Обманы Локи

Поспать Тору так и не удалось — удалось лишь задремать ближе к утру. После того как Локи внезапно исчез, он оббегал весь дворец с гулко колотящимся в груди сердцем, сдерживаясь, чтобы не звать его во всю глотку. Не хватало только того, чтобы к завтрашнему утру появились слухи о ссоре. Вот только Тор совершенно не собирался ссориться с Локи. Он хотел лишь поговорить, но не смог чётко выразить свои мысли и не задеть его. Локи, конечно же, почуял неладное и сразу решил, что это обвинения. Тор сломал голову, как лучше начать разговор: сразу перейти к главному? Или начать издалека? А если попытаться объяснить, почему он не может избавиться от сомнений, Локи воспримет это оскорблением? Такой глупой ссоры у них не случалось за всё время отношений. Он сказал верно — не нужно было приходить сразу же после встречи с друзьями, нужно было переночевать, хорошенько подумать и только потом, утром, идти решать проблему. Нетерпение в очередной раз сыграло злую шутку. Паника привела к Хеймдаллю. Страж смотрел с пониманием и ожиданием — видимо, от него не укрылось то, что произошло в покоях Локи. Отдышавшись, Тор обратился к нему почти с мольбой: — Скажи мне только одно: Локи переправлялся через Биврёст? — Локи скрылся сразу же, как только переступил порог своих покоев, однако мимо меня не проходил, — сказал Хеймдалль. — То есть ты не знаешь, где он? — Нет. Тор был готов схватиться за голову. Настолько паршиво он не чувствовал себя уже очень давно. — Вряд ли Локи остался бы в Асгарде после… после такого. Скорее всего, он воспользовался тайными тропами и отправился в единственное место, где может найти пристанище — в Йотунхейм, — сообщил Хеймдалль, и Тор был вынужден признать, что это действительно так. — Но не советую отправляться на поиски прямо сейчас. Лучше всего отдохнуть, попытаться выспаться, а потом вспомнить, как правильно извиняться. — Извиняться? — у Тора внутри всё похолодело. — Он ведь невиновен, верно? — Разве были сомнения? Когда-то именно ты вставал на его защиту, хотя даже я отговаривал тебя от полной и безоговорочной веры. Если бы он ответил однозначное «нет», солгал бы, но ответить «да» было выше его сил. — Я всё испортил, — продолжил сокрушаться Тор. — Разумеется, но, думаю, Локи понимает поспешность твоего визита, поэтому предоставил прекрасную возможность исправиться. — Раньше ты бы, наоборот, пытался настроить меня против него, — заметил Тор. Золотые глаза Хеймдалля сверкнули хитростью, а на губах появилась лёгкая улыбка. — Никому не пойдёт на пользу, если ваш союз разрушится. Вместе вы стали сильны, но сила ваша не только в любви, а во взаимном безоговорочном доверии, которое перевернуло пророчество о Рагнарёке — такое мало кому под силу. Как я и говорил давным-давно, Локи — сильный союзник. Если бы он намеренно скрывался от моего взора слишком часто, если бы вёл себя подозрительно, я бы заметил. Выслушав Хеймдалля, Тор стал постепенно успокаиваться. — Вольштагг говорил о двойниках, которых умеет создавать Локи. — Слишком сильная магия, на поддержание которой вместе с укрытием от меня у него уходило бы очень много сил. В покои Тор вернулся успокоившимся, но жажда примирения, ждать которого было необходимо ещё несколько часов, не позволила выспаться. Сомкнув глаза только перед рассветом, Тор подскочил от волнения и, поняв, что больше сидеть (вернее, лежать) на месте не может, оделся и вновь собрался к Хеймдаллю. Тот сообщил, что Локи всё-таки показался в Йотунхейме около своего дома, а потом снова исчез. — Сейчас его там нет. — Ничего, подожду, — сказал Тор, застёгивая на груди тёплую накидку. — Будь по-твоему. И открыл Биврёст. В Йотунхейме занимался красивый морозный рассвет. Когда здесь не было ветра и снежной бури, мир выглядел необычайно прекрасным. Чистый снег сверкал на солнце и манил своим великолепием. К домику вела свежая протоптанная тропинка, значит, Локи и в самом деле побывал здесь. Тор несмело прошёл по его следам, остановившись у крыльца, и замер в нерешительности. Дверь оставалась незапертой, однако внутри никого не было. Заходить в чужой дом без хозяина и ждать там было как-то неправильно, поэтому Тор, оценив свои возможности провести в снежном мире, возможно, не один час, всё-таки остался снаружи. Ничего нормального он так и не придумал, кроме как банально извиниться и признать себя дураком. Теперь, когда после встречи с друзьями прошло достаточно времени, Тор поражался, как вообще ноги принесли его в комнаты Локи. Да, он желал поскорее облегчить душу и услышать, что это бред и неправда, но получилось не совсем гладко. Стоило бы догадаться, что развязанный язык не удастся придержать вовремя. Локи, хоть и ушёл, отреагировал куда спокойнее, чем ожидалось, поэтому в душе Тора жила надежда, что обида была не слишком сильной. И хорошо, что ушёл, подумал Тор, иначе они могли бы разругаться в пух и прах, припомнив друг другу и иные грешки. С такими мыслями Тор прикорнул на крыльце, привалившись головой к деревянным перилам. А разбудил его врезавшийся в грудь снежок. Комки разлетевшегося снега попали на лицо и вмиг отрезвили. Подскочив, Тор завертелся вокруг и быстро заметил отряхивающего ладони Локи, стоявшего в паре десятков шагов от него. На губах играла довольная улыбка, а потом он вдруг нагнулся и стал лепить второй снежок. Тор молча таращился на ловкие движения длинных пальцев и даже не попытался увернуться, когда снаряд во второй раз попал чётко в цель. — Если я закопаю тебя в сугроб с головой, ты тоже не будешь сопротивляться? — вздохнул Локи, явно потеряв интерес к действию. — Могу закопать себя сам, — предложил Тор, встав на ноги и отряхнувшись. — Так неинтересно, — прищурился он. — Сопротивляйся хотя бы для вида. Быть жертвой тебе не идёт. Судя по всему, Локи находился в весьма неплохом расположении духа, поэтому Тор, осторожничая, медленно подошёл. Локи не отступал и вообще не двигался с места, глядя с прежним прищуром. Никакой злости Тор в его глазах не рассмотрел, хотя ожидал, что со следующим шагом в него точно полетит не снежок, а сгусток магии. — Почему не зашёл в дом? — Ждал тебя. — Ну, вот я здесь. Локи смотрел прямо и открыто, не прячась и не убегая. Его готовность слушать придала Тору уверенности, поэтому, чтобы не оттягивать сложный момент, он сказал: — Я идиот. — Знаю, — хмыкнул Локи, дёрнув уголком губ. — Ещё новости? — Прости меня, — сорвалось с языка, и Тор в отчаянии прикрыл глаза. — Пожалуйста, прости меня, Локи. Я не имел никакого права обвинять тебя в том, в чём даже сам не разобрался. Я просто хотел сразу всё с тобой обсудить, но не смог сказать нормально… — Твоей грации позавидуют даже самые искусные девы, — перебил тот. Тор поднял удивлённый взгляд, потому как голос Локи звучал издевательски и… шутливо. Он только что пошутил. — Продолжай, — кашлянув, позволил Локи и сложил за спиной руки. Приведя мысли в порядок, Тор собрался с новыми силами: — Не уверен, с кем из вас я знаком дольше — с тобой или со своими друзьями, но с тобой меня определённо связывает гораздо больше, чем с ними. Тебя я знаю лучше. Во всех смыслах. И я всегда слушал именно тебя в первую очередь, а сейчас… не знаю, что на меня нашло. Видимо, слишком давно не сталкивался с таким сильным недоверием к тебе. Отвык, — переведя дыхание, Тор настойчиво потянул одну руку Локи из-за спины и, опустившись на колени, стал целовать. Раньше бы он ни за что не встал бы перед кем-то на колени, посчитав такую позу слишком унизительной для аса его происхождения. Но сейчас Тор не видел ничего плохого в том, чтобы показать преданность и искреннее желание извиниться. — Прости меня… я ведь совершенно отвык думать своей головой, потому что у меня есть замечательный советник. Зацеловав любимую руку полностью, Тор уткнулся лбом в живот Локи и обнял за бёдра, не встретив сопротивления. Пару секунд спустя на затылок опустилась согретая ладонь, взлохматив прядки волос, а потом Локи сделал полшага навстречу, позволяя Тору крепче себя обнять. — Ты потрясающий льстец, — заметил он, зарываясь пальцами в волосы. — Это не лесть, а правда. — Предположим, я поверю. Треснувшее доверие вновь напомнило о себе вместе с последней фразой. Тор поспешил закончить: — Я верю тебе, Локи. Впредь, что бы ни случилось, я буду верить тебе, именно тебе. Но я ничего не слышал про Утгард, а когда представил, что это действительно может быть одним большим планом мести… — он осёкся, и рука Локи замерла. — Мести? — удивлённо переспросил тот. Пришлось рассказать всё до конца, хотя чувствовал Тор себя при этом крайне некомфортно. Стоило только закончить, как Локи настойчиво начал расцеплять его руки, а когда ему это удалось, присел рядом и заглянул в глаза. — Тебе мне мстить незачем, — заверил он, положив дрогнувшую ладонь на щёку Тора. — Вчера я уже говорил, что твои отец с братом остались в моей памяти чёрным пятном. Я не простил их, но больше не злюсь, потому что мне хорошо с тобой. Слышишь? Мне с тобой хорошо. И я не стал бы отыгрываться на тебе или Фригге — это бессмысленно. На тебя я, конечно, злился в своё время, но ты успел сполна искупить свою маленькую вину. Моя месть заключалась в желании устроить повторный бой с Бальдром, чтобы доказать всем силу своей магии и показать его прогнившее сердце, — Локи говорил урывками, порой сбиваясь, а под конец и вовсе зачастил. — Ради всего святого, Тор, ты сам прекрасно помнишь моё отношение к постельным утехам. Если бы я хотел устроить месть помасштабнее, придумал бы вариант покороче и без участия постели. К тому же я не такой ненормальный, чтобы вмешивать в планы мести кровных детей. Тору стало настолько легко, что он не сдержался и рывком притянул к себе Локи. Они оба повалились в снег, потеряв равновесие, но сейчас казалось безумно важным ощутить, что Локи здесь. — Я всегда знал, что ты у меня самый лучший, — довольно прошептал Тор. — Не всегда, — завозился Локи. — Пойдём в дом, расскажу тебе про Утгард. — Утгард? — отстранился Тор. — Разве ты что-то знаешь о нём? Локи красноречиво закатил глаза и стряхнул снег с волос. — Думаешь, я зря отправился в Йотунхейм после того, как ты среди ночи явился ко мне? Пока ты остужал свою горячую голову, я успел поговорить с Лафеем. Если повезёт, сегодня-завтра мы узнаем, действительно ли замок больше не пустует, — сказал он и первым встал на ноги.

***

Первым делом Локи занялся рукой Тора, которую вчера обжёг магией. Конечно же, сам Тор умудрился даже не обратить внимания на ожог и долго заверял, что с ним всё в порядке. Однако Локи под непрекращающееся бормотание размолол засушенную веточку травы и, слегка плеснув в миску воды, смазал покрасневшую ладонь. Ожог был несильным, но игнорировать то, что маленькая стычка повлекла за собой физические последствия, он не мог. Локи обмакивал пальцы в загустевшую самодельную мазь и втирал в кожу до тех пор, пока краснота не стала спадать. — У тебя приятные пальцы, — сказал разомлевший Тор. Бросив на него быстрый взгляд, Локи успел заметить, как кончики его ушей, наоборот, заалели, а это означало, что Тор получает удовольствие от столь простых и невинных действий. — Не подлизывайся. — Но мне правда нравится, — Тор приоткрыл один глаз и довольно улыбнулся. — Сидел бы так вечно. Невольно улыбнувшись в ответ, Локи быстро вернул лицу невозмутимость и пустился в рассказ об Утгарде. — Об этом замке я узнал совсем недавно, когда стал посещать Йотунхейм вместе с Нарви. Колдуном из Утгарда здесь часто пугают детей, рассказывая страшную сказку, чтобы показать вред от… неправильного использования магии. В сказке говорится, что колдун заманивал к себе в замок заблудших путников и под прикрытием гостеприимства заставлял участвовать в состязаниях без возможности выиграть. Путники об этом, конечно, не ведали. Так вот, у колдуна было несколько излюбленных испытаний: первое заключалось в том, чтобы съесть больше еды, чем соперник; второе заключалось в том, чтобы пробежать определённое расстояние быстрее, чем соперник; и третье заключалось в силовой борьбе со старухой. Не сложно догадаться, что путники абсолютно всегда проигрывали и были вынуждены до конца своих дней оставаться в Утгарде и прислуживать колдуну. — В чём же заключался обман? Закончив с ожогом, Локи осторожно стёр остатки влаги чистой тряпкой и отставил миску в сторону. — Соперник, побеждавший в поедании, на самом деле был прожорливым пламенем. Второй являлся мыслью, что летит со скоростью света. А старуха олицетворяла старость, победить которую не под силу никому, — пояснил Локи. Тор, осмотрев руку со всех сторон, кивнул. — Действительно нечестно. — Это самые распространённые примеры. На самом деле сказку рассказывают так, как кому угодно. Порой в ней появлялся и рог, конец которого опущен в океан, поэтому вода в нём не убывала, и многое другое. Суть в том, что колдун был плохим магом, однако искусство обмана играло ему на руку. Так как колдовство для йотунов — вполне естественный процесс, никому не хотелось становиться похожим на лживого колдуна из сказки. Сев на застеленную постель, Локи провёл ладонью по старому шершавому покрывалу, от которого успел отвыкнуть. Ткани в Асгарде были куда мягче. Сейчас домик около заснеженного леса навевал лишь воспоминания, и Локи с трудом представлял, как жил здесь круглыми сутками. В одиночестве. Скрипнул покосившийся деревянный стул. Тор пересёк квадратную комнату, опустился на постель рядом с ним и мягко накрыл его руку своей. — Кто бы ни был в Утгарде, мы с ним разберёмся. Я не позволю никому тебя очернять, — заявил он. Локи печально посмотрел на пойманную в плен руку, а затем поднял глаза на Тора. — Лафей пообещал отправить нескольких йотунов на разведку к замку. Если всё пройдёт хорошо, то завтра мы узнаем первые новости. — То есть он в курсе, что я плохо с тобой обращаюсь, — усмехнулся Тор. — Конечно, — не остался в долгу Локи. — Но пообещал взять Нарви под своё крыло, если мы помиримся. И если Нарви всё-таки согласится, разумеется. Тепло рассмеявшись, Тор уточнил: — Так мы помирились? — Как раз этим занимаемся, — лукаво посмотрел на него Локи. — У нас есть целый день, так что… успеем. Первым к близости потянулся Тор — Локи специально ничего не предпринимал и лишь выжидающе сидел. В какой-то степени ему хотелось, чтобы он тоже ощутил, каково это — хотеть приблизиться и бояться, что его оттолкнут. Маленькая, но месть, не несущая в себе серьёзного оскорбления. Просто желание предоставить право сделать шаг навстречу. Тор тянулся осторожно, словно боясь спугнуть: руками, телом, вздохами. Некстати вспомнился первый поцелуй в пещере неподалёку, а затем и второй, уже в этом доме, перед недельным расставанием. Локи тогда находился в такой панике, что был готов сбежать в другой мир и поселиться там, где его точно никто не сможет отыскать. Тогда желание ответить на чувства Тора казалось самоубийством. С тех пор произошло много событий и пролетело много лет, но то неловкое начало их истории забыть было невозможно. Задумавшись, Локи почти не заметил, как Тор коснулся его губ и смял на пробу, будто они действительно целовались в новый первый раз. Заставив себя не двигаться, Локи не закрывал глаз, наблюдая за подрагивающими опущенными ресницами и рассматривая прорезавшуюся напряжённую морщинку на лбу. Приятно было осознавать, что Тор волновался. По крайней мере это говорило о его неравнодушии. Ладонь легла на колено, погладила и сжала. Локи в ответ дотянулся до грубой застёжки меховой накидки и сбросил её с плеч Тора. И потом, не в силах больше притворяться безразличным, позволил рукам обвиться вокруг шеи. Тор, ощутив этот жест, стал действовать увереннее, целуя всё напористее, хотя в движении губ всё равно сквозила мягкость, от которой Локи всегда начинал невольно плавиться. Забавно, что именно любви и заботы ему не хватало в детстве, а теперь Тор одаривал ими сполна. Ему нравилось, когда Тор его раздевал. Без резких рывков и страсти, а медленно и буднично. Было в этом что-то привлекательное — остаться без одежды от его рук. Поэтому и сейчас Локи позволил уложить себя на спину, разрешив неспешно расстёгивать многочисленные пуговицы и застёжки, а затем губам плавно спускаться вниз по дорожке из обнажённой кожи. Тор долго покрывал лёгкими поцелуями открывшийся живот, пока не добрался до тёмных волосков, выглядывающих над поясом приспущенных штанов. Локи наблюдал за ним из-под прикрытых век, пока Тор нарочито медленно расстёгивал ему штаны и стаскивал сапоги. А ещё Локи нравилось, когда перед ним раздевался Тор. Сам. Однако после, когда на нём ничего не осталось, он неожиданно опустился около него и предложил: — Хочешь вести? — Вести? — Владеть мной. После долгого перерыва из-за взросления детей ты всегда только подчинялся мне. Да, после возобновления отношений они много времени уделяли простым ласкам. Локи, изголодавшись именно по рукам Тора, с удовольствием позволял ему гладить себя и трогать. И пусть позиции порой менялись, сам Локи в последнее время никогда не заходил дальше ласк. — Продолжаешь извиняться? — спросил он, когда Тор помог ему сесть и стал стягивать старую рубаху. — Да, — не покривил тот душой. — А ещё я соскучился по тебе. Во всех смыслах. С тех пор как Тор впервые попробовал роль принимающей стороны, он ни разу не признавался, что ему это нравилось. Локи всегда считал это жестом доброй воли и уважением, однако сейчас увидел в нём искреннее желание. — У нас ничего нет, — заметил Локи, бросив свою рубаху к другой одежде. — У нас есть мой язык, — сообщил Тор и, коротко чмокнув его в губы, склонился над возбуждённой плотью. Шёлковый плен горячего рта порой нравился Локи гораздо больше всего остального. Сейчас было не исключение. Но Тор не позволил ему достигнуть пика, напомнив, что сегодня всё закончится иначе. Разнеженный Локи успел только вздрогнуть, когда сильный Тор оказался сверху и плавно погрузил его в себя, помогая рукой. Чувство было настолько острым, что на мгновение яркие вспышки удовольствия ослепили его, лишив ощущения нахождения в пространстве. И потом, когда Тор медленно начал двигать бёдрами, Локи старался запомнить его таким: открытым, горячим и способным признавать вину, когда действительно совершил ошибку. После Локи пожаловался, что они совершенно забыли убрать жёсткое покрывало, и теперь у него горит вся спина и ягодицы в придачу. Тору этой проблемы удалось избежать, поэтому он только улыбнулся на замечание, оставил поцелуй на бедре и предложил всё-таки ещё немного полежать вместе, а потом отправиться на прогулку. В конце концов, с этим лесом их многое связывало. Подумав немного, Локи, конечно же, согласился.