Portas inferi [remastering]

Весь путь по лестнице до третьего этажа прошел достаточно быстро. Габриэль вошла в квартиру первой, она словно пыталась контролировать всю ситуацию, что было вполне естественно для архангела. За ней поднимались Джон и Эллисон. Последняя чуть не врезалась в спину мужчины, когда тот остановился перед дверью. Константин посмотрел на девушку, которая активно пыталась понять, что от нее хотят. Мужчина просто решил убедиться, что Эллисон в порядке и не укатилась кубарем с лестницы. — Где она, Эллисон? — мягкий бархатистый голос заставил ее вмиг сосредоточиться, собрать свои мысли и указать рукой на одну из дверей. Она была заперта. Отодвинув засов, Константин распахнул ту дверь. Посреди комнаты как ни в чем не бывало стояла светловолосая женщина лет пятидесяти и что-то рисовала маркером на стене. Все стены, пол и потолок были расписаны непонятными для Эллисон иероглифами. Женщина так была увлечена своим занятием, что даже не заметила гостей. Такую реакцию девушка ожидала, но ей все равно было больно. Джона и Габриэль же больше привлекли буквы и цифры на непонятном языке. — Это санскрит. Так, на всякий случай, — Габриэль с кислым лицом посмотрела на стены. — Давно я не видела, чтобы на нем писали… — Санскрит используется как язык литургии, священных писаний, в медицине, теории искусства. Этот язык является идеальным, совершенным языком, способным выразить любые, даже тончайшие оттенки мысли, — с хрипотой сказал Константин, обращаясь к Эллисон. — Поэтому его называют языком сознания или же языком Природы. Девушка молча кивнула, получив новые знания, и посмотрела на мать. Ее сердце тут же сжалось: лохматая, неумытая, с бешеными глазами и постоянно что-то бубнит. А помимо этого не дает к себе подойти. Еще две недели назад она не была такой, она была обычной заботливой матерью, что постоянно хотела от дочери, чтобы та вышла замуж и нарожала внуков. — Расскажи подробнее о том дне, когда с Мередит стало что-то не так, — Константин хотел было закурить, но вовремя остановился, сжав пальцы в своем кармане. Ужасная привычка. — Мы с утра пошли гулять в парк, ели мороженое, фотографировались, заходили в магазины. Мама купила интересное кольцо в одном из ломбардов. А потом, вечером, когда мы смотрели фото и примеряли купленное, мама вдруг затормошилась и… осталась в этой комнате. Сначала она пыталась писать своей кровью, но потом я смогла всунуть ей маркер. И мы пришли к тому, к чему пришли. Джон с минуту стоял, водя взглядом по надписям на стене. Он подумал, что кольцо могло быть виновником сия сумасшествия. Он тихо и спокойно подошел к увлеченной женщине и дотронулся до ее руки, в которой был маркер. Но стоило Константину едва коснуться перстня, как мужчину словно обожгло раскаленным металлом. Зашипев, Джон тут же одернул руку, а женщина продолжала рисовать как ни в чем не бывало. Здесь что-то было не так. — Можешь прочесть, что тут написано? — Константин обратился к стоящей позади Габриэль, которая в скуке скрестила руки и следила за каждым действием умалишенной женщины. — Конечно. Она цитирует сатанинскую библию. Сначала главу первую часть шестую, потом третью главу часть десятую. — Часть шестая… — Константин вытащил из своей сумки карманную сатанинскую библию и с грохотом положил ее на стол. Конечно, почему бы и нет. — «Я погружаю свой указующий перст в водянистую кровь твоего бессильного сумасшедшего Спасителя и пишу на его иссеченном черном теле: Вот истинный принц зла — царь рабов!» — А девятая? — Девушка заметно занервничала. Ей казалось, что дальше будет только хуже. И, хотя первая цитата и так ее напугала, она оказалась права. — О, я ее знаю наизусть, — усмехнулся архангел, когда Константин не долистал до нужной страницы. — «удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть — и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб четырехкратно и стократно! Стань Ужасом для противника своего. Этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни.» Поэтично, не правда ли? А самое важное, что это мудро. — Я… Простите, я не могу, — девушка надрывно вздохнула. На нее все это давило слишком сильно. Габриэль, когда цитировала главу, с издевкой смотрела на Эллисон. И теперь девушка еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Ее мама никогда не верила в Бога, не читала библию, в том числе и сатанинскую! Извинившись еще раз, Уолтерс прикрыла ладонью лицо и выскочила из комнаты. Константин лишь печально посмотрел ей вслед, а затем вновь обратился к архангелу. — Нужно ее забрать. — О-о-оу, эксперименты на людях, опять в том доме? Обожаю этот дом, — девушка с хищной улыбкой посмотрела на женщину. Она все также писала очередные слова, не обращая внимания на остальное. — Пойду, привезу кресло. «Господи, помоги мне — забери эту женщину с отвратным чувством юмора обратно», — покачав головой, подумал Константин и все-таки закурил очередную сигарету. Хоть эта привычка и вредная, она помогала ему мириться с постоянным стрессом, а это было немаловажно как при его работе, так и при его образе жизни вообще.

*****

Старые бетонные стены окружали женщину, которая все также продолжала рисовать иероглифы. И правда, какая разница, где нести слово дьявола? Позади женщины стояли Джон и Габриэль, угрюмые и задумчивые. — И так, есть идеи? — Константин засунул руки в карманы, наблюдая за движениями руки Мередит. — Вырубить ее, связать, просто грохнуть — и дело с концом, — задумчиво взмахнула рукой Габриэль. — А так, чтоб она осталась жива? — Джон поправил свой галстук и медленно двинулся в сторону Мередит. Он не хотел видеть больше слез у той невинной милой девушки. Достав библию, Джон начал ее пролистывать в поисках нужных строк. Наконец, нужная страница перевернулась, и мир словно застыл. Размяв пальцы, Константин вознес их к небу, потом провел невидимую линию по направлению к животу женщины, потом к левому плечу, а после к правому. Мужчина начал бормотать текст библии, говоря все громче и громче. Сначала на женщину это вовсе не действовало, но после одного слова она словно взвилась, зашипела и кинулась на Джона. Тот едва увернулся, не прекращая читать. Тело женщины вывернулось, но когда она повернула голову на сто восемьдесят градусов, всем в этой комнате стало ясно, что Мередит не спасти. Что ее тело уже отдельно от души, и что им завладел демон. Джону некогда было скорбеть или паниковать, да и вообще задумываться об этом. Последние строки были самыми тяжелыми, но вот Константин прочитал самое последнее слово. Нечто вывернулось, последний раз зашипело и бездвижно рухнуло на пол. Мужчина едва вздохнул, не сводя глаз с Мередит, и закрыл одной рукой книгу. Зачем он это делает, если не может помочь, не может спасти? Эта девушка надеялась на него, и в итоге Константин убил одержимую. Не собственноручно, конечно, но он мог бы додуматься попробовать связать ее, пристегнуть к полу, зафиксировать шею и конечности… Но что это за зло, которое смогло побороть истинную суть человека, завладеть его телом с первых секунд пользования? Кольцо тем временем само снялось с пальца мертвой женщины и откатилось к Константину. В эту же секунду Габриэль с тревожным взглядом, но с непоколебимым лицом повернулась к мужчине. — Я, кажется, знаю, что именно убило ее, — с какой-то нервозностью в голосе сказала архангел. — И это не просто демон. — А что? — взгляд карих глаз прожигал светловолосую, от чего она поежилась. Для Габриэль было в новинку чувствовать все человеческие эмоции, но она неплохо справлялась. — Я читала об этом, но чтоб в живую увидеть… — стеснительно опустила глаза Габриэль. — У каждого архангела есть его противоположность. Равновесие соблюдается, когда эти две одинаковые силы противодействуют друг другу, но если они объединятся, и демон будет под покровительством такого же сильного архангела, то произойдет это… — И мы оборвали их план? Как кольцо вообще к этому причастно? — непонимающе покрутил головой Константин и зачесал рукой волосы назад. — Это человеческая сторона. Кто-то из людей должен знать об их союзе и способствовать проникновению в этот мир. Кольцо приняло Мередит, и раз она мертва, оно перейдет по ближайшим кровным узам. Повисла тишина, но она была недолгой. — Если у Мередит есть сестра или брат, то к ним, а если нет — к детям по старшинству. — Эллисон?.. — Произнес Джон словно в трансе. В ту же секунду он ринулся к выходу, но архангел преградила ему путь. — Нет. Есть еще одна загвоздка. Этот ритуал не исполнится, если Мередит не даст своего согласия в потустороннем мире. — Этого ведь не случится? — Константин был явно взволнован. — Где она? — А где, ты думаешь, выбивают из душ такое признание? Ответ был прост. В Аду. И долго там не продержаться, уж Джон Константин знал это. И чтобы исправить свою ошибку и хоть частично сдержать обещание, он вынужден вновь попасть в Ад и защитить Эллисон. Через полчаса перед Джоном был деревянный стул и таз с водой. — Я, конечно, не папаша Миднайт, но тоже кое-что умею, — повела плечом девушка и достала неизвестную карманную книгу. Она была темно-бордовой, словно в крови, запекшейся в Аду крови. Но на ней была золотая ангельская печать. Эта книга была символом равновесия и договоренности сторон, но никогда не использовалась по назначению. Архангел приказала Константину сидеть смирно и начала читать. Джон поставил ноги в таз, наполненный водой, даже не разуваясь. Не было времени на это. С каждым словом Габриэль, в воде было все больше пузырьков, а температура постепенно поднималась. Фразы вырывались неуверенно, но мужчина чувствовал, что они движутся в верном направлении. В один миг все изменилось, и вокруг Константина была лишь пыль и разрушенные дома, а по ямам и машинам роились демоны. Мерзкие твари. Джон огляделся и сделал шаг в сторону. Он должен найти Мередит, чтобы помочь ей. И мужчина уже знал, где искать. — Не ожидал тебя здесь увидеть вновь, Джон, — этот издевательский тон Константин узнал сразу. Конечно, как не встретить этого гада здесь, в Аду. — Здравствуй, Бальтазар, — сквозь зубы произнес Джон, и только потом медленно повернулся. Перед ним стояла такая же масса, только с целой головой, — выглядишь как всегда отвратительно. — Таков я. Бальтазар усмехнулся и скрюченными прыжками вмиг добрался до противоположной стороны комнаты. Он был здесь дома, и никакое бренное человеческое тело не ограничивало его действия. — Я думаю, ты знаешь, зачем я здесь, — тихо, но грозно произнес Константин. — Я все знаю, дорогуша, — все тот же надоедливый насмехающийся голос произнес ожидаемые слова. — Веришь или нет, но я тебе помогу. Игривая усмешка последовала из прогнившего рта.