Конфликт

Прошёл месяц, как Ханта Сэро стал собственным псом Мономы Нейто. Сладкой жизнью назвать такое просто невозможно, Нейто за хорошие дела за ушком не гладил. А как что-то происходило не так, как он этого хотел, злился ещё сильнее и наказывал. Хотя Ханта был довольно послушным и тихим. Он не понимал, что так сильно Мономе не нравится в нем. А если по чесноку — узнавать не хотел. Поручения менялись, вслед за ними приходили новые и новые. Заплатить за обед, дописать конспект, перенять после школьную службу. Всё это оказалось только свежими бутонами, сами цветочки были впереди. И хоть со временем Ханта перестал так сильно злится, но привыкать к некоторым выходкам Мономы просто не было сил.  — Принеси мне свою рубашку. Только чистую. — Как-то говорит Монома между делом, когда Ханта заполнял журнал 1-В класса.  — Тебе мало украденной одежды? — Не поднимая взгляда, спрашивает Сэро. Нейто же кусал в зубах трубочку от сока, и пристально исследовал одноклассника напротив. Ханта давно уже заметил, что Монома постоянно смотрит. Не отрываясь и не стыдясь. Открыто изучал человека, которого уже давно мог по памяти написать на холсте. Сам Сэро редко заглядывает ему в глаза, сил и желания нет, да и никогда не будет. — Можешь перестать пялиться? — Всё так же не отрываясь от журнала, спрашивает Целлофан.  — Нельзя смотреть? А я думал мы встречаемся. — Фамильярно озвучивает Монома, пытаясь высосать напиток из коробки.  — Мы не встречаемся. Я просто для тебя мальчик на побегушках. — Ханта перестаёт писать, и кривытся. — Просто перестань об этом постоянно говорить, а то блевать тянет. На этом моменте Монома откладывает свой уже давно допитый сок в сторону, затем отсувает школьный журнал и ручку подальше. Ханта удивлённо наблюдает за его плавными движениями, опасаясь того, что может произойти. И тут Нейто хватая его за голову, всей силой бьет о ту же парту. Послышался глухой звук удара и сдавленный, полон боли стон.  — Какого, — еле выговаривает Ханта, когда Нейто поднимает его лицо за волосы. Он недовольно шипит, но не сопротивляется. Как всегда.  — Я тут давно думал, — говорит Призрачный вор ему в лицо, Ханта чувствует его дыхание с запахом ментола и чего-то сладкого. Он все так же морщится от боли и скрипит зубами, сдерживаясь. — А не мазохист ли ты случаем?  — Что за хрень, ты несёшь? — Шипит Целлофан, жмуря глаза. Боль будто что-то материальное — охватывает его тело в тиски и забирается поглубже, под кожу. Конечно ему хочется возразить, хочется сказать, что все, что о нем представляет Монома — бред. Но что-то сковывающее, обволакивающее заставляет его молчать, слушать и повиноваться. В голове бьёт сирена, собственные звуки хочется чем-то заглушить. И Монома молчит, не переставая с полным садистским удовольствием тянуть, то сильнее, то резче. Реакция Сэро будоражит его, хотелось большего. Хотелось сделать больнее, хотелось сделать приятно. На этом моменте в голове Мономы будто коротнуло. «Кому сделать приятно? Мне?» — Он смотрит, как Сэро шипит, одними губами делая кривую полоску, руками силой упираясь в парту и ничего не делает. Абсолютно. Просто терпит. Монома думает, что Сэро не настолько глуп или слабак, чтобы терпеть его и те же выходки Нейто. В любую минуту он мог встать и хорошо приложить Нейто, он довольно сильный и одни его ручище, как таких пять Мономы. Страх — слишком идиотская отговорка, чтобы терпеть. Дело было совсем не в страхе, и Монома уверен, что где-то в глубине, где-то на подсознательном уровни — Сэро это понимал. Но казалось, что он просто пытается доказать себе обратное. «Или ему?»  — Ты такой послушный, — приближаясь, говорит он ему на ухо. Дыхание опаляет и Ханта вздрагивает всем телом, чувствуя, как дрожь прошла от кончиков пальцев на руках и до ног. Он старается отступить назад, но не может, Нейто и не собирался его отпускать. Только сильнее сжал пальцы в волосах, чувствуя самим только присутствием, как резко поднялась температура тела. — Никогда не сопротивляешься.  — Перестань, — жмурит свои большие глаза Ханта, холодными руками сжимая твёрдое, покрашенное дерево. — Мне это не нравится. — Наконец говорит он, одной рукой касаясь запястья Мономы, слегка его сжимая. — Пусти уже наконец. Монома смеётся, расслабляет хватку и снова резко сжимает чёрные волосы, заставляя Сэро поднять свою голову вверх. Ханта только сильнее сдавил его запястья, неосознанно хватаясь за него и второй рукой. Он слегка взвизгивает, морщит нос от боли и ещё сильнее разжигает внутреннее Мономины прихоти. «Или нам обоим?» — Скорее ставит последнюю точку, чем спрашивает Монома. Он расслабляет захват, опуская свою руку на уровне глаз Ханты. Сэро все еще держит его запястья, ногтями впиваясь в белоснежную кожу. Монома победно улыбается, второй рукой тянясь к лицу одноклассника, поднимая его за подбородок. Он смотрит на его от пота лицо в душе облизываясь от увиденной картины. Ханта отвечает тем же, но с толикой призрения и ненависти. Сэро освобождает его руку и прежде, чем подняться и уйти, Монома потянулся к его лбу, поглаживая большим пальцем ушибленное место. Тишина давила со всех сторон, такие ситуации, которые у них проскакивает слишком часто душили Сэро. В глазах Нейто ничего не читалось, и в этом синем море Ханта боялся утопиться.  — Мы не встречаемся. — Ставит точку Ханта, в разговоре, который они не поднимали, но он давно хотел. Хотел сказать, что то, что происходит между ними это не «встречаемся» Принуждение это крайняя форма насилия, и что бы Монома не думал на этот счёт, Ханте это не нравилось. — Я понимаю, что тебе скучно. — Сэро поднимается с места, смотря прямо в лицо Нейто, которое отображало крайнюю заинтересованность во всем, что скажет Сэро. — Но это черезчур, я не понимаю, что ты от меня хочешь и чего ожидаешь. В любом случае всё не будет так, как ты этого желаешь. Я не собираюсь скакать возле тебя словно блоха при виде крови. — Ханта поправляет свои волосы в прежнее положение, и возвращает взгляд на Нейто. — Хоть ты та ещё псина.  — Ха-ха, — смеяться парень, протягивая свои руки к рукам Ханты, но тот резко отступил назад, взмахивая руками в стороны. Нейто опускает конечности, поднимаясь. — Ты прав, — говорит он, подходя до Ханты ближе, даже когда тот все дальше пятился назад. И наконец, когда Сэро спиной стукнулся о школьную доску, Нейто все-таки взял его руки в свои. И разжимая одну из них что-то ставит в ладонь, закрывая её. — Мы не встречаемся. Эти отношения намного значащие, чем те, что у вас с… — Нейто делает паузу, чтобы заглянуть в черные словно ночь, глаза. — Триком. — Говорит он так, будто пытался убить голосом.  — Ты пугаешь, — прежде, чем подумать, говорит Сэро.  — Я рад. — Говорит он улыбаясь, и разворачивается, чтобы уйти. — Но не ты должен меня бояться. — Напоследок кидает он, и забирая свою сумку, уходит. Ханта все так же стоит, опираясь о доску. Он старается не думать. Не думать о том, как он узнал о Трике. Или о том, что значат его слова. Он старался, но мысли все равно поглощали его мозг и каждую его нервную клетку. Это пугало. Он разжимает свою ладонь, рассматривая оставленное Мономой. Там лежал листок сложен в четыри или пять, он не знал. И знать не хотел, не хотел знать, что в нем. Ханта вздохнул вслед своим мыслям и положил сложенную бумагу в карман. «Не сейчас.» — Думает он, возвращаясь к парте, чтобы забрать сумку.  — Он журнал забыл, — говорит он тихо, поднимая с пола рюкзак и забирая свою ручку. — Это не мои проблемы. — Убеждает себя парень и выходит из класса. Но не успевает он запереть дверь, как обратно возвращается в помещение, захватывая с собой школьный журнал. «Я не такой, как он.» — Пытается переубедить себя Ханта, всю дорогу сравнивая себя с Мономой. Они разные, разные навыки, причуды, характер и темперамент вообще, как небо с землёй. Он не Монома, он не будет таким, как он. Не хочет и не надо. Ханта вздыхает своим бредням, хорошо понимая, что все это смешно. «Что я пытаюсь доказать? Почему всему ищу оправдание?» Голова опять начинала болеть, где-то внутри кололо любопытство и карман словно прожигал в нем дыру. «Не сейчас.» — Опять думает он, и стучась заходит в учительскую.  — Здравствуйте, — приветствуется он, когда к нему подошёл Аизава.  — Что-то случилось? — Спрашивает учитель, плечом опираясь о косяк. Он смотрит на Ханту слишком внимательно, и от этих пронзительных глаз хотелось скрыться. «Я вам не книга.»  — Нет, просто у меня журнал 1-В, хотел вернуть. — Говорит он, протягивая книгу учителю. — Я думал, что Влад сэнсей будет здесь.  — А что у тебя делает журнал другого класса? — Спрашивает Аизава, забирая школьную принадлежность в свои руки.  — Просто, — начинает он, потирая затылок. — Кто-то позвонил Мономе, он сильно спешил, вот. — Говорит Ханта, пряча взгляд от учителя. — Попросил занести.  — Ясно. — Спокойно отвечает Аизава. — Я передам Владу.  — Да, спасибо вам.  — Кажется, ты единственный из нашего класса кто подружился с Мономой. — Вдруг говорит Сотриголова, все так же опираясь на косяк и не подавая ни одного намека, что собирается уходить.  — А, да. — Ханта не знал, что ответить и как даже реагировать. Даже для учителей это кажется странным, дружба с Мономой. — В прошлом месяце начали общаться.  — Это хорошо, — отвечает сэнсей, не переставая прожигать Ханту взглядом. «Да что вы все на меня постоянно пялитесь?» — Мучительно думает он, переминаясь уже с ноги на ногу.  — Ладно, иди уже. И не забудь про домашнее задание на завтра. — Наконец говорит Аизава, будто услышав мысли Ханты.  — До свидания. — Прощается ученик, но Аизава и дальше провожает его фигуру взглядом. Словно что-то подозревал. Будто что-то знал или понимал. Может видел, он же не слепой в конце концов. Ханту пугало это, ему казалось, что проводя время с Нейто, он разучился использовать свои маски. Поэтому сейчас каждый второй не понимал, что не так, на самом деле ли это Ханта или кто другой. Ханта тоже не понимал и все это его донимало, высасывало из него силы. Отношения с Мономой напоминали игру в которой Ханте просто не хотелось принимать участия. Он не хотел быть его мелкой пешкой, не собирался постоянно принимать его удары, но все равно не мог его ослушаться. Монома пугал, но это не мешало Ханте вести с ним себя свободно. Говорить то, что он хочет и думает. Сэро часто думал над тем, а правда-ли он так боится. Почему? Что поползут слухи, он будет самым обсуждаемым героем или вообще им не будет. Неужели все бы свелось именно к этому. Конце в концов их учат помогать всем, не взирая ни на что. Почему тогда никто не может спасти Ханту. «Почему я гей?» — Уже в какой раз спрашивает себя Сэро. Он знает ответ, он слишком очевиден для него. Но перестать спрашивать себя не поможет, будто так он сможет разрешить ситуацию. Словно так проще. Проще убеждать себя в обратном. Мысли пожирали его, хотелось отвлечься. Он достаёт телефон из кармана, и немного порывшись с номерах, звонит.  — Привет, Акияма. Не хочешь встретится? *** Всюду мигали разноцветные лампочки, доносилась приятная западная музыка и кофе, совсем горячое ещё, согревало руки. За стеклом кафе все так же бушевала жизнь, и совсем немного казалось, что это все просто вымышленная реальность. Ощущение будто ты не в своём теле словно ток проходил по окончаниям. Непонимания происходящего околачивало с ног до головы, но было терпимо. Терпимо — Ханта знал это, иногда в голову проскальзывали совсем непонятные мысли, а он как и всегда, просто привык. Привык к тому, что в этом мире непонятное — осязаемое. И в конце концов это можно пережить и переждать.  — Ты не часто зовешь гулять, случилось что-то? — Вырывает Ханту из его пучины мыслей белокурый мальчишка, с красивыми зелеными глазами и маленьким, аккуратным носом. Ханта поднявши свою голову, заглядывает в его глаза, которые истощали тревогу и беспокойство и только улыбнулся одними уголками губ. Сначала он думал о том, чтобы все рассказать Акияме. Чтобы выплеснуть свои тревоги и страхи, хотелось, чтобы кто-то понял, пожалел. Но в один миг Ханту будто проняло, он знал, что ему это не поможет, да и открывать старые раны Акиямы он тоже не хотел. Возможно, тот бы выслушал, поддержал и Сэро в этом уверен, но он все равно не мог. Где-то в подсознании проскальзывали воспоминания, которые его не касались, но от которых он бы рад избавиться. Временами Ханта винит себя за то, что не постоял за Акияму. Не дал отпор своим страхам, не защитил, теперь уже его лучшего друга. Это давило непосильной ношей, словно он перенял чужую ответственность на себя. И не выдерживая натиска, сваливается на колени.  — Нет, что со мной может случится? — Лжет Ханта, тыча в себя пальцем. — Просто давно не виделись, да и ты как-то писал, что хочешь куда-то пойти погулять.  — Это да, — отвечает Акияма, отпивая свое молочное каппучино. — Я думал у тебя времени совсем нет. У тебя же геройская стажировка началась, да и… — Хотел он было что-то сказать, но вовремя прикусил язык. Акияма не имел права ревновать, особенно после того, как Ханта озарил его улыбкой и назвал своим другом. Акияма попусту не хотел этого терять. Их дружба была довольно хрупкой, но и одновременно такой сильной, что любой другой бы позавидовал. Они делили между собой секреты, обсуждали то, что всегда пытались скрыть от других. И просто веселились, как и все нормальные люди. — Я думал, что у тебя вообще не найдётся на меня время. А тут, ты сам позвонил. Подозрительно. — Говорит он, капризно щуря глазами. Ханта смеётся, ведь доля правды в этом есть. У него и правда не было времени, практически ни на что. Как только он получил временную лицензию героя, так время, словно песок, утекло сквозь пальцы. А ещё в придачу Нейто, который не может успокоиться и поручает Ханте всё, что взбредет в голову. Недавно тот пригласил Сэро к себе домой, далеко не в комнату общежития и мягко говоря приказал прийти. Ханта тогда долго размышлял над тем, что стоит ли? Как бы глубоко его не разъедал страх, но повиноваться каждому его приказу не было большого смысла. Но Ханта все равно пошел. Всю дорогу до дома Нейто он размышлял над его словами, сильно сжимая при этом кулаки, скомкивая несчастный листок в кармане. Уже неделя прошла с того случая, как Монома прижал его к стене, но он до сих пор не заглянул в подаренный ему кусок бумаги. Что-то сдерживало его, так же, как и нежелание идти к нему домой. Ханта попусту боялся синих глаз, боялся того, что эти глаза видят в Ханте. Сэро не дурак, давно заметил, как Монома смотрит на него. И это пугало до чёртиков. Он боялся того, что даже не мог озвучить в мыслях. И просто ждал, когда все дойдет до краха, заставляя Моному признаться в том, что на самом деле у него в голове. Не успев Сэро позвонить в двери, как те сразу же перед ним распахнулись. Монома стоял в домашней одежде, черной майке и свободных шортах того же цвета. Он тут же пригласил Ханту вовнутрь, приказав подняться на второй этаж.  — Последняя комната, слева. — Будично говорит он, запирая дверь. — Чувствуй себя, как дома. — Говорит он, улыбаясь, что заставляет спину Ханты покрыться мурашками. Сэро сглатывает, но послушно поднимается на вверх. Тогда, как Монома пошёл на кухню. Сэро тихо открыл двери в комнату, постояв с минуту в дверях, он чувствовал, как атмосфера начала его душить. Все, что происходит с Мономой и с ним душит его. Даже сейчас, единственный свободный день выдался, а он пошёл к Мономе, собственноручно копая себе яму.  — Какое дежавю, — послышался голос сзади, Ханта медленно оборачивается, чтобы, как в прошлый раз не задеть Моному. Тот держал поднос с напитками, терпеливо дожидаясь, когда Сэро начнёт двигаться и наконец войдет в комнату. Но все-таки не выдержав, пинает его ногой, заставляя пройти. — Бесишь. Шевели булками.  — Иду я, хватит толкаться. Как только Ханта вошёл, в ноздри тут же ударил сладкий запах, который будто брал Сэро в захват, не отпуская. Он инстинктивно прижал нос рукой, рассматривая, как Монома ставит поднос на прикроватный столик.  — Что за вонь? — Спрашивает Сэро все так же прикрываясь рукой, он подходит ближе к Мономе, вдыхая его запах чтобы сравнить. Монома же палится на него словно на идиота, другой рукой оттягивая Ханту от себя.  — Это мой запах, урод. — Злится Монома, сильнее стискивая лицо одноклассника. — Мама не учила, как надо вести себя в гостях?  — Извини-извини, — просит прощения Ханта, убирая тёплую руку Нейто с лица. — Зачем ты меня вообще позвал?  — Захотел и позвал. Какие-то претензии? — Спрашивает Нейто, опять захватывая в тиски лицо Сэро. Конечно у Ханты были претензии, но озвучивать их смысла не было. Он опять убирает руку подальше от своего лица, держа ту за запястье. Брюнет вздыхает, но ничего не говорит. Будто так не всегда, когда он с Мономой — слова кажутся просто ненужными. — Ты пойдешь?  — А, — сконфуженно реагирует Ханта, косясь на Нейто и не понимая вопроса. Может что-то упустил? — Куда? Монома смотрит на него с каплей злости, сдвигая свои брови домиком. Свободной рукой он потирает свои глаза, все это происходит в немой тишине и Ханту это слегка напрягало.  — Хэй, Монома? — Ханта большим пальцем стискивает его запястье, чтобы привести того в чувство. И на периферии сознания понимает, что до сих пор не отпустил его руку. А Монома даже не против, не пытается вырвать или приказать убрать. Монома поднимает свой злой взгляд на Ханту, щуря злобно глазами. — Монома-сан? — Переспрашивает Ханта, немного сутулясь, чтобы сравняться ростом с Нейто. Монома толкает его в плечо, заставляя выровнять спину, а в следующий момент лезет в карман школьных брюк Ханты.  — Чего делаешь? — Ханта пытается его оттолкнуть, но Нейто сам отстраняется. Он держит перед собой скомканный листок, который больше напоминал постиранную купюру, и выражения ещё больше менялось во злости.  — Серьёзно? — Спрашивает он, смотря, как Сэро нервно кривит губами. Он разворачивает бумагу, разглядывая, как некоторые буквы стерты, рисунок размыт, а дата, что внизу полностью размазана. — Что ты блять с этим делал? — Зло спрашивает он, наконец вырывая свою руку из захвата Ханты. Нейто толкает его в грудь, от чего Целлофан немного покачивается. А в другую секунду падает на кровать. Ханта собирается подняться, но Монома не позволяет, залезая поверх на накаченное тело.  — Стоп. — Просит Сэро, как только Монома протянул свои руки к его шеи. — Понимаю, ты злишься. Но.  — Что, но? — Твёрдо говорит Монома, все же касаясь шеи Ханты, полностью и без единого намёка на жалость, душит его. Сэро тут же краснеет, чувствуя, как воздух перестает поступать в легкие. Он силой хватается за его руки, пытаясь оттянуть, но приходится сильно стараться. Немного повозившись, Ханта все-таки оттаскивает конечности от своего горла, держа их высоко над головой. Першило, Ханта начал давиться кашлем, в то время, как Монома просто наблюдал. — Блять, испоганил такой подарок. — Говорит он все так же возмущенно морща лицо. Чувствуя, что он не может опустить свои руки и наказать Сэро, Монома поудобнее устраивается на торсе парня.  — Что ты делаешь? Ай! — Вопит Сэро, когда Монома коленями давит в сами ребра, восхищаясь реакцией Ханты. Ханта старается подняться, чтобы увернуться от острой боли, но Нейто только сильнее надавливает, заставляя того в искажения боли менять выражения лица. — Блять, ты шпионишь за мной. Принуждаешь делать то, чего я не хочу. Что ты ещё, блять, ожидаешь? Ай! — Опять вскрикивает Ханта, но все же решается договорить. — Ты и вправду думал, что я начну брать от тебя подарочки и улыбаться, как дебил?  — Да ты даже не посмотрел, что я тебе дал. — Говорит Монома, чувствуя, как кости на запястьи будто меняют свое положения.  — Это ничего не меняет. Или ты ждал, что я словно собака буду возле тебя хвостом вилять. Не дождёшься. — Кричит он ему в лицо, уворачиваясь туловищем от острых колен. — Может я и гей, но тебя никто не давал права так ко мне относиться. — Ханта чувствует, как его прорывает, как все недовольство лезет наружу.  — Если бы тебе это не нравилось, давно бы меня уже избил, чёртов мазохист. — Так же пытается прокричать самого себя Монома. — Ты бугай, сильнее меня раза так в пять. Но нет, ты терпишь. Так что не надо в уши говно заливать. Монома дышат через раз, Ханта только шокированно слушал, перестав сопротивляться. Конечно, он и сам об этом думал, но признать это — дело велико и непосильно.  — Ты так хочешь быть использованным, так же как я хочу тебя использовать. — Не унимался Призрачный вор, голова Ханты кружилась от слов, отчаянно хотелось возразить, но не получалось. Ханта словно забыл все слова мигом, не получалось даже думать. Монома замолчал, стараясь вернуть дыхание в норму. Он смотрел в черные глаза напротив, которые также смотрели в ответ. И думая словно получил разрешение, тянется к испуганному лицу, незрело целуя того в губы. Ханту словно ударило током, осознание происходящего горячей волной ударило в голову. Шок окутывал с ног до головы, он чувствовал, как медленно отмирает тело и заново рождается. Он понимал, как смотрит на него Монома и ждал, когда тот наконец это признает сам. Но сам Ханта не был к этому готов. Поэтому, когда Монома повторил свое действие, нагло облизывая губы Ханты, тот не сдержался и ударил его, оставляя большой и красный след на щеке. Нейто попытался ответить, но Сэро использовал причуду, завязал его руки вместе и откидывая непослушное и злое тело от себя, Ханта не раздумывая выбежал из комнаты.  — Какого хрена, блять. — Пытался разорвать клейкую ленту и встать с кровати, не падая на пол. — Вернись! — Кричит он, пытаясь открыть дверь склеенными руками, но как только услышав, как снизу хлопают двери, остановился. — Блять. — Напоследок говорит он, и поворачиваясь спиной к дверям, сползает. Сейчас, сидя в кафе и размышляя об этой ситуации, начинает першить в горле и Ханта неосознанно потирает шею. Акияма наблюдает исподтишка, ещё в начале заметив багряно синее следы на длинноватой шеи. Но боялся спросить, мало ли, что происходит на практике героя. Акияма знал Ханту так близко не так давно, но понимал, что сейчас тот словно в пространции. Физически сидит с ним в кафе, но подсознательно где-то в другом месте. Акияма обладал причудой понятия чувств, поэтому хорошо понимал, что творится с Хантой. Но знал, что если вмешается, то ничего хорошего из этого не выйдет. Для Ханты — Акияма был близким другом, и если будет надо, он сам все ему расскажет. Он это слишком хорошо понимал, как и то, что Ханта никогда не думал о нем в таком ключе. Было обидно, но поделать с этим он ничего не мог. Всё же он не может всем подряд нравиться.  — Вижу, что тренировки из тебя все соки пьют. — Смеется парень, чтобы хоть немного разбавить обстановку и отвлечь Ханту от размышлений.  — Ты прав, — опять лжет Сэро, отпивая последний глоток слегка остывшего кофе. — Прости. Я сегодня никакой, да?  — Есть немного. — Дружелюбно улыбается Акияма, подзывая к себе официантку. Он ещё что-то заказывает, иногда поглядывая в уставшее лицо Ханты. — Слушай Сэро, — начинает он, протягивая сладкую печеньку Ханте. — Если что-то случилось, я всегда готов выслушать. Ты же знаешь. Ханта чешет затылок, забирает сладость и откусывпет. Ему стыдно, позвал друга, а ещё и проблем ему добавил.  — Конечно, — отвечает он, отбирая ещё одно печенья от Акиямы. — Но сейчас пока что всё мирно, да и я не очень разобрался в себе. Думаю, как только получится, все тебе расскажу.  — Звучит обнадеживающе. — Улыбается Акияма, понимая, что вряд ли такой день наступит. Ханта слишком скрытый, и все свои проблемы старается решить сам. Хоть Акияма искренне хочет помочь ему, может немного с определённым умыслом, но все же. Сэро же пытается всё остальное время унять свои мысли, и наслаждаться свободным временем с Акиямой. Но ему это совсем не удаётся, воспоминания иголками проявляются в памяти, заставляя Ханту жать кулаки под столом. Он чётко помнит тот взгляд, который приковывает, голос, который заставляет дрожать. А ведь Ханта никогда не видел, чтобы Монома кричал. Конечно он часто злится, но голос никогда не поднимал, он в своей манере заставлял и так бояться его слов. Ханта невольно кривит тонкую улыбку, вспоминая запах, такой сладкий, что немного тошно. Нейто сказал, что это его, но Сэро впервые чувствовал такой аромат от него. Воспоминания колят где-то в боку, все так детально, как будто он смотрел со стороны. Особенно до того момента, как Монома его поцеловал. На этом все обрывается и память заливается темнотой, наполняя голову Сэро чёрной, давящей массой. Единственное, что Сэро не помнил, так это тот поцелуй. Словно подсознание, защищая его — стерло это, чтобы не ранить. Но Ханта все равно пытался вспомнить, не понимая зачем ему это. Не понимая, почему так хочется разобраться в этой ситуации. Почему так хочется вспомнить вкус и восприятие чужих губ и языка. Ханта краснеет, заставляя Акияму переживать и расспрашивать. В голове слишком много мыслей, настолько, что Ханта не успевает их переработать.  — Прости. — Виновато говорит он, сидя уже на скамейке возле кафе. — Я тебя пригласил, а сам…  — Да в норме всё. — Перебивает его Акияма, хлопая Ханту по плечу. — Следующий раз тебе так просто от меня не избавиться. — Смеётся он, сдерживая себя, чтобы не потрепать Ханту по волосам. Так хотелось к ним прикоснуться. — И заплатишь за меня. — Всё же осмеливаясь, он тянется к чёрным, как и глаза волосам.  — Спасибо, бро. — Наконец говорит Ханта, после чего рука Акиямы словно окаменела, остановилась в воздухе. Он возвращает руку в карман, сдавленно улыбаясь.  — Не за что. Они ещё делились любезностями, прежде чем разойтись. Потом Ханта наконец поднялся, всей силой обнял Акияму и ушёл, оставляя того с разбитым сердцем. Он ещё там немного постоял, провожая одинокую спину, и наконец решившись, достал телефон из кармана, написал: трик: если этот урод разобьёт тебе сердце, я разобью ему морду! (＞﹏＜) (︶︹︺) Ханта поворачивается вслед, и машет рукой, лыбясь во все тридцать два.  — Я сам его изобью!