Не холодно.

— Ах, доктор Ким, — заулыбалась Сэён, схватившись за сердце и провожая двух молодых людей в кабинет кардиологии, подмечая для себя, что Тэхён похож на сказочного эльфа или фею. Ох уж эта синяя шевелюра. Здесь было не так приятно находиться: в немного тесном помещении почти отсутствовал свет, серые стены выглядели жутко, а пол под ногами скрипел противным писком. Ничего другого в их сраной (как говорит Чимин) больнице и нельзя было ожидать. Чонгук опёрся поясницей о подоконник, пока Ким выпроваживал какого-то дяденьку за дверь, убеждая того, что сам разберётся со своим пациентом. Затем он аккуратно снял свою цветочную тиару и отложил её на край стола. — Ну что ж, — вздохнул он и принялся включать аппарат и компьютер, — раздевайся по пояс и ложись на кушетку. Брюнет искренне не понимал, зачем в его случае проверять сердце — оно у него не болело и не жгло, в отличие от тех же лёгких сегодня утром. Но с медициной не поспоришь. Чонгук лишь стеснялся своих синяков на рёбрах, а так всё отлично. Он осторожно подцепил края свитера и, поджав губы, стал поднимать его вверх, пока совсем не снял. Синие отметины давно уже не болели, но вот исчезать со здорового и красивого тела не собирались уже несколько месяцев. Чонгук положил свитер на перегородку ширмы, за которой раздевался, и, сжав руки в кулаки, вышел к доктору, который уже всё приготовил и настроил. Брови синеволосого сразу взлетели вверх, а рот слегка приоткрылся. — Кто это тебя так? — он подошёл ближе и стал задумчиво скользить по торсу брюнета, затем развернул его к себе спиной и, не найдя там серьёзных увечий, вернул в прежнее положение. — Подрался. — Чонгук почти не соврал: он и правда подрался, пусть и не он, а его, но это не важно. Как и то, кто это сделал. — Я же мужик, в конце концов. Просто царапины. — пытался убедить он доктора Кима, пока тот слегка нажимал пальцами на совсем тёмный синяк почти на уровне аппендицита, а затем хмыкнул и отошёл к компьютеру. — Не обязательно драться, чтобы проверить мужик ты или нет. — философски протянул Тэхён, держа ухмылку и вбивая что-то в компьютер. — Как же тогда? — поинтересовался Чонгук, не зная, куда себя деть, ведь стоять с обнажённым торсом было слегка неудобно. Да и сквозняк тут какой-то. — Ну, — Ким хмыкнул, а затем снова вернул задумчивый вид, видимо, что-то читая в экране монитора, — достаточно просто проверить есть ли у тебя член — на этом, думаю, всё. — подытожил синеволосый, громко ударив по клавише «Enter» на клавиатуре, и вернул взгляд на брюнета, поджимая губы и кивая головой. Чонгук слегка опешил от такого заявления, хоть оно и было само собой разумеющееся, но слышать это из уст Тэхёна непривычно и неудобно. — Думаю, с этим проблем не возникнет. — пробормотал он, и Ким коротко рассмеялся. — Ладно, с твоей половой принадлежностью мы разобрались. — довольно серьёзно изрёк последний и снова подошёл ближе. — Теперь разберёмся с сердцем. Видишь, оно почти не светится. — Чонгук подумал, что это очередной прикол, но когда опустил голову, то заметил — через кожу, под рёбрами, с левой стороны пробивались тусклые лучи света. Ещё одна особенность этих странных заболеваний — свечение главного органа, сердца. Брюнет этому внимания не уделял, так как никогда вживую подобного явления не наблюдал (даже Чимин не разрешил ему посмотреть, когда болел), потому что это считалось довольно личным, как, например, показать свой дневник, который ты ведёшь с двенадцати лет (и нет, Чонгук сейчас не о себе). Но ведь с медициной, как уже говорилось, не поспоришь: то член им свой покажи, то сердце, то желудок… — Так вот, — продолжил доктор, — этого недостаточно, потому что нам нужно проверить полную работу твоего сердца. Твоё слабое место — эмоции, вспыльчивость. Ты как спичка — задень в нужном месте, и загоришься. — Чонгук начал потихоньку догадываться, к чему клонит синеволосый. — Ты должен подумать о чём-то, что сможет разозлить тебя или заставить волноваться, понимаешь? — брюнет кивнул, начиная кусать щёку изнутри. — Хорошо. Я отойду проверить готовность аппарата, а ты пока потренируйся. Чонгуку и тренироваться не нужно было, он и так знал, какой отрывок из памяти сможет разжечь этот его огонь. Мама. Брюнет ложится на белоснежную кушетку и прикрывает глаза. Вот, она заходит домой с работы, вся такая красивая и ухоженная. На блестящих чёрных волосах всё ещё оседают мелкие снежинки, а запах парфюма, смешанный с уличным морозом, приятно щекочет нос. — Чонгук, у нас времени не очень много. Давай начнём. Ты готов? — слышится голос доктора, и брюнет кивает, чувствуя холодные зажимы на своём теле, кистях рук и лодыжах. — Я дома! — кричит она с порога ласковым голосом, и маленький Чонгук, быстро топая ножками по коридору, тут же хватается за её плечи, обнимая. — Привет, милый. Уже покушал? А папа где? — женщина треплет его отросшие тёмные пряди и проходит на кухню. Чонгук замирает, вслушиваясь в крик отца. — Где ты шлялась?! — Хорошо, молодец, смотри, как светится. — мягко улыбается доктор и кивает на брюнета. Чонгук не хочет смотреть, что там и как у него светится. Воспоминания сжигают заживо. — Ещё немного. — Работаю, в отличие от некоторых. — пытается мягко огрызнуться мама, за что отец хватает её за уложенные чёрные пряди и оттаскивает к стенке, больно прикладывая виском. — Мне и без работы хорошо! — огрызается в ответ мужчина, крича матери прямо на ухо. — Ещё бы сосунка твоего куда-нибудь деть — и замечательно! — снова прикладывает виском об стену. Маме больно. Она жмурится. Маленькому Чонгуку надоело видеть каждый день одну и ту же картину и бездействовать. В глазах начинают собираться слёзы, когда мама сожалеющим взглядом обводит его лицо и поджимает губы. Чонгук ничего не может сделать, кроме как схватить нож с кухонной тумбы и трясущейся от страха рукой вогнать его мужчине куда-то в поясницу — как позволяет его рост. Неистовый крик раздаётся на всю округу. Чонгук закрывает уши и бежит в свою комнату, слыша тяжёлые шаги отца за своей спиной, который бежит следом. — У тебя хорошо получается, ещё чуть-чуть. — поддерживает синеволосый, пока делает снимки кардиограммы. — Не смей! — кричит мать, вбегая следом за мужем в комнату сына, когда мужчина заносит кулак над ребёнком. Удар. Ещё один. Темнота. Нет, сорванный голос матери — затем темнота. — Всё, всё, всё, — Ким резко снимает все зажимы, а затем тыльной стороной ладони пробует чонгуков лоб, — ты молодец, у тебя хорошо работает сердце. — Брюнет изо всех сил пытается не давать волю эмоциям и не заплакать. Он ведь не девчонка. Сжав челюсти, он открывает глаза и принимает сидячее положение. — Хэй, посмотри-ка. — Тэхён отстраняется, заставляя Чонгука посмотреть — сердце сквозь кожу и рёбра сияет как маленькое солнце. Брюнет, ещё толком не отошедший от волны горьких воспоминаний, делает губами забавное «о», на что доктор смеётся, но затем виновато поджимает губы, заглядывая в глаза. — Прости, но это был самый быстрый способ. Пусть и в какой-то степени жестокий. — Чонгук понимающе кивает. Он бы с радостью накинул свой ненавистный свитер и скрылся за дверью этого ужасного кабинета, забыв всё как страшный сон, но доктор всё ещё не подводит итог обследования и не встаёт с рабочего места. Более того — он начинает зачем-то стягивать свою медицинскую перчатку, открывая вид на изящные пальцы. Синие. Чонгук хмурится, не понимая прикола. Кончики пальцев Кима совершенно неземного синего цвета, переливаются кое-где голубыми неровными разводами. Доктор медленно тянет руку к тому маленькому солнцу, что бьётся у Чонгука в груди, а когда ледяная ладонь накрывает его, то дышать становится сложнее. Брюнет совершенно в шоке созерцает самое редкое явление, — когда заражённые могут помогать друг другу своей противоположной энергией. В данном случае — это холод и тепло. Дыхание спирает окончательно, грудная клетка ходит ходуном, сердце ощутимо пульсирует. Чонгук в смятении. Он начинает дышать ртом и хватается за кисть Кима, но тот сразу же отстраняется, смотря на свои совершенно нормальные пальцы, которые минуту назад переливались космическими оттенками. — Спасибо. — доктор улыбнулся совсем нежно и потрепал Чонгука по волосам, пока тот всё ещё приходил в себя и пялился на до сих пор исходившие из-под рёбер тусклые лучи света. — Извини, просто не сдержался. Ты ведь не против? Было больно? — синеволосый приблизился, хмуря брови. — Непривычно. — брюнет закивал головой и чуть наклонился назад, мечтая поскорее одеться и сбежать отсюда. Тэхён понимающе покачал головой, а затем будто опомнился, хватая распечатанные снимки кардиограммы чонгукова сердца. — Можешь посмотреть, если хочешь. — он протянул их Чонгуку, который явно не проявлял никакого желания вникать во всё это. — Это всегда выглядит красиво — светящееся сердце. — Ким кивнул головой на брюнета. — М-м… кто-бы мог подумать, что такое когда-то произойдёт, правда? — задумчиво протянул Ким. Чонгук лишь косо глянул на свой снимок и угукнул, направившись к ширме, за которой раздевался. — Я п-пойду уже, наверно. — неуверенно пробормотал он, спустя некоторое время выйдя в поле зрения Тэхёна и закинув на плечо рюкзак. — Не смею задерживать, всё-таки школа — святое. — шутканул синеволосый и выключил всё оборудование и компьютер. — Запишу тебя на приём на завтра в 16:00, ок? — Чонгук кивнул и поспешил на выход, не забыв кинуть тихое «До свидания». Ну и утро выдалось. Брюнет проснулся только два часа назад, а уже распереживался как никогда. Пусть школа, в которую он сейчас почти сбегает, и не вызывает у него явного доверия, но всё лучше чем сраная больница, которую теперь нужно будет посещать целую неделю, если не больше. Чонгук спешит к выходу из серого здания, прощается с Сэён на ресепшне и уже почти открывает дверь на улицу, как где-то за спиной раздаётся: — Чонгук! Брюнет делает страдальческое выражение лица, но меняет его на заинтересованное, когда оборачивается и видит бегущего ему навстречу доктора Кима. Тот на ходу накидывает чёрный пиджак, отдаёт Соён какие-то бумаги и равняется с Чонгуком, подталкивая его в спину на выход. — Я еду домой. Подвезти тебя до школы? — спрашивает Тэхён и достаёт из кармана брелок с ключами от автомобиля, стоит им выйти на улицу. Вообще-то, Чонгук всегда ходит в школу пешком. Так он может привести мысли в порядок перед очередным тяжёлым днём, сэкономить деньги на проезд на автобусе, подышать свежим воздухом, в конце концов. Поэтому, когда он видит, как Ким спешно направляется к своей машине, сразу начинает тараторить: — Нет, не нужно, спасибо вам, правда… — Садись вперёд. — перебивает доктор, разблокировав автомобиль. — И не забудь пристегнуться. — Он открывает дверь со стороны переднего пассажирского места для Чонгука и ждёт, пока тот мнётся на месте и решается, разглядывая хорошенькую ауди чёрного цвета. И где этот синеволосый заработал столько денег? Наверно, ограбил банк, а затем решил затаиться в их маленьком городке. Брюнет сокрушённо вздыхает и, поймав улыбку Кима, забирается на чёрное кожаное кресло. — Кстати, — привлекает к себе внимание Тэхён, заводя автомобиль, — зови меня хён.