А может и не сказка

Омега с недоумением смотрел на двух альф, даже забыв о своём любимом блюде "Голодного холостяка". Россия предполагал, что Рейх и СССР как минимум будут игнорировать друг друга, максимум, попытаются вступить в конфликт. Но пельмешки в тарелке уже остыли, а Россия даже половины не съел, наблюдая, как два давних врага спокойно ведут диалог о политике, приправляя разговор темами по типу "А вот в наше время". Они попытались подключить в разговор и Россию, но тот просто выпал из реальности и отвечал лишь невнятным мычанием на любые вопросы со стороны Рейха и СССР или кивал головой. Вернулся парень в реальность только тогда, когда отец невзначай напомнил сыну, что время как бы уже поджимает, а омега ещё толком не позавтракал и ему скоро уходить на собрание. И только этот своеобразный пинок заставил Россию быстренько съесть ещё пару пельменей и подорваться с места в сторону лестницы. Альфы проводили его заинтересованными взглядами, прервав свой разговор ровно до того момента, пока омега вновь не появился в поле их зрения. -Поговорим вечером. - кратко бросил Россия, перекидывая через плечо свою сумку, параллельно обуваясь. Нацепив на голову любимую шапку-ушанку, омега убежал за машиной в гараж, оставив мужчин в гробовом молчании. -Ну? Убедился? - нацист повернулся в сторону коммуниста, игриво облокачиваясь подбородком об руку. Глаза немца блестели от тихой радости и самодовольства. Лишний раз побесить СССР, для него было святым делом. Русский даже не посмотрел в сторону Рейха, прожигая своим тяжёлым взглядом стену, сжимая кулаки. Убедился. Пока Россия щеголял по дому в майке, альфа во всей красе смог рассмотреть видоизменённую метку, что коммунист поставил омеге совсем недавно. Мало того, что сами серп и молот чуть почернели, так теперь вокруг расположились кусочки свастики. Метка СССР как бы перекрывала метку Рейха, но, по итогу, обе метки видно и вполне понятно, кто их оставил. Злость бурлила лавой внутри Союза, а желание прикончить Рейха повторно, навязчивой идеей мелькала в голове. Но нельзя. Если, конечно, СССР не хочет обременить Россию вечными муками и страданиями. Природа их мира такова, что метки ставят в случае крайней необходимости и по согласию партнёров. Так как, в случае смерти или убийства одного из них, другой будет вечно испытывать боль. Моральную и физическую. И заглушить её сможет только новый партнёр. Но подавляющее число людей, кончали свои жизни до того момента, как встретили новую вторую половинку. Совет уже является одним из партнёров России и в случае смерти Третьего, не сможет помочь омеге. Его метка уже стоит. И лишь осознавая этот факт, СССР сдерживался и прятал свою злость куда подальше. Повезло, что Федерация носит на собрания рубашки с высоким воротником. Никто и не догадается, какое комбо прячется под куском ткани на ключицах русского. Глубоко вздохнув и немного задержав дыхание, Советский Союз шумно выдохнул. Рядом сидящий Рейх так и продолжал улыбаясь пялиться на коммуниста, не меняя позы. -Ты как был подлым ублюдком, так им и остался. - процедил СССР, стискивая зубы. -Оу, ты видишь в моих действиях какой-то эгоистичный подтекст? - улыбка немца превратилась в оскал и от прежней расслабленности не осталось и следа. -Подтекст? - Союз аж воздухом подавился. Сердце застучало чаще. Как нацист только мог позволить себе такую наглость?! - Да вся твоя жизнь - это лишь способ найти для себя личную выгоду! И России ты поставил метку только для того, чтобы я тебя не тронул! - русский подорвался с места, уперевшись руками в столешницу. Самоконтроль грозится покинуть революционера, но тот стойко продолжал держаться за ниточку трезвой мысли. - Что, так страшно умереть от моей руки второй раз? -Хах, так и спал, мечтая, чтобы ты мне пустил вторую пулю в лоб. - немец тоже встал с насиженного места, но чисто из здравого смысла. Если русский решит напасть или перевернуть стол, удобнее будет уворачиваться стоя, а не сидя на стуле ровно. -Ублюдок. - ядовито проговорил Союз, хмурясь. - Если ты попробуешь хоть как-то обидеть моего сына, я позабочусь о том, чтобы ты вновь замечтал о смерти. И поверь, - русский обошёл стол и встал рядом с напряженным немцем. - Те пытки, что устраивал ты и твоя армия, окажутся ничем, по сравнению со мной. - весь монолог СССР окончил своей не менее клыкастой улыбкой. Рейх стушевался. Ему в самом деле некомфортно стоять рядом с таким Союзом. Но чтобы там себе не напридумывал коммунист, он ни разу не попал в цель по истинным причинам такого поступка со стороны немца. Подняв свой негодующий взгляд, Третий пронзил русского своими алыми глазами, заставляя того неосознанно отступить на шаг назад. -А я разве говорил, что хочу причинить ему боль? Вопрос звучал нелепо, но это только на первый взгляд. А ведь действительно. Насколько помнил Союз, Рейх всегда любил в красках рассказывать что и когда сделает со своими пленными, не стыдясь использовать самые извращённые слова и активно жестикулировать. Да чего уж там военно-пленные. Ещё до разрыва пакта, немец ярко показывал ту сторону себя, что любила предупреждать находящихся рядом людей о его дальнейших действиях. Но тот же разрыв договора о ненападении напоминал Союзу о том, что фашист умеет недоговаривать и скрывать свои желания. Это и напрягало больше всего. -В твоей больной голове может быть что угодно. - съязвил русский, неоднозначно крутя пальцем у виска, намекая немцу о его нестабильном психическом состоянии. -Да брось, Совок, - немец резко расслабился, пряча руки в карманы брюк. - Тебе не надоело ворошить прошлое? - видя, как в глазах СССР загорелась новая искра гнева, нацист поспешил исправиться. - Я согласен с тем, что я не прав. Моя вина неоспорима в той войне. Но ты же помнишь, что не совсем Я принимал решение о нападении на твои территории?* - на этих словах, Рейх, непроизвольно, улыбнулся. Зная свою правоту, сложно сдержать себя. -Это не отменяет всего, что ты натворил. - Советский Союз бросил последний взгляд в сторону немца и отошёл к окну. Ему и самому не хочется продолжать эту "войну" политики и прочего, но сердце по-прежнему помнило, как больно по нему прошлись ножом предательства. Рейх проследил за коммунистом, не говоря ни слова. В голове у него творился дикий диссонанс, но как бы не было тяжело, он попытался собрать этот конструктор из мыслей в единую часть. Приняв единственное, как он считал, верное решение, альфа подошёл к СССР, пристроившись к тому же окну слева от коммуниста. Тот смерил его удивлённым взглядом, но промолчал. -Признай, что мы немного в безнадёжной ситуации. - спустя какое-то время сказал Третий Рейх, сложив руки за спиной. Его и Союза излюбленный жест. - Нам нужно принять друг друга и научиться жить вместе, не пытаясь перегрызть друг другу глотки. Хотя бы ради сына, попробуй это сделать, Союз. - лицо мужчины не выражало ничего, кроме некой тоски и печали, и не стесняясь этого, он следил за Советом, ожидая ответа. Тот неотрывно наблюдал за открывающимся перед ним густым лесом, внимательно слушая своего собеседника. Пусть он этого не признает, но он уже со всем смирился и готов принять некую дружбу с немцем. Всё для сына. Всё для любимой омеги. -Я всё ещё буду следить за тобой. - взгляды мужчин встретились. Не смотря на царящую атмосферу, Союзу реально хотелось довериться немцу, хотелось закончить вражду. И такие же чувства испытывал Рейх. СССР протянул ладонь нацисту. Третий недоуменно изогнул брови, а после, вспоминая обычаи русских, с улыбкой пожал её, предварительно сняв свою белую перчатку.