Напряжение чувствовалось. Ощутимо так. Напряжение было тяжёлым, оно давило, заставляя каждого ощутить себя, прочувствовать. Напряжение.
Казалось, одному лишь Юнги, что сидел и, подперев подбородок рукой и попиваючи латте, смотрел на Чимина влюбленными глазами, было всё равно на это напряжение. Чимин сидел напряжённый. Хён этой ночью был невероятно активным, свидание удалось на славу. И он бы тоже сидел и дарил своему парню влюбленные взгляды, если бы не чувствовал этого напряжения.
Намджун и Джин тоже сидели напряжённые. Так-то у них тоже всё отлично, вот, они официально парочкой стали. Рассказали другим в начале завтрака. Юнги и Чимин их поздравили радостно. Остальные не очень радостно. Все начали есть. И к завтраку присоединилось напряжение.
Хосок сидел напряжённый, не отрывая взгляда от телефона. Ему без конца приходили сообщения, в которых куча людей признавались ему в любви. Все эти люди, как один, были богатыми и знаменитыми. Хосок не знал ни этих людей, не знал также, почему все эти люди вдруг хотят от него детей, ну или же просто хотят. Хосок вообще не помнит, что было вчера вечером. Не помнит с того момента, как выпил формулу счастья.
Тэхён и Чонгук боялись поднять друг на друга глаза. Вот, кто был главным источником напряжения. Тысячи вопросов вертелись в их головах, но уже ничего нельзя было исправить. Они сделали то, что сделали. Хорошо хоть, что Чимин этой ночью даже не думал заходить в их комнату. Хорошо, что эту ночь он провел у Юнги-хёна. Хорошо, что и утром он не зашёл. Потому что были бы вопросы не только у Тэхёна и Чонгука. У него бы тоже были.
Доев, все разошлись, кто куда. Остались лишь Тэхён с Чонгуком. Каждый, кто прочувствовал это напряжение, понимали, что что-то случилось у этих двоих. И им надо дать поговорить.
— Привет, — Тэхён решает, что он должен начать диалог первым. Он был уверен, что в случившемся виноват он.
— Привет, — отозвался Чонгук. Это были их первые слова друг другу за этот день. Именно день. Ночью они наверняка сказали немало.
— Вчера мы… — начал Тэхён неуверенно, а потом подумал, что правильнее было бы сказать «ночью», а не «вчера».
— Блять! Первый секс! С лучшим другом! Парнем! Убейте меня! — яростно закричал Чонгук.
— Стой! Стой, тише ты! Хочешь, чтобы об этом весь дом узнал?! — запаниковал Ким.
— Поверить не могу…
— Я свою истерику оставил в комнате. Почему ты не сделал так же?
— Моя истерика продолжается до сих пор. Сука!
— Давай договоримся никому никогда об этом не рассказывать.
— Ты серьезно?! Давай договоримся?! Ты думаешь, я вот-вот побегу всем рассказывать о том, что впервые напившись, переспал с лучшим другом?!
— Да зачем же ты об этом орёшь?! Ладно, забыли, — Тэхён вздыхает. Он ужасно виноват перед Чонгуком. Но этого не исправить. К сожалению.
— Ладно… Мне вот что интересно, а кто сверху был? — вдруг спрашивает Чон с любопытством. Кажется, успокоился.
— Жопа болит?
— Нет.
— А у меня болит.
Тэхён ожидал извинений, виноватого взгляда, ну, или хотя бы сочувственного. Но этот дурак, зовущий себя его другом, неожиданно прыскает и начинает хохотать. В кого он влюбился, скажите ему? И зачем?
— Прости-прости! Но!.. — начинает Гук, а потом снова смеется.
— Весело? — хмыкает Тэхён. — Ты лучше скажи, ты помнишь что-то?
— Нет, — моментально отвечает Чонгук. Даже, кажется, слишком резко. — Ничего не помню.
— А… Мне просто было интересно узнать, кто… кто всё это начал…
Тэхён знает, кто. Это по-любому был он. Никак иначе. Пускай, он этого и не помнит.
Какой ужас, он переспал со своим возлюбленным, потерял девственность, а он этого даже не помнит!
— Поговорили? — спрашивает Намджун, вернувшись на кухню.
Ему надо было помыть посуду, обязанность, как никак. Но все же он учтиво выждал определенное время, чтобы дать младшим поговорить без посторонних.
— Поговорили, — вздыхает Тэхён, а Чонгук неловко отводит взгляд.
Намджун смотрит на них какое-то время, а потом принимается собирать посуду со стола. Подносит всю эту шатающуюся гору к раковине, кладёт аккуратно, под внимательные взгляды младших. И улыбается довольно, когда понимает, что ничего так и не уронил.
— Ты чашку Юнги-хёна забыл, — говорит вдруг Чонгук.
— Я взял его стакан из-под латте, — замечает Намджун.
— Он утром молоко пил. Из своей чашки. Он ее на подоконнике оставил, — подсказывает Тэхён.
Намджун вздыхает, берет полностью черную чашку хёна, на дне которой виднелись белые капельки, после чего идёт к умывальнику.
— Намджун, что, блять, вчера было?! — слышится недовольный голос Хосока, Намджун поворачивается в его сторону и, не смотря, кладёт чашку на стол возле умывальника. Точнее, в его голове это должно было быть так. Но чашка падает, разбивается, младшие хохочут, а Намджуну как-то не до смеха.
— Я не знаю. Но ты определенно пел всякие песни из мультфильмов. И когда мы с Джином пришли забирать тебя домой, ты был в платье.
— Платье?..
— Эльзы. Из «Холодного сердца».
— А… Ничего не понятно, — хмыкает он и уходит.
А Намджун смотрит на осколки черной чашки. Интересно, у Юнги достаточно хорошее настроение, чтобы не закатить по этому поводу истерику?
— Ребят, давайте выпьем сегодня! — предлагает вдруг входящий на кухню Чимин. — О… Намджун-хён, это чашка Юнги-хёна?
— Да, — мрачно кивает Намджун.
— Ребя-ят, мы с Чимином думаем, что было бы неплохо отпраздновать то, что эти двое тормозов наконец начали встречаться! — сообщает Мин, входя на кухню. — Оу, это… моя чашка?
— Да, — всё так же мрачно кивает Намджун.
— Знаете, я откажусь, пожалуй. От пьянки, — говорит Тэхён. — Мне хватило. А ещё у меня похмелье…
— К вечеру пройдет, не переживай, — говорит Юнги, садясь на корточки возле Намджуна и начиная собирать осколки своей чашки. — Всё нормально, Намджун, ты тоже не переживай. Чиминни купит мне новую. Куда лучше.
— Знаете, а я не против! — восклицает Чонгук. — Мне определенно точно нужно снова напиться!
— И мне! — слышится голос Хосока. — Это пиздец, один из них только что выслал мне свою фотку! Где он после душа! О, а у него зачётная фигура… Господин Кан, да? Ну-ну…
— Тогда решено, — говорит Чимин. — Выпиваем сегодня!
— Постойте… — хмыкает Юнги, когда замечает в своем телефоне какие-то непрочитанные сообщения. — Что это?..
— Что там? — интересуется Чонгук.
А потом и сам понимает, услышав свой собственный голос. С каждым словом он бледнеет всё больше, а брови Мина сдвигаются всё сильнее. И вот это его хмурое лицо Гуку не нравилось. Очень.
—
…куда громче? Неужто в этот раз в ход пошел диван? А, и ещё. Кури поменьше, от тебя воняет. Я всё, — заканчивает Чонгук, и голосовое сообщение обрывается.
— Чон Чонгук… Нам надо
серьезно поговорить.
***
В доме стояла мертвая тишина. После пьянки в честь Намджуна и Джина, на которой Чонгука отпиздил каждый, кто был хоть сколечко задет его голосовым, все завалились спать сразу, как пришли домой. Точнее, почти все.
Чонгук снова проснулся в теплых объятьях
друга. И сейчас он сидит на своей кровати уже одетый. Он, нахмурив брови, серьезно обдумывает ситуацию. А уже в следующее мгновение рядом с ним садится Тэхён, оголенный по пояс.
Чонгук ненароком бросает взгляд на чужую загорелую грудь. И тут же отводит. Слишком много засосов. Слишком.
— Итак… — начинает Тэхён со вздохом. — Тебе не кажется, что это уже слишком?
— Кажется. Какого хрена мы снова это сделали? — мрачно отзывается Чонгук.
— Меня больше интересует, какого хрена ебали опять меня, — хмыкает недовольно Тэхён. — В следующий раз я буду ебать тебя, а не ты меня, понял?
— В следующий раз? — Чонгук в удивлении поднимает на хёна глаза.
— Если он будет, — поправляет себя Ким, отводя взгляд.
— Давай снова закроем на это глаза и продолжим дружить, — просит Чонгук.
— Но если такое произойдет ещё раз, нам придется что-то делать, — нахмурившись, вздыхает Тэхён.
Ему придется что-то делать. Потому что виноват он. От и до.
— Ехать в Америку и заключить законный брак, чтобы ни у кого не возникало вопросов? — шутит Чонгук с неловкой улыбкой.
— Бля, а ты не думаешь, что тогда вопросов возникнет ещё больше? — смеётся Тэхён.
Ну, в принципе, пока что у них вроде нормальные отношения. Несмотря на то, что произошло.
***
Они ничего не планировали. Просто так получилось. Тэхёна позвали выпивать сокурсники. Чонгук отправился сам. Он просто пытался осмыслить то, что с ним происходит. Осмыслить никак не получалось. Голова уже болела от нескончаемого потока мыслей. Он просто хотел прекратить думать. Хотя бы ненадолго.
Его желания полностью осуществились. Потому что он явно не думал, когда целовал смуглую шею
друга, когда срывал с его губ стоны, когда ему было так хорошо. От секса с
другом.
Тэхёну, видимо, тоже было хорошо. Засосов на шее у Чонгука много. Это толкает его к тому, чтобы истерически рассмеяться перед зеркалом. Почему-то он чувствует вину. Хотя, он знает, почему. Вытерев мокрые волосы, Чонгук наконец выходит из ванной комнаты. Его снаружи поджидает Тэхён. Тоже с мокрыми после душа волосами. Но уже чуть подсохшими. На его красивом лице отражается задумчивость, и Чонгуку тяжело отвести взгляд.
— Привет… — тихо здоровается Чонгук.
— Привет… — отвечает ему Тэхён с улыбкой.
— Что… что мы будем делать? — спрашивает Чон.
— Я не знаю… Тут три варианта. Или мы, как последние трусы, снова сделаем вид, что ничего не произошло, и продолжим дружить. Или мы прекращаем общение. Или… Раз уж нас так тянет друг к другу, то почему бы не попробовать? — спрашивает Тэхён, хотя на самом деле уже и не надеется.
— Нет… Нет, так нельзя. Я должен признаться! Инициатором каждый раз был я!
— Что?
— Я влюблен в тебя. Кажется. Я уже ни в чем не уверен…
— Ч-что? А как же твоя истерика на следующий день после первого раза? — спрашивает Ким, округлив глаза.
— Наиграна. Я искренне прошу прощения. По моей вине ты…
— Ну раз так, давай попробуем… — смущённо произносит Тэхён, не решаясь поднять взгляд.
— Что попробуем? — Чонгук откровенно тупил.
— Встречаться.
— Что?.. Зачем?
— Ты поражаешь меня своей тупостью!
— О нет, только не говори, что предлагаешь мне встречаться, потому что тебе меня жалко!
— Мне тебя не жалко. Я в тебя, блять, влюблен. Давно уже.
— То есть, влюблен?.. Погоди, так это из-за меня ты в последнее время такой грустный ходил?! И!.. и!..
Тэхён знает, что сейчас Чон не сможет нормально выразить свои мысли, а, значит, ничего страшного, если Ким его перебьет. Тэ встаёт напротив парня, кладёт руки ему на плечи и целует. И, о черт, он так давно об этом мечтал…
Чонгук тут же на поцелуй отвечает, стремительно краснея. А потом отстраняется и смотрит на Тэхёна, не в силах налюбоваться.
— Ва-ау… — слышится донельзя довольный голос Юнги.
Оба парня тут же пугаются, смотрят на хёна неверяще, а потом Тэхён спрашивает:
— Сколько ты здесь уже стоишь?
— Я здесь с тех пор, как Чонгук решил признаться, что инициатором был он. Мой сынок… И, черт, вы что, серьезно переспали? — с его губ не сходила довольная ухмылка. — Черт возьми, охренеть! Это так мило, парни!
— Какого хрена ты не спишь?! — шипит Ким недовольно.
— Ва-ау… Просто вау… — произносит он всё с той же улыбкой, после чего разворачивается и уходит к себе, так и не ответив на вопрос.
