10:58
Его будят чьи-то шаги. Лёгкие и мягкие, но слышимые. Такие, что выделяются среди всех остальных. Хёнвон не открывает глаза, стараясь понять по шорохам, что делает человек. Он не понимает ничего, звуки доходят до него через пелену сна и не хотят становиться цельными ассоциациями. Слышатся лишь всплески воды и скрипы чего-то о пол. Похоже, что обладатель лёгких ножек убирается. Окончательно его будит звук опрокинутого предмета. Чёрт, его знает, какого. Хёнвон не успевает открыть рот и начать жаловаться на шум, как осознает, что находится не у себя дома. Это определённо ни его кровать, ни его подушка и одеяло, и определенно на него смотрит ни Чжухон, с которым они работали над будущим проектом, если это можно назвать так. — Где я? — спрашивает он у парня, смотрящего на него с небольшим испугом. В его руках швабра и, видимо, он и есть обладатель тех самых милых слуху шагов. И нарушитель его сна. Во всяком случае, в комнате больше никого нет. — В больнице? — Почему? — Вас вчера с другом, — немного неуверенно, — нашли в вашей квартире в бессознательном состоянии от переутомления. А что с вашим другом я не знаю. Это вне моих полномочий. Я… Просто уборщик. Переутомление? У него-то? Хотя, очень может быть. Он не мог в нормальном состоянии вчера накричать на ту кассиршу, что медленно работала, не в его стиле. Воспоминание заставляет Хёнвона откинуться на подушку и тяжело вздохнуть. Что он делает не так снова? Стоило ли ему привлекать к этому Чжухона? У него ничего не выйдет. Снова. И пострадает в этот раз не только он, но и Ли. Кажется, ему не стоило вовсе просыпаться. В приятной пелене тихих шагов было слишком сладко и тепло. Не то что тут. Стены палаты голые, в каких-то обоях в непонятный страшный цветочек. Большие, нет, огромные окна, которые никакая штора не прикроет Его взгляд направлен то в потолок, то на парнишку в белой свободной рубашке. Даже так видно его широкие плечи и узкую талию. Интересно, сколько ему лет? Хёнвону кажется, что чуть больше двадцати. Лицо выглядит слишком мягко и чисто, чтобы дать больше. Тот же сейчас старательно протирает пол, передвигаясь по палате маленькими неловкими шагами. Мозг подкидывает Хёнвону воспоминание о русалочке, ходившей как по ножам. И о нём самом, когда он надевает неудобную или маленькую по размеру обувь. — Эй, — неуверенно начинает Хёнвон, привлекая внимание уборщика к себе, — прости, я не вижу твоё имя на бейджике, очков нет. — О, меня зовут Ли Хосок, — слегка опешив, отвечает, — вы что-то хотели? Позвать врача? — Нет, всё в порядке. Ну, почти. Твоя походка… — Что с ней не так? — совершенно не понимая, что хочет от него Хёнвон, бормочет Хосок. — Она такая… Словно ты ходишь по стеклу или чему-то хуже. — А, это. Работники обязаны носить сменную обувь. Я — не исключение, поэтому приходится носить то, что дали. Другие либо ещё меньше, либо ужасно большие, что просто сваливаются с ног. А денег на собственную пару у меня пока нет, — Хосок сразу же возвращается к своей работе, осознавая, что сказал лишнее. Никому его проблемы не нужны, тем более пациентам. Хёнвон молчит. Русалочки сразу же пропадают, без принцев они на суше не водятся. А у этого парня явно нет ни принца, ни принцессы. Будь он этим самым коронованным лицом, он бы не оставил морское создание без пары хорошей обуви. Его мозг не успевает подкинуть ему очередную метафору или сравнение, как в палату заходит кто-то ещё. Как понимает Хёнвон, это его доктор. Ему уже хочется отсюда сбежать, когда он видит, как направленная ему улыбка гаснет на губах мужчины, когда он смотрит на уборщика. Хосок всё понимает без лишних вопросов, сразу берёт ведро и быстро, насколько может, выходит за дверь, аккуратно прикрывая её. Че это не нравится. Это всё выглядит неправильно. Но кто он, чтобы судить? Разговор проходит незаметно. Доктор спрашивает о том, чем он занимался до того, как его нашли работники скорой, о его состоянии сейчас и всё прочее, что обычно должны спрашивать в таких ситуациях. Закончив опрос, мужчина кивает и опять зачем-то улыбается. Он так уверен, что ему это поможет чувствовать себя комфортнее? Походу, раз делает так снова и снова. А, увидев снова Хосока, явно снова скривит своё лицо и будет презрительно на него смотреть. Лицемер. — Вы быстро восстанавливаетесь, даже слишком, — говорит доктор, — но вам стоит сдать анализы и полежать под наблюдением до полного выздоровления. — Хорошо, — лжёт. Он не собирается тут задерживаться на две недели. Ему необходимо закончить проект, иначе у них не будет денег, и их выгонят на улицу, на которую ему совершенно не хочется возвращаться. Арендодатель и так кое-как согласился сдавать эту квартиру бывшим заключённым, а тут ещё и неуплата. Да и другого выхода уже нет. — Подождите, уборщик, что тут был, сказал, что я поступил не один, — говорит Хёнвон, останавливая доктора, собиравшегося уже уходить, — Ли Чжухон, мне необходимо узнать, что с ним и где он. — Не волнуйтесь, его состояние стабильное, пусть и осложнено многодневным недоеданием, палата в конце коридора, — последний раз улыбнувшись ему, не так приветливо, доктор оборачивается и выходит из палаты. Хёнвон снова валится на кровать. Недоедание. Он этого и боялся. Они спустили все свои деньги на это дело и в итоге оказались в больнице. Блестяще. 23.06.ХХ-1.13:22
— Зачем ты пришёл? Разве не достаточно того, что ты уже сделал? Это было первым, что он услышал от своей бывшей девушки. Они встречались, собирались даже начать жить вместе. Он помнит, как хотел сделать ей предложение, но денег на кольцо не было. А если бы они были, и он всё же сделал это? Наверное, глупо сейчас об этом думать. Особенно, в этот момент, когда он видит её такой: потрёпанной, с синяками под глазами и уставшим лицом. Хёнвон уже знает, что Бору вышвырнули из университета. Она во время суда все свои оставшиеся деньги спустила на то, чтобы нанять лучшего адвоката. Так и не верила до конца, что это действительно он. Не хотела. — Хотел увидеть тебя? — Разве? — Разве, — горько вторит Хёнвон. Не отрицать же ему правду. У него нет ни одного логичного обоснования, зачем он пришёл к ней. Может ему просто хотелось увидеть её заново? Заново осознать, что он потерял всё, решив, что воровство — это что-то нормальное? — Ну, всё. Увидел. Теперь проваливай. Не хватало мне ещё проблем. Он стоит, смотрит на неё. А может и хорошо, что не решился на предложение? Девушка тяжело вздыхает. Прядь волос падает на её лицо, а губы поджимаются. Она хочет что-то сказать. Наконец. — Ты думаешь то, что ты сделал, коснулось только тебя? Ты действительно так зациклен на себе? Просто ответь! Молчишь? Помниться, на суде ты говорил, что ничего не боишься и что ничего страшного, если будет больно только тебе. Так вот, — делает паузу, чтобы собраться с мыслями подавить слёзы, которые уже слышно, — больно было не только тебе. Просто представь, как на меня смотрели люди. Как на того, кто взрастил чудовище! Они всё время твердили, что это я, что я являюсь причиной твоего проступка, что не достаточно заботилась о тебе, вот ты и решил протестовать против общества! Ты хоть понимаешь, каково это? Быть чудовищем, им не являясь? — заканчивает она уже со слезами на глазах. Осознание бьёт Хёнвона под дых и заставляет глотать воздух через раз. — Прости, — единственное, что выбивается из его тела. — Прости? Ты действительно думаешь, что имеешь право на прощение? Ты причинил мне боль. Много боли. И прощать её я не собираюсь. Поэтому уходи отсюда, пока это можно сделать тихо, — слёзы текут по её лицу. Хёнвон ненавидел видеть это. Со временем мало что изменилось. Но ему действительно лучше уйти. У него нет никакого права находиться тут. 22.08.ХХ.12:34
А Хосок довольно шустрый, пусть и ноги его явно адски болят после каждой смены. Хёнвон подмечает это, выходя из палаты к автомату с едой и напитками. Ли проносится мимо него с ведром, шваброй и всякими средствами, чуть ли не в зубах их держа, и даже со своей смешной походкой он кажется гораздо быстрее, чем Хёнвон. Че не знает, что так привлекло его в этом человеке. С виду обычный, да, мускулистый очень, но его этим мало удивишь. А с другой стороны — эта гора мышц ходит в маленьких слипонах и улыбается ему так мило, что хочется что-то сделать. И желательно хорошее. Пока он размышляет, его бутылка с водой остаётся ровно на месте. Хёнвон смотрит на неё. Ничего не происходит. Горящие цифры на дисплее говорят ему радостное «можете забрать товар!» Но его заказ только что застрял и не хочет забираться? Хёнвон выругивается. В слух. — Опять что ли? — Хосок тут как тут, — он часто барахлит. Попробуйте подпнуть его. Хёнвон смотрит на уборщика с явным удивлением. Не каждый день работники предлагают ему ломать их технику. — Не надо на меня так смотреть, — закатывает глаза Хосок, — это единственное, что вы можете сделать сейчас, иначе вашу воду не получит никто, а последующие покупатели и вовсе не смогут ничего выбрать. Хёнвон соглашается с логической стороной высказывания Ли и решает, что подпорченная отделка никак не помешает этой машине. Он «подпинывает» (и кто так говорит?) автомат. Ничего не происходит. Бутылка на месте, отделка тоже в порядке. Рядом он слышит хихиканье. Довольно привлекательное, если бы хихикали не над ним. — Боюсь, у вас так ничего не получиться, — всё ещё посмеиваясь, Хосок пинает автомат под ножки. Раздаётся характерный писк, бутылка воды падает вниз, а вместе с ней и какие-то мармеладки. Явно не собиравшийся воровать Ли в удивлении складывает свои губы в букву О и хлопает глазками. Теперь очередь Хёнвона хихикать. — А у тебя получилось, — широко улыбается Че, протягивая мармеладки уборщику, — они твои, я терпеть не могу такие. — Спасибо, — Хосок принимает подарок. Хёнвону это нравится. Мало кто так легко согласиться на заботу о себе. Внезапно Хосок быстро прячет подарок и перестаёт улыбаться. Хёнвон поворачивает голову и видит своего доктора, который смотрит сейчас на них. — Прости, мне нужно возвращаться к своей работе, — скороговоркой говорит Ли и чуть ли не убегает в конец коридора, где оставил свои инструменты. Хёнвон не успевает пожелать удачи, как парня след простывает. Что-то тут происходит. И Хёнвон явно не хочет лезть в эти подробности. Но в его груди какой-то комок нервов, говорящий, что нужно разобраться и, если что, помочь Хосоку. Только вот нужна ли его помощь тут? А не показались ему все эти сцены? Кажется, ему всё же придётся остаться тут на день-два. Конечно, не ради удовлетворения собственного любопытства, но и потому что Минхёк свернёт ему шею, если не пролежит хотя бы курс капельниц. 22.08.ХХ.11:26
— Не двигайте рукой до тех пор, пока не кончится капельница, — говорит медсестра, проверяя то, как хорошо идут витамины, — я буду приходить время от времени и проверять, но если вам понадобиться в туалет или прокапается быстрее, то вы можете попросить кого-то позвать меня. Сами не пытайтесь убрать иглу. — Хорошо, — бормочет Хёнвон, смотря то на спину уходящей девушки, то на огромный пакет с какой-то жижей, которая медленно втекает в его организм. Чёрт, а его состояние явно хуже, чем он думал. Телефон дребезжит на тумбочке, привлекая внимание Хёнвона. Кто же это написывает ему в такое время? Минхёк. Че даже через текст может чувствовать насколько громко Ли ругается на него и на Чжухона. Оказывается, именно он нашёл их вчера в квартире в обмороках и запаниковав, вызвал скорую. Я знал, что вы двое ненормальные, но не до такой же степени, ЧУВАК. ВЫ МЕНЯ НАПУГАЛИ. Я ДУМАЛ, С ВАМИ ЧТО-ТО ОЧЕНЬ ПЛОХОЕ, А ЗАТЕМ МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ВЫ ДВОЕ ПРОСТО РУХНУЛИ БЕЗ СИЛ НА ПОЛ. Я приду сегодня в больницу и сверну вам шеи! ヽ(`⌒´メ)ノ Хёнвон посмеивается. Минхёк - та ещё королева драмы. А его угрозы всегда забавны, особенно в сочетании со смайликами.Для начала притащи сюда свою задницу, Ли-я-расплачусь-при-вашем-виде-Минхёк.
Кстати. Спасибо.
Какая щедрость. Не за что. Как там Чжухон?Я пока не заходил к нему. Доктор сказал, что его состояние стабильное, но он не ел несколько дней. Можешь принести что-то для него?
Ясно… Попрошу у Хёну что-нибудь. Он нашёл неплохую работу. Вы можете там работать, ребят. Кстати, о работе. У меня есть к вам разговор.Минхёк? Какой разговор?
Серьёзный. Проследи, чтобы Чжухон был в приемлемом для этого состоянии.Хорошо.
Кстати, можешь прихватить мои очки и линзы?
Окей!♡(◡‿◡) Хёнвон откладывает телефон. Минхёк редко бывает настолько серьёзным. Видимо, у него действительно что-то есть. Но это что-то на что? Или же кого? Боже, он же и узнает это только, когда он придёт. Этого парня никогда нельзя было легко раскусить. Один раз он назвал серьёзным разговор о том, а как размножаются медузы. В другой раз он посмеялся над тем, что заставляло их сокамерников плакать. Что была за тема, Хёнвон предпочёл не узнавать. Чёрт, а не человек, думает Хёнвон, улыбаясь. 22.08.ХХ.12:45
Палата Чжухона чуть просторнее, чем его. Но отличий практически нет: цветочные стены, огромные окна, которые пропускают слишком много солнца, такая же высокая кровать. Чжухон всё ещё спит. Видимо, к нему уборщики не захаживали пока или же были гораздо тише. Рядом с кроватью стоит капельница, в которую встроены две бутылочки. Они выглядят гораздо больше по объёму, чем тот пакетик, что капали Хёнвону. Че мысленно сочувствует Чжухону, которому придётся валяться с иголкой в вене гораздо дольше, чем ему самому. Хёнвону не хочется будить Чжухона. Слишком тот хорошо спит. Но выбора у него нет, как и всегда. Придвинув стул к кровати и сев на него, он начинает трясти парня за плечо, повторяя его имя. Спустя тридцать «Чжухонов» он просыпается. Окидывает злобным взглядом. Если бы у него были кошки, они бы сошлись характерами. — Найди мне хоть одну логическую причину, по которой я не должен сломать тебе нос, — чуть ли не шипит, потирая глаза. Хёнвон посмеивается. Сколько бы Чжухон не хотел казаться грозным и пугающим зеком, у него это получается плохо. — Минхёк должен скоро зайти сюда. Он хочет о чём-то поговорить, — немного помедлив, Хёнвон добавляет, — и я тоже. В палате звенящая тишина. Чжухон нахмуривает брови, как и всегда, когда сосредоточен и подозрителен. — Итак, ты оказался здесь из-за того, что не ел несколько дней и ещё и не съел то, что я принёс вчера, — Хёнвону хочется стукнуть себя по лицу, понимая, насколько плохой сейчас получился каламбур. Чжухон сразу же начинает смеяться. А не должен был. Хёнвон, ты не умеешь начинать серьёзные разговоры. — Из тебя такой себе Капитан Америка, Хён, — просмеявшись, наконец, лепечет Чжухон. — Но мотив абсолютно серьёзный, — спокойно проговаривает Че, смотря Ли в глаза, — тебе стоит понять, что, если мы и хотим чего-то достичь, то нам нужно быть хотя бы способными это сделать. А то, что ты падаешь в голодные обмороки, никак дело не улучшает. Ещё и Минхёка всполошил. — Минхёк? Это он нас нашёл? Я плохо помню, что вчера было… — Ничем не помогу, я помню всё до того момента, пока не отрубился на диване, когда ты был в душе, — пожимает плечами Хёнвон. — А я только то, как после душа мне стало не по себе… И всё. — Хороши, ничего не скажешь, — заключает Че, откидываясь на стул и открывая бутылку воды. И кто сказал, что у воды нет вкуса? Совершенная ложь. Думаешь, что всё прекрасно, смотря на чистую жидкость, а на деле с привкусом обработки. Чёрт, надо поскорее выбраться отсюда. 20.08.ХХ.23:12
Дождь. Снова чёртов дождь. Хёнвон чертыхается про себя, забыв зонт. Он должен сходить сегодня к дому. Остаётся надеяться, что дождь позволит ему выглядеть не так странно, осматривая чужой дом, и что не скроет кое-какие секреты, которые помешают ему и Чжухону через пару дней. Проходя по мокрым улицам, Хёнвон думает. Ещё раз думает о том, что делает. Он сам себе обещал, что больше не пойдёт на это, что воровство — это плохо. Но его вытуривают с каждой работы, когда узнают, что он бывший преступник. «Бывших» не бывает, говорят ему они и, мило улыбаясь, закрывают перед ним двери. Зачем тогда нужна судебная система? Зачем когда-то придумали «справедливость»? Смысл, если ему не дают исправиться? Хотя, это и есть принцип прекрасного общества. Убийство виновных в благих целях. О, он уже тут. Даже не заметил. Дом ограждён невысоким забором, но оснащён сигнализацией. Всю техническую сторону знает Чжухон: смог найти все лазейки, чтобы можно было пробраться в дом без лишнего шума. Хёнвон же будет непосредственным вором, который проберётся в дом ровно в одиннадцать часов вечера, когда хозяин уйдёт на ночную смену. Он — врач и работает где-то в центре. Если что, то у него будет время сбежать. Странно. Горит свет и через окна можно различить какие-то силуэты. Мужчина. Один. Он живёт в таком большом доме один? Хёнвон не может представить какого это. Всю свою жизнь он жил с кем-то. Сначала семья, потом друзья, затем сокамерники, а сейчас Чжухон. Интересно, этому человеку бывает одиноко? Или же он так горд тем, чего добился, что теперь плюёт на всех? Хёнвон качает головой. Никогда он не узнает ответы на эти вопросы, а если всё обернётся не в его пользу, то за решётку попадёт не только он. Ему нужно быть аккуратным. Он не может позволить своей ошибке угробить жизнь своего друга. Мимо проезжает машина и окатывает его водой. Замечательно. Кажется, ему придётся весь следующий день ходить с соплями. 22.08.ХХ.16:19
Минхёк задерживается, отмечает Хёнвон, проходя в курилку. Казалось бы, до больницы не так долго ехать, но от Минхёка ни слуху, ни духу уже три часа как. Интересно, на что он засмотрелся в этот раз? Или же разговорился с Хёну? Вариантом массы. Маленькая комнатка полна дыма. Окошко естественно чисто символическое. Источниками света являют синие лампочки, чьи лучи отражаются от плитки, делая помещение голубым. Рядом со стенами стоят длинные скамейки в два ряда, напротив друг друга, как бы намекая на то, что это самое наполненное слухами и сплетнями место. Хёнвон удивлён, что сейчас здесь сидит лишь один Хосок. Он его не заметил. Всё также сидит, вытянув ноги. Спокойный, красивый — единственное, что словарный запас может выдать сейчас Хёнвону. Ему определённо нравится такой вид парня, который по ощущению совершенно не умеет быть таким. Радостным, смущающимся, сконфуженным, слегка испуганным, но только не спокойным. В последний раз окинув взглядом мягкие черты лица, Хёнвон решается присесть напротив Хосока. Рядом не стоит, твёрдо решает он. Хосок медленно поднимает голову, чтобы посмотреть, кто пришёл. Увидев, он слегка улыбается и снова затягивает. Спустя пару секунд выдыхает дым в лицо Хёнвону, который от неожиданности закашлял. Но это лишь вызвало тихий смех. Лишь сейчас Хёнвон видит усталые глаза уборщика, которые он ожидает увидеть абсолютно у всех. Они так ужасно сочетаются, и одновременно нет с молодым лицом парня, что даже жутко. И чуть-чуть грустно. Совсем не хочется знать, что скрывается за этой усталостью. Совсем. Хёнвон не может найти зажигалку. Либо он оставил её в палате, либо потерял по дороге, что ещё страннее. Его внимание привлекает Хосок, щёлкающий кнопкой зажигалки. Наконец, искра даёт о себе знать, и маленькое пламя появляется. Хёнвон протягивает сигарету и смотрит, как мозолистые руки подносят пламя. Кончик сигары вспыхивает, и Хёнвон подносит её к губам. — Спасибо, — говорит, нет, шепчет, уже на выдохе. Хосок еле заметно кивает и откидывается спиной на стену, смотря куда-то в потолок. Они так и не заговорили до тех пор, пока сигарета Хосока не кончилась, и он не ушёл. 22.08.ХХ.19:05
— Что-то ты долго, — замечает Хёнвон, когда Минхёк входит в палату. Как его ещё пропустили? Часы посещения уже кончились. Хотя, перебивает себя Че. Минхёк и мёртвого заставит умереть дважды, лишь бы Ли отстал от него. — Немного задержался, — улыбается Минхёк, доставая контейнер с едой из "вагончика" Хёну. Наверное, Хёну — их единственная причина существования. Именно он помог найти квартиры Минхёку и Чжухону, когда тем было некуда пойти после освобождения. Что двигает этим человеком? Никто из их троицы не скажет. Чжухон сразу же приступает к еде, заманчиво хрустя. Хёнвон наконец может сказать, что спокоен за него. Он выглядит гораздо лучше, чем днём. — Так что? У тебя был разговор к нам, — начинает Че, поворачивая голову к Минхёку. — Подожди немного, — сбивчиво и нервно отвечает Ли, старательно ища что-то в своей сумке, — а, вот они! Он протягивает ему его очки и чехол с линзами. Хёнвон тепло улыбается и благодарит, надев очки, видит мир чётко и ясно. Минхёк всё роется в своих сумках, и как не заметил вторую? Победно улыбаясь, Минхёк достаёт ноутбук Чжухона и блокноты с ручками, которыми обкладывался хакер, когда взламывал систему безопасности дома врача. За недоумёнными взглядами должно следовать объяснение, но Ли не понимает намёков, продолжая смотреть на них широко улыбаясь. — У меня только два вопроса: зачем и нахрена? — с неким возмущением спрашивает Чжухон. Он терпеть не может, когда к его технике притрагивается кто-то. Тем более тот кто-то, кто может поломать её. — Для воровства, мальчики, конечно же, — не хватает только характерных блёсток на зубах, когда он так говорит. — Ты бы ещё прокричал это! — шикает на него Хёнвон, резко вставая и подходя к двери и проверяя, закрыта ли она. — Дело времени, когда они поймут, кто вы, — уже серьёзно говорит Минхёк, — и если Чжухона продержат до окончания срока, то тебя выгонят через пару дней, когда отлежишь необходимый минимум. Поэтому нам нужно срочно продумать план, чтобы никто из нас в итоге не смог попасть под подозрение. — Откуда ты узнал об этом? — Я вчера был в вашей квартире, дурачки, дальше мне хватило лишь пары мгновений понять, что вы собираетесь сделать, — объясняет, — ну, и ещё открытой вкладки, на которой чуть ли не семидесятым шрифтом написан адрес дома уважаемого в округе врача, — уже со смехом в голосе договаривает. Увидев лица своих друзей, Минхёк не может сдержаться и начинает смеяться в голос. А Хёнвон чувствует себя как идиот. Хотя почему как? Они на полном серьёзе хотят обворовать уважаемого в районе человека, но при этом могут сдать самих себя из-за такой глупости. Минхёк резко перестаёт смеяться. Это его фишка, если можно так назвать. Огорошивать людей и вытягивать из них нужную ему информацию. За мошенничество же сидел, умеет заставлять людей понервничать. — Так вот. Думаю, вы уже достаточно пасли этого мужика, чтобы узнать всё о его режиме дня, но при этом у вас явно нет ни чёткого плана действий, ни алиби, — Минхёк говорит правду, они могли здорово облажаться, если бы решили провернуть дело сегодня. — Поэтому я предлагаю провернуть нам это в первый же день после выхода Хёнвона из больницы, таким образом, Чжухон будет вне подозрений, а Хёнвон сможет быть с нами на связи, когда будет в доме. А дальше по старой схеме. — Что ты хочешь за свою помощь? — деловито спрашивает Чжухон. Хёнвон видит, что тот уже согласен на сделку, но вот он сам… План определённо хорош, но Минхёк и Чжухон будут находиться в этой палате в одиннадцать ночи? Это опасно. Их могут застукать, и тогда арестованы будут все трое. — Всего лишь третью часть от всего дохода, всё честно, — Минхёк улыбается, понимая, что его предложение уже принято. — Погодите, а что, если тебя застукают здесь? Это подставит нас всех, — Хёнвон врывается в их диалог, — не думаю, что тут помогут твои подлизывания. На вопрос Минхёк так и не успевает ответить, когда раздаётся стук в дверь и спокойный голос Хосока, говорящий что-то похожее на «вечерняя уборка «. Разговор сразу же стихает, и Минхёк замирает от удивления. — Я не думал, что вечером тут уборка, она же в другое время, — громкий шёпот. Признак паники, он не знает, куда деть себя. Хёнвон смотрит на двоих перед собой: один побледнел, а другой нервно двигает губами. — Входи, — отвечает он уборщику, который уже в третий раз стучит. На паникующие взгляды он отвечает широко раскрытыми глазами и кивком головы. Всё хорошо. Хосок быстро входит в помещение и на время встаёт как вкопанный, глядя на Минхёка большими глазами. Затем, что-то сообразив, он резко оборачивается к двери и закрывает её. — Вам нельзя здесь находиться! Доктор Шин обходит всех сразу после уборки, и если вы, Хёнвон, не будете в палате, а вы, — здесь он посмотрел на Минхёка, — не уйдёте, то у вас будут большие проблемы! И не только у вас! — обеспокоенно тараторит Хосок. Его руки нервно сжимают швабру. Хёнвон хмурится, когда слышит фразу «и не только у вас». Сразу же появляются воспоминания о сегодняшнем утре, наполненном презрением доктора. Если он способен так смотреть на своих подчинённых, когда они просто находятся в одном с ним помещении, то, как он отреагирует, когда они провинятся по его мнению? По его спине идёт холодок, когда он думает, что Шин может сделать с Хосоком, которого совершенно точно терпеть не может. Особенно, когда увидит их вместе в палате. Нет, ты, Хёнвон, в своё время перечитал ужастиков, раз сразу думаешь о том, что он будет тестировать на людях какие-то наркотики. — Думаю, Хосок прав, — разрешает ситуацию Чжухон, — сейчас уже поздно, Минхёк, тебе завтра на работу нужно, а я мог и пожить денёк без Овервотча. — Конечно, я что-то переволновался за вас двоих, — немного смущённо хихикает Ли, прикладывая кулак ко рту, — мне и правда уже пора. До дома ещё добираться час, ладно, пока! Выздоравливайте быстрее! Минхёк быстро уходит. Хёнвон замечает, как Хосок перестаёт сжимать кусок пластика в руках и успокаивается. Он же ведь серьёзно начал нервничать только от того, что кому-то пришлось бы пострадать, если бы Минхёка увидели в комендантский час. Хёнвон соврёт, если скажет, что не хочет знать почему. Он хочет это знать. Но сейчас не время. Хёнвон тихо встаёт со своего места, решая отправиться в свою палату. Он тут будет только мешать своим присутствием.