А может и не сказка

POV Третий Рейх Меня всегда считали очень терпеливым и усидчивым, даже в мои детские годы, но наблюдая за Россией уже битых три часа, я начинал понемногу закипать. Омега проснулся спустя полчаса, как ушёл Совок, и не проронив ни слова поужинал, одним взглядом намекая, что хочет побыть один и в тишине. Я возражать не стал, всё же, не смотря на мою былую бессердечную славу, я понимаю его и спокойно готов принять эту игру в "Молчанку". Федерация, к моему удивлению, не слонялся без дела. Шустро закончив с трапезой, он подсуетился и притащил на кухню пару стопок различных документов. По взгляду вижу - малец совершенно не заинтересован в работе, но статус страны обязывает к этому, поэтому Россия быстро принялся за разбор накопившихся документов. Невыносимо тяжело чувствовать его запах и сидеть в стороне. Прочитав одну и ту же строчку в пятый раз, я с тяжёлым вздохом захлопнул книгу и убрал её себе на колени. Находился я в гостиной, устроившись на диване, что так удобно стоял перед входом на кухню и мне не составило труда посматривать за омегой. И сейчас, потеряв интерес к выбранной книге, я обернулся в сторону кухни, закидывая руку на спинку дивана. Как и ожидалось. Парниша сидел ссутулившись над очередной бумажкой и что-то быстро писал, иногда прерываясь и задумчиво уставившись в потолок. Меня не устраивало такое положение дел. Во-первых, за работой нужно сидеть с прямой спиной. Во-вторых, почему он не попросит, чёрт возьми, помощи у меня? Не то, чтобы я горел желанием вернуться к своей старой работе, но помочь своей омеге - дело важнее чем твоё собственное "не хочу". Поглядев ещё с пары минут на корпевшего над документами Россию, я всё-таки поднялся с нагретого места. Кинув короткий взгляд на фуражку, которую я оставил на тумбочке, я предпочёл оставить её на месте. Шагая тихой поступью, я оказался за спиной русского. Он даже не заметил моего присутствия, продолжая быстрыми и небрежными движением, выводить слова, а за ними предложения. Почерк у него так себе и, судя по всему, Федерация вполне им доволен, раз даже не старается писать аккуратнее. Буквы получались острые и сильно загнутые влево. Кошмар. Это, видимо, у русских семейное. Мягко опустив ладони на плечи омеги, я нагнулся к нему поближе, заглядывая в один из документов. Россия ощутимо вздрогнул, расширив глаза от удивления. Ручка, которой он писал секунду назад, отлетев под стол, мирно покоилась на полу. Меня пробило на смешок. Как бы он не менялся, а та сила, с которой омега дёргается от испуга, осталась прежней. Федерация злостно засопел, порываясь встать и поднять злосчастную ручку. Несильно надавив на плечи омеги, я взъерошил его слегка отросшие волосы. -Сиди уж. Без лишней суеты подняв искомый предмет, я по-джентельменски протянул ручку владельцу, отвесив легкий реверанс. Россия недоуменно изогнул брови, не торопясь забирать обратно свою вещь. Печально. Видимо Союз хорошо постарался с искоренением всего "буржуазного" из своего народа, не допуская подобного и у детей. Вздохнув, я положил ручку перед омегой. Обойдя стол, я направился к чайнику и вслед услышал робкое "Спасибо". Мелочь, а приятно. В отличии от Союза, я с куда большей заинтересованностью изучал новые технологии, пусть и приходилось всё делать методом "Тыка", но оно того явно стоило. Разобравшись с прибором и долив туда воды, я развернулся лицом к вновь пишущему парню, облокотившись об кухонную тумбу и сложив руки на груди. Россия так увлечён работой, что просто выпадает из реальности. Мне же это на руку, намного приятнее наблюдать за кем-то, когда знаешь, что остаёшься незаметным. Глубоко вдохнув, через силу скрывая довольное урчание, я прикрыл на мгновение глаза. Аромат омеги силён. Тяжело сдерживать себя, особенно когда этот запах так и щекочет твоё обоняние. Мышцы свело в фальшивом предвкушении. Неприятно осознавать, что именно из-за меня Россия решил принимать подавители. А то, что на его решения повлиял я, не было никаких сомнений.

-Что ты забыл на поле боя? РСФСР закусил губу, упрямо отводя взгляд в сторону от фрица перед ним. -Спрашиваю ещё раз - Что омега забыл на войне? Руки, закованные в цепи и поднятые над головой, неприятно кололи невидимые иглы, заставляя мальчонку сильнее стискивать зубы на нежных губах. Рейх недовольно цыкнул, постучав носком сапог по полу. Обойдя омегу перед ним, мужчина бегло осмотрел пленника. Не смотря на то, что парнишка был омегой, РСФСР смог доставить не мало хлопот солдатам Рейха. Сперва длительными бегами, следом неистовым сопротивлением и поразительно колкими фразами. Солдаты не знают русского, но Третий Рейх им владел достаточно искусно, чтобы даже пару раз хмыкнуть от того, насколько забавно выражался малец. -Сколько тебе лет? Вопрос прозвучал слишком странно, по мнению мальчишки. Тихонько вскинув голову, РСФСР, откровенно говоря, посмотрел на Рейха как на дурака. Какая разница сколько ему лет? Сейчас война, а значит, его всё равно, либо убьют, либо попытаются шантажировать сохранностью его жизни отца. Отца. А ведь он специально отправил своих любимых чад на безопасную территорию, строго-настрого наказав им в случае опасности бежать. Но ещё бы РСФСР его послушался. Вот и пожинает сейчас плоды своего упрямства и отваги. Но в кое чём он всё же утёр нос нацистам - благодаря неприсущей ребёнку смекалке, самый старший из детей смог отвлечь внимание фрицев на себя, спасая этим поступком остальных ребят. РСФСР продолжал молчать. -Сколько. Тебе. Лет. - слова вылетали из уст альфы как выстрелы в тишине. Не раз приложенный головой об стену РСФСР зажмурился, зашипев из-за боли, что резко отразилась эхом в голове. Справедливо решив, что такая информация, по сути, бесполезна для немца, русский тихо прошептал. -Пятнадцать. -Для такого молодого омеги, ты пахнешь слишком сильно. - резко ответил Рейх, словно заранее знал, что скажет. Отчего-то, эти слова больно отразились в душе РСФСР, который и так недолюбливал свой запах, так теперь ещё и это. Но будучи тогда, в плену, он не придал этому значение.

Поставив перед Россией стакан с чёрным чаем, я сел сбоку от него с кружкой кофе. Омега задумчиво игрался с ручкой, гоняя её между пальцев туда-сюда и читал чей-то отчёт. Я присмотрелся. Знакомый почерк, слишком знакомый. Россия заметил мой интерес и скрыл текст документа ладонями. Не сдержавшись, я рассмеялся. Россия совсем ещё ребёнок. -Серьёзно? - сложив руки в замок и облокотившись о них подбородком, я не скрывая своего ехидства, уставился в глаза омеги. Россия весь стушевался и покраснел, отведя взгляд. То-то же. - Позволь узнать, чей отчёт ты изучаешь? Откинувшись на спинку стула, я продолжал сверлить взглядом парнишку. Федерация вздохнул, убирая ладони с бумаги. Голубые глаза вновь посерьезнели, но румянец никуда не исчез. Видит Бог, всегда бы любовался таким Россией, жаль лишь, что таким его можно увидеть в особых случаях. -Санкт-Петербург тут жалуется. - наконец заговорил омега, устало подперев голову рукой. - Думаю, как и чем помочь. Но пока что, не очень успешно. -Санкт-Петербург? - я с удивлением изогнул бровь. - Не припомню такого города. Новый? -Нет, - русский махнул рукой, бегая глазами по тексту перед ним. - Это бывший Ленинград. Меня как током ударило. Сегодня слишком много кошмарных воспоминаний лезет мне в голову. Ох, я прекрасно помню этого чудного парня, названного в честь почившего вождя Советского Союза. Перед глазами встал облик города с застывшим ужасом на лице. И только завидев мой ступор, Россия понял, что сказал. Конец POV Третий Рейх Федерации, не смотря на его принципы, стало неловко. Альфа перед ним помрачнел, привычные хитрые искорки пропали из алых глаз, оставив лишь пустоту. Россия сразу понял, что случайно надавил на одну из болезненных тем для немца. Да, они страны, и в любом случае будут нести ответственность за все действия своего народа. Как и внешность, характер страны сперва формируется из личных побуждений предводителей юной державы, а уже после, со временем, может измениться. Что уж там говорить о принятии собственных решений. Россия с сомнением глянул на мужчину, внутренне борясь с самим собой. В итоге плюнув на всё хорошее и плохое, русский протянул ладонь к рукам альфы. Рейх посмотрел на омегу из-под чёлки, никак не реагируя на прикосновение. От простого касания, Федерация перешёл к утешительным поглаживаниям. Поняв, что добиться успеха можно лишь идя на риск, омега решительно придвинулся к немцу и обнял его. Мягко притягивая к себе здоровенную тушку альфы, омега уткнулся тому в плечо. Всё происходило в абсолютной тишине. Такой притягательной и приятной тишине, которую так ценил Рейх. Очухавшийся из воспоминаний нацист шокировано повернул голову в сторону такого инициативного России. Он поддержал его, не смотря на то, кем являлся в прошлом Третий Рейх. Немец обнял русского в ответ, медленно поглаживая того по мягким волосам. Оба не хотели прерывать эти объятия, наслаждаясь ими по полной. Просидев так какое-то время, Рейх всё-таки отстранил от себя Россию, очень нехотя, но отпустил. -Хватит нежностей на сегодня, тебе ещё работу закончить надо. Федерация уныло простонал, с разочарованием смотря на мужчину, желая вновь дотронуться до тёплого тела и ощутить его ласковые прикосновения. Не похоже совсем это на Россию, но тому стало уже всё равно, на свою принципиальность он давно плюнул с высокой колокольни.