Tantum

Признай уже: тебе крышка. Ты влипла. И на этот раз помощи ждать неоткуда. Глупая маленькая нефелимка. Когда ты влюблена, ты не в состоянии справиться с собой. От возникших чувств к этому сумеречному охотнику плавится воздух. Ты легкая мишень. Говорят лучшее лекарство от любви это время. Сердце постепенно окутает корка льда, забирая боль, а вместе с ней и остальные чувства. Ты хочешь в это верить. Наивная. Время и вправду идёт. Медленно и тягуче словно кленовый сироп, обволакивает тебя, заставляя воспоминания потускнеть как старые фотографии. Кроме одного. Самого яркого, сияющего во тьме безнадежности и отчаяния. Заставляющее до боли впиваться ногтями в ладони и кусать нижнюю губу до появления темных как спелый гранат капель крови. И лишь стоит осмелиться тихо прошептать «Алек», когда становится совсем тяжело, и отчаяние коварным зверем снова отвоевывает власть, заставляя задыхаться. Ледяной покров вздувается жилами трещин. Рана на сердце кровоточит. Клэри чувствует что скоро захлебнётся собственной кровью. Ломка и сдавленные крики в подушку рядом неотлучно. Каждую ночь она видит сны. И каждый раз умоляет высшие силы сжалиться и позволить не просыпаться, на что снова и снова получает молчаливый отказ. Черт бы их всех побрал. Во снах он рядом. Во снах Александр Лайтвуд любит её так же сильно как и она любит его. Во снах Клэри может утонуть в его крепких объятиях, смотря в глаза цвета холодной Атлантики. В реальности она для него не существует. Словно все то что произошло между ними в его комнате плод больного воображения мисс Фрэй. Каждый день они сталкиваются в коридорах Института, и каждый раз Александр Гидеон Лайтвуд не удостаивает ее взглядом, пробуждая мысли о девушке на одну ночь, заставляя ненавидеть себя. Каждый день приближает его помолвку с Тессой Блекторн, и каждый раз Клэри делает вид что ей все равно, содрогаясь от беззвучного крика внутри себя. Девушка удивлялась сколько может выдержать человеческое сердце, и как после всей этой мясорубки оно ещё не стерто в мелкое кровавое крошево.

***

- Клэри, Клэри, просыпайся! Глаза категорически отказывались открываться. - Что.... Что происходит? «Где я нахожусь?» Девушку тянуло обратно в сон. К нему. Заметив склонившуюся над ней брюнетку, она наконец узнает, и немного хриплым от сна голосом произносит: «Иззи?». - Ты кричала и плакала во сне. Клэри только вздохнула. «Опять облажалась, Фрэй». - Расскажешь? - Лайтвуд младшая буравила её пытливым взглядом ореховых глаз, и Кларисса была готова поклясться даже перед самим Разиэлем что в этот момент Изабель являла собой всю мировую инквизицию. - Нечего рассказывать. -направленный в её сторону скептический взгляд отрезал все попытки состряпать более- менее правдоподобную ложь, поэтому девушка поспешно добавила: - Я практически ничего не помню. Изабель прищурилась: - И как звала Алека тоже? Бум! Имя зависло в воздухе, делая его невероятно плотным. АлекАлекАлекАлек....... Клэри предпринимала отчаянные попытки унять участившееся от нехватки кислорода сердцебиение. Она хотела закрыть лицо руками и отгородиться от мельтешивших перед глазами букв, причиняющих боль. АлекАлекАлекАлек. Ничего не получалось. Антидот бессилен. Александр Лайтвуд проник в кровь Клариссы Фэйрчайлд с их первой встречи, и сейчас двигался по венам прямиком к сердцу. Она медленно умирала. - Я... я правда не помню. - выдавила из себя девушка, теребя прядь медных волос. - Может мне снова снились сражения с Валентином, или нападение нежети на Институт. «Ври убедительнее, Клэри». Слишком пристальный взгляд Изабель говорил о том что она ни на йоту ей не поверила. Но несмотря на это улыбнулась и сказала: - Это был всего лишь кошмар. Постарайся поспать, ладно? - Хорошо. «Если бы я только могла спокойно спать». Когда дверь захлопнулась Фрэй со стоном упала на шёлковые подушки. Мысли - раскалённые угольки наполняли голову едким туманом. «Я должна вести себя нормально». - проговаривала она шепотом снова и снова. «Мне нет до него никакого дела». Никакого дела, никакого дела....