Portas inferi [remastering]

На свете существует множество реликвий, проклинающих людей, что держали их лишь раз в руках, несущих за собой смерть и катаклизмы, способных разрезать черту между потусторонним и нашим мирами. Такие реликвии очень опасны. Но еще опаснее реликвии, издревна принадлежащие мощным духам, дьяволам. В таких случаях, при попадании подобных вещей в руки людей, самые опасные и хитрые действия совершаются рукой самого дьявола, связанного с данной реликвией. Изгнать таких практически невозможно. Но «практически невозможно» — не значит «ни в коем случае». Как минимум, на это способен Джон Константин. Он бы с радостью отошел от дел, после того, как убедился, что попадет в рай, а смерть от рака легких больше никогда в жизни не настигнет мужчину. Но видеть ангелов и демонов, полукровок и других не более привлекательных тварей было все также неприятно, и что-то с этим нужно было делать. Но Джон осознавал, что именно ему выпала задача удерживать равновесие божественных весов. Всё постепенно возвращалось на круги своя. Безусловно, жизнь уже никогда не будет прежней. Отца Хеннесси, Бимэна и Чеза уже не вернуть, и надо учиться жить без них. Но сейчас Джон был одинок. Почти каждый вечер мужчина коротал вечера в клубе «Миднайт». Но сегодня он почему-то решил сделать исключение. В маленькой заправской кафешке было тихо. Легкий джаз спокойно играл из черных колонок, висящих на желтых стенах. Кожаные диванчики были пусты, кроме места Джона. Еще один толстяк сидел за барной стойкой и доедал свой остывший стейк, иногда прихрюкивая. Константин молчаливо взглянул в окно — лил беспросветный дождь, а солнце уже давно село за горизонт. Печально вздохнув, мужчина направил свой взгляд на практически пустую кружку эспрессо, стоящую перед ним. В голове промелькнула мысль — надо что-то менять. И он все еще застрял здесь, ведь для Люцифера это единственный шанс, что Джон снова совершит достаточно грехов, чтобы попасть в Ад, а не Рай. — Еще кофе? — подошла симпатичная женщина с голубым фартучком. У нее в руках был небольшой кофейник, наполненный темной горячей жидкостью. — Нет, спасибо. Я уже скоро пойду, — тихо и меланхолично сказал мужчина. Константин потянулся и достал из заднего кармана бумажник, а затем припечатал десятидолларовую купюру к столу. Женщина учтиво кивнула и забрала деньги, оставив Джона допивать свой кофе. В кафе кто-то вошел тихими торопливыми шагами и направился прямо к столику Константина. — Вы тот самый экзорцист Джон Константин? — милый, но срывающийся от слез голос разрезал тишину. Незнакомка села на противоположный диван, в надежде глядя на симпатичного брюнета. Тот медленно поднял голову и кивнул, ничего не говоря в ответ. Он хотел, чтобы эта напуганная девушка рассказала ему сама о причине ее беспокойства, а он уж решит, важное это для него дело или нет. Увидев в шоколадных мужских глазах заинтересованность, девушка продолжила. — Моя мать, не поймите меня неправильно… — невнятно прошептала девушка, — это больше не она. Это кто-то другой. Она пишет какие-то непонятные буквы на стенах, болтает ни на одном известном мне языке, а на попытки поговорить с ней шипит, как дикое животное. Я обращалась к священникам, но они ничего не смогли сделать и посоветовали найти вас. С минуту Джон сидел молча, обдумывая все плюсы и минусы. В итоге, первых оказалось больше. Допив кофе, Константин поднялся с дивана и поправил свой темный плащ. Он идеально подходил к вытянутому и стройному телу мужчины, и девушка это отметила. Она не сводила глаз с него, все еще надеясь получить согласие. — Завтра здесь же в 10 утра. Покажете мне, что там с вашей матерью, — тихий и спокойный, но в то же время мягкий голос послужил девушке ответом. Она не успела ничего сказать в ответ, когда мужчина покинул кафе. Девушка проследила за ним измученным взглядом. Привыкнув к холоду и постоянным дождям, Константин позволил своим волосам намокнуть и прилипнуть ко лбу, когда сам же он даже шею не втянул, чтобы хоть как-то согреться. Подойдя к машине, Джон достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну. Затем он закурил и, в последний раз обернувшись на девушку, сел в машину. А ведь он даже не спросил ее имени. Ее звали Эллисон Уолтерс, хотя вряд ли это интересовало Константина. Следующее утро тоже выдалось пасмурным. Джон уже стоял под козырьком крыши, вяло выкуривая очередную сигарету. До нужного времени оставалось восемь минут. Легкий дым от кончика сигареты вздымался вверх, и, достигнув капель дождя, развевался в разные стороны. Очередной серый и смутный день. Чем же он будет отличаться от всех предыдущих? Константин искренне надеялся, что хотя бы это дело будет интересным и не таким повседневным. Рядом с заправкой притормозила машина — такси. Желтый цвет и значок на крыше послужили печальными воспоминаниями об ученике Константина, который трагично погиб полгода назад. Лицо мужчины на миг помрачнело, а остаток сигареты распылился по ветру. — Доброе утро! Простите, я опоздала. Не хотела вас заставлять ждать, простите, — подбежав, торопливо проговорила шатенка, поправляя свой шарф. — Не стоит извиняться. Еще даже нет десяти, — Джон засунул руку в карман. При свете дня он мог подробнее разглядеть девушку, чем и воспользовался. Голубые глаза этой русоволосой девушки с мягкой внешностью и ямочками на щеках сейчас сияли еще ярче, отражая блики солнца. Ее губы были немного пухлые, на них был нанесен красный блеск. Хоть все ее черты лица вместе создавали довольно милый образ, но глаза ее были наполнены тревогой, уголки губ опущены, а брови нервно дергались. Чувство долга в груди мужчины усилилось, и сейчас он был более решителен. Они вместе сели в машину Джона. Он купил ее недавно, пару месяцев назад. Эллисон всю дорогу наблюдала за нахмуренным и сосредоточенным лицом мужчины, восторгаясь его собранности и хладнокровию. Для последнего это было несложно, ведь все чувства Константин связал в пучок и запер в дальнем уголке своего сердца. Ближе к концу пути Джон наконец-то направил свой взгляд на сидящую рядом девушку, от чего она встрепенулась. Соблазнительные шоколадные глаза словно заглядывали в душу девушки, выводя все ее эмоции наружу. Константин, казалось, сам смутился и, моргнув, отвернулся обратно. — Как зовут вас и вашу мать? — сказал он, глядя на дорогу. — Я Эллисон Уолтерс, а моя мать — Мередит. На этом диалог и закончился. Девушка кивнула и посмотрела на столь знакомый пейзаж. Все это наводило на неё тоску. Черный автомобиль медленно притормозил около большой многоэтажки. Константин заглушил двигатель, но руку с руля не убрал. Он словно чего-то ждал или к чему-то готовился. Вскоре к машине подошла Габриэль. Четыре месяца назад она перенесла операцию, которая убрала обрубки от крыльев, и после этого архангел решила во что бы то ни стало вернуть свои крылья. Девушка почему-то решила, что, работая у Константина, сможет искупить свои грехи перед Богом, и милостивый папочка вновь «подарит» ей ее игрушку.  Завидев бледную худую девушку с волосами-макаронами, Джон поспешно вышел из машины, а Эллисон за ним. — Что это за девушка? Та самая, у которой мать свихнулась? — без какого-либо энтузиазма произнесла светловолосая. — Поуважительнее, ты же архангел, — лишь произнес Константин, достав из пачки сигарету и щелкнув зажигалкой. Алый огонь вознесся вверх, поджигая скрученную бумагу. Белый дым от сигареты заполнил легкие мужчины. — Не умер полгода назад от рака, хочешь попытаться снова? — саркастично усмехнулась Габриэль и на пятках развернулась в сторону выхода. Мужчина лишь глубоко вздохнул и последовал за архангелом. Не проронившая ни слова за все это время Уолтерс присвистнула и побежала следом, чтобы успеть за мужчиной. Подъездная дверь захлопнулась за ней.