***
— Чимин-а, расскажи что случилось? —папа сидит с ним за столом и гладит рукой по голове, успокаивая. Чимин слишком нежный и чувствительный для такого как Юнги, и он это понимает. Им будет тяжело стать братьями. А омеге обидно ещё сильнее, ведь альфа не даёт ему даже шанса. — Почему он ненавидит меня? Почему он ненавидит омег? — шмыгая носом, спрашивает Чимин. Он не выпускает из рук синюю подушку уже пятнадцать минут, боится отпустить это его маленькое спасение. — Он не ненавидит, просто... — отец и сам не знает почему. Они растили Юнги в любви и ласке, часто говорили ему о том, как хорошо иметь рядом любимого человека, как хорошо иметь друзей, но все это проскочило как-то мимо ушей парня. У него все наоборот. Они переживают. — Послушай, Чимин, у него просто такой характер, он далеко не сахар и прости, что мы так огорчили тебя. Ты хотел бы нормальную семью, а тут... — Нет! — он поднял заплаканные глазки. — Мне здесь нравится... Просто... Просто я не понимаю, — он дует губы и о чем-то размышляет. — Но я не отступлюсь! Я добьюсь хорошего расположения Юнги к себе. Обязательно, — лицо омеги ослепила улыбка, когда он произнёс свои мысли в слух. Одна только мысль, что братик ему улыбнётся греет сердце и ради этой улыбки он готов на многое. В это время за стеной стоял Юнги и вслушивался в разговор. Губы растянулись в ухмылке, услышав слова Чимина о его достижении цели. И зачем ему это? Юнги не понимает, да и не хочет. Чимин ему свалился, как снег на голову, перемешал весь привычный распорядок и покой, смешал родной запах дома. Теперь же в какую комнату не зайди чувствуются нотки его аромата, в основном моря. Море... Как же хочется сейчас лечь под ту же пальму, с коктейлем в правой руке и погрузиться в звенящую тишину волн. Но воздушные мечты разрушают шаги, что быстро приближаются и Юнги открывает глаза. — Прости меня, Юнги-я, — перед ним стоит Чимин, бережно прижимая подушку к груди. — Я буду аккуратнее, — на губах скользит улыбка, а голова чуть наклонена в бок. Обычно дети так манипулируют взрослыми, что-то выпрашивая, на альфу это не действует, но... Господи, этот запах! Чимин рядом и аромат бьёт прямо в нос, такой нежный и приятный, он успокаивает и Юнги даже не может состроить злую гримасу. Омега улыбается ещё шире не услышав оскорбительных слов в свой адрес, да так широко, что глазки исчезают становясь полумесяцами. — А я буду держать себя в руках, если ты запомнишь несколько простых правил касательно меня, — Чимин навострил уши и ещё сильнее сжал подушку, боясь худшего. — Х-хорошо. Что за правила? — Во-первых, вход в мою комнату тебе запрещён. Я тебе уже говорил, но ты, похоже, слегка глуховат. Видимо, у тебя ватное облако в ушах, как и в голове. — омега склонил голову, надув губы. Обидно вообще-то. Да, он бывает невнимательным, но он не глухой и мозги тоже есть, и ничего там не вата. Но он этого, конечно, не скажет, слишком скромный, — Ладно. Во-вторых, не нарушай моё личное пространство, оно мне очень дорого. — омега совсем загрустил, вжав голову в подушку. Что может быть ещё хуже? Даже прикасаться нельзя. Почему? — В-третьих, не обращайся ко мне «Братик». — Чимин подавлен, сильно подавлен. Сердце бешено бьётся, а влага подступает к глазам. Обидно до слёз. Юнги полностью отстранил его от себя, не дав даже возможности стать братьями, хотя бы попытаться. — Х-х-орошо, — сиплым голос произнёс Чимин, не поднимая взгляда. Он снова плачет на глазах у брата. Какой же он слабый и чувствительный, даже возразить не может, что уж говорить о том, чтобы посмотреть в глаза. Такие красивые, узкие щелочки с темным отливом шоколада. Юнги определённо альфа, его превосходство видно сразу, достаточно пару раз перекинуться словами, — Я... — шмыгает носом. — Я пойду, — омега собирается удалиться, но холодная рука касается его плеча, заставляя замереть. — И ещё, слезы тебе не идут. Больше не плачь, — рука так же мгновенно исчезает, как и появилась, а Чимин все ещё стоит, стоит и глупо улыбается сквозь слезы. Юнги сказал ему больше не плакать и он не будет. Ради брата он не будет и правила будет соблюдать. Завоевать доверие можно и другими способами. Чимин умный, он найдёт выход.***
Юнги досыпает оставшиеся часы и открывает глаза лишь тогда, когда хлопает входная дверь, что свидетельствует о исчезновении родителей из квартиры, что ему очень даже на руку. Хотя раньше альфу не посещали такие мысли. Он был рад родителям, они его не трогали и ни в чем не упрекали, закрывали глаза на буйный характер, но с появлением этого Чимина... — Недоразумение, — прошипел Юнги, встав с кровати. — Глупое рыжее создание, не умеющее ничего, кроме как подлизываться и ныть, а ещё... — Обидно вообще-то, — Юнги не заметил, как шипел себе все это под нос и уже добрался до первого этажа, где на кухне Чимин что-то готовил. Да, неловко получилось, но Юнги этого не за что не покажет. — Эм... Я тут... В общем... Завтрак готовлю. Ты... — А ты всегда так мямлишь? Раздражаешь, — блондин прошел мимо него, оставив приятный шлейф лимона и лайма. Чимин тут же облизнул губы, он будто почувствовал этот вкус прямо на языке. Кисленько. — Неужели ты умеешь готовить? — блондин сел за кухонный стол, наблюдая за омегой, который все ещё облизывает губы, пытаясь распробовать приятный вкус, которого нет. — Что с тобой на этот раз? Потерял дар речи? Знаешь, это даже к лучшему, будет намного тише, — альфа кривит губы и подходит к окну, раскрывая его на распашку. — Ничего я не потерял, — омега по-детски дует губы, подходя к плите и дожаривая завтрак, плавно переходящий в обед, ведь уже за полдень. — Мм, — мычит Юнги, что-то активно ища, и когда находит блаженно вздыхает, что не остаётся незамеченным омегой. — А... Юнги, ты чего? — Чимин округляет глаза, увидев, как альфа закуривает сигарету, и отворачивается к окну, выдыхая серый дым. — Юн... — Расскажешь родителям — убью. И я не шучу, поверь, — говорит Юнги даже не удосужившись посмотреть на омегу, который стоит с приоткрытым ртом и завороженно смотрит на помятого после сна альфу с сигаретой в руках. Этот вид, напоминает ему одну сцену из дорамы, которую он смотрел не так давно. Юнги сам по себе выглядит, как хороший актёр, ещё и красивый. Жаль, что ни одна из компаний работающих в сфере кино его не приметила, такой талант пропадает. Юнги раскачивается одной ногой, сидя на подоконнике с прикрытыми глазами, зажимая меж пальцев уже тлеющую сигарету. Сигаретный дым, попадая в лёгкие, достигает мозга и каким-то образом не даёт мыслям крутиться в голове, даже хорошим. Мыслей просто нет, как будто их и не было. Не было проблем, не было никакого Чимина, не было его приятного успокающего запаха, который ещё больше заставляет забыться. Юнги блаженно улыбается, представляя в голове картинки, где бы ему сейчас хотелось оказаться. Желательно на море. Волны, песок, морской воздух и... — Юнги! — альфа резко приходит в сознание и раскрывает глаза. Голова немного кружится. Непонятно от чего. То ли от долгого не употребления никотина, то ли он действительно будто попал в транс. Он чувствует теплоту чужого тела. Руки вокруг своей талии и дыхание в районе шеи. Кто-то учащенно дышит в шею и что-то шепчет. Теперь у Юнги вата в ушах. — Юнги! Юнги, ты в порядке? —глаза омеги снова красные, губы подрагивают. Да что такое? Ну что за неженка? Так и напрашивается на утешительные объятия. Ну нет, не дождётся. — Что ты, мать твою, делаешь? — Юнги хлопает глазами и наконец приходит в себя, судя по раздраженным ноткам в голосе. — И зачем... — Я так испугался за тебя, братик! — омега обхватил парня вокруг пояса и крепче сжал, оттаскивая от подоконника. — Что...? Отпусти! Я что тебе говорил про личное пространство, рыжее недоразумение!? — Я не недоразумение! Я спас тебя! —альфа замирает и смотрит на зареванного Чимина в недопонимании. Тот лишь шмыгает носом и кивает в сторону окна, — Ты чуть не вывалился из окна. — Ч-чего? — Чего, чего! Ты сидел на подоконнике, курил, вдруг смотрю, ты закрываешь глаза и наклоняешься к окну ближе, а потом начинаешь вываливаться из него корпусом. Я всегда знал, курение до добра не доводит! — омега с испугом в глазах смотрит на альфу. Он так рад, что спас брата, его смерти он бы не пережил, сердце бы точно остановилось. Сейчас же омега испытал мини инфаркт и тахикардия его лучший друг. Сердце бешено колотится и не только его. Юнги до сих где-то витает, не понимая всего случившегося. Вот окно, вот сигареты, вот Чимин и этот запах моря, а вот и картинки любимого пляжа. А все этот омега! — Да это ты распространяешь здесь свои дурманящие феромоны! — Юнги отцепил от себя омегу и закрыл окно. Да чтоб он ещё раз к нему подошёл! Не в жизнь! — Дурманящие феромоны? — Ты тупой или да? — Чимин качает головой в знак протеста и хмурит бровки домиком, надув щеки. Помог тут значит, жизнь спас, а его ещё и ругают. — Запах этот твой хвойно-морской! — до Чимина доходит только сейчас, что альфе неприятен его запах. Он стыдливо опускает голову, прокручивая в голове поход в ближайший магазин за блокаторами запаха. Теперь понятно почему альфа так раздражен, — Недоразумение. — мямлит он себе под нос и уходит из комнаты. Подальше от окна, подальше от Чимина и его запаха, от самого себя и бешено бьющегося сердца. До сих пор страшно. Он ведь и правда мог упасть. А все Чимин. Хотя Юнги даже не пытался игнорировать запах, он пропускал его через себя, сливаясь с ним, забыл обо всем, совсем голову потерял. — Вот чуть не угробил себя из-за тебя! Говорю же, от тебя одни проблемы! —договаривает блондин уже у себя в комнате и понимает, что так и не поел. Но сейчас он туда не пойдёт. Там Чимин, наверняка обиженный, наверняка с влажными и красными глазами. Нет, он останется в комнате и будет лучше голодать.***
16:20. Юнги уже десять раз пожалел, что не перешагнул через себя и не спустился поесть. Желудок ноет, голова чуть кружится, и вообще слабость накатывает. Так и помереть недолго. Кажется, сегодня у него день суицида. Сначала в окно чуть не сиганул, но спасибо Чимину жив, теперь вот голодает. Нет, он ещё слишком молод, чтобы умирать. Тяжко вздохнув, альфа вышел из комнаты. На втором этаже тихо, так же как и на первом, даже свет не горит. Он спустился на кухню и оказался приятно удивлён. На столе стоит небольшая порция блинов с разными сиропами и чаем, наверняка холодным, но все же. Чимин спасает его сегодня во второй раз, на этот раз от голода. «Приятного аппетита, Братик» — Не надоело ему записочки писать? —сам у себя спрашивает альфа, но за стол садиться и все сметает подчистую, даже тарелку облизывает, потому что очень вкусно. — Хорошо, Чимин, ты не бездарность. Сытый и довольный альфа моет свою посуду, не замечая ничего и никого вокруг. В голове летают какие-то отдаленные строчки будущих стихов, но мысль резко обрывается вместе с дверных хлопком. Он дёргается и роняет кружку на стол, та по нему катится и с треском разбивается о плитку пола. — Братик, всё хорошо? — Чимин как всегда не вовремя. Спокойное состояние Юнги с треском разбилось, как и эта чашка, его любимая между прочим. — Нет блять, не хорошо, потому что ты здесь! — шипит альфа, собирая осколки с пола, пока один не впился в кожу. — И где ты вообще был? — В... В магазин ходил, — промямлил омега. Снова не угодил, снова Юнги на него ругается. Ему так не хочется доставлять альфе проблем. Может он и правда недоразумение? — П-помочь? — Единственная твоя помощь — это её отсутствие. — Ладно... Чимин заперся в комнате, глотая слезы вместе с таблетками. Так и до нервного срыва недалеко. Но в приюте было намного хуже. Люди жестоко с ним обращались, бросались грязными словечками, приставали, считая его объектом похотливых желаний. Ему не было приятно. Он не хочет, чтобы люди, смотря на него, так думали. Юнги так не думает и Чимин это очень ценит. В первый раз альфа не проявляет к нему похотливый интерес, от этого ещё больше хочется сблизиться с Юнги, он защитит от других, омега уверен. Юнги один из тех людей, которые защитят то, что им дорого, они собственники и Чимин хочет, чтобы его брат о нем тоже заботился. Ему не хватает любви, настоящей, чтобы без посторонних мыслей. Под конец своих размышлений и рыданий он засыпает. А Юнги бесится, особенно зол под вечер. Все из рук валится, раздражает каждая мелочь и он с ужасом понимает, что нет того успокающего запаха в воздухе. И как он только без него жил?