Научи меня жить

- Мэй? Что случилось? Девочка неуверенно переминается с ноги на ногу, стоя на пороге их спальни, прижимая к груди потрепанного мишку. Плечи ребенка мелко подрагивали, а в глазах застыл испуг, но она продолжала упорно молчать. Тони осторожно выбрался из-под теплого одеяла, стараясь не разбудить Локи. - Что такое, малыш? Снова кошмар? – как можно ласковее проговорил он, опускаясь перед девочкой на корточки. Мэй кивнула, еще крепче прижимая игрушку к груди. Тони подавил тяжелый вздох, подхватывая ребенка на руки. Маленькие ладошки неуверенно обняли его за шею, а холодный носик уткнулся в плечо. В полумраке комнаты раздался тихий всхлип. Тони опустил на кровать свою ценную ношу, тут же закутывая девочку в одеяло, не переставая успокаивающе гладить по светлым волосам. - Я сейчас вернусь, хорошо? Здесь ты в безопасности, ничего не бойся. Нежно поцеловав Мэй в лоб, Тони быстрым шагом вышел из комнаты, направляясь в кухню, чтобы подогреть молока с медом. После ночных кошмаров это был единственный способ ее успокоить и уговорить поспать еще немного. - Джарвис, почему ты не сообщил, что Мэй снится кошмар? – раздраженно кинул он в пустоту комнаты. Ответом ему стала тишина. Мысленно чертыхнувшись, Тони наконец-то вспомнил, что поставил ИИ в спящий режим, чтобы после внести новые корректировки. Понадеялся, что за одну ночь ничего не случится. Он действительно иногда бывает таким идиотом. Молоко медленно разогревалось на электрической плите, пока сам миллиардер пытался найти мед. Открыв уже все возможные шкафчики, он обнаружил его стоящим около микроволновки, на самом видном месте. Проглотив очередную порцию ругательств, он устало опустился на стул, дожидаясь, пока электроника оповестит о готовности. Тони часто задумывался о том, что зря это сделал. Зря решил взять на себя ответственность за маленького ребенка. Может быть, Наташа была права, когда говорила, что он о себе-то не может толком позаботиться, что уж говорить о девочке, которая к тому же осталась без родителей. Но разве он мог ее бросить? Бросить там, среди обломков здания. Позволить увезти ее в какой-то сиротский приют или отдать незнакомым людям, которые могут оказаться очередными подонками. Как например, те террористы, которые взяли в заложники целый квартал жилых домов. Они тогда спасли почти всех, оставили город целым и в очередной раз наказали плохих парней. Только осталось это горчащее «почти», и память об осколках когда-то целой посуды, огня, бушующего над руинами многоэтажного жилого дома. Им пришлось повозиться, чтобы достать всех из этого ада. Многие остались живы, но многие и погибли. В том числе и родители маленькой девочки Мэй, которую Тони самолично достал из-под обломков, целую и относительно невредимую. Видимо, ее мама вовремя сообразила спрятать ребенка под обеденным столом, только вот сама спастись не успела. Грустная история. Ужасное событие. Мало таких? Слишком много. Но почему-то именно в этот раз Тони Старк не смог поступить иначе. Не после того, как заглянул в прозрачные голубые глаза и услышал детский надломленный голос: «Где моя мама?». Кем бы он был, если бы оставил ее после этого? Мстители, как будто сговорились в тот период, в один голос, утверждая, что девочке будет лучше в приемной, любящей семье. Фьюри угрожающе сверкал оставшимся глазом, говоря, что оберет его до нитки, если Старк не откажется от этой глупой затеи. Роуди постоянно читал нотации об ответственности, и, кажется, всерьез хотел выебать ему мозг рассказами об уходе за детьми, точнее о том, как это сложно, для кого-то вроде него. Но Старк только отмахивался от них, продолжая навещать девочку. Принося ей сладости, рассказывая забавные истории из своей жизни, которые только мог вспомнить. Мэй больше молчала, не поднимая глаз, смотря куда угодно, но только не на него. Но в один из дней лед треснул. - Мои родители умерли, да? – как-то до жути серьезно и устало, спросила она. – Их уже похоронили? - Да, – еле выдавил из себя Тони. – Мне жаль. Девочка рвано выдохнула, сжимая маленькие кулачки, как будто собираясь ему врезать. А потом подняла глаза. В синей прозрачной воде плескалась уверенность, желание жить, сражаться до конца. Слишком сильные эмоции для ребенка. Эмоции, которые Тони не раз чувствовал сам, когда все было чересчур плохо, когда становилось невыносимо. Готовность идти до конца, наперекор всему миру. - Сводишь меня на кладбище? Я хочу, – она перевела дыхание, – хочу попрощаться. Тело среагировало быстрее, чем разум. Он крепко прижал Мэй к себе, успокаивающе гладя по спине, чувствуя, как она цепляется за его пиджак. - Конечно, принцесса. Обещаю, – шептал он, не выпуская ее из объятий, разделяя с ней слезы и скопившуюся боль. Так они и просидели все оставшееся время, пока ее не забрали. Он смотрел, как она выходит из комнаты, горя желанием тут же выкрасть ее из этого здания, защитить от всего мира. Мэй остановилась, на секунду оборачиваясь, даря ему бледную, но искреннюю улыбку. Старк помнит, что его никогда не останавливали всего два человека. И это было странно, ведь от них сопротивления и протестов он ждал больше всего. Пеппер долго молчала, и сканировала его пристальным изучающим взглядом, как только он озвучил свое решение. В конце концов, она схватила планшет и начала перечислять список необходимых документов и процедур. Она ушла тогда, готовая ему помочь, готовая взять все основные вопросы бюрократии на себя. Она не сказала, что он не справится. Она поверила в него. Локи долгое время делал вид, что его это не касается. Тони думал, что после такого бог точно решит порвать с ним всякие отношения, ведь зачем ему смертный любовник с ребенком? Он так погряз в рутине, в переживаниях, в бесконечных упреках в свой адрес, что совсем не заметил поддержки бога. Осознал он ее, только когда наткнулся на ноутбук Локи, где была открыта статья по уходу за детьми. И тогда его с головой затопило облегчением, нежностью и теплом. Его личный бог собирался остаться, настроенный сражаться с ним плечом к плечу. Именно Локи затащил Старка на курсы «молодых родителей», заставил заручиться поддержкой психолога, и всеми силами помогал Пеппер в получении нужных бумаг. Бог обмана, бывший захватчик земли, помогал ему с абсолютно безумной идеей. Что за гребанный анекдот? Но это было правдой. Пусть практически невозможной, но правдой. Как-то само получилось, что в миссиях Тони начал участвовать намного реже, после сам себя, выведя на скамейку запасных. Отгородился от Роуди, прессы и прочих людей, кто считали его решение неправильным и абсурдным. Стоило это сделать только ради того, чтобы понять на кого он действительно может положиться в трудный момент. Он все еще с теплом вспоминает, как привел маленькую хрупкую девочку домой. Как он волновался и боялся смотреть Локи в глаза. А маг в отличие от него, казался просто воплощением спокойствия и безмятежности. Мэй с интересом оглядывалась по сторонам, пока не наткнулась на пристальный взгляд незнакомого мужчины, сидящего на диване. Секунду они смотрели друг на друга, а потом Локи тепло улыбнулся девочке, усадил ее рядом с собой на диван, задавая отвлеченные вопросы. Поначалу Мэй стеснялась и привычно смотрела в пол. В груди человека из железа неприятно тянуло от этой картины. Локи аккуратно щелкнул пальцами, зеленые искры тут же погасли, оставляя после себя стаю маленьких разноцветных бабочек, которые садились на желтое платье и довольно потирали лапки. Напряжение лопнуло, вместе с восторженным детским взглядом, звонким смехом и искренним заявлением: «Вы волшебник!». Жизнь постепенно вошла в спокойное русло. Было много подводных камней, но они справились с ними. Недоверчивость и замкнутость Мэй медленно, но верно растворялась под осторожной заботой Тони и ласковыми словами Локи. Им помогал верный Джарвис, а также иногда заглядывающая Пеппер. И даже мстители со временем были полностью очарованы маленькой активной проказницей. Тони мог бы поспорить на все свое многомиллиардное состояние, что тут не обошлось без бога обмана. Эти двое смогли заручиться поддержкой Джарвиса и регулярно устраивали маленькие шалости, вроде посыпания сэндвичей большим количеством перца или разрисовыванием срочных документов. Тони притворно хмурился, ворчал, но все-таки не мог долго скрывать счастливую улыбку при виде беззаботно хихикающей девочки. А Локи только пожимал плечами, целуя его в щеку, и возвращался к обучению Мэй. Тони немного ревновал, совсем чуть-чуть, ведь ребенку были неинтересны технологии, зато ее полностью захватила магия. И бог ничего не имел против того, чтобы поведать ей все тайны своего искусства. У них со Старком уже состоялся серьезный разговор на тему того, что по достижению двенадцати лет, маг поделится крупицей силы с Мэй, научит ее всему, что знает сам. - Странно, что у земного ребенка есть природная предрасположенность к магии. Все, что я могу сделать, это стать ее наставником. Конечно, если ты не против. И что Энтони мог на это ответить? Только согласиться, и взять с Локи клятву, что потом они не будут пытаться захватить мир. В ответ получил лишь хитрую улыбку и тихое: «Посмотрим». Единственное, что по-прежнему беспокоило новоиспеченных родителей – это кошмары. Мэй снились близкие, снился взрыв и обломки. После этого она просыпалась в слезах и долго не могла успокоиться. К сожалению, они оба знали, что это такое. Их демоны засели глубоко внутри, лишь изредка проникая в спокойные сны. Но маленькой девочке, только предстояло через это пройти. И они всеми силами старались ей помочь. Молоко чуть не убежало, когда Тони в спешке выключил плиту, переливая горячий напиток в небольшую кружку. Подумав, он разбавил его, добавляя мед. Медленно размешав все, он вырубил свет, направляясь обратно в спальню. Тони не сразу услышал приглушенное пение, а когда услышал – застыл, не в силах пошевелиться. Локи нежно перебирал светлые волосы Мэй, напевая ей колыбельную на незнакомом древнем языке. Девочка спокойно сопела, крепко держа бога за палец, не позволяя тому отодвинуться. Старк бесшумно подошел к кровати, опуская кружку на тумбочку. Локи улыбнулся, но не поднял глаза, когда Тони забрался обратно в кровать, укрываясь одеялом. Мэй заворочалась, но не проснулась, продолжая ровно дышать, убаюканная красивой колыбельной. Вскоре человек понял, что и сам начинает засыпать под пение родного голоса. Обняв дочь одной рукой, он благодарно улыбнулся своему любимому волшебнику, переставая бороться со сном. А Локи продолжал петь о далеких мирах, бесконечных звездах и невероятных созданиях. В груди мага разливалось спокойствие и счастье, слишком похожее на то, которое он чувствовал, когда Фригга напевала ему точно такую же колыбельную в далеком детстве. Локи задумчиво улыбнулся, кладя свою ладонь поверх руки Энтони. Рассвет еще не скоро должен был прервать их покой, поэтому Локи начал колыбельную сначала, отгоняя кошмары от двух самых дорогих для него людей.