Конфликт

Случай, который въелся в память Сэро, не покидает его уже неделю. Ровно столько, как Монома перестал его донимать. Казалось буря утихла, то, что произошло — забыто. Но нет, Ханта помнил, и плыть по течению, как всегда больше не удавалось. Не удалось так же и утихомирить свои мысли, они будто прорвали дамбу внутри стены Сэро, которую он так старательно строил. И поток неминуемых вопросов и ответов разом долбят в нем дыру, не переставая. Монома не контактировал Ханту пять дней, в академии и вовсе не пытался с ним связаться. Сначала Ханта думал, что это словно рай, после того, что происходило. Но, когда мысли опять его толкали головой об землю, он возвращался в реальность. Ему надо поговорить с Мономой. Пусть это дико и неловко, особенно после того, как он сбежал. Но все равно, стоять на месте и ничего не делать, один из худших вариантов. В конце концов он сам так себя убедил. Сэро выводило, что ситуация стоит неразрешенной. Но он даже не задумывался, а почему же его это так злит? Конечно, он пытался, но как только мысли оживляющей и правдивой пощечиной были по его достоинству, Ханта старался вообще не думать. Мысли, словно клубок нитей, постоянно путались и мешали понимать суть происходящего. А ещё это очень злило. В голове крутились слова Мономы, они будто оголяли Ханту с ног до головы. И он боялся даже думать об этом, не то что признать. Ведь в чем-то Нейто был прав, хотя бы в том, что Ханта давно мог его оттолкнуть. Но не стал. «Почему?»  — Что-то Мономы давно не видно, — напоминает и так понятную для Ханты вещь, Киришима. Все за обеденным столом палят на глупую улыбку Ханты, дожидаясь, когда тот ещё закатит глаза.  — Ну да, — цокает Сэро, набивая рот рисом, чтобы больше не отвечать. Если подумать, то никто так и не затронул эту тему, после того, как Сэро дал понять, что не хочет об этом говорить. Он был сильно благодарен им за то, что те не влезают и не разнюхивают происходящие. Но Ханта был далеко не глуп и понимал, что даже если они не говорят, им интересно.  — Бегал по его поручениям, как только Монома поманил пальчиком. — Ехидно замечает Бакуго, больно ударяя правдой под дых. — Что, голубки, поссорились?  — Да, — ответно язвит Сэро. — Он узнал, что я ему изменяю с тобой, вот его и вынесло. — Киришима с остальными давят смешки, подсчитывая секунды, когда Кацуки рванет. Тот уже искрил зубами, на что Ханта только показал ему язык в ответ. — Как холодно, Бакуго, а ведь я думал, что между нами любовь-морковь. — Ханта всё не унимался, он чувствовал, как что-то лезет изнутри, но пытался не придавать этому значения. Ему хотелось весь накопившиеся стресс и недовольство на кого-то выплеснуть, все равно на кого. А раз Монома его игнорит после того, что сделал, он отыграется на друзьях. «Блять. Успокойся.»  — Ладно, тайм-аут, ребята. — Заключает Ашидо, хлопая Бакуго по колючим волосам. — Чего, ты так злишься постоянно? — Обращается она к Кацуки, тяня того за щеку.  — Отстань, кислотная. — Убирает её руку Бакуго, спокойно при этом продолжая есть. Пинки только дуется, но ничего не предпринимает. Она понимала, если сейчас это не прекратить, начнется бойня.  — Флиртуйте в другом месте. — Обиженно говорит Денки, корча при этом рожицы.  — Что, завидно? — Спрашивает Мина и демонстративно целует злющего Бакуго в щеку. Она улыбается во весь рот, то реакции Кацуки, то реакции друзей.  — Мои глаза, нет, я не хотел этого видеть! — Мямлит Денки, за что получает подзатыльник от Сэро. Обстановка медленно разредилась и он благодарно кивнул Ашидо.  — Ну, а вы реально поссорились? — Спрашивает Киришима, Мина хлопает себя по лбу, а Бакуго кривит брови. «Во дебил.» Ханта нервно чешет затылок, не зная, что ответить. Они не ссорились, они даже не в тех отношениях, чтобы ссорится. Просто Монома сделал все как хотел, а теперь тупо игнорит существование Ханты.  — Типа того, — говорит он неуверенно, запихивая ещё одну порцию риса себе в рот. — Я не уверен.  — Странно вообще говорить о тебе с Мономой. — Вдруг говорит Каминари, стряхивая руки от нахлынувших мурашек.  — Чего это?  — Просто, — Денки смотрит в сторону, пытаясь сказать, что собирается, но тянет кота за хвост. — Это только моё мнение, — продолжает он, ковыряясь в еде. — Я давно об этом думал…  — Блять, не тяни, тупоголовый! — Рявкает на него Бакуго, злобно запихивая еду в рот.  — Только не обижайся, ладно? — Напоследок спрашивает Денки, заглядывая в глаза Сэро, в которых бушевала непосильная для понятия Каминари, буря.  — Ну, рожай уже. — Сэро старается придать голосу уверенности, словно ему все равно. Будто то, что скажет ему Каминари, окажется чухней и он просто облегчённо вздохнет.  — Такое впечатление, что Монома тебя чем-то запугал. — Наконец говорит Электрозум, поднимая свой взгляд на Сэро. Ханте же кажется, что скоро и маска треснет по швам, поэтому он моментально надевает другую.  — Че? Монома-то? — Удивлённо спрашивает Ханта, сводя брови домиком.  — А что нет? Как только твой телефон зазвонит, ты сразу уходишь. Делаешь для него всё, все время с ним. Я может и тупой, но все же! — Каминари кусает себя за язык и сычит, опуская взгляд вниз.  — Ну, — начинает Ханта как-то отстраненно. — Даже Аизава удивился нашей дружбе. — В горле начинало пересыхать, а руки опять становились холодными. «Что я пытаюсь, блять, сказать?»  — Оно и немудрено, что все думают, будто Монома, кроме запугиваний ничего сделать для привлечения внимания, не может.  — Слушай, Сэро, я не подумал…  — Вы же с ним сами не общались, — Ханта наперёд прикусывает себе язык, чтобы не сказать лишнего. Чтобы не сделать очередную глупость. — С ним по особому весело. Я так думаю. — Договаривается он, поднимая свой поднос со стола. — И вообще, в ссоре виноват я. Так что, кто тут ещё злодей? — Ханта улыбается, но улыбка выглядит такой измученной и фальшивой, что захотелось тут же стереть её с лица.  — Прости! — Жмурится Денки, складывая ладошки вместе.  — Да все ок, — закатывает он наконец глаза, и ставя поднос на буфетный столик, уходит.  — Я тоже так думаю, — говорит Киришима, как только Ханта скрылся из виду. Мина с Бакуго промолчали. Ханта так это не оставит, он не потерпит того, что Монома им просто воспользовался и выкинул. «Это он меня поцеловал, какого черта, я должен извиняться?» годо-чан: нам нужно поговорить, ты где? конченный урод: на юге и востоке, где нет твоей черствости места!  — Он серьёзно? годо-чан: ГДЕ ТЫ? конченный урод: скажу, если поменяешь мой ник годо-чан: откуда ты? годо-чан: неважно, хорошо годо-чан: Монома-сан подойдёт? конченный урод: ну, я думал, что у нас более интимные отношения Сэро уже начинал злится, он был уверен, что ещё немного и желание помириться с Нейто — угаснет. конченный урод: шучу, как хочешь, так и записывай. конченный урод: но только не так, как я записан сейчас конченный урод: это обижает конченный урод: даже ты у меня не записан, как пес конченный урод: имей хоть каплю уважения «Такое впечатление, что он специально не выходил на контакт, чтобы я сам к нему прибежал.» — Ханта трёт виски, но все же находит кнопку «переименовать» монома: так что ты придумал? годо-чан: где ты? монома: дома в общем-то Сэро ещё сильнее трёт виски, пытаясь с собой совладать. Раздражения потихоньку расползается по телу, хочется со всей дури удариться об стену. Именно так, чтобы мозги на миг отключилась. Потому что ещё одна минута размышлений о Мономе и он сойдёт с ума. монома: в общежитии монома: только на выходные езжу домой. Кстати, я заболел (*꒦ິ꒳꒦ີ) монома: ты придёшь? годо-чан: лекарства какие-то нужны? «Докатился. Теперь ещё и переживать из-за него буду.» монома: сделай мне кашку ＼(≧▽≦)／ «Почему-то, мы впервые нормально разговариваем. Всё из-за болезни?» — Ханта вспоминал детали любых их разговоров, и всегда Монома только язвил или с садистским удовольствием потешался над ним. Единственное, что они могли нормально обсуждать, так это ПРО-героев. Но Ханту злило то, что он постепенно привыкал к Мономе, поэтому всеобщие и интересующие их темы — были закрыты. «Иногда мне страшно от того, что с ним комфортно говорить.» монома: чего затих? Сэроооо!!! годо-чан: после уроков заскочу, сегодня нет стажировки, но кашу я тебе все равно не приготовлю. годо-чан: ты не заслужил Сэро пишет последнее сообщение, блокирует экран и сунет в карман смартфон. Он чувствует, как приходят новые сообщения, но не спешит их открывать. Ханта уверен в том, что когда он придёт к Мономе, тот тут же растеряет весь пыл. Поэтому он просто подождёт, когда закончатся занятия и сам с удовольствием посмотрит, как Монома прикусит язык. Время шло медленно, а терпение Ханты быстро исчерпалось. Еле дождавшись окончания последнего урока, он со скоростью света выбежал в коридор.  — Что за спешка? — Спрашивает Мина, собирая свою сумку.  — Ой, будто сама не знаешь?  — Ой, завались. — Толкает его Бакуго и вслед выходит из кабинета. Сначала Сэро старается идти медленно, так, словно пытается себе что-то доказать. Но ещё минута и он ускоряет шаг, убеждая себя, что всегда так ходит. И не больше, чем за шесть минут он добирается до общежития другого класса. Прежде, чем нажать кнопку домофона, в памяти сплыли воспоминания о первом визите в этих стенах. Ханта отгоняет неприятные мысли в сторону, и все же нажимает на дверной звонок.  — Сейчас открою, — сразу отозвался голос Мономы, из-за чего мурашки прошли вдоль позвоночника. «В общежитии больше никого нет?» В воротах и правда появляется только Монома, в своей излюбленной кроличьей пижаме. Сэро сглатывает, он конечно сам устроил эту встречу, но все же страх никуда не девался.  — Че стоишь, проходи. — У Нейто слегка хриплый голос, немного красные щеки и вспотевшая шея. И как всегда — неприятный характер.  — А я думал, что болея, ты наконец стал более вменяемый. — Огрызается Ханта, но без злости. Просто, чтобы что-то ответить. Он проходит внутрь, и так же тихо идёт по коридору. Сэро замечает, как Монома иногда искоса смотрит на него, но ничего не говорит. Даже на колкость Ханты ничего не ответил, неужели переживает или это всё воздействия простуды? Они, как и в прошлый раз останавливаются у двери, Монома все так же не торопится её открывать. Ханту это немного выводит, но не настолько, чтобы развернуться и уйти.  — Что, не впустишь такого плебея, как я? — Немножко нервно спрашивает Ханта, рассматривая слегка сутулую фигуру Нейто. Тот, почему-то молчал, так, что было даже не естественно. Ханта не привык к тому, что Монома молчит.  — Сэро, — обращается к нему Монома, от чего одноклассник вздрагивает. — Входи. Ханта сглатывает, настолько сильно, что слышет даже Монома. А он вообще болен, наверное и уши заложило. Сэро послушно входит вглубь комнаты, привычно стоит возле дверей и дожидается, когда Нейто тоже войдёт. И как только послышался щелчок запертых дверей, Сэро все же решился на ничтожный шаг, но Монома ему не дал даже выдохнуть тяжёлый ком из горла. Нейто со всей дури поворачивает Ханту на себя и прижимает к дверям.  — Монома, — только успевает позвать Ханта, как Нейто тянется к его губам на цыпочках. Ханта успевает подумать, какой же Монома низкий, но не успевает среагировать, оттолкнуть или отодвинуть. В голове моментально становится пусто, и все о чем может Ханта думать, так это о том, что Нейто его целует. Монома же прижимается к его губам, так сильно, словно даёт разрешение Ханте съесть его, взять и не отдавать. Сам Нейто нереально горячий, губы сухие и обдают жаром, Ханта только поспевает, чтобы осмыслить это, ни на что другое сил вообще нет. У Ханты есть все попытки, чтобы сбежать, но он этого не делает, просто сглатывает воздух и задыхается. В другое мгновение он начинает кашлять, прикрываясь рукой, отчетливо понимая, что до уст коснуться ему не позволяют. Одной рукой Монома придерживает руки Ханты, а второй держит за воротник. Смотрит так, будто боится, что сейчас Сэро растворится и исчезнет. Прижимается всем корпусом, не давая тому и права на движения.  — Ты опять меня поцеловал? — Наконец говорит Сэро, после того как кашель прошёл. Нейто смотрит выжидающе, но ничего не делает, просто заставляет Ханту тонуть в его синем, глубоком море. Монома отодвигается, и Ханта чувствует, как ему зябко без его тепла. Старается смотреть вперёд, особенно на то, что Монома делает. Нейто же находит бутыль воды, и прежде, чем что-то сказать, смотрит на Ханту.  — Я это снова сделаю, — говорит он больным, слегка хриплым голосом. Сэро чувствует, как температура тела поднимается все выше, и сухость во рту больше не позволяет сглотнуть. Он завороженно смотрит, как пьёт Монома и все так же стоит оперевшись о двери. Монома подходит к нему впритык, все так же не оставляя свободного пространства, прижимаясь сильнее. Ханта инстинктивно задирает голову вверх, на что Монома только улыбнулся одними уголками губ. И отпивая ещё один глоток воды, бросает бутылку на пол, тянется одними только пальцами к острому подбородку. Силой заставляя посмотреть на него, и снова тянется за поцелуем. Нейто второй рукой давит на плечо Ханты, заставляя того хоть немного прогнуться в коленях. И только тогда, когда их глаза встречаются на одном уровне, Монома целует. На этот раз губы влажные, и Сэро нестерпимо хочется напиться. Монома одним только языком пытается раздвинуть губы Ханты, и тот замечает, как с краешка его уст капает вода. «Черт. Он меня так напоить пытается?» — Сам себя спрашивает Ханта, и откидывая все сомнения и все свое будущее недовольство, отвечает на поцелуй. Обеими руками хватает Нейто за плечи, из-за чего тот сильнее вдавился в Ханту, не давая и дюйму между их телами проскочить. Как бы Мономе не хотелось, но ему совсем не удаётся целоваться, особенно так, чтобы Ханта получил воду. Поэтому не в силах больше её держать во рту, он сглотнул. Ханта отрывается и смеётся, Монома недовольно смотрит все так же вжимаясь в огромное тело.  — Стой, подожди, — говорит сквозь смех Ханта, заставляя Нейто сильнее давить на плечо. — Успокойся немного. — Ханта старается отодвинуть Нейто, но тот совсем не слушается, стараясь изо всех сил держать Ханту на месте. — Монома.  — Чего?  — Я хочу пить, — Ханта хмыкает, чувствуя, как Нейто ослабляет хватку. Он тянется за бутылкой воды и поднимая её, жадно отпивает. Закрывает крышечку, и на всё удивления Мономы, целует его. И делает то, что не смог сделать сам Нейто. Капли воды стекают по подбородку, Ханта не даёт даже вздохнуть пока не передаст всю воду, и когда наконец он это делает, отстраняется. Внутри гулко бьётся сердце, Ханта чувствует собственный пульс, слышит собственное дыхание и дыхание напротив. Монома до невозможности горячий, и Сэро понимает, что это не только через простуду. Наперекор всем своим мыслям, которые поклялись никогда в жизни не воспринимать Моному, как мужчину, тело Ханты поддаётся желанию. И он опять тянется за поцелуем, заставляя Моному прикрыть глаза и гарячо выдыхать ему в рот. Сэро комкает его губы, такие же тонкие и такие же притягательные. Монома отвечает невпопад, будто никогда не целовался. Ханту забавляла эта мысль, но с другой стороны она была не менее очаровательная. «Неужели у Мономы это первый поцелуй?» Ханта тянет руки к тонкой талии, и сглаживает так ненавистных ему кроликов. Тянет Моному ближе и тот так же отвечает взаимностью, полностью отдаваясь в тёплые объятия. Они целовались не прерываясь, пока Ханта не почувствовал, как дрожат его колени. То ли от самого поцелуя, то ли от того, что он уже больше пяти минут держит их согнутыми. Ханта останавливается, с секунду смотрит в лицо Мономы и неожиданно для них обоих поднимает его на руки.  — Ты что делаешь? — Наконец подал голос Монома. Его лицо горело, а зрачки казалось затопили радужку. Возмущаться долго ему не дали, потому что Ханта тут же заткнул его очередным поцелуем. И добравшись до кровати, аккуратно уложил Моному, вслед прижимаясь к его телу. Разрывать поцелуй совсем не хотелось, не хотелось избавляться от мысли, как это приятно. Приятно даже с Мономой, или же приятно только с Мономой. Мысли начали хаотично возвращаться в голову Ханты, и чтобы как-то заглушить их, Сэро кратко выцелововал все лицо Мономы. На периферии сознания Ханта понимал, как это выглядит, но ничего с собой поделать не мог. Будто ему совсем сорвало крышу, а ведь все это начал Монома. «Почему только я схожу с ума?» — Монома не выдержав натиска, бьёт Ханту ладонями по лицу с обеих сторон, сильно сжимая его скулы. Они оба смотрят друг другу в глаза, не отрываясь. И когда Сэро замечает, как Монома смотрит на его губы, не удержавшись снова его целует. Сначала мягко, почти невесомо, слегка сминая тонкие уста. Но Сэро было этого мало, поэтому он языком раздвинул рот Мономы, без приглашения проникая вовнутрь. Изучая и полностью отдаваясь удовольствию, немного секунд и Монома с такой же жадностью отвечает в ответ, вместе сплетая языки. Иногда они стукаются зубами о зубы, но это не мешает целоваться и наслаждаться дальше. Монома сильно кусает Ханту за нижнюю губу и тот неохотно отстраняется, айкая.  — Думал, что твои садистским наклонности поутихли. — Говорит Ханта тихо, почти в губы, заставляя Моному дрожать и глупо улыбаться.  — Я всего лишь заболел, но не изменился. — Говорит тот в ответ, легко чмокая Ханту, снова завлекая того в поцелуй. — Мне хочется тебя съесть. — Говорит он в перерывах, сильнее кусая Сэро, заставляя того сычать и недовольно жмурится. Ханта ловит себя на мысли, что не так это и ужасно и сильнее прижимается к Мономе, чувствуя его сердцебиение. Громкое, словно барабаны где-то у уха, Сэро прерывается, чтобы отдышаться и прижимает голову о грудь Нейто. Вслушиваясь, понимая, как звуки сердца напротив успокаивают.  — Что мы делаем? — Вдруг спрашивает Ханта, поднимаясь и разглядывая красные пятна на лице Мономы. — Я думал, ты меня ненавидишь. Псом своим сделал. — Ханта опять смотрит на губы Нейто, на их завораживающий от их слюны блеск, и сам облизывается.  — Я в самом начале сказал, что мы будем встречаться.  — Да-да, прям так и сказал. — Огрызается Сэро, ни на дюйм не отодвигаясь от горячего тела.  — Еще на стажировке я кое что в тебе приметил, — отвечает Монома и его хриплый голос отдаётся где-то внутри.  — И что же?  — Что ты мазахист.  — Я не мазохист, был бы им, не шёл бы в герои.  — Вот поэтому и пошёл. Ни разу не видел, чтобы так сладостно кто-то корчился от боли. — Смеется Монома, делая тонкую линию губ. Ханта морщит лоб, не зная, что ответить. — Потом мне стало интересно, что ты за человек.  — Ты именно этого добивался? — Спрашивает Ханта прижимаясь сильнее, так, чтобы Монома почувствовал его стояк. — Я же гей, сам это понимал. — Говорит он, рассматривая удивлённо лицо Мономы.  — Нет, — отвечает Нейто, слегка шмыгая носом. — Не этого. Я даже не думал, что до такого дойдёт.  — А теперь подумай. — Грозно говорит Ханта, напоследок целуя Моному в ключицу. «Давно хотел.»  — Не думаю, что теперь ты сможешь меня шантажировать. — Сэро опять целует в ключицу, обводя мелкие косточки языком. — Зачем, ты меня тогда поцеловал? — Спрашивает он, носом тяня сладкий запах тела Мономы.  — Ты знаешь, что за листок я тебе давал? — Спрашивает Монома, смотря в потолок, руки сами потянулись к волосам Ханты, и не выдержав он тянет их вверх. — Что за лицо? — Ханта кривится, слегка жмурит глаза и ему хочется только сильнее прижаться к Мономе. То ли, чтобы спугнуть или просто напомнить ему об одной мелкой детали. — Это билет на Про-конференцию. Я думал, мы пойдём туда вместе, но ты все испоганил.  — И когда она?  — Она уже прошла, — зло отвечает Монома, но наперекор злости отпускает захват и поглаживает голову Ханте. — Я, как дебил, стоял там один. И знаешь что? Я тупо ушёл прочь. Ханта не знал, что ответить, он не тупой. Сэро понимал, насколько дорогие эти билеты и то, что Монома дал один ему — не просто так.  — Я хотел пойти с тобой. Хотя мог отдать билет кому угодно, но отдал его тебе. Ты меня тогда так разозлил, что мне хотелось… — Монома замолкает, потому что Сэро опять его целует, легко и непринужденно. Он отстраняется и опять шаркает носом ключицу.  — Я понял. Но сейчас, ты думаешь обо мне, — Ханта делает паузу, решаясь сказать то, что застряло в горле. — В этом смысле?  — Нет, не думаю. Я поцеловал тебя из прихоти. — Язвит Монома, слегка перекачиваясь в сторону, хорошо ощущая, как Ханта невольно прижимается и трется. Сэро поднимает свой взгляд, понимая, что делает и только сильнее сдавливает Моному своим весом.  — Хочу, чтобы ты и об этом подумал. — Говорит он и полностью отстраняется, поднимаясь с кровати. Сэро разглядывает лежащее тело и старается не улыбаться, как идиот, но не получается. Он прикрывает рукой рот и давит улыбку, всего неделю назад этот человек его шантажировал и угрожал. А сейчас лежит неподвижно, боясь сделать любое неправильное движение. Ханта подходит к дверям, берет свою сумку и достаёт оттуда фрукты. Ставит их на прикроватную тумбочку, искоса разглядывая фигуру Мономы, которая вслед поднимается с постели.  — Монома, я серьёзно. — Говорит Сэро, в метре от одноклассника. — Подумай об этом. — Наконец говорит Ханта и разворачиваясь уходит, тихо закрыв за собой дверь. Как только он вышел из комнаты Мономы, голова тут же начинала напухать от новых мыслей, которые, он уверен, не дадут ему спать. «Что я, блять, творю?» — Думает он, прикасаясь к слегка опухшим губам. В мгновение в голове проскальзывали образы Мономы, его губы и вкус, и тогда Ханта недовольно охнул. Возбуждение никуда не исчезло, как и осознание того, что он единственный, кто возбудился. Постояв ещё с минуту, заставляя себя успокоиться и хоть немного приступить недавние ощущения, Ханта покидает общежитие. Внутри все колотилось и вращалось, но не как в прошлый раз, тогда его вырвало. А сейчас ему отчаянно хочется закрыться в туалетной кабинке и подрочить на светлый, больной образ Мономы. «Я хочу его.» — Напоследок думает он, закрываясь на сто замком в собственной комнате, заглушая все непристойные ему звуки, музыкой.