Взаимный фетиш

      Стоял великолепный весенний день. Яркое солнце заливало комнату своим теплом через огромное панорамное окно и окутывало мебель приятным золотистым цветом, ненавязчиво создавая уют. За длинным столом, в окружении тетрадей, учебников, справочников и прочей научно-познавательной всячины тихо сидел Питер Паркер. Перед юным дарованием лежал исписанный вихляющим почерком блокнот, а в беспокойных пальцах чуть ли не юлой крутилась самая простая шариковая ручка с покусанным колпачком. Несмотря на доступность Пятницы, которая с легкостью могла заменить всю эту бумажную кипу, водруженную на столешницу (а Питер находился в самой что ни на есть к ней доступности — в обители Тони Старка), — он работал по-старинке, как привык. Все-таки в доме Паркера отродясь не было такой навороченной техники, как у величайшего изобретателя современности, а единственным доступным компьютером с натяжкой мог бы выступить старенький Macintosh, собственноручно собранный из деталей со свалки.       Сам же Старк сидел неподалеку и наблюдал за сосредоточенным парнишкой, наслаждаясь терпким кофе вопреки своей непомерной любви к другому, более крепкому напитку. Откинувшись на спинку глубокого кресла, мужчина устроил донышко белоснежной чашки на своем колене, придерживая за изящную ручку, и мягко барабанил пальцами по тонкому фарфору, словно просчитывая что-то про себя.       Оторвавшись от своего занятия, Тони сделал еще пару размеренных глотков, позволяя горечи напитка завладеть рецепторами у корня языка, а затем, не глядя, отставил чашку на журнальный столик.       — Питер? — бархатистый голос уверенно разорвал стоящую в комнате тишину, нарушаемую лишь шелестом страниц.       — Д-да, мистер Старк? — сразу же отозвался парень, резко подскакивая с краешка своего стула.       От какой-то необъяснимой нервозности Паркер выронил свою многострадальную ручку, и та с неожиданно громким звуком упала на пол, с дребезжанием закатываясь под стол. Это было так нелепо, что парень покрылся румянцем неловкости, метаясь взглядом от Старка вниз, к «подстолью», и обратно, воровато приглаживая ладонями свои каштановые кудри. Но бросаться на поиски он не торопился, ожидая указаний от своего наставника и переминаясь с ноги на ногу, будто не мог минуту постоять прямо.       — Поднимай, давай, — кивнул Тони, сцепляя пальцы в замок и расслабленно устраивая запястья на колене, — нечего мусорить, карапуз.       Как-то напряженно закивав и тяжело выдохнув, Питер поспешно полез под стол искать свою пропажу. Он умудрился запутаться в своих же ногах, пока неуклюже опускался на колени, и чуть не растянулся на животе, попеременно то бледнея, то краснея. А ручка тем временем, почувствовав свободу (не иначе), уже откатилась чуть ли не на другой край географии, заставляя своего владельца совершить настоящее путешествие, за время которого он почувствовал себя так, как не чувствовал бы себя, наверное, слон в посудной лавке. Паркер натыкался на стулья, отчего те издавали неприятный многоголосый звук, скребя ножками по полу, досадливо пыхтел и пару раз умудрился стукнуться затылком о столешницу, неаккуратно приподнимаясь. Наконец, ручка была найдена, и раскрасневшаяся мордашка взъерошенного Питера показалась на свет божий.       — Ребенок, ты в порядке? Иди сюда, — со смешком позвал Тони, который едва удерживал готовящиеся сорваться с языка колкости. Его так и подмывало спросить, куда же делась хваленая паучья ловкость. И он бы спросил, если бы не знал в точности куда.       Он смотрел на Питера почти так, как смотрел бы на недельного кутенка*, только пробующего ходить на своих слабых лапках — со скупым умилением, втайне любуясь и поддерживая его. Как только парень приблизился к креслу, в котором сидел Старк, тот поднял руку, тут же зарываясь пальцами в мягкие каштановые кудри, и ощупал многострадальный затылок:       — Все в порядке? Ты с таким грохотом приложился о столешницу, что у меня есть подозрения о сотрясении. Сколько пальцев? — с беззлобным смешком спросил мужчина, показывая Паркеру знак победы.       — Не смешно, два, — с еще большим смущением пробормотал Питер, поддаваясь напору чужой руки и слегка наклоняясь вперед, чтобы Тони было удобнее ощупывать его голову (хотя скорее уж слепо перебирать завитки волос).       — Ты так краснеешь. Нашел под столом что-то интересное? — мужчина уже действительно просто пропускал меж пальцев мягкие прядки.       Замечание Старка выбило из легких парня весь воздух, заставляя разрумяниться сильнее и задышать чаще и тяжелее. Метнув на Тони взгляд лихорадочно блестящих глаз, Питер сглотнул, заставляя кадык дернуться под светлой кожей, а затем на одном дыхании тихо выпалил:       — ВысамивсезнаетемистерСтарк!       — Знаю? — брови в притворном удивлении качнулись, а ладонь, выпутавшись из трогательных кудрей, скользнула вниз по прямой спине. Но с каждым дюймом движение становилось все менее приличным: в районе поясницы рука жадно вжалась в красивый изгиб, а затем властным движением огладила одну из подтянутых ягодиц. Смуглые пальцы с нажимом прошлись по линии шва, особенное внимание уделяя одному конкретному местечку, будто находя что-то интересное сквозь грубую джинсу, а Питер в ответ с глухим поскуливанием выгнулся, вытягиваясь всем телом в струнку и приподнимаясь на носках. Всего секунду назад он еще поддерживал образ спокойного и собранного ученика, а теперь же он рушился прямо на глазах, словно Старк нашел деактивирующую кнопку.       — Ты имел в виду вот это? А, Питер? — с лукавой улыбкой Тони рывком притянул парня к себе, заставляя встать между своих ног, и устроил уже обе руки на упругих ягодицах, с напускной ленцой сжимая их сквозь одежду. — Кстати, что это? — голодный взгляд карих глаз поймал Паркера в свои сети. — Вот это, — Старк любезно уточнил, вновь надавив между ягодиц паучка, тем самым выбивая из него очередной жалобный стон и заставляя качнуться вперед, опуская вспотевшие ладони на плечи наставнику.       — Это п-пробка, — сгорая со стыда, выдохнул Питер, мелко дрожа и сжимая пальцами чужую рубашку. — А-наль-ная, — совсем уж тихо добавил он, прекрасно зная, что мужчина ни за что не остановится в своем неуемном желании заставить Паркера сгорать со стыда, и пытаясь это хоть немного предупредить.       — Ты нашел у меня под столом анальную пробку? Ая-яй, Питер, обманывать нехорошо, — очередным нажатием на основание, Тони вновь заставил пластик сместиться внутри паучка, подогревая еще сильнее и без того болезненное возбуждение своего воспитанника, которое теперь уже можно было разглядеть невооруженным глазом, связывая воедино все признаки: блестящие глаза, раскрасневшееся лицо, сбившееся дыхание и, конечно же, натянутые в паху джинсы.       — Ми-истер Ста-арк, — прохныкал паучок, придвигаясь ближе и чуть не падая на мужчину, когда дрожащие колени уперлись в кресло.       — Что «мистер Старк»? — чарующе вибрирующим голосом переспросил брюнет, поднимая свободную руку к лицу Питера и поглаживая пальцами искусанные губы, гладкий подбородок и трогательно алеющую щеку. — Хочешь сказать, ты меня не обманываешь? Ты же знаешь, что обманывают только плохие мальчики? — скользнув рукой в кудряшки, Тони властно сжал их в кулаке и притянул паучка к себе, вжимаясь губами в аккуратное ушко и бархатисто выдыхая на него:       — А плохих мальчиков нужно наказывать. Да, карапуз?       — Да-а-а… — едва смог прошептать Питер, когда его дыхание снова сбилось в ответ на действия Старка. Судорожно сглотнув, парень вжался взмокшим лбом в плечо наставника, стискивая его рубашку сильнее. — Мистер Ста-арк…       — Что, Питер?       — Накажите меня…       От дрожащего шепота у Тони на секунду перехватило дыхание. Он даже не думал, что у Паркера хватит духу сказать нечто подобное так сразу, без долгих поддразниваний и вытягивания нужных слов. Наверное, свою роль сыграло то, что паучок проходил с пробкой внутри уже довольно долго, справившись с растяжкой, утомительной «человеческой» дорогой до дома Старка и сидением за прочитанными от корки до корки учебниками. Но разве имеет значение, почему со стыдливого язычка сорвалось то, что сорвалось? Не удержавшись, мужчина непроизвольно стиснул в ладони ягодицу, которую игриво ласкал до этого, а Питер только сладко выдохнул, прогибаясь в пояснице.       — Ну пожалуйста… пожалуйстапожалуйста! — жалобно взмолился малец, кусая губы и крепко зажмуриваясь, когда чужая рука звонко шлепнула его по заднице, заставляя крупно дернуться в унисон со сдвинувшейся внутри пробкой.       — Раздевайся, — севшим голосом приказал Тони, и Питер даже не подумал бы его ослушаться.       Выпустив из кулаков смятую ткань несчастной брендовой рубашки и кое-как отстранившись от своего наставника, паучок торопливо принялся расстегивать свои ремень и ширинку. Его пальцы дрожали и почти не слушались, а потому на одну простую задачу у Паркера ушла уйма времени, за что он получил еще один поучительный шлепок. В несколько рывков сдернув джинсы вместе с бельем с бедер, он с тяжелым дыханием принялся вытаскивать ноги из штанин, забыв поначалу снять кроссовки.       — Сосредоточься, ну, — Тони жадно наблюдал за бездарнейшим стриптизом в своей жизни, но, тем не менее, безумно им наслаждался, считывая эмоции муки и удовольствия с лица мальчишки, как со страниц открытой книги, когда тот был вынужден наклоняться и изгибаться, вздрагивая от каждого движения твердой игрушки внутри.       Наконец, Питер выбрался из джинсов, оставив их на полу прямо рядом с креслом. Туда же отправилась и футболка. Смущенный наготой и выставленным напоказ возбуждением, паучок отводил взгляд в сторону, боясь смотреть в голодные карие глаза напротив, и едва пересиливал желание начать прикрываться ладонями, зная, что Тони будет недоволен, потому что уже много времени потратил на «дрессировку» своего воспитанника, отучая того от стеснения перед своим телом.       — Забирайся, паучок, — жадно обведя руками узкие бедра, мужчина потянул парня на себя.       Помедлив секунду, Питер неловко переступил с ноги на ногу, словно примеряясь, а затем качнулся вперед, готовясь оседлать чужие колени, но был мягко остановлен:       — Давай-ка повыше.       На секунду засмотревшись на лукавые морщинки у карих глаз, Паркер закусил губу в смущении от совершенной ошибки и осторожно поставил одно колено на сидение кресла, касаясь бедра Старка. Не дождавшись комментариев, Питер уже было подумал, что правильно понял указания мужчины, и перенес вес тела, поднимая и вторую ногу, как Тони спустил руку к приподнятому колену и дернул его чуть в сторону, вынуждая опустить на мягкий подлокотник. От неожиданности парень с шумным вздохом пошатнулся и вновь вцепился в плечи Старка, чтобы не терять равновесие.       — Мистер Старк! — в голосе звенели нотки осуждения.       — Я же сказал повыше, малыш, — подавшись вперед, Тони прижался губами куда-то у солнечного сплетения своего мальчика, подхватывая уже другое колено и приподнимая то на второй подлокотник. Впрочем, Питер проделал большую часть работы, поняв, что от него требуется, Старк же только придерживал тренированное бедро, пробегая пальцами по напряженным мышцам в легком массирующем движении.       Почувствовав теплый ветерок от чужого дыхания, Паркер непроизвольно втянул живот, отчего рельефные мышцы выделились еще соблазнительнее, выбивая у мужчины желание прочертить каждую из них своим языком. С оттяжкой проведя ладонями от коленей до умопомрачительных округлых ягодиц, Тони не смог отказать себе в очередной слабости и принялся собственнически мять их, наслаждаясь упругостью и пока еще тихими полустонами-полувздохами, слетающими с губ паучка.       Намеренно игнорируя текущий смазкой член, покачивающийся где-то в районе его подбородка, Старк воплотил одно из своих самых невинных желаний в жизнь: высунув язык, он широким движением провел им до впадины пупка, очерчивая тот по кругу парой влажных дорожек, а затем скользнул внутрь, принимаясь легонько щекотать самым кончиком, одновременно с этим нащупывая пальцами основание анальной пробки и начиная ритмично ее покачивать и продавливать глубже.       Всхлипнув, паучок дернулся в умелых руках, пытаясь втянуть живот и не дать горячему языку шалить дальше; от этих незамысловатых ласк парня будто прошивали электрические разряды. Его ягодицы беспомощно поджались, как и пальчики ног в неприлично белых носочках, а с губ сорвался прерывистый хнычущий стон. Головка аккуратного члена непристойно блестела от обилия выступившей смазки, а пара мазков успела осесть на животе, добавляя картине юного тела пикантных ноток.       — Пожалуйста… пожалуйста, — взмолился Питер, зажмуриваясь и часто дыша; его бедра мелко подрагивали от сдерживаемого желания потереться обо что-нибудь, но он покорно ожидал решения своего наставника, ведь сегодня он был «плохим мальчиком», и Тони его «наказывал».       — Сначала ты должен доказать мне, что ты исправился, — хрипло выдохнул Тони, оставляя на нежной коже колючие от щетины поцелуи.       Покачав пробку по кругу, чем вызвал новую порцию крышесносных возбуждающих стонов, Старк медленно потянул ее наружу, жалея только о том, что не может сейчас видеть, как вокруг пластика конвульсивно сокращаются покрасневшие мышцы. Жаркий выдох и новая дрожь первыми сказали мужчине о том, что игрушка выскользнула полностью, наверняка оставив за собой тоскливое чувство пустоты. И кощунством было бы заставлять такого сладкого и послушного мальчика мучиться от неудовлетворения, позволив страдать без чувства заполненности. Отложив пробку в сторону, Тони жадно всосал кожу на животе Питера, одновременно проталкивая в освободившееся отверстие по два пальца от каждой руки и начиная с оттяжкой трахать своего воспитанника, раскрывая и растягивая сильнее для себя.       Перед тем как вставлять игрушку, паучок отлично подготовился, не жалея смазки, и та, разогретая телом, сейчас свободно обволакивала все фаланги и тягучими каплями вытекала из сокращающегося ануса. И со своей сверхчувствительностью Питер с ума сходил от этих дразняще-щекочущих движений, буквально корчась от томительного удовольствия. Жадно дыша через рот, парень едва успел переместить свои ладони с плеч мужчины на спинку кресла и не покалечить своего наставника во вспышке страсти, потому что уже в следующую секунду грубоватые пальцы достигли своей цели, а кожаная обивка протестующе треснула, расходясь под нечеловечески-сильной хваткой подобно лоскутку трухлявой ткани.       Едва ли выдержав пару минут, Паркер ломано изогнулся в пояснице и застонал в голос, обильно кончая и стискивая внутренними мышцами настойчиво продолжающие ласкать его изнутри фаланги. Скуля и подрагивая, паучок, совершенно оглушенный, оказался погребенным под лавиной долгожданного наслаждения. А Старк даже и не думал останавливаться и дать парню спокойно пережить оргазм. Он настойчиво кусал и целовал его живот, оставляя за собой яркие отметины, а пальцами неумолимо массировал изнутри, выжимая из Питера все удовольствие до капли.       — Какой же ты чувствительный, малыш, — низким от возбуждения голосом похвалил Тони, медленно выводя свои пальцы из горячего тела и просто с нажимом поглаживая влажное от смазки кольцо ануса, — просто чистый секс. Хочу еще немного поиграть с тобой. Ты же будешь хорошим мальчиком, а, Пит?       Еще не дождавшись согласия, мужчина потянулся к журнальному столику, куда совсем недавно отставил чашку с недопитым кофе и извлеченную из паучка пробку, и подхватил со стеклянной столешницы тюбик со смазкой. Небольшая игра между Питером и Тони не была спонтанной, наоборот — они оба готовились к ней с особой тщательностью и специально выгадывали время, когда никто не сможет их потревожить и заставить оторваться друг от друга.       Открутив крышечку, Старк щедро выдавил прохладный гель на пальцы, а затем размазал его по расщелине между ягодиц паучка. Тот вздрогнул от новых ощущений и шалыми глазами уставился в обратившееся к нему лицо наставника, не до конца понимая что именно тот задумал. А Тони, тем временем, повторил свои действия еще пару раз, истратив почти весь тюбик на игры со своим свежим фетишем. Теперь смазка густым слоем покрывала разгоряченную кожу и начинала медленно стекать по ней, подтаивая от высокой температуры. Питер вновь неконтролируемо задрожал, напрягая мышцы бедер, каждой клеточкой чувствуя возбуждающе непристойную щекотку от обволакивающего липкого движения по коже. Едва справившись с первым оргазмом, он чувствовал, как его член снова начинает заинтересованно крепнуть.       Хитро прищурившись и смотря во все глаза на лицо паучка, Тони начал свою игру. Он подхватил пальцами зарождающийся ручеек и с оттяжкой повел смазку вверх, донося капельки до расслабленного кольца мышц и литым движением заталкивая их вовнутрь. С шумом втянув воздух, Питер неверяще округлил свои невозможно притягательные глаза и густо покраснел, тут же сжимая внутренние мышцы.       — Вот так, молодец, — прохрипел мужчина, резко сглатывая и впиваясь второй ладонью в соблазнительное бедро, — хороший мальчик, как быстро понял… Давай-ка еще… — он уже практически не контролировал что нес, дурея от вседозволенности и того, что Паркер позволял ему творить.       Старк раз за разом собирал пальцами разогревшийся гель и жадной рукой вел его к напряженно подрагивающему анусу, который уже сводило от усердия. Питер скулил и хныкал, позволяя Тони эту пытку и раздирая обивку, в которую вцепился, в хлам, но покорно терпел, получая воистину мазохистское удовольствие каждый раз, когда мозолистые пальцы проникали внутрь, вместе с порцией смазки, которую парню нужно было удерживать в себе.       — Сладкий мальчик, — сходя с ума от возбуждения, мужчина выцеловывал подтянутый живот, слизывая с бархатистой кожи капельки солоноватого пота и спермы, которой паучок щедро забрызгал себя и Тони, попав тому на подбородок и куда-то на рубашку.       Не сдержав порыва, Старк снова пустил в ход зубы, прихватывая лакомые местечки то тут, то там, и звонко, всей ладонью, ударил Питера по ягодице. Задохнувшись от остроты ощущений, парень вскрикнул, подаваясь вперед и почти что вдавливая наставника в спинку мебели. И если бы не Тони, предусмотрительно притеревшийся пальцами к пульсирующему анусу, паучок точно бы не справился с выданным ему заданием, на мгновение непроизвольно расслабившись от неожиданного шлепка.       Прижавшись открытым ртом к горячему гибкому телу воспитанника, Старк жаждуще оглаживал его изгибы, сминая в крепких объятиях и крепко обхватывая обеими руками. Он трогал Питера с болезненным благоговением и страстной порывистостью, не в силах хотя бы ненамного заглушить свой голод прикосновений к любимому мальчишке.       — Сейчас… сейчас, малыш, — глухо шепча в подрагивающий живот, Тони вновь лихорадочно целовал везде, где мог достать, а сам, мысленно чертыхаясь, расстегивал свои брюки. Его собственное возбуждение, подогретое преступно долгой прелюдией, уже было слишком болезненным, чтобы продолжать терпеть. Высвободив из оков ткани свой налитый кровью член, мужчина едва не застонал от облегчения, предвкушая как они с Питером наконец соединятся. — Давай, спустись пониже, — Старк помог парню с непослушными ногами, спустив того с подлокотников, и за бедро притянул паучка поближе, с оттяжкой проведя багровой головкой по анусу, скользкому от неизбежно вытекающей по капелькам смазки.       Почувствовав прижавшийся меж ягодиц член, Паркер с дрожью облегчения выдохнул и начал насаживаться на крепкий ствол, постепенно расслабляя сведенные от напряжения мышцы. Глаза в глаза, потемневшие от разделенных на двоих возбуждения и страсти, дыхание в дыхание, соединенное воедино. Едва находя силы для сорванного шепота, Питер ломано изогнул свои брови:       — Я справил-ся? Я был хорошим маль-чиком? — захлебываясь от ощущений, выдохнул он, словно ища одобрения.       — Самым лучшим, — нисколько не лукавя, выдохнул Тони, притягивая мальчишку к себе еще крепче, не оставив между их телами даже миллиметра, и увлек в глубокий сладкий поцелуй, медленно насаживая паучка на себя и ловя губами каждый его стон и томный вздох. — Ты так сжимаешься… черт, такой тугой, такой сладкий! Скажи, малыш, что ты чувствовал?       Распаляясь сильнее от одной только фантазии о том, что Питер сейчас будет честно отвечать на его вопросы, а с губ его стеснительного ангелочка сорвется очередная порция крышесносной пошлости, Тони не смог удержаться и принялся коротко и мощно толкаться бедрами вверх. Одновременно с собственными движениями он направлял паучка себе навстречу, глубоко насаживая его на свой член и заставляя задыхаться от интенсивности ощущений.       Откровенно говоря, Паркеру было сейчас совершенно не до разговоров. Новый пожар наслаждения сжигал его заживо, охватывая пламенем страсти каждую клеточку. В голове не было практически ни одной связной мысли, и только тело двигалось в старых как мир движениях, доводя пару до исступления. Но Тони не был бы собой, если бы не нашел способа получить желаемое. Замедлив толчки, делая их практически ленивыми, он удерживал Питера в объятиях и зацеловывал его тонкую шею, оставляя на гиперчувствительной коже засос за засосом:       — Расскажи мне, малыш. Давай, Пит, — он соблазнял юного любовника хрипловатым шепотом, прекрасно зная как игра интонациями действует на парня, — расскажи мне… — и целовал его шею вновь и вновь, двигаясь внутри горячего тела тягуче-медленно и четко, достигая точки удовольствия своего мальчика при каждом толчке. — Тебе было стыдно?       — Да-а… — понимая, что отвертеться не получится, Паркер зажмурился и жалобно прохныкал, прижимаясь щекой к плечу и давая мужчине больше простора для его расчетливых ласк.       — Сколько ты использовал пальцев, когда растягивал себя? — скользнув ладонью вниз по покрытой испариной спине, Тони начал кружить пальцами по растянутому вокруг члена колечку мышц, двигаясь с попкой Питера в едином ритме.       — Т-три, — полузадушенно признался паучок.       — Что ты чувствовал, когда ехал ко мне через весь город с этой пробкой, малыш? М? Тебе казалось, что это я в тебе и трахаю тебя?       От подобных вопросов у Питера вырвался тонкий всхлип, и он стыдливо спрятал лицо в изгибе чужой шеи. Распаленный ласками и разговорами, парень изнывал от нетерпения. Ему хотелось чувствовать, как Тони мощно и глубоко проникает в него, каждым толчком выбивая крики и стоны. А вместо этого приходилось сходить с ума от неторопливого темпа и бесконечно мучительного и выматывающего наслаждения, который он приносил.       — Пожалуйста… сильнее, — Паркер редко когда находил в себе отвагу попросить о таких вещах, но сейчас желание многократно пересилило стыд.       — Расскажи мне, Пит… — вновь взялся за допрос Тони, по краешку облизывая трогательно алеющее ушко паучка, а затем начиная поддразнивать то самым кончиком, совершая поступательные движения.       — Да! Да! — не выдержав пытки, сдался парень, чуть ли не плача от сонма чувств и эмоций и срывающимся шепотом частя: — Я чув-ствовал! Мне было с-стыдно! Все как буд-то смот-рели на меня! А во мне пробка… И в авто-бусе… а там чер-р-ртовы ямы на дор-роге! Она так глубоко… глубоко… — хныкал Питер, сжимая в себе дернувшийся в ответ на откровения член. — Пожалуйста-а…       — Блядь… — потрясенно выдохнул Старк и втянул носом воздух, вдыхая пряный запах секса и теплой кожи паучка, дурея с каждым словом и рваным движением чужих бедер все больше. — Сожмись! Крепко! Еще крепче! — буквально прорычал он на ухо Питеру, а затем снял его со своего члена, сочно шлепая ладонью и поднимая за одно колено так, что практически растянул парня на шпагат, поднимаясь с кресла.       Оставив растерянного и распаленного паучка в коленопреклонной позе верхом на кресле, Тони подошел к нему со спины и с силой сжал покрасневшие от хлестких ударов ягодицы, разводя те в стороны и жадно любуясь открывшейся картиной. Он мечтал об этом почти полчаса: взглянуть на то, как влажно блестит и подрагивает крепко сжатый анус, пока из него предательски сочатся излишки смазки.       — Блядь… — полузадушенно повторил Тони, а затем порывисто наклонился, принимаясь покрывать поцелуями и голодными укусами ягодицы и поясницу Питера. — Какой же ты горячий, малыш… Я мог бы кончить от одного только вида того, как ты сейчас течешь…       Застонав от собственных слов, Старк выпрямился и, направив себя рукой, одним литым толчком вошел в растянутое отверстие. Почувствовав себя вновь заполненным, Паркер обессиленно уткнулся лицом в собственные ладони, стискивающие вспоротую спинку, и протяжно застонал, давая волю прошедшейся по всему естеству дрожью.       — Пожалуйста… пожалуйста…       Его член прижимался к низу живота и оставлял на нем новые мазки вязкой смазки; капли то и дело срывались на кожаную обивку, растягиваясь на мгновение в тонкие едва заметные ниточки. Но ни Питера, ни Тони это кощунственное обращение с дорогущей итальянской мебелью нисколько не трогало. Они оба были всецело поглощены друг другом и тем наслаждением, которое каждый из них дарил своему партнеру.       Крепко держа парнишку за бедра, Старк мощными толчками вбивался в него, каждый раз срывая с губ Питера сладострастный стон или крик, когда мужчина особенно хорошо угадывал с углом проникновения. Совершая ритуал животной страсти, Тони словно молитву повторял имя своего воспитанника и разные приторно-сладкие словечки, выдавая те чувства, в которых, возможно, никогда бы не признался в трезвой памяти. А Паркер, как милостивое божество, принимал дары своего почитателя, щедро одаривая «благодатью».       Не в силах сдерживать накопившийся внутри ком удовольствия, парень закусил тыльную сторону своей ладони и, крепко зажмурившись, кончил во второй раз, так к себе и не притронувшись. Каждая мышца в его теле замерла в болезненном пульсирующем напряжении, а затем, волна за волной, Питера начали омывать тонны ни с чем не сравнимого наслаждения. И глухой всхлип, с которым паучок сжал в себе таранящий изнутри член, стал последней каплей уже для Тони. С протяжным стоном, не стесняясь выражать накатившие чувства, мужчина толкнулся в тесно сжимающееся нутро еще пару раз и кончил следом, блаженно закрывая глаза и продолжая затихающие движения.       Мягко поглаживая все еще мелко подрагивающие бедра, Старк наклонился к болезненно выгнутой спине и принялся покрывать ту нежными благодарными поцелуями. Перейдя ласками к груди и бокам, мужчина просто обнял Питера и прижался лбом между его лопаток, наслаждаясь чужим теплом и восстанавливая дыхание. Его светлый мальчик снова заставил черствое сердце прожженного циника непозволительно размякнуть и признать то, что он все же умудрился на старости лет заразиться сказочной болезнью под именем «любовь».       Измотанный интенсивностью пережитых чувств паучок, как и Тони, не торопился двигаться. Заряжаясь редким моментом спокойного единения, парень медленно приходил в себя, выплывая из того океана наслаждения, в который его с головой окунул любимый наставник. Загнанное дыхание никак не желало выравниваться, а сердце бешено колотилось в груди. И Питер был уверен, что мужчина, плотно прижавшийся к нему со спины, отчетливо ощущает каждый удар.       Паркер первым почувствовал как обмякший член начинает выскальзывать из его ануса и непроизвольно сжал мышцы, не желая опять чувствовать, как из него что-то вытекает. Для сегодняшнего дня это было бы уже слишком — трижды возбудиться из-за какого-то странного фетиша, возникшего сразу у них двоих на пустом месте. Совершенно дурная мысль посетила очаровательную кудрявую головку абсолютно неожиданно, и прежде чем Питер успел задуматься над адекватностью своего предложения, слова уже сорвались с его припухших губ:       — Она… вытекает.       — Что? — не сразу сообразив, о чем идет речь, Тони прижался губами к шее парня, выцеловывая узоры вдоль линии роста каштановых волос.       — С-смазка и… и сперма, — густо покраснев все-таки выдавил из себя Питер, которого умело приучали к правилу: «Сказал «а», говори и «б».       — Блядь… — третий раз за вечер потрясенно выдохнул Старк, чувствуя, как вдоль хребта пробежали мурашки, оставив по пути своего следования поднятые дыбом волоски.       Несдержанно поцеловав пару раз в изгиб точеной шеи, мужчина отстранился и медленно спустил неизменно жадный взгляд к ягодицам своего невероятного паучка. И с дрожью увидел, как из расслабленных мышц тягуче вытекает прозрачно-белесая смесь, блядской дорожкой пускаясь по внутренней стороне дрожащего бедра.       В полной и безоговорочной капитуляции опустившись коленями прямо на пол, Тони прижался лбом к крестцу и потерянно выдавил из себя:       — Питер… скажи, когда ты падал с небес — было очень больно?       Ответом Старку донесся неловкий смех. Отстранившись от безнадежно испорченного кресла, парень вслед за мужчиной тяжело опустился на пол, перебарывая слабость в дрожащих бедрах и улыбаясь хоть и смущенно, но безумно тепло и искренне:       — Не-е-ет… Я не падал — я спустился на паутине.       — А нормальные люди ходят ногами, — иронично заметил Тони, постепенно возвращаясь к своему привычному амплуа.       — А мы когда-нибудь были нормальными?       –…не-е-ет, — повторяя, протянул мужчина, ухмыляясь, а затем ухватил Питера за подбородок и едва ощутимо потянул к себе, накрывая нежные губы трепетным поцелуем. — Ты совершенно. Абсолютно. Безоговорочно. Невозможный, — перемежая каждое слово поцелуем, Тони за талию притянул паучка к себе, вынуждая оседлать свои бедра, и стиснул гибкое тело в крепких объятиях.       — Я тоже тебя люблю, — едва слышно прошептал Питер, расплываясь в яркой ангельской улыбке и счастливо посмеиваясь в поцелуи, больше мешая Старку с его порывом нежности, чем помогая.       — Наконец-то перешел на «ты», — мужчина щелкнул Паркера по носу и пригладил широкой ладонью растрепанные каштановые кудри. — Может, еще и «мистерСтаркать» перестанешь?       — Не сейчас. А то у тебя рука не поднимется в следующий раз меня отшлепать, — густо покраснев, выдохнул Питер уже свою пошлую фантазию, не пряча в этот раз взгляда и всматриваясь в карие глаза напротив.       — Малыш, — бархатистый шепот пронесся по телу волной мурашек, — давай, ты не будешь загадывать: что у меня поднимется, а что нет? Потому что с тобой я могу все, что угодно.