неуместно смотрится в ньюскуле. После Девятого и Десятого — глубоких и многогранных личностей, которые прошли через тяжёлые времена. Инкарнаций, через которые был значительно развит образ Доктора, а в олдскуле персонаж прописывался куда проще. Девятого и Десятого, которых никто не идеализировал и не оправдывал за совершаемые ими поступки. Обязательно хочу подчеркнуть то, что РТД никогда не отворачивался от тёмной стороны души Доктора, в большинстве случаев прописывая её так, что к жестоким поступкам Найна или Тена не оставалось вопросов. Когда дарковость РТДшных Докторов одерживала верх, то это выглядело логично и психологически достоверно, учитывая происходящие в сериале события. Неуместным прописывание Тринадцатой выглядит и после Одиннадцатого и Двенадцатого Докторов. В то время как Одиннадцатого условно прописывали подобно Тринадцатой — добрым, чудаковатым, «лёгким» по характеру Доктором, который старательно забывал всё дерьмо, произошедшее с ним из-за злобного и жестокого Рассела Т. Дейвиса, и пытался начать новую жизнь, по факту Доктор Мэтта Смита был одной из дарковых инкарнаций Доктора. Дарковость этой личности пугала особенно, потому что она была внезапна, хаотична и зачастую направлена даже не на врагов Доктора, а на условно близких для него людей, да ещё и поощрялась шоураннером. Не стоит забывать, что Одиннадцатый — это Доктор, который собирал армию должников, шёл на войну едва ли не с восторгом, запугивая всех одним своим именем, и совершал геноциды не оттого, что его довели до такого состояния произошедшие трагические события, а потому, что ему это нравилось. Одиннадцатый — это клоун и шут лишь на словах, а на деле не обременяющий себя лишний раз чувством вины убийца, абьюзер и жестокий человек [1]. Если дарковость Одиннадцатого постоянно оправдывали и смягчали, то дарковости социопата Двенадцатого вроде бы никто не скрывал, пока Доктор не начинал разбрасываться пафосными псевдофилософствованиями о добре, любви и мире во всём мире, что совершенно не вязалось с его собственными жестокими словами и поступками. Доктора в исполнении Питера Капальди точно так же мотало из стороны в сторону, как Доктора Мэтта Смита, в отдельные временные промежутки Двенадцатый прописывался по-разному, словно мы наблюдали не за одним героем, а несколькими, и при этом его изменения Моффат оправдать не то что не смог, а даже не попытался, и всё потому, что Доктор Капальди, увы и ах, не имел оригинального характера, — его сделали помесью Малкольма Такера — другого популярного персонажа Питера, а также моффатского Шерлока и Одиннадцатого. Единственное, что в случае этого Доктора можно сказать с уверенностью: Двенадцатый был таким же жестоким человеком, как и его предшественник, Одиннадцатого он всё-таки продолжил, что неудивительно, учитывая, что их связывал один шоураннер, и Доктор Капальди остался всё тем же не обременяющим себя лишний раз чувством вины убийцей и абьюзером [1]. А потом появилась Тринадцатая. Упала на Землю с огромной высоты, вероятно, так и не оправилась от амнезии и стала жить по новым правилам, которые она, по собственным словам, имела право менять, когда заблагорассудится. Большего пацифиста, чем Тринадцатая, во времена ньюскула мы не видели. Не очень удачно подающееся Чибнеллом продвижение пацифизма дошло до того, что к концу одиннадцатого сезона речи Доктора стали выглядеть морализаторством, а поведение — лицемерием. То ли виноваты рейтинги сериала, который заявляет себя как семейное шоу, а то ли Чибнелл внезапно изменил свои взгляды на Доктора (дарковость торчвудовских героев и Одиннадцатого он прописывал прекрасно), но главной героине не дают проявлять негативных эмоций в полной мере. Не дают ей и по-настоящему, правдоподобно справляться с тёмной стороной собственной личности, которая в ней, разумеется, есть и была всегда, но об этом мы поговорим позже. Пока мне хочется обратиться к тем людям, которые не видят в отличающихся друг от друга подходах к сериалу проблемы и не понимают, что плохого в разнообразии. Всё это было бы огромным плюсом, будь изменения Доктора закономерными, логичными и легко воспринимающимися. Судя по отзывам, которые можно прочитать в Интернете, у многих при переходе от Двенадцатого к Тринадцатой возникли проблемы, как и раньше, — при переходе от Десятого к Одиннадцатому. Далеко не все верят в то, что новый Доктор — действительно Тринадцатый, и не все видят логику в изменениях, произошедших с героем после смены шоураннеров, а значит, неправильно закрывать глаза на то, что проблема бессвязности ньюскульнусных сезонов действительно существует. Если же знакомиться с разными трактовками одиннадцатого сезона и Тринадцатого Доктора, можно убедиться в том, что у многих зрителей возникли проблемы с восприятием и оцениванием новой эры. Охарактеризовать Доктора не парой определений, а внятными и длинными рассуждениями выходит разве что у фанатов Чибнелла, зато все остальные зрители называют образ Тринадцатой неглубоким. Настолько, что об олдскульных инкарнациях можно сказать больше, чем о ней, при всей любви зрителей к этому Доктору. Я смотрела одиннадцатый сезон параллельно с эрой Третьего и однажды поймала себя на мысли, что в Третьем за пару эпизодов увидела больший диапазон эмоций, реакций и чувств, чем в Тринадцатой за целый сезон. Любопытно, что в Третьем я не раз видела проявление дарковой стороны Доктора — больного места Чибнелла, если учитывать, как старательно он открещивается от этой темы и умудряется увиливать и обходить её. Как же так выходит, что тёмную сторону ранних инкарнаций Доктора прописывали и показывали убедительнее? Как выходит, что олдскульных Докторов прописали глубже, чем ньюскульного, если во времена классики сценаристы сосредотачивались прежде всего на приключениях и не хотели сильно усложнять характер главного героя? Неужели всё настолько плохо, что Тринадцатая теряется на фоне других Докторов, и стоит ли нам ждать того, что в следующих сезонах Чибнеллом и его командой будут исправлены те ошибки, которые мы наблюдаем в его эре в настоящее время? Пропишут ли Доктора лучше? Раскроется ли персонаж с новой стороны, или мы так и не увидим в нём глубины? Я не могу сказать, что Тринадцатая прописана совсем слабо, как, например, её спутница Яс, которой не повезло даже больше, чем картонной Кларе времён седьмого сезона, и для того, чтобы это доказать, хочу обратиться к мнениям любителей Тринадцатой и одиннадцатого сезона. К мнениям людей, которые не один раз видели каждую серию и особенно внимательно рассматривали и анализировали все сцены с Доктором, чтобы в мельчайших деталях и противоречивых моментах увидеть в Тринадцатой не бросающуюся в глаза глубину или же оправдать те моменты, которые многих зрителей покоробили. Отсутствие развития отношений Доктора и её спутников, например, которые не вели задушевных бесед, не узнавали друг друга, толком друг перед другом не раскрывались (или всё это осталось за кадром — любимое оправдание сплоховавших сценаристов), а потому и не сблизились, до самого конца сезона оставшись случайными попутчиками. Попробую охарактеризовать нашего нового Доктора с помощью любителей одиннадцатого сезона. Что можно сказать о Тринадцатой? Что Доктор Уиттакер энергична, любопытна, отзывчива, дружелюбна, искренна, чутка и самоотверженна. Она как никакая другая инкарнация нуждается в людях, с лёгкостью и радостью идя на многочисленные контакты и сочувствуя всем страждущим, что особенно отличает её от социопата Двенадцатого и чудака Одиннадцатого, в котором так и подчёркивалась его инопланетность. Тринадцатая, в противовес двум своим предшественникам, является личностью неравнодушной — к чужим бедам, к чужим радостям и к людям в целом, которые, кажется, больше не являются для Доктора жалкими мозгопудингами. Новый Доктор не выделяет для себя любимчиков и не считает спутников единственными людьми, заслуживающими её внимания, что, опять-таки, особенно характеризовало элитариста Одиннадцатого, водившегося исключительно с избранными личностями и приближенными к нему персонами, а также болезненно зацикленного на своей спутнице Двенадцатого. Интересно, что в то же время многие зрители описывают Доктора как скрытную особу, не подпускающую спутников близко и не особо посвящающую их в свою историю (не могу не сказать, что таким образом фанаты одиннадцатого сезона оправдывают отсутствие привязанности Доктора к новым друзьям). Здесь мы имеем дело с первым признаком, указывающим на противоречивое прописывание Тринадцатой. Тринадцатая импульсивна и эмоциональна, и её прописывают как учёную, изобретательницу и любительницу проводить опыты. Как я уже упоминала, Тринадцатая любит нарушать правила и легко увлекается новым делом. Доктор даёт всем своим врагам шанс на искупление и прощает тех людей, которые отворачиваются от неё, создают ей проблемы или причиняют боль её друзьям, но позже признают свои ошибки, а может, даже пересматривают взгляды (король Яков, он же Джеймс, Уилла, уксы, отец Райана Аарон). Из недостатков, которые присущи Тринадцатой, можно отметить её ранимость, неуверенность в себе и страх подвести людей и не сдержать слова. В эпизоде "The Ghost Monument" Чибнелл подкинул намёк на то, что Тринадцатая боится своего нового тела и себя самой, то есть, не уверена в том, что в теле женщины она останется всё тем же героем-спасителем, на которого можно было положиться в прошлом. При этом Крис, на удивление, не стал развивать столь важный момент, который мог стать связующей нитью серий одиннадцатого сезона и показать рост персонажа, а потому мы можем только гадать, справилась ли Доктор со всеми своими страхами и приняла ли она новую себя в полной мере. Поклонники Тринадцатой отмечают то, что Доктор довольно нетерпима к своим врагам. В диалогах с ними она много язвит и ехидничает, дерзит всем, кто ей не нравится, легко заводится и становится яростной и желчной. Как заметили некоторые зрители, Тринадцатая не раз пыталась перевоспитывать злодеев — за одиннадцатый сезон накопилось немало диалогов, в которых Доктор старалась воздействовать на своих врагов через разговоры и изменить тех, с кем сражалась. Такое поведение со стороны нового Доктора неудивительно, так как для всех зрителей сразу стало очевидным то, что Тринадцатая — человек, относящийся к войнам, сражениям и оружию резко отрицательно. Это не Десятый, неоднократно говоривший о том, что геноциды и убийства ему противны, но сам же их временами совершающий, — обычно под влиянием на него потерь важных людей или столкновения с особо опасными для всего мироздания врагами. Это и не моффатский Доктор, который не терзал себя после неоднократных жестоких убийств и совершенно спокойно якшался с преступниками, но зачем-то говорил о том, что всё это ему не должно нравиться, доброта — самая важность ценность, ненависть глупа, а любовь мудра. В этом пункте я вынуждена в очередной раз выделить противоречивость натуры нового Доктора. Противоречие состоит в том, что всё та же Тринадцатая, пацифистка до мозга костей, воздействовала на людей как-то выборочно, читала лекции отнюдь не всем, кого встречала, не противилась тому, что некоторые из окружающих её персонажей пользовались оружием, и даже восхищалась отдельными военными (Ив Цицеро). Двоякое прописывание персонажа вылилось в столкновение разных взглядов на Доктора, противоречащих друг другу. Одни зрители, как уже отмечалось, считают, что Тринадцатая любит всех перевоспитывать, а другие, парадокс, считают, что новый Доктор как раз таки не пытается радикально менять мир, рассказывать при каждом удобном случае о любви и добре и читать людям морали. То ли зрители смотрели разные сериалы, а то ли Тринадцатую прописывали, грубо говоря, коряво, из-за чего и возникает такая путаница в суждениях, решайте сами. Здесь я скромно напомню вам, что в разных сериях одного сезона Тринадцатая говорила о том, что она любит и не любит заговоры, — вроде бы мелочь, но в глаза она бросилась всем. Также я не могу не упомянуть момент, на котором мы остановимся позже, и это тот факт, что Тринадцатая, условно прописываемая как милосердная героиня, в некоторых случаях допускала отнюдь не милосердные и попросту жестокие разрешения проблем, как в случае, например, с пауками, то есть, и в этом случае явно противоречила собственным словам и новым ценностям, за что её, впрочем, никто не осуждал. Если говорить о дарковости Тринадцатой, то эта черта Доктора прописывается совсем не так хорошо, как прописывалась дарковость других ньюскульных Докторов, и в большинстве случаев на неё нет намёка. Примечательно, что даже фанаты одиннадцатого сезона, увидевшие в нём больше, чем то, что увидело большинство зрителей, ограничиваются перечислением банальных черт, присущих Тринадцатой, вроде её «язвительности», «дерзости» и «желчности». Неужели это всё, что есть в Докторе, — том, кто ещё недавно совершал убийства ради развлечения или «особенных» спутниц, не видя в своих поступках ничего плохого и неправильного, а раньше устраивал геноциды после потерь, настолько его убивающих изнутри, что он вообще шёл против собственных принципов? Язвительность и дерзость — это вся дарковость, которая есть внутри тринадцатой (пятнадцатой) инкарнации и которую позволяется показывать Джоди Уиттакер стоящими над ней людьми? А мы точно говорим о Докторе, а не об Эми Понд? Если воспринимать Тринадцатую как милосердную и добрую фигуру, то некоторые из её поступков в любом случае противоречат характеризации персонажа. Почему нам не объясняют противоречий в суждениях и поступках Доктора? Почему мы настолько не понимаем её, что не можем давать фигуре Доктора объективную оценку? Если это не путаное, неаккуратное и непоследовательное прописывание персонажа, то что? Разумеется, мы можем порадоваться тому, что поведение Тринадцатой и близко не стоит рядом с мудачеством абьюзера Одиннадцатого и социопатией Двенадцатого, которые оправдывались инопланетностью Доктора. Ничего хорошего в таком прописывании дарковости Доктора не было. Вот только в другой крайности, пожалуй, также нет ничего хорошего, поэтому я вынуждена согласиться с теми фанатами, которые остались недовольны тем, как шоураннер прописал тёмную сторону души Тринадцатой. Дождёмся ли мы от Чибнелла золотой середины, которая была свойственна сезонам РТД и классике? Можно только гадать. Как бы некоторым этого ни хотелось, закрывать глаза на то, что произошло в жизни Доктора, и делать вид, что в прошлом с ним не случилось много дерьма, всё-таки неправильно. Нельзя забывать о событиях, к которым Доктор была причастна лично, пусть и в других телах. История персонажа, которому, стараниями Моффата, перевалило за две тысячи (если не считать миллиарды, потраченные на депрессию из-за Клары и битьё стен), и его прошлое должны на нём отражаться. Если произошедшие с героем события не откладывают на нём отпечатка, значит, шоураннер хочет начать всё с нуля и притвориться, что ничего из того, что ему неугодно, персонаж не совершал. Моффат долгие годы переписывал сериал под свои убеждения, считая нормальным касаться даже олдскула (и он продолжает это делать до сих пор через расширенную вселенную и новеллизации своих эпизодов), но ведь и Чибнелл решил снимать адаптацию сериала «Доктор Кто» со свеженьким, а в чём-то и вовсе первым, Доктором, что, кстати, отмечают любители новой эпохи. Правильно ли это? Наверное, нет, и Тринадцатая, безусловно, не заслуживает того, чтобы выглядеть слабо прописанной на фоне других Докторов. Во-первых, эту роль исполняет, ещё раз сделаем комплимент Джоди, талантливая и харизматичная актриса. Госпожа Уиттакер ничем не хуже других исполнителей роли Доктора, и даже когда её героине не давали должного развития, она прекрасно работала с имеющимся материалом и старалась показать глубину, присущую персонажу. Во-вторых, Тринадцатая хороша сама по себе, и её всё-таки можно как-то охарактеризовать. Непонятно только, почему Чибнелл обозначил черты характера Доктора и её страхи, но потом бросил всё это на полпути и толком не развил героиню за целый сезон, то ли многое оставив на будущее, а то ли не пожелав особо заморачиваться в прописывании персонажа и сериала в целом (со своими проектами у Чибнелла подобных проблем не возникало). Верите ли вы в то, что Тринадцатая — последний на данный промежуток времени Доктор? Как я уже говорила, мне так и хочется вставить эту героиню куда-нибудь в начало олдскула: в компании с первыми инкарнациями Доктора она бы смотрелась куда органичнее, чем в компании с последними. Будь Доктор Уиттакер ранним, и в таком случае все придирки и недовольства её прописыванием были бы банально неуместны. Так как Тринадцатая всё-таки Тринадцатая, то можно с уверенностью говорить, что в ней не видно опыта, который накопился у героя за долгие годы жизни, особенно с учётом того, что Доктор за целый сезон не разобралась с новой ТАРДИС и постоянно совершает ошибки и косяки. В Тринадцатой нет прошлого, которое не должно было покидать персонажа так просто. Мы не видим усталости героя, на которой фокусировались даже в случае с Одиннадцатым, при всех его показных ребячестве и энергичности. Мы не чувствуем невидимого груза, который Тринадцатая должна нести за собой, коль это всё тот же Доктор. Доктор, который через многое прошёл, многих потерял, не всегда принимал правильные решения и не раз ошибался. Доктор, тёмная сущность которого не может выветриться из персонажа за ненадобностью. Проблема прописывания Доктора заключается в первую очередь в игнорируемом Чибнеллом возрасте героини. Если вы помните, стариком себя называл Десятый, а ведь он не прожил и половины той жизни, которая пришлась на две его последующие личности. Одиннадцатый ребёнком, этаким галлифрейским Питером Пэном, или же «нестареющим богом, предпочитающим казаться двенадцатилетним», если вы предпочитаете такую трактовку, хотел лишь казаться, но не был. Про Двенадцатого и вовсе не стоит говорить — он не бежал от своего возраста, и годы жизни Доктора отражались на его лице. Появление Тринадцатой Чибнелл описал в сценарии к первой серии так, словно она только родилась. В новом Докторе так и подчёркиваются внешняя и внутренняя молодость, тяга к жизни и бьющая ключом энергия. По Тринадцатой сказать, что ей больше двух тысяч лет, нельзя. В одной из серий Доктор говорила о том, что она многое пережила, однако мы лишь услышали об её жизненном опыте, но этого самого опыта в ней так и не увидели. Вы можете сказать мне, что Десятый и Одиннадцатый тоже были молодыми, тоже были энергичными и весёлыми и тоже будто заново родились, когда только начались их «жизни», но, повторюсь, никто раньше не закрывал глаза на реальный возраст и дарковость Доктора. Во времена РТД сценаристы неоднократно сталкивали Доктора с внешними и внутренними конфликтами, которые позволяли нам увидеть двойственность природы персонажа, поведение, идущее наперекор ценностям героя, в большинстве случаев адекватно объясняющееся через происходящие в сериале события, а также его усталость от скитаний, одиночества и постоянного переживания потерь любимых людей. Во времена правления Моффата проблемы в прописывании дарковости можно было объяснить подчёркивающимися чудаковатостью и инопланетностью Доктора, а возраст героя всегда выдавали глаза уставшего от долгой жизни и себя самого человека (однажды Одиннадцатому даже сказали, что «для такого существа смерть была бы подарком»). Чибнелловского Доктора не оправдывают ничем, а её поведение никак не объясняется. Тринадцатая, безо всяких сомнений, является Доктором, но если олдскульным инкарнациям она близка, то ньюскульных героев не продолжает, и это проблема. Раз уж создатели «Доктора Кто» убеждают нас в том, что Доктор всегда остаётся собой и с каждой новой регенерацией меняется, но не перерождается (не забываем о девизе сериала: «разные лица — один человек»), все сезоны сериала напрямую связаны между собой, а шоураннеры продолжают творчество друг друга, то мы имеем право требовать от них логичных переходов от одной эры к другой. Раз уж несколько личностей нам подают в качестве одного человека, то мы имеем право требовать обоснованных изменений в Докторе и чёткой связи между сезонами и эпохами, даже если создают их разные люди. К сожалению, у меня, да и других людей тоже, складывается ощущение, что мы смотрим совсем не один сериал. Ну и снимали бы создатели тогда три разных ньюскульных версии «Доктора Кто», сделав Экклстона, Смита и Уиттакер девятыми инкарнациями и показывая, как каждый «Девятый» двигался в свою сторону. Ну а что, альтернативные жизни Доктора — неплохая ведь идея. И зрителям бы можно было выбрать сериал по своему вкусу, и каждый бы получил желаемый финал, и в фандоме бы не возникало войн, — докторских, «шоураннерских» или шипперских. По крайней мере, нам бы не приходилось долгие годы трепать себе нервы, пытаясь увидеть в чужом Докторе своего, понять логику его изменений и смириться с тем, что Доктор в каждой новой эре такой, каким его хочет показывать действующий шоураннер, откровенно плюющий на трактовки персонажа его предшественниками. Новому Доктору очень не хватает адекватного изображения её дарковой стороны и того опыта, который должен был накопиться в героине за долгие годы жизни. С чем же связано столь противоречивое прописывание Доктора? Почему Чибнелл так боится показать героиню по-настоящему пугающей, что даже в новогоднем эпизоде, с далеком!, Уиттакер не дали проявить негативных эмоций в полной мере? Может быть, всё дело в христианских взглядах Чибнелла, оказывающих большое влияние на всё его творчество, что было видно по «Бродчёрчу», а теперь видно и по «Доктору», между которыми можно проводить параллели (отчасти мы коснёмся этой детали, говоря об эпизодах одиннадцатого сезона)? Или Чибнелл своеобразно трактует олдскул, боится подать детям плохой пример и считает Доктора светлым, невинным и безгрешным персонажем, который не имеет права на ошибку? А может, Тринадцатой банально мешает её пол?.. Ведь существуют некоторые стереотипы о женщинах, которые вполне могли помешать зрительскому восприятию и оцениванию Доктора-женщины, не прописывай её шоураннер нейтрально. Представьте, как бы Тринадцатую оценивали зрители, которые ещё до начала одиннадцатого сезона боялись того, что Доктор станет истеричной сумасшедшей тёткой, если бы она вела себя более эмоционально. Женщинам не дают проявлять негативных эмоций, называя это слабостью. Их слёзы высмеивают, а их гнев подавляют, объясняя любое проявление со стороны женщины негативных эмоций не то ПМС, не то, уж простите за это слово, недотрахом. Кто знает, мешал ли Чибнеллу пол нового Доктора. Может быть, он всего лишь не хотел давать хейтерам и женоненавистникам лишний повод для высмеивания Тринадцатой и обесценивания её эмоций. В любом случае, жаль, что Крис побоялся дать героине быть собой. Быть по-настоящему рассерженной, расстроенной или жёсткой, а не только милой, смешной, отходчивой и в большинстве случаев удивительно сдержанной. Быть Доктором — персонажем не только умным и эксцентричным, но ещё и глубоким и неоднозначным.