Тайна по имени Кристиан

      Вокзал – особое место. Ты еще не там – и уже не здесь. Вокзал – путь и в то же время место отправления или прибытия. Люди, люди… Сумки, баулы, тележки. Хриплое объявление поездов, светящееся табло – расписание. Начало дороги и её конец.       Этой дорогой мы всегда ездили туда, куда и сейчас я отправлюсь. Сначала – всем семейством. Потом маме надоело жить в «полевых условиях» без газа и водопровода, и мы с отцом стали ездить сами. И в этом году я еду один. Не потому, что отцу тоже надоело – просто так надо. Мне надо пожить одному, разобраться во всем, что было. Распутать клубок собственных мыслей, чувств, ощущений. Пережить и осмыслить свою жизнь. И вернуться – будто заново. Когда-то читал забавную вещицу под названием "Чистилище". Там души умерших людей подвергали чистке и затем возвращали в наш мир. Так вот, сейчас мне тоже надо "почиститься" и вернуться.       Деревня со смешным названием Хлябино. Три часа на электричке, потом час на раздолбанном автобусе, до развилки. И дальше, по проселочной дороге, через поле, где теперь уже не растет ничего. Через заболоченное озерцо, где когда-то можно было купаться, а сейчас одна ряска, да лягушачий хор. К маленькой деревушке, от которой осталось всего шесть дворов. Да еще с десяток – заброшенных, медленно разрушающихся. Баба Ганя – прабабушка наотрез отказалась перебираться в город. Так и живет в небольшом домишке, который мы с отцом подлатываем в каждый наш приезд. В этот раз буду все делать сам. Кто сказал, что труд – лучшее лекарство от душевных переживаний? Не помню. Крис бы ответил сразу, он помнил всё. Или почти всё. Крис… «Не думать, не думать, не думать» Точнее, думать – но не о нем. О чем-то другом – например, о полуразобранном мопеде в сарае. Год выпуска – восемьдесят третий, прошлого века. Надо бы дочинить. О пруде, в котором, как ни странно, можно удить рыбу. О закате, что долго не гаснет над заросшими лебедой огородами. О том, что придется хлебом запасаться на три-четыре дня вперед, потому, что ближайший от Хлябино магазин – в Орловке, за семь километров, и идти пешком, мимо болот. Баба Ганя так и смеется. - Хлябино – мимо хляби ходить и лаптем щи хлебать.       Колеса стучат. Народ, разложив свои сумки. Таращится в окошки, или в гаджеты – пока еще есть интернет. Скоро это «удовольствие ХХI века» пропадет. Кто-то дремлет. У меня тоже слипаются глаза. И когда сон полностью захватывает в свои теплые объятья, из полутманной мглы появляется знакомый силуэт. Кристиан… Крис В ответ – грустная улыбка и печальный взгляд изумрудных глаз.