Tantum

Теперь Клэри Фрей точно знает: невозможное возможно. Но лучше бы ей пребывать в счастливом неведении. Внезапно свалившееся на неё огромным булыжником осознание безжалостно вдавливает в землю, не давая ни малейшего шанса на спасение. Впрочем спасибо и на том, что она хотя бы не разучилась дышать. Но стоит появиться малейшему намеку, даже мизерной мысли о нем, дыхание тотчас предательски сбивается, превращаясь в прерывистое. «Проклятье». Поверить в происходящее все ещё невероятно трудно потому что оно..... слишком иррационально. «Черт!»— слово срывается с губ еле слышным писком. С ней явно что-то не так. Может всему виной магический сглаз («Магнус, мне срочно нужен Магнус».), или происки очередных демонов? Тик-так, тик-так. Время идёт, но ответы не появляются. «Нужно что-то делать» — повторяет она как мантру. «Не могла же я действительно влюбиться в него?!». Мысли словно маленькие молоточки беспрестанно постукивают, отдавая болью в висках. Отвлечься не получается. Сбитые в кровь костяшки пальцев не смогли облегчить терзавшую грудную клетку боль (раздраженный вздох: «Зря только колотила эту чёртову грушу».), а только наполняли тело новой. Если бы Иратце была в силах помочь навсегда избавиться от неё, то Клэри не задумываясь нанесла руну на все тело, не оставив свободного места. Она так хотела чтобы все происходящее оказалось дурным сном, очнувшись от которого облегченно вздыхаешь, радуясь новому дню. Но из реальности не убежишь. Как такое могло произойти? И самое главное как она могла согласиться?! Точнее не согласиться, а ринуться в омут с головой.

***

2 дня назад — Кларисса, я в порядке. — в очередной раз отмахнулся от неё Алек, выдав фирменную недовольную ухмылку. — Не мельтеши. — Александр Гидеон Лайтвуд, у тебя кровь! Нужно наложить повязку, и даже не пытайся со мной спорить! Вооружившись аптечкой, и найдя в ней все необходимое, Клэри начала осторожно обрабатывать рану на правом плече охотника. «Несносная девчонка» — пробурчал он сквозь зубы, но сопротивляться не стал. Хотя… Каждое прикосновение Фрэй било крошечными зарядами электрического тока, и накатывало ощущением жара где-то в районе горла. Её тоненькие ручки аккуратно порхали над раной, стараясь причинить как можно меньше боли и беспокойства, но, Ангел, она даже не подозревала что может уничтожить его одним единственным взглядом! Клэри Фрей делала Александра Лайтвуда уязвимым, слабым, заставляла плавиться как масло на горячем тосте, теряя остатки самообладания. Для сумеречного охотника и главы Института это недопустимая, непозволительная роскошь, и Алек прекрасно об этом знал. Всегда славившийся своим спокойствием и рассудительностью представитель древнейшего рода Лайтвудов, один из лучших сумеречных охотников с блестящим будущим. И теперь все, включая самоконтроль, которым он так гордился, полетело к черту. Из-за Клэри Фрей. Какой позор. Теперь эта девочка с тугими рыжими кудряшками, так забавно подпрыгивающими при ходьбе, его ахиллесова пята, которой враги не преминут воспользоваться. Куда делось его спокойствие и ледяная выдержка? Как за такое короткое время ей удалось все разрушить?! — Готово. — Кларисса сделала последний узел на повязке, и начала складывать все обратно в аптечку. — Сейчас тебе надо отдохнуть, ложись. — от сказанных слов веяло такой теплотой что парень со стоном закрыл глаза и вцепился руками в подлокотники кресла. «Скорей бы она ушла, иначе…». — Алек, все в порядке? — Клэри обеспокоено вглядывалась в его лицо. — Что-нибудь болит? Её рука осторожно легла на его лоб, принеся с собой новую порцию электричества. — Ты… — прохрипел Лайтвуд, сдерживаясь из последних сил. Девушка непонимающе посмотрела на него. — Что? — спросила она как можно тише, убирая руку со лба, и (о Дьявол!) запуская из в иссиня-чёрные волосы Алека. Держаться дальше не было никаких сил. Вскочив с кресла и притянув девушку к себе он буквально сошел с ума от такой ошеломляющей близости и нахлынувшего на него чувства полного единства. Долгое время Алек жил с ощущением пустоты, как будто внутри него не хватало какой-то значимой детали. Сегодня это ощущение прошло. Две половины одного целого наконец соединились. Кларисса судорожно вздохнула, и её руки сомкнулись на его талии. «Только не отпускай…». — слышит он шёпот, больше похожий на шуршание листьев по холодной земле, заставляющий его ярко голубые глаза вспыхнуть дьявольским пламенем. «Глупая. Сама не понимает о чем просит». Сдерживаться невозможно. Впервые в войне с чувствами он потерпел сокрушительное поражение. «К черту». Алек зарывается носом в ярко рыжие волосы, вдыхая исходящий от них аромат полевых трав, полностью теряя над собой контроль. Он начинает покрывать поцелуями её шею, притягивая Клэри к себе ещё крепче. Все что он так тщательно прятал в себе на протяжении многих лет вырвалось наружу, заставляя охотника испытывать миллиард различных эмоций, круживших его в вихре яркого калейдоскопа. Власть над Александром Лайтвудом передана Клариссе Фрей. Передана Добровольно. От каждого поцелуя Клэри судорожно глотает ртом воздух, и только крепче обнимает его, заставляя сходить с ума ещё больше. Он целует мочку ее правого уха, а затем шепчет в самые губы: «Останови меня. Ещё есть время». Клэри поднимает на него затуманенный взгляд, и приближаясь вплотную, обрушивает последний удар: «Поцелуй меня, наконец». Уничтожение, уничтожение, уничтожение. Впившись в её губы он не может сдержать яростного стона. Девушка отвечает ему с той же горячностью, снова запустив руку в его чёрные волосы. Их учащённые дыхания слились в унисон, а бешеный стук сердец заполнил все окружающее пространство. Оторвавшись от губ Алек поцеловал девушку в подбородок, спускаясь к шее, оставляя на ней свои метки, приближаясь к ключицам, заставляя Клэри выгибаться в его руках. «Алек…». — выдыхает она между поцелуями. — «Я.». — но он не даёт ей договорить, вовлекая в новый сумасшедший поцелуй. Они падают на кровать, не разрывая поцелуя, полностью поглощённые друг другом. Срываемая второпях одежда чёрными пятнами разлетается по полу. Руки Алека скользят по телу девушки, вызывая внутренний пожар и дрожь. Клэри кажется что их стоны и крики слышит весь Институт, но ей абсолютно на это наплевать. Засыпая в его объятиях девушка чувствует лёгкий поцелуй в лоб. Утром она проснулась одна. Без теплых рук Алека Клэри казалось что все её тело начинает сковывать холод, а в сердце медленно заползает вечная мерзлота. Она физически нуждалась в его присутствии, и не хотела терять больше ни единой минуты. Спустившись вниз Кларисса почувствовала терпкий аромат свежесваренного кофе, доносящийся из столовой. Стараясь не шуметь она остановилась у двери, и уже хотела потянуть на себя ручку, как раздавшийся голос остановил её. — Конклав ставит под сомнения нашу преданность. «Мариз? Когда она приехала?». — Теперь когда Валентин на свободе, да ещё и объявилась его дочь… — Она ни в чем не виновата. — сталь в голосе Лайтвуда не приемлет возражений. А Клэри чувствует будто её сердце накрыли теплым пуховым одеялом. Алек верит ей. — Ты прекрасно знаешь о чем я говорю, Александр! — шипит Мариз. — Они не разбираются, а выносят вердикт! Инквизитор Эрондейл уже намекнула мне что нас поставили на карандаш! В столовой воцарилось молчание, нарушаемое только скворчанием кофе в турке. — Чего ты от меня хочешь? — нарушил тишину Алек. — Мы должны реабилитироваться. Доказать что с появлением Моргенштернов ничего не изменилось. Что Лайтвуды чтят постулаты сумеречных охотников! — в голосе миссис Лайтвуд зазвучали фанатичные нотки. — И каким образом? — с неприкрытой иронией поинтересовался её сын. — Нам нужна поддержка. — Мариз наконец перешла к сути. — Одного из древнейших родов Аликанте. Если мы заручимся ей, это может повлиять на решение Конклава. Семья Блекторн все ещё благосклонна к нам. Если ты женишься на их дочери Тессе это сможет помочь. Клэри показалось что земля уходит у неё из-под ног. Образовавшийся вокруг Фрей вакуум едва пропускал свет и звуки, но в голове все ещё эхом отдавались слова Мариз: «Запомни, лучшие союзы те, что основаны на крови. Твоя женитьба на Блекторн укрепит наши позиции в Аликанте. Ты ведь тоже этого хочешь?». Хватит. Не хочу слушать. На негнущихся ногах Клэри добралась до своей комнаты, и облегченно вздохнула, услышав как ключ поворачивается в замочной скважине. «Одна. Никто не побеспокоит». Её будто окатили ведром ледяной воды пока она спала в теплой постели, или выгнали из уютной гостиной на улицу, где бушевала ледяная пурга. Александр Гидеон Лайтвуд был человеком слова, строгих моральных принципов, бесконечно преданным своей семье. Кларисса уже знала какой ответ он даст своей матери на её полное эгоизма и личной выгоды предложение. Он не отступится и сделает как она просит. Как будет лучше для Лайтвудов, засунув свои интересы и желания куда подальше.