Ответить молчанием

Никита соврал бы, если сказал, что не имел никого конкретного, когда вбил этот вопрос в планшет на очередном приеме у психотерапевта. — Как понять наверняка, что тебе нравится человек? Во взгляде Евгении Анатольевны промелькнул интерес, и она, как будто в нетерпении, закинула ногу на ногу. В руках она, как всегда, держала блокнот с ручкой и время от времени что-то помечала. Порой было Никите было любопытно почитать, что там. — Например, представь на минуту, что этот человек вдруг исчезнет из твоей жизни. Что ты почувствуешь? Никита вдруг подумал, что такой жизни он уже не видит. Той, которая была до переезда в этот городок, до знакомства с новыми людьми. До того, как он, вероятно, стал двигаться к тому, чтобы отпустить прошлое. — Если и так испытываешь привязанность, то, конечно, будет тоскливо. Это понятно. Так может быть с друзьями или семьей. Но меня интересует другое. Руки почему-то дрожали всё больше, не всегда попадая на нужные буквы, и Никита начинал жалеть, что вообще завёл этот разговор. Верно, Кирилл был теперь неотъемлемой частью его жизни. Но отчего ему взбрела в голову мысль, что это может быть что-то больше, чем дружба? — Влюбленность, если ты это имеешь ввиду, имеет множество различных признаков. Она вызывает эйфорию. Ты жаждешь реализовать себя через внимание этого человека. Катализатор обычно — физическое влечение. Не это ли объясняет то, что Никите постоянно хочется находиться рядом с Кириллом? Или этого недостаточно? Честно, других желаний он за собой пока не замечал. Но у него было предложение, что это из-за новизны незнакомого до этого чувства. Естественно, он уже читал статьи про подобное в интернете, целую ночь не спал из-за этого. Форумы — вещь затягивающая. Интересно было почитать истории реальных людей. Но ничего ясно не стало, он только еще больше запутался, пытаясь подставить свою ситуацию под тот или иной пост. — Расскажи мне об этом человеке, — попросила Евгения Анатольевна. Никита замялся. Будет ли нормальным то, что он, как бы, должен будет рассказывать про девушку, но делать он это будет в мужском роде? — Ну, мы проводим много времени вместе. Он заботится обо мне, кажется, даже не требуя ничего взамен. Меня это волнует, но ничего настолько значимого сделать для него я не могу, хотя, можно сказать, радуюсь его обществу. Если я и считаю, что у меня много недостатков, то рядом с ним я будто забываю о них. Да и мне самому кажется, что этот человек идеальный. Иногда меня даже напрягает это состояние. Печатать было очень просто. Казалось, плюсов у Кирилла была целая уйма, но упоминать и половину Никита не стал. Вдруг закрадутся какие-либо подозрения. — Именно, это влюблённость, — уверенно прозвучал диагноз. Что с этим делать, Никита не знал. После сеанса врач позвала в кабинет Ульяну. И ему оставалось надеяться, что она не разболтает его сестре все, что сумела разузнать. Но та вышла и сразу начала одаривать Никиту вопросами. Он отмахнулся. Либо Евгения Анатольевна ей не рассказала ничего в подробностях, которыми он с ней поделился, либо она даже предполагать не желала, что знает объект его внимания. Это было к лучшему. «Почему вообще я должен о чем-то отчитываться?» — в его движениях и мимике проскальзывало раздражение. Зря он это сделал — признался. Он знал, что психотерапевт делится многим с Ульяной, не всегда в открытую, но якобы ради лучшего результата в его лечении. — Никита, если врач считает, что это серьёзно, то ты должен об этом задуматься. И почему я, твоя сестра, от постороннего человека узнаю, что, оказывается, тебе кто-то нравится? И у меня даже представления нет, кто это может быть. Я не поняла, у тебя от меня тайны? «У тебя слишком упорное желание меня контролировать, не думаешь? И что вообще ты имеешь ввиду под «серьезным»? Мне она ничего не сказала» Ульяна прикрыла глаза на секунду и глубоко вздохнула. Когда она снова посмотрела на Никиту, было очевидно, что она искренне волнуется за него. — Ник, прости, я просто думала, что мы друзья, и я все о тебе знаю. Евгения Анатольевна уверена, что твоя заинтересованность другим человеком тебе поможет. Не знаю, правда ли это. Но я очень хочу, чтобы это было правдой. Никита подавил порыв высказаться в который раз, что с ним все в порядке, что он не испытывает необходимости в себе что-то менять. Но почему-то, задумавшись о своих чувствах по этому поводу на пару секунд больше, он понял, что все верно, теперь он очень даже не против вернуть себе дар речи. Наверное, чтобы сказать всем дорогим ему людям, что они для него значат. Никита не знал, как Ульяна может отнестись к его новым тараканам. Да и он сам был слегка в шоке от того, что раскрыл в себе. А может, это вовсе и не всерьез. Все же странно осознавать, что первый человек, который тебе нравится в особом плане, того же пола. Они никогда не разговаривали с Ульяной на эти темы, поэтому, думал Никита, торопиться точно не стоит, вдруг она тут же отвернется от него, не сумев побороть неприязнь. А еще было по-особому страшно пасть в глазах Кирилла, если откроется правда. Никита не мог позволить себе потерять даже то, что у него было на данный момент. Тем не менее ближе к концу недели у него внезапно открылись глаза: их с Кириллом отношения — это в принципе смесь всевозможных видов взаимодействий. Начиная от совсем незначимых вещей, вроде простого списывания друг у друга домашки, заканчивая довольно спорными моментами, типа ночевок у Кирилла и неловких и долгих встреч взглядами. Но Никита списывал это на свою фантазию. Чего только не придумает мозг, чтобы осуществить желаемое. А в ночь с субботы на воскресенье произошло то, что произошло. Кирилл ввел Никиту в заблуждение, впрочем, не только он. Карина, сначала неожиданно пригласившая на медляк, а потом попытавшаяся то ли поцеловать, то ли еще чего похуже, когда Никита уже был в состоянии аффекта от случившегося на втором этаже, в итоге согласилась помочь ему забыться, даже если он и не ответил на ее притирания. Наверное, любой парень в его возрасте обрадовался бы такой прыти девушки, но Никите было по барабану. Он пытался думать о мотивах поступка Кирилла, да только тщетно. Он решил, что выпить точно не помешает, а потом все пошло как-то само. Ульяна, убедившись, что с братом все в порядке, снова ушла к Даниле. Никита сказал ей, что они с Кириллом немного не сошлись взглядами, поэтому ему нужно побыть одному. Он видел, как она чуть не повернулась обратно на второй этаж, но убедил ее, что это того не стоит, они сами разберутся. Ульяна успокоилась. Немного не сошлись, конечно. Никита вообще не понял, зачем Кирилл это сделал. Никаких мыслей на этот счет не было. Почти. Естественно, влюбленная душонка понадеялась только на одну причину. Хотя это было крайне глупо. Почему-то Никите не верилось, что Кирилла могут посещать такие неправильные чувства. Но очень хотелось, чтобы это было так. Он отказался разговаривать с Кириллом о случившемся, потому что сам не понимал, как относится к этому странному поцелую, а еще не знал, что хочет услышать в оправдание. Ему нужно было время придумать ответ, чтобы не вызвать подозрений. Жалко, что выпил он уже после случившегося — тогда нельзя списать все на алкоголь или притвориться, что вообще забыл. Но Кирилл-то точно был пьян. Никита застал его с бутылкой на кухне. Наверное, он слишком много выпил и не понимал что творит. Наверное, он представил вместо него кого-то другого. В какой-то момент своих долгих размышлений Никита признал, что хотел бы, чтобы этот поцелуй предназначался ему. Только ему. Лицо тут же залило краской, и Никита уткнулся в колени. Пусть он и был один в комнате, но за собственные мысли было стыдно даже просто существовать. Казалось, они бегущей строкой изображаются у него над головой, и любой может их прочитать. Никита в который раз с содроганием вспоминал тот самый момент, когда в комнате появился свет. Он вообще не думал ни о чем лишнем, когда прижался к Кириллу, пока они стояли в темноте. Ему было даже немного страшно. Однако испуг тут же сменился трепетом, когда он запоздало осознал, в каком положении они находятся, когда поднял взгляд и замер будто в ожидании. Но все-таки это его застало врасплох. Буквально за секунду «до» Никита понял, что Кирилл собирается сделать. Сначала он был в замешательстве, потом, как будто получив снисходительную передышку, услышал тихую просьбу. — Расслабь губы, ну же. Его голос будто вернул Никиту в реальность, но стоило снова почувствовать прикосновение к губам, как его выкинуло за ее пределы. Только чудом он услышал стук в дверь и успел среагировать. Никита откинулся назад в кровать и накрылся одеялом с головой. Нет-нет-нет-нет-нет-нет. Что же будет?