РОV Гоголь
Сначала я сидел просто в шоке. Время будто замерло и моё сознание повторяло эти лёгкие и приятные действия альфы.
Моего альфы. Я тяжело вздохнул, хотел уже поблагодарить за завтрак и пойти немного отдохнуть, как до меня дошла истинная причина поцелуя. Вот ведь... засранец... Всё спланировал! И как я не догадался?! Сначала этот дурацкий вопрос: 'А правда, что подавители не действуют, если партнёры истинные?' И я поверил! Он был таким непринуждённым и спрашивал, как бы между дела... Интересно, где он так научился... Потом подавители, а затем и поцелуй. Он устроил мне проверку? Но... пожалуй, это было для него правильное решение. Я ничего не подозревал и был абсолютно непредвзят. Только вот... блять... кажется, он не предусмотрел вариант того, что я потеку от одного девственного поцелуя...
Я и вправду потёк, причём очень сильно. Все мои трусы уже были в смазке. Я быстро рванул в ванну. Залетая туда, я очень долго и упорно пытался закрыть замок на двери, но он никак не поддавался. В конце я просто на плюнул на эту проклятую дверь и упал на колени, быстро стягивая лишнюю ткань и беря в руку стоящий член, обхватил ладонью и начал массировать. Тут же закрыл рот рукой, потому что, как показывает практика, у Феди хороший слух. От наслаждения пришлось покусывать руку, это очень плохо. Если
мой альфа увидит, сначала взглядом убьёт, но ничего не скажет. Потом обработает укусы, аккуратно перебинтует, завяжет на милый бантик, а затем нежно поцелует и уйдёт. Вот только как минимум неделю будет следить за каждым моим шагом и не отпускать никуда одного. Стоп! А когда это я так хорошо узнал его?! Охренеть...
Тут мои мысли прерывает неожиданно вошедший Федя, причём злой и... уставший? Хотя тут его винить нельзя... Надо будет потом что-нибудь в качестве извинения сделать. Он лишь тяжело вздыхает и садится ко мне, нежно обнимая. Мне ничего не оставалось, кроме как положить голову на его грудь и плечо, успокаиваясь. Мой любимый альфа перехватывает член и берёт в свою руку, но я быстро останавливаю его.
— Не надо... — Федя удивлённо на меня смотрит, а я лишь качаю головой и устало утыкаюсь носом в его грудь. До юноши сразу доходит, почему я сейчас не хочу. Он спокойно поднимает меня на руки и... кладёт в ванну.
Я открываю глаза и вопросительно на него смотрю, он на это лишь мило улыбается. Включает тёплую воду и набирает ванну. Так приятно... Я прикрываю глаза и наслаждаюсь. Расслабление и релакс. М-м... Федя хорошо знал, что это такое, поэтому улыбнулся и присел сзади, начиная мылить голову. Я даже глаз не открыл, да и зачем? Он и без меня прекрасно справится... Фёдор аккуратно массировал кожу голову, промывая мои длиннющие волосы. Вскоре он промыл их душем и смыл шампунь с приятным запахом лаванды. Признаю, у него хороший вкус... Я уже практически спал, но меня разбудил резкий звонок в дверь.
Еnd POV Гоголь
В дверь кто-то позвонил, и Федя прервал уже одно из своих любимых занятий, прислушиваясь. Ему очень хотелось верить, что кто-то ошибся или к соседям, но нет. Коля открыл глаза и присел в ванне, он тоже был удивлён и слегка раздражён. На эту миленькую мордашку альфа не мог не улыбнуться. Что ж, раз надо, так надо, и Федя с мученическим вздохом пошёл открывать дверь. Как вы думаете, кто припёрся?
Лукавую лыбу и огненно-рыжие кудри несчастный альфа, который уже практически расслабился, а тут вот это бедствие заявилось, узнает всегда. К его великому сожалению. Федя так тяжело вздыхает, что собака у тёти Гали похудела на кило три. Делать нечего, надо открывать, гости всё-таки. Фёдор и рад был притвориться, что никого нет дома в лучших традициях комедии, он на самом деле так и бы сделал, но тот рыжий хмырь по другую сторону двери явно принёс что-то для Коли (Федя сам его просил вчера ночью, когда услышал, что он у Дазая) и, так как Чуя знает наизусть все уловки горе-актёра, то точно не отстанет. Альфе ничего не оставалось делать кроме как натянуть на лицо немного уставшую и ломаную улыбку чисто ради приличия и открыть дверь, хотя желание забить на нежданных гостей и уйти в ванну к возлюбленному одолевало. И всё же он впустил их в квартиру, помогая с одеждой только Чуе, а тот в свою очередь любезничал с Осаму, на щеках которого уже красовался лёгкий румянец. Фёдор в это время смотрел на безумно интересный паркет.
— Что ж, проходите, — очень хотелось сказать 'оставляйте всё, что принесли, и валите, пожалуйста', но парень сдержался и пошёл на кухню ставить чайник. Ладно уж, пришлось сжалиться и потратить на них пару пакетиков любимого крепкого чёрного чая, при одном запахе которого Чуя вздрагивал и всё негодовал: 'Как ты пьёшь это!?'
Парочка прошла вглубь квартиры молодого альфы, а её обладатель с немного садисткой лыбой доставал заварку. Рыжик тут же поморщился, явно проматерившись про себя про нрав этого мелкого садюги. Тем не менее, юноша пропустил эту эмоцию друга мимо и прикрыл глаза на пару секунд, ожидая, когда чайник вскипит. Ночью поспать почти не удалось, но ему не привыкать, и всё же эта усталость сказывается на его настроении. Он и так и не особо радостный, а тут такой подарок. Хотелось просто уединиться со
своим любимым омегой. И тут Федю осенило, но тут же отлегло. Он испугался, что блондин сидит в остывшей ванне без одежды, а сколько продлится чаепитие не знал никто, но благо альфа позаботился о наличии чистой одежды в ванне ещё утром. С ночи он понял, что Коля прибывает там довольно часто, вот и решил на всякий случай положить один комплект. Не успел юноша подумать о его прекрасном
учителе-омежке, как Чуя решил нарушить тишину, которая скорее не тяготила, а, наоборот, была умиротворённой.
— А где, собственно, Николай Васильевич? — рыжий выглядел совершенно спокойным. Сейчас он сидел на стуле, рядом Дазай, что с интересом рассматривал интерьер кухни Фёдора. В глазах альфы сверкнуло любопытство.
— В ванне, — кратко ответил Федя, кивая в сторону уборной. Голос был чутка хрипловат, вероятно из-за сигарет, но избавляться от этой привычки в ближайшие планы не входило.
Чуя хотел было ответить, что-то пошлое, даже открыл рот, но его прервал противный писк чайника. Молодой альфа поспешил его выключить и разлить по чашкам.
— Вам горячий или тёплый? — осведомился Фёдор.
— Перевожу: кипяток или всё-таки нормальный? — Чуя хитро улыбнулся, ловя осуждающий взгляд друга.
— Тёплый, если можно, — немного робко сказал Осаму. Он чувствовал себя неловко в обществе сразу двух альф, так он ещё не просто невинная овечка-омега, а к тому же их учитель. Вроде должен быть строгим и серьёзным, но домашняя атмосфера и ночь с рыжим альфой совершенно к этому не располагала. На его фразу Федя коротко кивнул, а Чуя, заметив неудобство парня, тепло ему улыбнулся и потрепал по голове. Эти простые действия явно расслабили и раскрепостили Дазая.
Фёдор наслаждался тишиной и спокойненько заваривал чай. Он уже знал, какой любит рыжик, поэтому сделал для него с Осаму исключение и заварил всё-таки более нежный - зелёный чай. Голубки мило шушукались за спиной, альфа уловил более яркий румянец омеги, который демонстративно отпихивал от себя похотливого любовника. Фёдор не мог не улыбнуться на их забавы, поставил красивые фарфоровые чашки с элегантной росписью цветов сакуры на стол около каждого гостя. Чуть позже на середину стола водрузил блюдце с плиткой шоколада, разломленной на маленькие пластинки, и овсяным печеньем.
— Угощайтесь, не стесняйтесь, — хозяин квартиры также поставил перед Чуей и его спутником блюдца с росписью сакуры, явно шедшие в наборе с чашками. Он сам сел за стол с точно такими же. Рыжик уже хомячил печенье, отпивая чай, за который благодарно посмотрел на Федю, что лишь улыбнулся в ответ.
— Очень вкусно! — Осаму тоже улыбнулся.
— Рад, что вам нравится, — спокойно ответил альфа на все благодарности за приём. — Вы принесли, о чём я просил?
— Да, конечно! — Накахара махнул рукой в сторону коридора, где красовалась спортивная сумка, видимо, со всем необходимым для
учителя.
— Отлично, — в голосе слышна благодарность. 'Хотя бы не зря принял' - пролетело в голове юноши. — Как у вас дела?
— Всё просто замечательно~ — чуть ли не пропел обладатель огненных кудрей. По его взгляду было понятно, что своего омежку он уже успел поиметь. Об этом, в принципе, Федя догадывался, хоть и сам не хотел этого для своих отношений. Нет, он безумно хотел
своего омегу, но он это сделает только когда ему это позволят не просто потому, что у него просто потребность в ласках альфы. Там поможет любой, а Фёдор хочет, чтобы блондин хотел именно его нежности и любви. А для этого не нужно торопиться.
Из раздумий его вырвал тихий звук открывающейся двери ванны. Взору предстал чуть потрёпанный Коля, его чудные волосы были тщательно высушены и собраны в пучок, чтобы не мешались. На теле лёгкая белая футболка с оттенками серого и уже более ярко-выраженного серого цвета спортивки. Такой домашний милашка. Чуя поймал друга за жадным разглядыванием блондина. Вроде в нём не было ничего особенного, но юношу что-то цепляло в нём. Хотя, нет, это не просто абстрактное 'что-то', а не менее абстрактное 'всё'. Ну, что поделать, если он влюбился в каждую частичку этого молодого мужчины. Гоголь чувствовал на себе этот всепоглощающий взгляд и лишь переминался с ноги на ногу. Его спас рыжик, который вовремя дёрнул Федю за рукав и шикнул: 'Будь культурным, харе так пялиться'. Брюнет тут же отвёл взгляд, прикусывая нижнюю губу, в то время как Чуя мягко улыбнулся также и своему учителю, рукой приглашая на кухню. Осаму одним взглядом поддерживал коллегу и друга в одном лице, они пожали друг другу руки в качестве приветствия.
— Будешь чай? — альфа по правую рук слегка офигел с того, каким мягким стал голос сухарика-Фёдора. Коля на это лишь мотнул головой и потянулся за пачкой молока, что стояла в холодильнике. — Погрей, холодное.
— Угу... — блондин послушался наставления его спасителя и подгрёб молоко в большой дымчатой кружке, микроволновка пикнула. Он достал кружку и остановился позади Феди, упираясь задницей в столешницу.
'Как бы я хотел быть этой столешницей' - пролетело в голове Фёдора, но он быстро помотал головой, отгоняя пошлые мысли и тихо говоря про себя простое 'Успеется'.
Разговор зашёл сам собой. Первым делом, конечно, заговорили о погоде, но это лишь по инициативе Чуи хоть как-то прервать молчание, а позже уже о более любопытных темах. Им явно было о чём поговорить, да и разговаривать с учителем литературы и совместно с возлюбленным всегда было волнительно и интересно. Все неспешно пили чай и поглощали приготовленные сладости, обсуждая школу, учеников и общий строй. Коля отметил неплохую успеваемость Феди и Чуи, на что первый альфа сверкнул взглядом. Но и пообещал контрольную, настрой обоих сразу пропал, а Дазай лишь мягко посмеялся, тепло улыбнувшись своему альфе. Рыжик бурчал что-то про несправедливость мира, а Фёдор наоборот заинтересовался и начал расспрашивать учителя про их программу, мол, что будем проходить, оценку и отношение к этим произведениям. Гоголь проникся темой и вскоре он на пару с брюнетом рассуждал о литературе и различных стихотворениях, что они будут проходить. Рыжик с шатеном решили не вмешиваться. Когда опустели чашки, а парочка была так увлечена беседой, что пошла тяжёлая артиллерия в виде кашля Чуи. Федя недовольно на него посмотрел, потому что не хотел прерывать занимательную беседу с блондином.
— Что-то мы засиделись... — мягко начал обладатель небесных глаз. На его слова брюнет лишь понимающе кивнул и поднялся со стула почти синхронно с Осаму, и все вчетвером направились в прихожую. Накахара и Фёдор перебросили пару фраз, обещая созвониться чуть позже, в то время как последний помогал ему с пальто. Гоголь в свою очередь также что-то кратко обсудил с коллегой, они улыбнулись и также обещали созвониться.
— Спасибо, чай был очень вкусным! - Чуя и Дазай склонилась в небольшом поклоне, а Федя лишь отмахнулся, коротко кидая: 'Не за что'. Они распрощались и брюнет закрыл за гостями дверь.
***
Федя решил заняться раскладыванием вещей Коли. Тот лишь прикусил губу и ушёл убираться на кухне. Вроде и протестовать ему не хотелось, но и жить у
своего ученика-альфы было бы не нравственно, он вроде как приличный омега и всё такое. Но всё же он понимал, что совсем не хочет уходить, а, наоборот, остаться в уютной квартирке, в тёплых объятиях немного мрачного и всегда уставшего юноши. Он так хотел подарить ему капельку своего тепла, растопить лёд и открыть нежность, что притаились глубоко в сердце. С этими мыслями молодой мужчина мыл чашки за гостями и прислушивался к тому, как брюнет напевал мелодию, известную ему одному, да и может вовсе под его авторством, под нос и раскладывал вещи обладателя золотых волос по полкам, благо, своих было не так много. Не сказать, чтобы он был бедным, просто не любил много вещей. Ему и пяти рубашек было завались, вот место в огромном шкафу и осталось, зато сейчас его заполнила одежда Гоголя.
Тем временем Коля уже закончил и теперь искал, где у Феди хранятся чашки, как вдруг почувствовал, что его нежно обняли со спины и, привстав на носочки, забрали чашку, убирая её на полку. Тут же яркий румянец смущения залил лицо омеги, он попытался отпихнуть приставучего парня, но тот отстраняться не спешил, лишь уткнулся носом куда-то в плечо и жадно вдохнул запах. Запах
его омеги. Им хотелось заполнить все лёгкие... такой приятный, пьянящий и безумно манящий запах полевых цветов... Фёдор представлял это огромное поле, где цветут сотни, нет, тысячи ярких цветов, от которых исходит пьянящий рассудок аромат. Он видел стройные берёзки в роще недалеко от поляны, большие электрические башни, безгранично голубое небо и молочно-белые облака. Эта картина никак не хотела выходить из головы, да его никто и не торопил. Коля, краснея, накрыл его чуть холодные руки своими, с будто бархатный кожей, такими тёплыми и родными. Аккуратно и нежно погладил, прикрывая глаза и наслаждаясь секундой близостью..
Минута. Две. Три. Четыре. Пять. Федя отстранился только потому что спина резко решила, что он стареет. Он неспешно размялся, а блондин сразу развернулся и посмотрел на него, в его чудесные глубокие омуты свежих фиалок, в которых хотелось утонуть и больше никогда не всплывать. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, рассматривали каждую царапинку, вмятинку, бугорок, наслаждались обществом друг друга. Тишина была такой уместной и приятной, лаская слух. Им не нужны слова, сейчас не за чем.
***
За окном был слышен шум города и проезжающих машин. Лучи ранней весны пробивались через прозрачный тюль, а лёгкий ветерок трепал его так же, как и только-только распускающиеся листья и бутоны цветов на деревьях. Два парня сидели за столом из тёмного дуба и пили приятный чёрный чай с кусочками высушенного апельсина. От чашек исходил приятный аромат, никто из них не спешил нарушать тишину, сопровождаемую тиканьем часов на стене с бежевыми обоями.
— Кхм... ничего, если я поживу здесь до окончания течки? — робко спросил блондин. Он не знал возможной реакции брюнета, но догадаться было не трудно, и всё же лёгкое волнение присутствовало, но его быстро растопил тихий чуть хриплый голос.
— Конечно, нет! — Федя сказал это, как очевидную вещь, за что ему пришлось лицезреть едва заметный румянец на щеках собеседника. Он мягко улыбнулся, разбавляя тишину лишь своим присутствием и вновь принимаясь за чай.
— Ничего, что я, ну... — Коля запнулся, стараясь правильно подобрать слова. — Выглядел так..
— Как? — ухмылка украшала влажные губы брюнета. Он явно решил совсем немного поиздеваться над смущённым учителем.
— Вульгарно! — он удержался от слова 'пошло', подобрав достойный синоним. В ответ лишь снисходительная улыбка и жадный взгляд.
— Не волнуйтесь. Никто не узнает ни о том, что вы были здесь, ни о том случае в переулке. Это всё останется только между нами, — Фёдор более спокойно резюмировал Гоголя, на что тот облегчённо выдохнул. Всё-таки он волновался за его репутацию, получить место учителя омеге равнялось почти невозможному. Все говорили: 'Семья, течки, партнёры, а тебе с детьми работать! Точнее, с похотливыми подростками! Нафиг нам такие хлопоты?' Только в этой школе его должность с горем пополам одобрили, а блондин уж было совсем отчаялся. Но, увидев его в деле, то, как он имеет поймать внимание подростков, заинтересовать предметом и то, как умело он скрывал свой пол долгое время убедило директора, что его можно утвердить на этой должности.
— Хорошо, спасибо, — наградой и благодарностью послужила лучезарная улыбка на пухлых губах. Альфа, казалось, вечность мог смотреть на это, всё хотелось просто-напросто задержать или хотя бы запечатлеть эту небесную красоту на плёнке. Он всматривался в то, как розоватые губы расплывались в искренней тёплой улыбке, как чуть трепетали ресницы, прикрывая глубокие озёра небесных глаз.
— Ох, да, — Федя помотал головой, отгоняя ненужные мысли о прелести
его омеги. — Я обещаю, что не трону тебя за это время.
Это было сказано очень уверено, казалось бы радуйся - никто насиловать тебя не будет, можно жить спокойно. Но... почему-то Коле хотелось чего-то большего. Он неосознанно совсем не был против этого таинственного 'большего', в глубине души действительно желая... Вот только он это никогда не признает! Это ведь ученик, он не может заниматься с ним таким... или всё-таки... может?..
