Шизокалоид

В следующие несколько минут мои органы чувств плясали от радости. Нет, я не садистка какая-нибудь. Собственно, чтобы убить, мне нужна причина. Как с тем голубем. Я же не просто его запинала насмерть. Голуби — вообще отвратительные существа, они разносят заразу, срут на голову, портят памятники. Ещё этот их поганый говор, способный довести до отупения. Я тогда шла из школы. Помнится литератоша, тупая быдлообразная корова, влепила мне «неуд» за сочинение. Вот тогда было обидно — шесть страниц рассуждений о том, что та драная сука в принципе не могла понять. Ну почитала бы словари, что ли. Шла я домой зарёванная, предчувствуя скандал с матерью, и тут этот сраный голубь, задев мне лицо, пролетает и гадит передо мной, а потом садится на тротуар. Как его было не пнуть? Трепыхался он знатно, видимо, крыло сломал. Ну я и запинала его до смерти, чтоб не мучился. Мне тогда одиннадцать было, а помню, как сейчас… Как сейчас. Сейчас в дальнем конце коридора появляется странная компания — те самые течные суки, которые подглядывали за мужиками. С ними десяток детей помладше. Они все странно двигаются, припадая к полу и прижимаясь к стенам. Зомби. Надо подумать над природой этих тварей, уж больно коллективно они действуют. Как будто кто-то ими манипулируют. Те две немки, например, стояли пассивно, пока я их не сбросила вниз, а толпа двигалась очень активно. Коллективные зомби. И эти дети, вихляясь приближаются ко мне. — Изабелла, — слабо произносит Аурина, подбежав ко мне. Её волосы падают на лицо, на котором испуг. Ну же, мелкая, бодрее, ты же будущая знатная давалка, тебе не пристало бояться. Не позорь свою госпожу, ведь ты же на неё похожа. Но вслух я говорю: — Сейчас будем тренироваться. Затолкнув её в номер, я закрываю дверь и смотрю в дверной глазок. — Аурина, — блядь, что за имя, мочой отдаёт, — сейчас мы их будем мочить. — Как? Там же дети. Бесит! Я хватаю её за воротник дурацкого полупрозрачного пляжного платья и волоку к кровати. — Слушай! Один раз объясню. Потом можешь сдохнуть. Или поймёшь, что меня надо слушать. Ты жить хочешь?! Она заливается слезами, хорошо, что молча, а то я её прямо здесь бы и придушила. — Не молчи! Я с тобой разговариваю! — Хо… Хочу… Синие губы. Стресс, конечно, никто не отменял, но мы же люди, нам стресс нипочём. — Так, на, выпей! — достав из холодильника бутылку колы, я протягиваю ей. Там много сахара и кофеин. Она послушно пьёт. — Теперь готова слушать? — она кивает, я беру её за подбородок. — Смотри мне в глаза. Теперь твоё выживание зависит только от тебя. Ты когда-нибудь убивала? — Нет. Её трясёт. — Я прикинула, в зомби превратилось около половины людей. Много тех, кто не превратился, погибли или погибнут во время паники. Люди разрознены. Всякие полицейские и военные, на них надежды нет, там куча тупых ублюдков, которые не имеют мозгов. К тому же, если природа зомби вирусная или, скажем, паразитическая, армия как раз и подвергнется большему заражению — там иммунитет низкий и гигиена не на высоте. Понимаешь? — Нас не спасут? — Кому нахер мы нужны?! Политики и воротилы будут спасать свои жопы. У нас один шанс — спасаться самим. Поэтому ты должна привыкнуть убивать. Она смотрит на меня, как на лжепророка. Ебать, тупая малолетка. Если сейчас конец света, то лжепророк — именно тот, кто нужен. Время сменило цвет. — Короче, у тебя два варианта: или ты делаешь то, что я скажу и выживаешь, или я просто ухожу и оставляю тебя. — Не уходи, — жалобный писк говорит мне о том, что я всё-таки заполучу свою рабыню. — Отлично, если зомби нападут на меня, ты попытаешься меня спасти? — Ну. Да. — Тогда тебе придётся изучить много способов убийства. И нужно привыкать сейчас. Тренироваться. Ты поняла? — Да. — Снимай платье. Она прижимает руки к груди, пытаясь защититься. От кого? Я не собираюсь её насиловать. Не сейчас. А какой-нибудь выживший дядька и не обратит внимания на её нежелание, просто оттрахает и бросит умирать. В лучшем случае. Я улыбаюсь. — Аурина, не слишком ли ты много думаешь о сексе? — Я?! Нет! Я, неправда? — Не ври мне! Тебе нужно переодеться. А не то, что ты подумала. Но позже, я предоставлю возможность сделать то, что ты имела в виду. Она заливается краской, которая проступает даже сквозь хороший загар. Я кидаю ей бриджи и джинсовую рубашку. Мне и самой нужно переодеться. Аурина переодевается, забившись в угол, «дура, ты даже купальник не сняла.» Зато откровенно пялится на меня. Да, на меня можно пялиться. Я позволяю пялиться кому угодно, это возбуждает. Трогать позволяю некоторым. А остальное… Пальцы и губы желательно, но только единицам позволяю. Пара симпатичных мне мужчин заслужили минет. О да, я та ещё сучка. Но самое ценное я берегу для него… Блядь, боль. Не надо об этом думать. — Аурина, смотри. Они держатся не как взрослые зомби. Те толпой ходят, а эти много и быстро двигаются. Мы приоткроем дверь, запустим одного. И попытаемся убить. Поняла? — Да. Она уже адаптировалась и не собирается падать в обморок. Посмотрев в глазок и убедившись, что за дверью малолетки с массой меньше, чем у меня, я приоткрываю дверь. Чёрт! Вваливаются сразу двое — тёлка с огромными титьками и маленький пацан. Перед остальными успеваю дверь захлопнуть. Аурина вскакивает на кровать и жмётся к стене. Дебилка. Придётся действовать самой. Зомби немного замедлились, как только оказались отрезанными от своих. Это хорошо. Я пинаю тёлку в вялую жопу, правильно ты сдохла, тварь, жопу надо держать в тонусе, а у тебя вялая слякоть, а не жопа. Она врезается бедром в тумбочку и падает. Пацан лезет к Аурине, но я хватаю его и с размаху кидаю в стену. — Эй, чо стоишь?! Давай помогай. Она тяжело дышит, но отделяется от стены. — Что делать? Вот такой подход мне нравится. — Эта баба опаснее, её надо добить. Иди сюда. Я даю ей ящик от тумбочки, из которого вытряхнула маменькины кружевные трусики. Нахера они ей? Она даже не потрахалась на стороне, могла бы и в панталонах ходить. — Так, смотри, ноги и руки береги, нужно бить твёрдыми предметами. На ноги потом тяжёлые ботинки подберём, можно ногами будет, а пока ящиком её по голове бей. Я пинаю копошащуюся на полу тёлку в живот. Я-то успела кроссовки натянуть, мне можно. Аурина вяло опускает ящик на грудь этой жабе. — Да не так, она даже не почувствовала! Над головой подними и резко опусти. Она, как ни странно, подчиняется. Лицо зомбихи кровоточит. — Ладно, я сама. Пару раз пинаю в голову пяткой. — Сейчас помогай, нужно её вытащить на балкон и сбросить. Подавляя отвращение, Аурина помогает мне перевалить полуживую бабу через перила, та со смачным стуком приземляется на асфальт. — О, смотри, там машины стоят. Это вариант. Я схожу потом, попытаюсь найти ключи, и мы поедем домой. — А этот? — слабый писк напоминает мне об оглушенном пацане. — Ну да. Иди сюда. Главное запомни: это зомби. Они уже не люди. В них нет ничего человеческого. Их не нужно стесняться, жалеть. Их нужно уничтожать. Теперь сними с него трусы. — Я не буду. — Ёпт!.. Он не человек! Я срываю с зомби трусы и швыряю их в стену. — Смотри! Ты хотела смотреть? Что изменилось? Я тебе больше скажу! Привыкай. Выжило достаточно много мужчин. А сейчас закон и моральные нормы не котируются. В лучшем случае, в самом лучшем, тебе придётся жить со взрослым мужиком, чтобы он тебя защищал и кормил. Он будет совать тебе свой член во все дыры, и поверь мне, у взрослых мужиков приборы значительно больше, чем эта пимпочка. Аурина затряслась как осиновый лист. — Но! — я успокаивающе протянула руку, — если ты будешь делать, что я скажу, все будет по-другому. Смотри на меня! Ты подчинишься и успокоишься? Или мне стоит тебя бросить? Что выберешь? Злую Изабеллу или ораву добрых мужиков с огромными елдами, которые будут насиловать тебя по очереди? Бери этого пацана и волоки на балкон. И сбрось его! Привыкай. Аурина подчинилась. Ну, если так пойдёт, из неё через пару дней получится неплохая рабыня. — Теперь слушай, Аурина, прости меня, но я вынуждена действовать так жёстко. Я даже не буду врать. Это не из-за тебя, хотя ты, как человек, очень мне симпатична, — Господи! Точнее, все демоны ада! Что я несу? Как может быть симпатична незрелая личность? Да, тёлочка она красивая, прямо как я в юности, может, я её трахну, не знаю, я же не сильно бисексуальна, так по ситуации. Но трахнуть себя саму, идея привлекательная. Всё-таки я хороша. Ладно, посмотрим. — В такой обстановке, которая сложилась вокруг нас, выжить в одиночку невозможно. Как отдыхать? Кто позаботится о тебе, когда ты заболеешь? С кем советоваться? Понимаешь? Нужно перестроить нервную систему, пока шок не убил тебя. Если много раздумывать прежде, чем ударить, кто-нибудь успеет ударить первым. Я обняла Аурину и погладила по голове. Она прижалась ко мне. Доверяет. Идиотка. Но, это полезно. Доверие тебя к другим губит тебя, но доверие к тебе помогает тебе жить лучше. — Всё. Будешь взрослой девочкой. В номере есть несколько шоколадок, пара яблок, полно воды. Вот смартфон, это моей матери, она погибла, — быстро разблокировав новёхонький Самсунг, мать, дура, не могла даже пароль нормальный установить, дата рождения Кеши, я сунула его моей рабыне. — Накачай музыки и фильмов, разных. Вот кредитка, не экономь, качай всё подряд, и разное, поняла, чтоб была возможность развлекаться в дороге. Сейчас всякие сервисы ещё действуют автоматически. Скоро всё отключится. Кстати, смартфон на зарядку. Вот пауэр бокс, его тоже. — Ты куда? — Собирать ресурсы. Искать машину. Мы поедем домой. Ты откуда? — Из Челябинска. Е. Ееееее. Еееее! Мой… Короче, нам по пути. — Так. Ещё обязательно прими душ. Рядом со мной могут находиться только чистоплотные люди. Побрейся. Чего смотришь? Подмышками, ноги, промежность. Я ненавижу неопрятных девушек. Потом воспользуйся лосьоном для тела. Твоя кожа должна быть идеальной. Наденешь бельё моей матери. Вот это. Она тощая была, тебе подойдёт. Если я пропаду… МММ. Короче, через сутки осторожно выходи и пытайся выбраться сама. — Но ты же вернёшься? — Ахха! Такие как я — не умирают. Но, если что, ищи молодые семьи с детьми или одиноких мужчин. Это ужасно, но я тебе так скажу, лучше один стабильный мужчина, чем сотня солдат. Они тебя изнасилуют, и ты просто сдохнешь. А одинокому мужчине можешь сосать. Это безопасно для тебя. Ну почему эта идиотка смотрит с таким выражением? — Не переживай, это просто, чтобы ты могла подумать о разных вариантах. Я вернусь. Выйдя на балкон, я перелезла через парапет в соседний номер, потом дальше. О, мой новый дивный мир, я иду! На поиск сокровищ и союзников. Нах союзников! Мне нужны рабы.