***
— Чонгук! Чонгук, проснись! Тэхён бестактно бьёт младшего в плечо, прекрасно зная, что церемониться нет смысла — даже таким грубым способом его крайне тяжело разбудить. Когда дело касается пробуждения, Чонгук, конечно, не Юнги (до Мина всем как до Луны), но тоже не сахар. — Ещё минуту, я… — Никаких минут, проснись! — призывает Ким строгим голосом. Чонгук не без усилий открывает глаза и осматривается, выглядя немало удивлённым, когда замечает титры на экране и стремительно покидающие зал фигуры, оставляющие после себя сплошь и всюду мусор. Чон протирает глаза, меняя позу в своем сидении, и с его ног валится пустующая коробка из-под попкорна. — Как много я пропустил? — Где-то половину. Но не страшно! — спешит заверить его Тэхён. — Раз ты заснул, значит, было не так уж интересно. Какая тогда разница, чем всё закончилось? Чонгук кивает активно, всё ещё силясь прийти в себя. Он поднимается с кресла, потягиваясь, и поворачивается к хёну, который тотчас принимается толкать его к выходу. — И всё же, какая была концовка? — Объективно плохая, но мне, на удивление, понравилось. — Ты плакал? — замечает Чонгук слегка припухшие глаза хёна. — Убили персонажа, к которому я успел привязаться, — пожимает плечами Тэхён, вновь подгоняя младшего лёгкими похлопываниями по заднице. — Дай угадаю, это был главный злодей? — спрашивает Чонгук, вздыхая про себя с облегчением. Ему повезло уснуть к этому моменту. Некрасиво так реагировать на чужие проявления эмоций, но он предпочтёт не находиться рядом с друзьями, когда они плачут — Чонгук совершенно теряется в подобных ситуациях, ведь не имеет ни малейшего понятия, как стоит утешать людей, да и стоит ли вообще. — Не-ет, — смеётся Тэхён в ответ на его предположение. — Злодей получился скучным. — Тогда я не зря заснул, — выносит вердикт Чонгук, когда они покидают зал. — Если главный мудак скучный, то и фильм мне обычно не заходит. Тэхён тянет его в сторону мужского туалета. Прежде чем скрыться в стенах уборной, он говорит с усмешкой: — Да ты просто, скорее всего, засыпаешь на середине каждый раз. Тебе фильм никак не зайдёт, если ты спишь всё время. Чонгук порывается возразить, но не успевает. Ему приходится долго ждать друга, так как сразу по окончании сеанса в туалет всегда большие очереди. Когда Тэхён наконец выходит, сбрызгивая остатки воды с рук, Чон уже забывает, что хотел сказать. — Не знаю, как ты, хён, а я умираю с голода. Предлагаю сходить в ближайший мак. Или ты больше по KFC? — Что выберешь, туда и пойдём, мне без разницы. Предлагаю купить еды и отправиться сразу домой. Чонгук качает головой, вызывая лёгкое удивление во взгляде Кима. — Не думаю, что нам стоит. Юнги-хён, скорее всего, сегодня кого-то привёл. Тэхён хмыкает. В последнее время старший ведёт себя по-мудацки. Возможно, это как раз оттого, что ему никто не даёт. Ким считает, что хёну не помешает немного развеяться и выпустить накопившийся стресс. — Это, конечно, хорошо. Но почему ты так думаешь? Ну, что он привёл кого-то. — Хён дал мне билеты на фильм, сорок тысяч вон и наказал погулять с тобой. Ему даже говорить ничего не надо, и без того ясно, что наше присутствие дома этим вечером нежелательно. — Мм… Вот оно что, — Тэхён неожиданно хмурится, мрачнея на глазах. Вот и причина того, почему Гук с ним гуляет. Реальность далека от его фантазий, на деле Чонгук бы никогда не предложил ему выбраться в город, чтобы провести время вдвоём. Тэхён вздыхает с досадой, доставая на ходу мобильник под удивленный взгляд младшего, и набирает Чимина. Ему хочется поплакаться другу на несправедливую жизнь. — Что ты делаешь, хён? — Хочу Чимину позвонить. — Это не может подождать? — осуждающим тоном интересуется Чонгук, напоминая всем своим видом маленького недовольного ребёнка. — Мы же с тобой гуляем, хён! — тянет он. — Я его не звал, может быть, как раз потому, что не хотел, чтобы он с нами тусовался. Ты сейчас со мной, так что не звони ему. — Так по-детски, — фыркает Тэхён, но всё же убирает мобильный. Он чувствует странную радость, которую вовсе не должен испытывать. Так приятно представлять, что Чонгук ревнует его вовсе не как друга, а как парня. — Идём кушать, а то я тоже голоден, — посмеивается Ким, закидывая руку младшему на плечо.***
Первые мысли Юнги по пробуждении о Чимине. Он накрывается одеялом с головой, скрываясь от солнечных лучей, тонкими полосами прорывающихся сквозь шторы, и чувствует запах Пака на своем постельном белье. Он поднимается с кровати и потягивается, отчего по мышцам разливается приятная нега, напоминающая ему о бурно проведённой ночи. В отражении зеркала Мин видит засосы и усмехается, проводя по коже шеи кончиками пальцев. На уме вертится только одно — блаженство. На кухне его привычно встречает в одиночестве пьющий кофе Намджун, который вечно шатается тут, если не пребывает в своей комнате. Юнги подумывает о том, что надо не забыть вернуть себе ключи от студии, и принимается готовить себе айс-латте. За его действиями на протяжении всего процесса украдкой следит Ким, что не укрывается от Мина. Закончив, старший усаживается за стол напротив Намджуна, подставляя лицо солнечным лучам. Ким откладывает телефон в сторону и вновь скашивает глаза на хёне. — И-и? — в выжидании тянет он. — А где все? — сонным голосом спрашивает Мин, внаглую игнорируя вопросительные интонации Намджуна, изнывающего от любопытства. Ким фыркает, но на вопрос отвечает: — Хосок-хён на работе, как обычно. Джин-хён спит. Остальные то ли в магазин пошли, то ли гуляют. Ну так что? — Сколько времени? — укладывая подбородок на ладонь, интересуется Мин. Намджун в раздражении цокает языком. Избегание старшим темы его вчерашних любовных похождений очевидно, но это вовсе не наводит Кима на мысли о том, что стоит оставить друга в покое. Нет, напротив, он будет наседать, пока Юнги не расколется. Раз так упорно молчит, следовательно, есть что рассказывать! — Может, на часы посмотришь? Юнги протяжно зевает. — А где мой телефон? — Как прошло, ты мне ответишь или нет?! На лице Намджуна отпечатывается удивление, когда он становится свидетелем тому, как губы старшего складываются в довольную мечтательную улыбку. — Полагаю, кто-то опытный попался? — интересуется Ким, ухмыляясь. Юнги понимает, что улыбается, и торопится натянуть привычную маску вселенского недовольства. Но долго ему не удаётся держать лицо ровным — счастливая сладкая улыбка вновь появляется на его лице и украшает глаза сеточкой мимических морщин. Сделав большой глоток кофе, Мин отвечает: — Ты удивишься, но это был девственник. Я уверен в этом. — Девственник? — удивляется Намджун пуще прежнего и следом хмурится недоверчиво. — Ты же не любишь девственников. И ты… выглядишь таким довольным? Он ещё жив хотя бы? — Жив, — Мин в непонимании хмурит брови. — Почему должно быть иначе? — Он тебе засос поставил, — говорит Ким, кидая взгляд на цветастые пятна, украшающие бледную, словно мрамор, шею. — Ты это, напомню, ненавидишь, потому что это, грубо говоря, способ пометить. А ещё напомню, что ты запрещаешь оставлять на тебе засосы. Это был парень, да? — Да, парень, — Юнги снова улыбается, вспомнив о Чимине. Намджун присвистывает. — И ты ему даже не врезал? — Не врезал, — скривившись, отвечает Юнги. Ему становится неприятно от одной лишь мысли как-то навредить Чимину, оставить синяки на его миловидном личике. В конце концов, одно дело — наказывать обнаглевшего младшего, что позабыл об уважении к своему хёну и измывается над спящими, и совершенно другое — причинять вред человеку, с которым у вас выстроились доверительные отношения. В конце концов, они провели вместе ночь, это о чем-то да говорит. — Только не говори, что ты ещё и вырубился сразу же — не поверю! — зная о привычке друга сразу же отключиться после по-настоящему хорошего секса, восклицает Намджун. — Не могло у тебя всё быть настолько шикарно с девственником. — Почему не могло? Всё было шикарно. — Не понимаю, — искренне заявляет Ким, продолжая ломать голову над загадкой под названием чудо-девственник. — Дай угадаю, отсасывает божественно? — Нет. Это я ему сделал минет, — отвечает Юнги, и Намджун давится своим кофе. Мин скашивает на друга глаза и с лицом, так и блещущим «восторгом», прожигает взглядом младшего все те долгие минуты, что тот, яростно кашляя, борется за свою жизнь. Ещё больше «воодушевления» отражается на лице Юнги, когда Ким внаглую хватает его стакан кофе и опустошает до капли. Выдохнув, Намджун возвращается к обсуждению со всем имеющимся у него утренним энтузиазмом. — Это ты ему отсосал?! Да не может он быть девственником! — Ну, тут ты прав — теперь он им быть не может, — с самодовольной ухмылкой произносит Юнги. — Прекрати. Мне так непривычно видеть на твоем лице эту похабную лыбу, что меня сейчас стошнит. В ответ Юнги лишь мечтательно закрывает глаза и прикусывает губу, явно вспоминая о вчерашнем вечере. — Не верю. Ты слишком эгоистичен в сексе, тебе важнее получить, чем дать. А неопытный девственник, который даже не сделал тебе минет — это вообще реально, чтобы тебе такое понравилось? — Во-первых, меня пугает то, насколько хорошо ты знаешь мои предпочтения в постели. Во-вторых, да. Реально. Мне понравилось, он был очень милым. — О боже! — восклицает Намджун, округляя глаза. Ответ всё время был на поверхности. Ким оказался сбит с толку поначалу, ведь человека, который способен удовлетворить Мин Юнги, будучи неопытным девственником, не может существовать. Сейчас он понимает: его и не существует. Зато человек, которого Мин Юнги может найти очаровательным настолько, чтобы захотеть сделать ему приятно, отсосать, простить засосы и после вспоминать о нём с улыбкой — да. — Ты запал на него, что ли? — озвучивает свою догадку Намджун. — Ой, заткнись. Это было всего на одну ночь, не больше, — отмахивается Юнги, скривившись. — Тогда у меня нет вариантов, — восклицает Ким, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — Разве что твое тело захватил пришелец, — взмахивая ладонью и возвращая её обратно, говорит он. — Тебе Тэхёна мало? — Да ты сам себя со стороны послушай! — Блять, заткнись, пока я сам тебя не заткнул! — раздражение, копившееся на протяжении всего времени, что младший лез в его личную жизнь, наконец даёт о себе знать. — Нахрена ты проводишь мне тут допрос? Моя личная жизнь — не твое грёбаное дело, Джун! — Теперь я просто обязан узнать этого человека… — Ты стенка, что ли? — вздыхает Мин, потирая уставши переносицу. Намджун порывается ответить хёну, но замолкает, прикрыв испуганно рот, когда на кухню заваливается крайне хмурый и помятый Сокджин, разбуженный, скорее всего, их разгоряченными спорами. Владелец квартиры поправляет на себе пижаму, съехавшую с плеча во время сна, и усаживается рядом с младшим Кимом, потирая глаза. Юнги салютует хёну кивком, и Сокджин вяло кивает несколько раз в ответ, всё ещё хмурясь и очаровательно дуя румяные губы. — Что за шум? — Тебя разбудили крики Юнги? — интересуется Намджун нарочито тихим тоном, словно искренне считает, что тем самым сможет скрыть тот факт, что он тоже шумел и причастен. — Да, именно так. Чего вы орёте? — спрашивает Сокджин. Его взгляд цепляется за чашечку эспрессо Джуна, и он без зазрений совести отпивает из неё. — Почему ты пьешь мой кофе?! — возмущается Ким, выхватывая чашку из рук хёна, словно не он минуту назад делал то же самое. — А ты видишь здесь другой кофе? — справедливо интересуется Джин. — Так вы не объясните мне причину моего внезапного пробуждения? — и переводит взгляд на Юнги. — Намджун потрошит мою личную жизнь. Скорее всего, влюбился в меня и поверить не может, что нашёлся какой-то девственник, который удовлетворил меня, даже не отсасывая. — И ничего я не влюбился! Злобные карлики не привлекательные. Юнги на это только усмехается одним уголком губ, и Сокджин округляет глаза, пораженно переводя взгляд попеременно на обоих донсэнов. Ким прикрывает рот рукой и вскакивает с места, указывая на Мина пальцем, и преувеличенно драматично восклицает: — У тебя вчера был секс! — Юнги закатывает глаза, и Джин продолжает. — Даже не вздумай отрицать! Ты поэтому устроил мне вчера фотосессию, не так ли? — Да, был, — кивает Намджун. — Тебя обозвали злобным карликом, а ты посмеялся! Я уж было приготовился к зрелищу, а Намджун до сих пор здоровый и целехонький! — Почему ты всегда ждешь, пока меня покалечат? — искренне обижается младший. Джин поджимает губы и утешающе похлопывает того по плечу, вздыхая, на что Намджун недоуменно хмурится, отводя назад голову. Он сверлит старшего вопрошающим взглядом, гадая, как ему стоит понимать эти странные действия. — Устрой допрос вот ему, — Юнги кивает в сторону всё ещё недоумевающего Намджуна. — Я больше не собираюсь никому, кроме Хоби, что-то рассказывать и объяснять. Договорив, Мин окидывает Кимов взглядом, который ясно дает понять, что он ставит точку в этом обсуждении. В этот момент доносится щелчок замка в прихожей. На кухне хорошо слышно, как громко хлопают возвратившиеся с прогулки дверью. Шумно переговариваясь, они движутся в сторону кухни — негласного места собрания всех жильцов. Первым голос подает Тэхён, громогласно объявляя очевидное: — Мы дома! — Не забудьте разуться! — громко напоминает Джин, усаживаясь обратно за стол. — Бесполезно! — раздается голос Чонгука из прихожей. — Мы тут все трое очень грязные. — Тогда в дом не заходите, пока не станете чистыми, — хмыкает старший хён, вновь хватаясь за эспрессо Намджуна и кривясь от излишне горького вкуса. — Это трудновыполнимо, — говорит Чимин, заходя на кухню и на ходу встряхивая серебристой шевелюрой, обрызгивая всех присутствующих редкими капельками воды. Лишь завидев младшего, Юнги чувствует сильное желание отвернуться, чтобы скрыть свою реакцию на его внешний вид. Его пепельные волосы, влажные и растрепанные, пробуждают в памяти старшего картины прошлой ночи. Мокрая почему-то футболка просвечивает и облегает пресс. С неё и шорт, насквозь промокших, на пол безостановочно капает вода. Чимин убирает волосы ладонью назад, словно красуясь, но, присмотревшись, Мин понимает, что младшему не до этого — он выглядит продрогшим и замерзшим. Они встречаются с Паком глазами, и Юнги посылает ему угрожающе-вопрошающий взгляд. Чимин тотчас отводит глаза, поджимая губы. — Тэхён всё объяснит, — на этих словах из прихожей доносится полный возмущения возглас. Юнги с тяжким вздохом поднимается с места и подходит к раковине, чтобы набрать в чайник воду и поставить кипятиться. Окинув Чимина напоследок укоризненным взглядом, Мин скрывается в дверях. — Привет, хён, — здоровается Тэ, встречаясь со старшим в проходе, а потом выскакивает на кухню. Намджун и Джин вновь подвергаются водной атаке, когда Тэхён резко двигается, разбрызгивая вокруг себя капли воды. — Где вы так умудрились? — спрашивает Джин, недовольно косясь на парней. — На проспекте Сечжон у статуи Ли Сун Сину, — отвечает Чонгук, проходя на кухню вслед за хёнами. Он выглядит едва ли не хуже всех. Мокрые чёрные волосы вьются, спадая ему на лицо, подобно водорослям, превращая Чона то ли в морское чудище, то ли в попавшего под дождь пуделя. Уже наученные жизнью, Джин с Джуном прикрываются, когда Чонгук резко встряхивает головой, орошая всю кухню. Пак скашивает на младшего полный недовольства взгляд, а Тэхён разражается заливистым хохотом. — Чем вы там занимались? — удивляется Намджун. — Всё началось с того, что он заявил, будто бы мне слабо станцевать у фонтанов, — поясняет Чимин, указывая большим пальцем на стоящего позади Чона, что продолжает оттряхиваться от воды. Намджун осуждающе качает головой, услышав о баловстве младших, а старший хён, напротив, запрокидывает голову, смеясь, стоит ему представить, какое представление устроила троица у пешеходных фонтанов. — И вы так по улице шли? — интересуется Намджун. Чимин вздрагивает, когда ему в затылок прилетает полотенце. В дверном проеме появляется Юнги, который и швырнул вещь Паку. Он проходит мимо него к чайнику, на ходу говоря: — Вытрись, а то замёрзнешь. Чимин кивает, обматываясь большим полотенцем старшего, только снятого с сушилки, на манер одеяла. Ему моментально становится тепло, и Пак посылает старшему благодарный взгляд. — А почему ты принёс полотенце только Чимину? — обижается Тэхён. — Он меня будит каждое утро, а вы — нет, — пожимает плечами Юнги, стоя у столешницы и колдуя над кофе. — А почему ты отдал ему свое полотенце? — интересуется Чонгук, который принимается под полный ужаса взгляд Джина, отжимать свои длинные волосы прямо на кухне. Тэхён, что неудивительно, и это находит забавным. И даже Чимин смеётся с реакции старшего хёна. — У него еще нет своего полотенца, поэтому я отдал ему своё, — коротко объясняет Мин. Он заливает в стакан со льдом взбитое молоко, а после вливает туда кофе. Готовый напиток, источающий аппетитный терпко-сладкий аромат, Юнги протягивает Чимину, а потом возвращается к столешнице, чтобы навести после себя порядок. Чимин недоверчиво смотрит на стакан кофе в своих руках, а потом поднимает недоумевающий взгляд на Мина. Остальные следуют его примеру. — С чего вдруг такая забота обо мне? — Хочешь жить, умей заткнуться и не задавать дебильных вопросов, — дают ему совет. Чимин хмыкает и отпивает из стакана, пачкаясь в пенке. Тэхён склоняется к другу, переступая через лужи, созданные Чоном, чтобы громким шёпотом объявить: — Наверное, он пытается таким образом извиниться за то, что разбил тебе голову об ванну. — Ой, заткнитесь, — хмыкает Юнги, раздраженный от такого количества внимания, которое привлёк своими действиями. В этот момент суматоху прерывает седьмой голос. — Что за шум? Все, как один, переводят полные удивления взгляды на Хосока, что проходит на кухню, лохматый и одетый в халат, поражаясь воде под ногами. Он сонно потирает глаза, усаживаясь за стол, одновременно с этим пытаясь привести в порядок алые вихры на своей голове. — Почему ты здесь? — удивляется Джин. — А где я? — хмурится Чон. Тэхён тихо прыскает на пару с Чонгуком. — Дома, — отвечает Юнги, одаривая друга крайне обеспокоенным взглядом. — А почему я?.. Сколько часов? Я вообще ни черта не помню… — Хосок хмурится, хватаясь за виски, что вспыхивают болью. — Так, вчера мы выпивали с коллегами, и… — в его взгляде проскальзывает понимание, и он в панике вскрикивает. — Вот дерьмо, я проспал?! — Да, ты проспал, — кивает Юнги. — На улице дождь? — спрашивает Хосок, смотря на младших. — Нет, эти обалдуи просто решили освежиться, — хмыкает Юнги. — Ладно, я к себе, меня не тревожить, уяснили? — А еда? — спрашивает Джин. — На еду это, естественно, не распространяется, — усмехается он и, потрепав Чимина, тихонько пьющего его кофе, по мокрым волосам, уходит к себе в комнату с довольной улыбкой. — Он что, с кем-то потрахался недавно? — спрашивает Хосок, в непонимании смотря на ребят (Чимин тихо давится кофе). — Таким довольным я его давно не видел. — Вроде как да, — отвечает Джин. — Я и сам подробностей не знаю. Спросишь у него потом сам, вы же типа лучшие друзья, он тебе всё расскажет. «Палишься, хён. Палишься», — думает Чимин, после чего тихонько чихает. Следом подобно раскату грома раздается чих Тэхёна, испуганный вскрик Хосока и тихий смех Чонгука.