Обманы Локи

Дождаться Тора удалось только поздним вечером. Вернее, Локи и не ждал, собираясь дать ему полный свободы день. Он сомневался, что Тор изменит старым привычкам и не пропустит кружку-другую пива, хоть и надеялся на благоразумие Тора. Обосновавшись у себя в покоях, Локи потренировался в мелких заклинаниях, чтобы магия оставалось гибкой и податливой, затем перебрал несколько писем, предназначавшихся царю, и, не найдя там ничего важного и срочного, стал готовиться ко сну. Завтра Тор, вернувшись к своим обязанностям, сам разберётся с ними. Однако спокойного сна не получилось. Его разбудили приближающиеся шаги и ощущение враждебного присутствия. Вскочив на инстинктах, Локи взмахом руки зажёг свечи в комнате и, собрав магию в энергетический шар, едва не бросил его в Тора. Зелёные вихри заклубились в руке, пока не сошли на нет, а Локи с недоверием смотрел на ставшего в один миг чужим Тора. — Что с тобой? — спросил он, подтягиваясь, чтобы сесть ровно. — Я принял тебя за врага. Раньше такого не случалось. Тор мог разбудить даже среди ночи, но Локи ни разу не путал его с чужаком. Он выглядел вполне трезвым, но… напряжённым. Что-то однозначно случилось. Каким бы плохим ни было событие, Тор всегда искал у него поддержки, лез обниматься и разбалтывал абсолютно всё. Сейчас же… Встреча с друзьями явно не прошла весело и беззаботно. — Что случилось, Тор? Я не умею читать мысли, но чувствую твоё недоверие, — Локи прищурился. — Друзья опять рассказали грязные слухи обо мне? Тор заметно дёрнулся, и Локи понял — попал в яблочко. — Что тебе известно про Утгард? — Утгард? — вопрос показался совершенно посторонним. — Замок колдунов в Йотунхейме… Никогда там не был. Ныне он пустует, но если интересно, могу расспросить Лафея — он-то точно получше меня осведомлён о таких местах родного мира. Осторожно присев на край постели, Тор уточнил: — Совсем никогда там не был? — Даже близко не подходил, — заверил Локи. — Йотунхейм самый малоизведанный мною мир, как ни странно. Так что с Утгардом? — Говорят, там объявился колдун, — Тор медлил, и это начинало раздражать. — Замок никому не принадлежит, это вполне возможно, — пожал Локи плечами. — Он практикует тёмное опасное колдовство и называется твоим именем. Поражённо уставившись на Тора, Локи не мог поверить, что он всерьёз… обвинял его? Именно это Тор и делал, ведя себя подчёркнуто холодно и отстранённо. Надо же, а Локи считал, что встреча со старыми друзьями пойдёт ему на пользу. — Если ты действительно веришь, что я к этому причастен, я в тебе разочарован, Тор, — без тени улыбки сообщил Локи, внезапно чувствуя отвращение. — Опасное колдовство? Да я при тебе в последние года помогал детям с магическим даром обуздать его, только и всего! Какое ещё тёмное колдовство? Какой Утгард? Зачем мне это? Назревала ссора. Локи не нравилась пропасть, образовавшаяся между ними, но было необходимо решить всё прямо сейчас. — Ты меня ненавидишь? — Что?.. — Локи застыл с открытым ртом. Как у него только язык поворачивался спрашивать такое после стольких признаний в любви? — Бальдра и моего отца ты точно должен ненавидеть. Ему всё больше казалось, что Тор попросту сильно накрутил себя. Обязанности царя учили тщательно обдумывать каждое донесение и каждое мнение, вот только он по-прежнему оставался уязвим перед друзьями. Быть с ними царём Тор не умел, а значит, и их слова воспринимал по-старому, не подвергая сомнениям и не пытаясь противопоставить собственному мнению. — Ты сам прекрасно знаешь, что я не могу простить их полностью. По крайней мере, твоего брата, — тихо ответил Локи. Тор смотрел очень внимательно и слушал, однако было понятно, что в нём борются сомнения. Локи и сам бы стал в себе сомневаться, но не бросался бы обвинениями сразу. — Зря ты не пришёл ко мне завтра, — сказал он со вздохом и поднялся с постели. — Сейчас ты не можешь мыслить здраво. — Локи… — Оставайся, а я уйду, чтобы ты смог всё обдумать без соблазна сразу облить меня грязью. Тор тут же вскочил на ноги и преградил ему дорогу. Голубые глаза заискрились волнением — несмотря ни на что было приятно видеть, что ему не всё равно. — Я ничего подобного не сделал!.. — Сделал, — усмехнулся Локи. — Уже сделал, Тор. У тебя плохо получается лгать и притворяться, что всё хорошо. В тебе посадили зерно сомнения, а сейчас я удостоен чести наблюдать, как оно растёт с каждым мгновением. Переночуй с тем, что узнал от своих драгоценных друзей, а потом найди меня — там и поговорим. Он уверенным жестом отодвинул онемевшего Тора в сторону, но тот перехватил запястье, не позволяя Локи уйти. — Отпусти, отпусти меня! — зашипел через плечо он и высвободил магию, заструившуюся по коже обжигающими нитями. Тор коротко ойкнул и отдёрнул руку, глядя на покрасневшую ладонь. Что ж, если дело дойдёт до примирительного разговора, им обоим придётся извиняться. На так уж и плохо. Но сейчас Локи не чувствовал желания просить прощения прямо сейчас, а вот потребность покинуть ставшие тесными покои только возросла. — Локи!.. — ещё раз позвал Тор, но он, толкнув двустворчатые двери, сразу набросил на себя купол невидимости и растворился в ночной темноте коридора.

***

Он скрылся не только от Тора, но и от взора Хеймдалля, предпочтя Биврёсту тайные тропы. Локи не пользовался ими очень давно, но до сих пор прекрасно помнил расположение. Одна такая тропа вела в лес около дома в Йотунхейме — туда Локи и отправился. В Йотунхейме, как и в Асгарде, была ночь. Ветер спал вместе со всеми обитателями, снега было мало. Из покоев Локи ушёл в ночной рубашке и босиком, но сразу успел пожалеть об этом. Снег неприятно холодил ступни, а до дома пришлось пробираться вовсе не по протоптанной дорожке. Зябко ёжась, он обернулся на высокие молчаливые деревья, среди которых ухнула какая-то птица и, взмахнув огромными крыльями, взвилась в ночное небо. Он не чувствовал, что соскучился. Пустой домик встретил мёртвым запахом и темнотой. Застеленная кровать ждала его, чистоту которой Локи периодически проверял, возвращаясь сюда с короткими визитами. Переодевшись в старую одежду, оставленную здесь на всякий случай, он тщательно растёр замёрзшие ноги и обогрел их магией и лишь потом сунул в тёплые сапоги, подбитые мехом. — Если не явишься ко мне завтра же, Тор, тебе придётся останавливать Рагнарёк снова, — пробормотал Локи, сам не зная, говорил он серьёзно или шутил. Пока что он не мог его простить. Локи прекрасно помнил, как тяжело бороться с чужим мнением, однако не собирался пускать всё на самотёк. Отправляя Тора увидеться с друзьями, он рассчитывал на что-то подобное, только в меньшем масштабе. А вот замок Утгард и некто, пользующийся его именем… Это заинтересовало и самого Локи. Именно поэтому он поспешил ускользнуть в Йотунхейм, а Тора оставить в одиночестве, чтобы позволить привести мысли в порядок — принимать верные поспешные решения он никогда не умел. Отсидевшись в доме до рассвета, Локи направился к поселению йотунов. Самым ближайшим знакомым, у кого можно было узнать про замок, был Лафей. Они не виделись достаточно давно, с тех самых пор, как Локи приводил сюда Нарви. Нарви тогда здесь жутко не понравилось — в основном из-за холода, однако он не мог не признать, что белый снег, покрывающий всю землю мира, выглядит очень красиво. Йотуны у него тоже не вызвали восторга. Вернее, их образ жизни. После Нарви долго изучал родовые линии на своём теле и даже спрашивал, пошёл бы ему синий цвет кожи. Тор тогда торжественно заявил, что пошёл бы, и с интересом посмотрел на Локи, который никогда не набрасывал на себя иллюзию другой внешности. Сейчас же Локи мстительно думал, что стоило бы посинеть с помощью магии среди ночи, разбудить Тора и хорошенько напугать его. Интересно, в таком случае он всё равно считал бы, что Нарви пошёл бы этот облик? Около поселения его встретили настороженные часовые, к которым Локи удалось подобраться совершенно незаметно. Он умело обходил расставленные ловушки, переступал магические нити и тщательно скрывал своё приближение. Не сказать, чтобы было очень сложно, но вынужденная тренировка никогда не станет лишней. Йотуны, увидевшие его в нескольких шагах от себя, сначала выставили остроконечные копья и стали переговариваться, пока один из них не признал в госте Локи. — Я его помню, — сообщил йотун. — Он приходил сюда с сыном Одина. — А-а, тот самый, — лениво откликнулся второй. Получив удовольствие от смятения, Локи как следует представился и попросил проводить к Лафею. Солнце только-только поднялось над горизонтом, являя снежному миру утро. Он шагал след в след за высоким тощим йотуном, который часто оглядывался, будто ожидая тычка в спину — Локи чуял готовность пустить в ход если не копьё, то магию. Сразу вспомнилось, насколько душно и тесно было в последнее время в Асгарде, а сейчас предоставлялась такая возможность для шуток… Однако шалить он не планировал. Как бы ни было соблазнительно тряхнуть стариной, Локи явился в Йотунхейм по совершенно иной причине. Отбросив мысль, что причиной был Тор, он сосредоточился на собственной репутации, которую кому-то в очередной раз захотелось осквернить ещё сильнее. Пусть это было сложно, Локи научился заново себя любить. Его жизнь, которой безумно дорожил Тор, должна принадлежать и ему самому, потому что одной любовью со стороны сыт не будешь. За последние года он чётко уяснил: если всецело отдавать себя другому, можно потерять себя. Локи вспомнил, кто он такой, вспомнил, что в его жилах есть магия, делающая его особенным. И именно Тор показал, что отличаться — это вовсе не плохо. Лафей вышел из пещеры до того, как Локи успел подойти. Не сводя с него глаз, он приветственно кивнул и посмотрел на сопровождающего йотуна, после чего тот быстро испарился. — Что привело тебя ко мне в такую рань? — спросил Лафей. Лишь некоторые жители поселения уже сновали на улице, большинство же до сих пор спокойно спали в вигвамах. — Мне нужно кое-что узнать о замке Утгард, — ответил Локи. Лафей, осмотревшись по сторонам, с удивлением и осторожностью заметил: — Ты сегодня один. Где же твой извечный спутник-ас? Конечно, можно было соврать, но Лафей чувствовал его куда лучше остальных из-за родственной крови, поэтому Локи только продолжал в упор смотреть на него. — Неужели поссорились? А я-то считал, вы действительно не разлей вода… На тебе даже не асгардская одежда, — и, став неожиданно серьёзным, поинтересовался: — Что случилось, Локи? Ты обеспокоен. Локи не собирался пускаться в объяснения, тем более Лафея он никогда не считал отцом и не относился к нему так, хоть и понимал это разумом. Сейчас же его неумолимо тянуло к Лафею. Быть может, причина крылась в слишком долгом нахождении в Асгарде и общении исключительно с асами, детьми и Тором. — Пройдёмся? — предложил неожиданно Лафей и спустился с каменистого выступа на снежную тропинку. Поддавшись, Локи пошёл за ним. — Так что случилось с сыном Одина? Вы действительно поссорились? — Не то чтобы поссорились, — поморщился Локи, ступая с ним нога в ногу. — Он впервые за долгое время усомнился во мне. Да, это неприятно, но подозрения обоснованы. Говорят, в Утгарде объявился колдун, называющийся моим именем и практикующий тёмное колдовство. Знаешь что-нибудь об этом? Лафей задумчиво посмотрел куда-то в сторону, сложив руки за спиной. — Утгард пустует уже не первую сотню лет. — То есть ты ничего не слышал о колдуне? — Замок находится за Железным лесом, на самом краю Йотунхейма. Достаточно далеко отсюда. Если бы кто-то из моих воинов услышал о колдуне, мы бы все были в курсе, но… Он тоже находился в замешательстве, поэтому Локи решил рассказать историю своего прошлого: — Два столетия я жил почти рядом с вами, в маленьком доме на краю мира. Там я принимал гостей из других миров, которые нуждались в той или иной магической помощи, заклинании или зелье. Но никаким тёмным колдовством я не занимался — мне была важна собственная шкура и репутация. Тот, кто поселился в Утгарде, явно пытается либо привлечь моё внимание, либо уничтожить меня. Ни один вариант мне не нравится. — Тор поверил, что это ты сам? — в голосе Лафея слышалось удивление. Локи и самому было немного грустно это признавать. — Он не успел всё обдумать перед тем, как вывалить на меня обвинения. Но если сегодня он на свежую голову не явится с извинениями, я устрою ему личный Рагнарёк — и Йормунганд не понадобится, — скрипнул он зубами. Лафей так громко расхохотался, что остановился и согнулся пополам. — Так смешно? — вздёрнул бровь Локи. — Смешно слышать, что Тор одновременно и твоя сила, и твоя слабость. Мне не знакомы подобные эмоции, как и проблемы из-за постоянных отношений, — объяснил Лафей, посмеиваясь. Смешно, мысленно повторил Локи и фыркнул. Оказывается, для йотунов отношения — это просто истории для развлечения. Впрочем, услышал ли он сейчас что-то удивительное, чего не знал раньше? — Знаю, ты его любишь, и на самом деле тебе больно от того, что он усомнился в тебе. Локи дёрнул плечами — заботливый тон Лафея меньше всего настраивал на злость. — Я оставил ему шанс, чтобы исправиться. — Не сомневайся, царь Асгарда приползёт на коленях молить о прощении. Помню, как он обхаживал тебя, вряд ли что-то изменилось с тех пор, — и, криво улыбнувшись, добавил: — Вот уж не думал, что кто-то из моих потомков будет способен поставить перед собой на колени самого сына Одина. Звучало хорошо, даже слишком хорошо. Но ему не нужно было его подчинять. — Я не ставил Тора на колени, — возразил Локи под вопросительный взгляд Лафея. — Мы стояли на них вместе, а потом вместе же поднимались, именно поэтому до сих пор нам удавалось сохранить союз. — Я отправлю нескольких ищеек, — чуть погодя сказал Лафей. — Если в Утгарде на самом деле кто-то есть, они узнают. — Спасибо, — поблагодарил Локи, мысленно радуясь, что не придётся идти туда в одиночку. — Но у меня есть ещё одна просьба. Они дошли до края обрыва, пологим склоном уходящего вниз и поросшего высокими хвойными деревьями. — Какая же? — Если так случится, что Нарви согласится остаться в Йотунхейме на обучении, ты возьмёшь его под свой контроль? С альвийской магией у него отношения не сложились. — Ему с самого начала было лучше остаться здесь, — со вздохом сообщил Лафей. — Магия йотунов и альвов отличается, как ночь и день. Лучшее, чему он уже научился — основам у тебя. В Альвхейме он может получить только жизненный урок. Уверен, Нарви уже считает себя худшим колдуном из худших. — Именно так, — усмехнулся Локи. В душе царило странное спокойствие, хотя, когда он уходил из Асгарда, его обуревала обида и даже злость. Йотунхейм положительно на него влиял. Здесь всё предоставлено силам природы и магии, в то время как в Асгарде главными являлись сами асы. Да, присыпанным снегом вигвамам не посоревноваться в красоте с золотыми дворцами, но так ли это важно? — Я приму твоего сына, если он сам того захочет и будет готов к условиям, в которых придётся жить, — сообщил Лафей. — И если твой Тор одобрит идею. Не ожидая такого быстрого согласия, Локи кивнул. — Спасибо. Во второй раз. Тор… Мой Тор уже одобрил, загвоздка в том, что мы ещё не помирились. — Помиритесь, — уверенно сказал Лафей. — Вас связывает слишком, слишком многое, чтобы из-за какого-то самозванца рассориться навсегда. Останешься здесь? Локи бросил взгляд вниз с высокого обрыва и отступил — было слишком неуютно оставаться на краю пропасти. — Вернусь в свой дом. Если Тор станет меня искать, пусть найдёт там. Наиболее искренним у него получается быть только наедине. — Как скажешь. А теперь ступай и отдохни, об Утгарде я позабочусь сам. В конце концов, это мои земли. Вдыхая морозный воздух, Локи вновь позволил Лафею идти впереди. Поселение йотунов окончательно проснулось, и теперь в небо устремлялись множество столбов дыма от костров. Мужчины собирались на охоту, проверяя заточку ножей и копий, наполняли колчаны стрелами. Локи попытался на секунду представить, что было бы, расти он здесь. Наверное, сейчас бы он был одним из самых заносчивых и самоуверенных воинов и рассчитывал бы в будущем занять место Лафея. На троне он успел посидеть, пусть и не на том, что мог бы достаться по праву. Не самое лучшее ощущение. Больше всего ему нравилось оставаться рядом с троном и шептать на ухо царю, как тому лучше поступить. Но ещё приятнее было то, что царь слушался, а наедине доставлял ему удовольствие. Только бы это не прекратилось из-за глупого недопонимания. Только бы не прекратилось...