Такая работа

— Что-то подозрительно тихо, — проворчал Ирвейн, заглядывая в спальню Вира. — Начинаю подозревать гадости. Обнаружилась белобрысая тварюшка на ковре, грызущая карандаш и усиленно над чем-то думающая. — Кроссворд разгадываешь? — посочувствовал телепат. — Копчик не перетруди. Вир обиженно глянул на него. И запустил в напарника, по совместительству брата, подушкой, которую незадолго до этого обнимал. — Чем намерен сегодня заниматься? — Дейв в кино позвал… Потом в кафе заглянем. Никогда еще Ирвейн так не ненавидел Дейва, как в такие минуты. Посягать на его любимую мелкую тварюшку? Лапать его на продавленных сиденьях какой-то блохушницы, мнящей себя кинотеатром? — У тебя, что, шиза в фазе агрессивного прогресса? — осведомился белобрысый, разглядывая телепата, пытавшегося убить взглядом котят на календаре. — Жрать иди, паршивая скотина. Вир махнул рукой, решив не спорить с братом. Себе дороже в иные моменты. — Иду, только не нервничай. Ирвейн спустился вниз — квартира была двухуровневой — зашел на кухню, оперся ладонями о столешницу и глубоко вздохнул, справляясь с приступом раздражения. Дейв искренне любит блондинистое недоразумение, никогда его не обидит. Однако ревности и страха это не отменяло — это же Вирриоран, мелкая нахальная сволочь, сваленная на руки Ирвейну отцом — это его личная тварюшка, мелкая, ничерта в жизни не смыслящая и вообще… Ирвейн слишком хорошо помнил, как отец, ни разу не навестивший его и мать, откупавшийся деньгами от обоих, женился второй раз… А через двадцать лет бросил младшего сына в квартире, ни слова не сказав. И водитель привез Ирвейну ключи. И записку «Можешь вселяться. Что найдешь — твое». Телепат тогда три дня не шел в отданное жилье. А когда приехал, впервые испытал желание отцеубийства при виде мяукающего голодного комочка, в котором опознал младшего брата, свернувшегося на ковре. Вир не смог выбраться из дома — а стены были слишком хорошо звукоизолированы. Кухня была пуста, белобрысый даже картофельные очистки сожрал. — Не ори, сейчас накормлю, — Ирвейн всунул ему в руки чудом оказавшийся в кармане шоколад. Тогда, при виде брата, сжиравшего еду вместе с оберткой, в душе телепата впервые шевельнулась жалость к неуклюжей тварьке, хотя вторую семью отца он ненавидел. И вот теперь его драгоценную лохматую скотину хочет увести какой-то телекинетик?! Ирвейн обозленно глянул на брата. — Да что с тобой? — изумился Вир, входя на кухню. — Нехрен трахаться с кем попало! — Я с Дейвом не спал ни разу. — Он еще и импотент! Вир плюхнулся на табурет: — Слушай, я тебе не закатываю истерики из-за твоих ночевок у вампира… — Я взрослый, мне можно. — А я дитя, что ли? — Вир покачал головой, поднимаясь. — Ты мне весь аппетит отбил. — Никуда не выйдешь, пока не поешь! Блондин плюхнулся обратно и принялся лениво ковыряться в омлете вилкой. — Ешь, а не играй с ужином, — не преминул рявкнуть телепат. Вир в несколько приемов сглотал омлет, отнес тарелку в мойку, сполоснул, вытер, поставил в сушилку. — Теперь я могу идти или мне еще прибраться в своей комнате? — Иди, — разрешил Ирвейн. Вир поспешил сбежать, даже куртку не взял, так торопился на свидание. Ирвейн без аппетита куснул хлеб. И вздохнул — ну вот что теперь делать? Тварька обиделась, Дейв снова будет нарочито игнорировать телепата. — Поговорю с Тэрном, — решил Ирвейн. — Пускай напряжет свои хрен-знает-сколькисотлетние мозги. Вампир, как всегда, шатался невесть на какой помойке. Впрочем, вызывать его на встречу телепат наловчился давно — Зов пронзил пространство. — Что-то произошло? — эффектно появляться Тэрн умел и любил. — Ага. Мозги у меня не на месте, из-за брата. — А что он натворил? — В том-то и дело… Просто обзавелся возлюбленным. — А что, не терпится стать дядей? — Не в этом дело, пусть крокодила полосатого трахает… Уж лучше б это был полосатый крокодил! Тэрн сам себе кивнул: — Да, определенно надо с этим что-то делать. И опрокинул телепата на кровать. Вскоре Ирвейну стало фиолетово до личной жизни брата — проблема усиленно рассасывалась. — Полегчало? Ирвейн промычал что-то неразборчивое.