Опасные игрушки изменившегося мира

      Накануне отбытия Аннора долго и тщательно осматривала Камила и наконец заключила, что он должен выдержать путь. Она с сожалением сказала что у него останется шрам, не слишком, но заметный, но Камил считал что это небольшая плата за выживание. На рассвете два путешественника покинули пещеру, которая приютила их.       Шлюпка оказалась крошечной скорлупкой со слабым двигателем, такие использовались чтобы добраться до причала или берега, если не получалось подвести весь корабль. Первый же сильный порыв ветра опрокинул бы эту штуку вместе с пассажирами. Было ясно, почему Аннора оставила тут именно эту — их цель, берег основного острова, была видна невооруженным взглядом, путь не занял и пяти минут, потом они продвинулись как можно дальше, пока не начало заканчиваться топливо и не нашлось место, где можно было укрыть транспортное средство среди камней, накрыв брезентом и забросав дерном. Дальше нужно было идти пешком. Аннора приготовила для них по рюкзаку, конечно у Камила он был больше и тяжелее, но и она не отлынивала, взяв столько, сколько могла нести, чтобы самой не быть балластом. Камил доверил подготовку ей — у нее, в отличие от него, был опыт в экспедициях. Пока они помогали друг другу подогнать рюкзаки и распределить вес, Камил спросил: — Что нас может ждать? — Аннора улыбнулась: — Именно в этом цель экспедиции — узнать, что там впереди. А если серьезно, то я не думаю, что мы нарвемся на бандитов, вряд ли здесь много путников. Если вообще здесь кто-то живет. Здесь могут водиться островные псы, но в это время года они не так опасны. Но в общем — смотри по сторонам и держи наготове оружие. Ну, пошли, что ли. — Они двинулись строго на север.       Большую часть территории, по которой шли путники, составляли луга с невысокой травой, либо небольшие зеленые холмы. Иногда попадались каменистые участки, но в общем идти было нетрудно — погода была хорошей, почва ровной. Иногда с запада бежали ручьи — Аннора пояснила, что возможно здесь, как и севернее, в западной части острова расположены горы, где скапливается, а потом сбегает дождевая вода. В любом случае, лишняя вода была кстати, ведь не зря же в рюкзаках лежало средство для обеззараживания. Они прошли хорошее расстояние за день, когда начало темнеть, потому решено было встать лагерем — никто из двоих не хотел рисковать двигаясь в темноте, по крайней мере пока они не изучат эту местность как следует. Место для отдыха выбрали в небольшой лощине между холмов. С дровами сейчас были проблемы, к счастью у них было сухое топливо, позволяющее разогреть еду. — Будем дежурить по очереди? — спросил Камил, закончив с ужином. Аннора, копавшаяся в своем рюкзаке, покачала головой: — Думаю, что это не обязательно. — Она вытащила целую связку каких то предметов и показала один Камилу — к обычному колышку из легкого металла был приделан какой-то компактный механизм, явно собранный из нескольких, вроде бы там были динамик и таймер. — Если кто-то приблизится к лагерю, мы сразу узнаем. Идем, поможешь мне расставить их вокруг.       У них было две одноместные мини-палатки, но сейчас не было дождя или сильного ветра, чтобы забираться в мешок, куда приходилось попадать ползком и стараться особо не вертеться, пока что хватало скаток и одеял. Аннора быстро постелила себе и устроилась, сняв куртку и сапоги. Камил хотел устроиться с другой стороны, но его остановил голос девушки: — И что это ты делаешь? — Хочу лечь спать, — осторожно отозвался мужчина, пытаясь понять что она задумала на этот раз. Аннора покачала головой и красноречиво похлопала рукой по земле справа от себя. Камил посмотрел на него — такими вещами его смутить было сложно, к тому же он понимал ее логику — у них был только малый нагреватель, дававший минимум тепла.  — Уверена? — на всякий случай все же спросил он. — Да. Я хочу спать и не хочу мерзнуть. Давай быстрее. — Камил не стал спорить, развернул скатку с ней рядом и лег. Аннора спокойно придвинулась к нему, набросила край своего одеяла, положила голову на плечо и почти мгновенно заснула. Камил некоторое время старался не двигаться, чтобы не разбудить ее, но потом почувствовал приятное тепло, согревавшее ему пострадавший бок (Камил только сейчас понял, что девушка намеренно захотела чтобы они расположились именно так) и быстро погрузился в сон. Он проснулся еще до рассвета, но Аннора уже была на ногах, стараясь не шуметь, она возилась с завтраком. Поев, они продолжили путь.       Переход был долгим и довольно однообразным, хотя шестой день себя наконец явили представители местной фауны — в сумерках путники разглядели осторожные четырехногие тени, скользящие вокруг. Похоже, действительно островные псы. Камил и Аннора переглянулись, потому Аннора вытащила из-под плаща пистолет, взвела и выстелила в воздух — тени метнулись прочь и больше не беспокоили людей — они были не так голодны. чтобы рисковать. Маленькая экспедиция двинулась дальше.       Пейзаж не радовал разнообразием, пока Камил не разглядел что-то впереди, чуть левее по ходу движения и указал девушке. Они приблизились, Камил с каким-то странным чувством осматривал незнакомую конструкцию — похожее на шпиль из гладкого серебристого металла, на котором не было ни царапины, хотя он явно был здесь очень давно — вокруг уже рос кустарник. Словно бы эту штуку кто-то взял и забил в землю под небольшой углом. Она была обтекаемой, но с какими-то выступами в верхней части, а ширина где метра четыре в диаметре. — Не знаешь что это? — спросил мужчина. Аннона сидела на камне неподалеку, сняв с правой ноги сапог и внимательно изучая его подошву, чтобы убедиться, что она не собирается отрываться в ближайшее время. Услышав вопрос, она поставила сапог на землю: — Неужели никогда не видел? А ведь они повсюду встречаются, некоторые города построены вокруг них. Однако, увы, никто не знает что это такое и для чего оно нужно — этот корпус не могут пробить лучшие инструменты старателей… да что там — даже поцарапать. Я слышала историю как группа тех, кому нечего делать, пытались переместить эту штуку — выдернуть кораблем ее не удалось, а когда стали копать и после долгих трудов добрались до низа, то выяснилась любопытная деталь: эта штука держится не за остров — она просто остается на месте, без опоры или подвеса. — Дав Камилу пару минут, девушка положила руку ему на плечо: — Идем, сейчас эта штука никак не поможет нам добраться до цели. — И они пошли. Камил шагал без особого труда — во время его бурной карьеры, ему приходилось много ходить. Аннора тоже показала себя удивительно выносливой, возможно не выносливей спутника — уставать она все-таки начинала первой, но поразительно быстро восстанавливалась, ей требовалось заметно меньше времени на отдых, быстро отступала боль в ногах или в спине. Лишь один раз ей понадобилась помощь Камила — им пришлось идти дольше обычного, уже ночью, потому что никак не удавалось найти место для лагеря — земля вокруг представляла собой сплошные колдобины или камни. Мужчине пришлось поддерживать девушку, потому что она начала спотыкаться, а последние метры и вовсе практически нести, а потом, забыв про ужин, самому готовить лагерь и укладывать ее. Однако утром Аннора была уже полна сил, но благодарна за помощь. Девушка переносила все сложности спокойно, единственное что ее раздражало — невозможность нормально следить за собой в походе. Например, у нее начали отрастать волосы, поэтому каждое утро, глянув на себя в металлическое зеркальце, Аннора потом долго ворчала.       Уже утром с востока начали наползать тучи, а потом начался ливень, к счастью путешественники начали заранее забирать к холмам и нашли небольшую пещеру в склоне, судя по всему естественного происхождения. Пещера была небольшой и неглубокой, но там было достаточно места, чтобы два человека смогли укрыться от дождя. Аннора сказала, что такой дождь должен прекратиться относительно скоро и они решили что лучше потерять время, чем насквозь промокнуть. Камил и Аннора сидели прислонившись спинами к стене и глядя через вход на потоки воды падающие с неба. Девушка, как иногда с ней бывало, впала в задумчивое состояние и ее спутник даже удивился, когда она заговорила: — Камил, я хочу тебе кое-что рассказать. Про себя.- Камил посмотрел на нее, потом склонил голову, показывая что внимательно слушает. Аннора очень редко что-то рассказывала про себя, бросая лишь иногда отдельные фразы. Другие в команде если и знали, то никогда про это не говорили, да и Камил был не любопытен и не лез в чужую жизнь. С другой стороны, он хотел знать что-то про человека, с которым сама судьба захотела их плотно переплести. Девушка немного подумала, а потом заговорила: — Я родом из северных регионов, знаешь что это? — Камил кивнул: северная часть Аджары, обширная, но крайне негостеприимная — большая высота, холодные ветры, много снега и льда. Аннора невесело усмехнулась: — Непростое место. И люди там… особенные: ценят честь и отвагу, всегда держат слово, но загораются как штормовая жидкость пролитая на запальный сплав и у них очень долгая память… И на хорошее, и на плохое. В прежние времена целые роды вырезали друг друга из-за неудачно брошенного слова. При том что людей там и так немного. Одному поселению пришлось особенно тяжело, моя мама была последней в своей ветви, родители погибли под лавиной, братьев или сестер у нее не было. А мой отец тоже был северянином, только из других мест а, говоря точнее — бродягой, который давно уже не был дома. А еще он был больше чем старателем: не боялся риска, лез в горы и пещеры, готов был платить за любые слухи, цеплялся за малейшую возможность что-то найти. И при этом был совершенно не жадным: его волновало не столько обогащение, сколько возможность найти что-то новое, изучить и понять как оно работает. Может именно поэтому находки его любили и словно бы шли к нему сами — он никогда не возвращался с пустыми руками и люди с радостью шли к нему в команду. Однажды его занесло в тот городок, где команда решила отдохнуть. Там они и встретились с мамой и, несмотря на значительную разницу в возрасте, полюбили друг друга. Конечно, бродяге там были не особенно рады, но отец принес много мирры и редких вещей, и готов был приносить и дальше, поселившись тут. Поэтому старшие, заменявшие в этом случае отсутствующих родителей, дали согласие на брак. А где-то через год внезапно оказалось что мама беременна мной. Это сочти чуть ли не чудом — на севере почему-то очень плохо с рождаемостью, люди быстро выходят из пригодного для этого возраста, и мужчины, и женщины. Ты представить себе не можешь как обрадовались мои родители, особенно отец, который уже смирился тем, что у него не будет наследника. Но все вокруг становилось все хуже и хуже, предсказывали очень тяжелую зиму, все было ясно, что скоро людям буквально придется бороться за выживание. Конечно никто из родителей не хочет такого для своего ребенка и конечно же мои не были исключением. Они решили уйти, отправившись на юг. И к ним присоединились многие, особенно те, кто помоложе и бродяги, даже немногие люди из других поселений. В моем родном городке остались только те, кто хотел закончить свой путь там же, где родился. У отца был корабль, но на него было не взять всех, с семьями и вещами, поэтому пришлось добираться до города с крупным портом. И на пути мы попали в засаду — старые и сильные враги рода со стороны мамы. Попытка «побега» их окончательно разъярила. Мне тогда было чуть больше года и разумеется я ничего не помню, но об этом мне рассказывали многие. Завязался бой, многие погибли, но мой отец был опытным и отважным человеком — он собрал вокруг себя своих друзей и соратников и повел их в атаку — чтобы отвлечь врагов и дать шанс уйти женщинам и детям, хотя бы назад. Им удалось прорваться через ряды противников, на пути отца попался молодой воин. В честном бою более опытный боец одолел его и хотел убить, когда раздался крик всем остановиться. Парень оказался единственным и любимым сыном их лидера и тот не мог его потерять. Начались спешные переговоры, противники согласились если не прекратить, то приостановить вражду, позволить нам уйти и даже помочь добраться до порта. Но возникла проблема — в ответ они потребовали чтобы кто-то остался у них, чтобы гарантировать что однажды мы не вернемся, с враждой и чужаками. Это оказалось непросто — слишком старые или бродяги не подходили, у многих были семьи. Обстановка снова начала накаляться. И неожиданно вызвалась мама — от женщины с ребенком на руках никто такого не ожидал. Камил вздрогнул и посмотрел на Аннору: — Как же она вас любила… — Девушка кивнула: — Конечно. А еще она практичный человек — в чужих краях у сильного и опытного мужчины лучше получится оберегать ребенка. Ведь отец сам был отличным кандидатом на заложника. Впрочем, не все так страшно, как ты думаешь — плохо обращаться с ней бы не посмели — вожак поклялся в этом, потому что, во-первых, тут ценили отвагу, даже врага, во вторых — этим решением она спасла и его сына. — Камил промолчал, но подумал, что это все равно огромная жертва — не видеть как растет твой ребенок. — Отец дал клятву что будет беречь меня и что она увидит меня взрослой. К счастью, среди каравана для меня нашлась кормилица (увы, моя молочная сестренка не перенесла похода — она болела с рождения, так редко, но бывает). Оказавшись в центральных регионах, отец первым делом начал искать место, где он мог бы растить меня в безопасности. И он нашел такое место и людей, которым мог доверять — в «Оплоте». На новом месте папа продолжил то, что делал на севере и тут ему везло еще больше (возможно тому, кто рылся среди снега и льда, местные условия стали детской игрой), он стремительно богател, нашел новых друзей и товарищей, а еще… нет, пока я тебе не могу об этом рассказывать. Отец многое вкладывал в «Оплот», снабжая их миррой и полезными вещами, так что поселение начало процветать. Мы стали там своими и жители с радостью построили для нас дом. Папа старался проводить со мной как можно больше времени, но если ему было нужно отбыть, то он всегда оставлял со мной кого-то из команды, кому полностью доверял, чтобы оберегали меня и обучали. И ты знаешь, кто оставался чаще и охотней других… — Аннора на секунду отвернулась, возможно смахивая слезу. — Отец едва ли не с рождения видел во мне продолжательницу своего дела и много и разносторонне тренировал меня. Он даже нанял несколько мастеров меча, которые сообща придумали основы стиля фехтования, которым я владею: я — женщина и не могу сражаться так же, как мужчины. А когда я наконец подросла, то он стал брать меня с собой и мы уже были неразлучны. А что касается мамы, полностью мне рассказали историю когда я была подростком — и, возможно, поспешили — я начала скандалить, кричать, требовать чтобы ее освободили — даже если бы пришлось разнести все там из пушек недавно построенного «Изыскателя». Один раз даже попыталась сбежать ей «на помощь». — Аннора неожиданно улыбнулась: — Хотя, по словам госпожи Эльги, я и была наказанием для всего «Оплота» и ее лично, но за проступки меня ни разу не били и даже не поднимали на меня голос, максимум заставляли делать что-то полезное или запирали в комнате. Но в этот раз родитель все-таки слегка оттаскал меня за волосы — скорее всего потому, что сбежать у меня почти получилось и перехватили меня в самый последний момент, еще немного и я бы скорее всего потерялась, а он бы вечность не знал покоя, потому что не сдержал слово и не уберег дочь. Потом мы долго говорили и он сумел убедить меня успокоиться, а потом пришло письмо от мамы и я, прочитав, окончательно смирилась. А когда я выросла и обучилась для нелегкого пути, мы наконец отправились на север, разумеется как гости, и я наконец обняла маму — отец сдержал слово. Надо сказать, там многое изменилось — вражда как-то исчезла сама собой и мама была уже не заложницей, а скорее другом и советником лидера рода и его наследника — того самого парня, которого чуть не убил отец. Мы кстати с ним подружились, хотя он и гораздо старше меня. Я посещала север еще не раз. И я бы очень хотела забрать маму — сейчас это не будет проблемой, мы уже доказали свои мирные намерения. Но сейчас это слишком опасно, а еще… — Аннора помялась, но потом призналась: — Мама не одобряет многое из того, что я делаю. Может она в чем-то и права, но, хотя я и люблю ее, я никогда не отступлюсь от того, что обещала отцу. А ссоры ничего не дадут. Но если все закончится благополучно, я обязательно привезу ее в Убежище и постараюсь проводить с ней как можно больше времени. Думаю, вам бы стоило познакомиться — вы даже чем-то похожи: мама — взвешенный, приземленный и благоразумный человек, она не раз одергивала своего мечтателя-супруга. Увы, я нахваталась от папеньки. — Что случилось с твоим отцом? — неожиданно для самого себя решился спросить Камил. Аннора посмотрела куда-то мимо него: — Хотела бы я тебе сказать что он пал в бою. Или что находка взорвалась у него в руках. Или его накрыл обвал при раскопках. Ну, или что он, почувствовав конец своих дней, ушел в одиночку в последний поход. Но жизнь штука более обыденная — возраст и болезни рано или поздно догонят даже самых крепких из нас, а отец, несмотря на возраст, загонял себя в погоне за своими мечтами, к тому же имел привычку к дешевому алкоголю… Сгорел он буквально за пару недель, но надо отдать старику должное — он до последнего был в своем уме, потому успел передать мне все дела и подготовить команду. По его собственным словам, он ушел довольным: вырастил замечательную дочь, был окружен друзьями и успел неплохо изучить свою любимую Аджару. Мы запаяли его в специальную капсулу и сбросили ко дну мира, как он и хотел… Ну вот, теперь ты и знаешь мою историю, у меня к тебе просьба: я знаю, ты не из болтливых, но не рассказывай этого никому, даже Сэлвину — я не хочу чтобы у моих врагов была лишняя возможность узнать о моих слабых местах. Ах, да, у меня для тебя еще кое-что есть — она протянула Камилу тот самый стержень, что перенес их в пещеру, только сейчас он был в два раза длиннее — сверху была прикручена вторая часть. — Пусть будет у тебя — я больше не хочу испытывать свою удачу и обязательно сюда вернусь, но только кораблем. Будь осторожен, он уже зарядился. — Она показала на хрустальную часть, которая едва заметно сияла. Теперь Аннора действительно надолго замолчала, а Камил обдумывал то, что рассказала так внезапно открывшаяся ему девушка. Это многое объясняло — ему приходилось встречать выходцев из северных регионов и у Анноры мелькали знакомые черты: вспыльчивость, мстительность и странные в этом мире понятия о благородстве и чести, хотя она умело подавляла их или скрывала их.       Дальнейший путь снова был однообразным и его разбавило только одно событие — огибая высокий холм, Камил и Аннора наткнулись на тех, кто расположился в небольшой лощине. На траве, отдыхая, лежало больше двух десятков лохматых овец, а рядом стоял их владелец — уже немолодой мужчина. Невысокий, но крепко сбитый, с длинной белой бородой и обветренным морщинистым лицом. Одет незнакомец был в одежду из шерсти, явно домашнего изготовления, тяжелый плащ с откинутым капюшоном и высокие сапоги, а в правой руке держал длинную крепкую палку с загнутым концом, украшенную резьбой. Серые глаза посмотрели на чужаков скорее с удивлением, чем с враждебностью — похоже он не принял путешественников за бандитов, которые хотят стащить его овец. Камил быстро скосил глаза на Аннору — рука недоверчивой северянки незаметно тянулась к поясу. Мужчина решил ее прервать: — Мы тут гости, — ровным голосом произнес он. Аннора послушалась его и опустила руку, а Камил шагнул вперед и поднял руку с раскрытой ладонью: — Здравствуй, отец. — Однако его собеседник покачал головой и произнес несколько слов, которых Камил совершенно не понял, но Аннора уже обходила его: — Дай-ка я попробую. — приблизившись, Аннора заговорила с пастухом на незнакомом языке. Камил по-прежнему ничего не понимал. Общепринятым языком в Аджаре считался тот, что использовался в центральных регионах, служители Паутины и просто путешественники пытались донести его до каждого поселения и обучить там хотя бы несколько человек, чтобы облегчить взаимодействие между разными частями Аджары. Конечно язык был не однороден — в сердце Унии говорили с одним акцентом, в северных частях с другим, некоторые слова имели другое значение или местные синонимы, но в общем и целом все друг друга понимали. В изолированных регионах, вроде Архипелага Ветров, были и свои наречия для внутреннего общения, но сюда похоже общепринятый язык вообще не добрался. Даже Аннора явно испытывала сложности — девушка морщила лоб, прищелкивала пальцами и раз за разом повторяла одно и то же слово с разными окончаниями или звучанием, заметно при этом раздражаясь, но худо-бедно беседа у них шла. Наконец они закончили, Аннора сняла рюкзак, опустилась на колени, покопалась в содержимом и протянула старику кусок ткани, на котором лежали сухари, немного специй и фляжка с алкоголем. Пастух принял дар и в ответ протянул девушке сверток, в котором оказался сыр, несколько лепешек и напиток на основе овечьего молока. Аннора уважительно поклонилась старику и поманила Камила за собой, шагая дальше. — Я сумела убедить его, что мы мирные путешественники и не желаем зла. Старик в данный момент отшельник, удалившийся от людей после потери семьи, но его деревня ближе к горам. Там живут простые мирные люди, которые возделывают землю и разводят скот. Разбойников в этих местах никогда не было, так что бояться нам нечего. Больше ничего интересного мне узнать не удалось, хотя с этими людьми было бы очень интересно пообщаться. — Откуда ты знаешь язык? — У меня есть знакомый языковед, к тому же приходилось слышать что-то примерно похожее.       Они были в пути уже заметно больше месяца (Камил не утруждал себя счетом дней, а вот Аннора, каждый раз, когда они вставали лагерем, пока еще был светло, записывала в специально взятый журнал то, что могло представлять интерес — даже в такой импровизированной экспедиции она была дочерью исследователя). Продукты начали заканчиваться, а кое-что даже начало портиться, Камила это беспокоило, но когда он сказал об этом Анноре, та ответила со странной беспечностью: — Не бойся, уже сегодня вечером мы с тобой будем есть и спать как цивилизованные люди. Камил вопросительно посмотрел на нее, а северянка приблизилась, подала оптический прибор и показала направление: — Видишь вон ту массивную скалу чуть правее? Идем к ней. — Камил уже понимал, когда Аннора говорит предельно серьезно и не стал ничего спрашивать. До скал осталось уже недалеко, когда им попался ручей и Аннора потребовала остановиться, чтобы почистить одежду, обувь и вообще привести себя в относительный порядок. Наконец они все-таки добрались до цели, девушка уверенно начала обходить названную скалу по часовой стрелке и Камил резко остановился, глядя вперед — прямо перед ними, скрытая в скалах, располагалась обнесенная невысокой, но надежной стеной группа строений, частично использующих и пещеры в самой скале. Большой дом и многочисленные хозяйственные постройки и пристройки. Это явно был большой постоялый двор — это подтверждала вывеска на воротах, изображающая яркий походный костер и надпись «Приют Искателя». Камил посмотрел на Аннору — та улыбнулась: — Не удивляйся. Мы закончили переход и теперь в обжитых землях, хотя и на самом их краю. — Но постоялый двор… Здесь? — Тут неподалеку проходит один из маршрутов, которым не часто, но пользуются. Плюс контрабандисты, хозяйка, пока не овдовела, сама баловалась этим с мужем. Но про последнее — молчок, мы не лезем в чужие дела. Идем. — Аннора вошла в ворота — вокруг суетились работники, но северянка похоже искала кого-то конкретного. И нашла: девушка решительно приблизилась к расположившейся к ним спиной невысокой женщине, складывавшей белье, и позвала: — Здравствуй, Герда. — Женщина проворно обернулась и похоже сразу узнала собеседницу: — Госпожа Аннора! Не ожидала вашего визита. — Мы вели исследование неподалеку, пока команда кое-что делает на корабле, мы с компаньоном решил осмотреться и зайти сюда по старой памяти, — не моргнув глазом, стала лгать Аннора. Камил между тем разглядывал хозяйку постоялого двора: средних лет, румяная, крепкая, с сильными руками и крупными чертами лица. Одета она была в практичное платье и с темной косынкой на голове. — Та комната, что я занимала в прошлый раз, свободна? — спросила Аннора. — Конечно, вы же знаете, что в это время года посетителей мало. — Мы бы хотели ее снять, на два дня минимум. — От Камила не укрылся лукавый взгляд, которым хозяйка скользнула по нему. Наверняка она уже решила, зачем именно Анноре понадобилась та комната. Впрочем, ему было все равно, что про него думали. Аннора скорее всего тоже заметила, но не подала виду: — Нам еще много чего нужно. — Она сняла рюкзак и отдала Камилу. — Посиди здесь, а я все устрою. — Девушка удалилась месте с хозяйкой, а мужчина сел на скамью рядом, поставив оба рюкзака возле себя. В который раз он задумался о проходящем: судьба продолжала над ним насмехаться — желая стабильности, он продолжал мотаться по Аджаре, участвуя в схватках, перестрелках, абордаже, экспедициях, занимался похищениями в сомнительной компании и наблюдал справедливость, как ее понимала одна странная северянка. А теперь и вовсе оказался заброшен непонятной штукой на другой конец исследованного мира. И все это время оставался живым и почти невредимым. Аннора появилась минут через десять, подхватив свой рюкзак: — Идем в комнату.       Их временное жилище располагалось на первом этаже, в дальней части здания. Здесь было довольно уютно: чистое, теплое, просторное помещение с хорошей мебелью. Здесь было целых три окна (сейчас закрытых надежными ставнями). Кровати, кстати, здесь все-таки оказалось две (хотя каждая была довольно просторной…) — Побудь здесь и смотри за вещами, а я организую еду. — Аннора удалилась. Проблем с жемчугом у них не было — они сумели вернуть свои кошельки, к тому же девушка намекала, что у нее немало жемчужин зашито в одежде. В этот раз девушки не было минут двадцать или даже больше, наконец она появилась, неся большой поднос уставленный мисками и тарелками, которые северянка шустро расставила по столу. Камил был очень голоден, но, неожиданно, он понял, что общение с Аннорой на него все-таки повлияло: — А тут нет… сюрпризов? — Девушка весело засмеялась: — Я тобой горжусь. А если серьезно, то нет: Герде вроде бы невыгодно нам вредить, но я все-таки загорелась желанием «помочь поварихе» и внимательно смотрела что и куда она кладет. А все напитки в запечатанных бутылках. — Камил кивнул, успокоенный ее предусмотрительностью. Ели молча — оба соскучились по обычной еде, пока долго питались походной. Домашний суп, вареная курица, овощи, сушеные фрукты. Закончив с едой и сдав посуду служанке, Аннора заперла дверь, затем вытащила из одного из своих карманов два небольших металлических клинышка, снабженных рукоятями и засунула под дверь — на всякий случай. Затем девушка указала на дверь небольшой ванной комнаты, примыкающей к помещению (возможно это бал одна из причин, почему Аннора выбрала эту комнату): — Пойду приведу себя в порядок. Будешь подглядывать — не устраивай хотя бы сквозняк. — Камил оставил ее шутку без комментария. Анноры не было долго, но вернулась она в хорошем настроении, посвежевшая и в новой рубашке. Девушка даже немного подровняла себе волосы. — Так, а теперь твоя очередь — я оставила горячей воды, сменная одежда готова. И, ради Неба, побрейся — твоя щетина меня раздражает. — Камил покорно направился в ванную комнату — после стольких дней в пути, он был согласен с Аннорой, любившей горячую воду. Когда он вернулся, Аннора уже постелила обе кровати и теперь сидела на одной, снимая сапоги. Подойдя к доставшейся ему кровати, Камил наконец задал вопрос, который возникал у него во время их путешествия и о котором напомнили сейчас: — Аннора, тебя вообще не беспокоит, что ты в одной комнате с мужчиной? — Я могу крепче спать, зная что ты рядом и всегда мне поможешь, — просто ответила девушка, ложась на кровать и подкладывая под голову руки. Она замолчала и Камил погасил в комнате свет. Мужчина лег и думал что его спутница уже по привычке быстро заснула, но неожиданно Аннора негромко заговорила в темноте: — Я помню, как я впервые убила человека. Мне тогда было чуть больше 17, уже тогда моя внешность привлекала внимания, но я была гораздо слабее и неопытней чем сейчас. И вот один нетрезвый тип решил, что я не против с ним поразвлечься. Увы, я допустила ошибку и позволила застать себя врасплох в безлюдном месте. Звать на помощь было бессмысленно, сопротивляться тоже — он был гораздо сильнее. Мне удалось притвориться что я напугана немного больше чем на самом деле — просто до ужаса, и готова на что угодно. Так мне удалось заставить его позволить себя обнять — и потом я воткнула ему сзади, в основание черепа, нож, который прятала в рукаве. Я никак не могла заставить себя отпустить рукоять — чтобы он со мной сделал, если бы был только ранен? А потом меня долго рвало. Про этот случай я решилась рассказать только отцу, госпоже Эльге и еще немногим близким людям. — Хм… ты не против чтобы, если мне придется тебя неожиданно будить, то я просто брошу в тебя сапогом? — произнес Камил, чтобы разрядить обстановку и скрыть то, что на самом деле почувствовал после этого рассказа. — Аннора тихо рассмеялась: — Прости что наговорила такого на ночь. Давай спать.  — Я не из впечатлительных. — Уже засыпая, Камил подумал, что за эти недели девушка открылась ему больше, чем кому-то другому за несколько лет.