Без штриха

      Стоять тяжело и очень обидно. Ноги устали. Глаза жгло. Хочется плакать, но я держусь. Вся эта ситуация очень унизительна, и особенное место в ней занимает ошейник. Прикасаюсь к новому аксессуару на своей шее, словно я и правда всего лишь питомец, а не человек. Для альфы оно так и есть. Перевожу взгляд на Ричарда. Он смотрит на меня. Отворачиваюсь. Поставил меня здесь, чтобы я всегда был у него на виду.       В дверь вежливо стучат, и я поворачиваю голову на звук. В кабинет заходит Колин, держа в руках поднос с чашкой, над которой поднимается пар, и стаканом воды. В комнате сразу начинает вкусно пахнуть кофе. Хоть я не являюсь любителем данного напитка, сейчас бы от него не отказался. — Вот ваш кофе.       Колин ставит чашку перед альфой и поворачивается ко мне. На мгновение он замирает на месте — похоже, он не ожидал меня здесь увидеть, да ещё и в таком виде. Мне вдруг стало стыдно за свои голые колени и ошейник. Опускаю голову и начинаю теребить руками край кофты. — Колин, — Ричард привлёк к себе внимание управляющего, — распорядись, чтобы подготовили мастерскую для Кики, и проследи, чтобы она была светлой и оборудована всем необходимым. Для консультации можешь привлечь преподавателя Кики, её помощь я оплачу. Также подготовь пустующую спальню рядом с моей. Дубликаты всех ключей передай мне. И организуй переезд Кики из его нынешней комнаты в новую спальню. — Что? — тут я не выдерживаю и поднимаю взгляд на альфу.       Ричард игнорирует меня и продолжает смотреть только на Колина: — Можешь идти, — альфа возвращается к изучению бумаг, лежащих у него на столе.       Омега направляется к выходу. Останавливается у самой двери. Резко разворачивается. — Сэр, — Колин обращается к Ричарду, — прошу заметить, что с вашей стороны это жестоко, — управляющий указывает на меня взглядом. — Я тебя понял, Колин. Можешь идти.       Омега разворачивается и выходит из кабинета. А мне после его слов становится ещё хуже. По щекам бегут слёзы. Я опускаю голову, прячусь за тут же упавшими волосами, утирая ладонью влагу с лица. И совсем не замечаю, как ко мне подходит Ричард. Вздрагиваю, почувствовав прикосновение к свой щеке. Альфа своей широкой ладонью убирает с моего лица волосы, вытирая слёзы своими шершавыми пальцами. — Ты можешь сесть.       Ричард милостиво разрешает, и я тут же пользуюсь этим — опускаюсь в кресло, ускользая от рук альфы. Ноги гудят от усталости. Альфа подаёт мне стакан воды, и я выпиваю его до дна. Благодарить за это его я даже не думаю. — Если ты не знаешь, то есть люди, которым подобные игры нравятся, а я к таковым не отношусь, — смотрю альфе в глаза, обнимая себя обеими руками. — Я знаю, что есть такие люди, Кики, — Ричард проводит ладонью по моим волосам, плавно опуская её на щёку и заставляя смотреть на него. — Ты можешь идти в свою комнату.       Я не верю своим ушам — мне можно покинуть этот кабинет?! Надо же, раньше я радовался тому, что могу уйти из этого дома, а сейчас рад даже тому, что могу пойти к себе в спальню. Вскакиваю на ноги, чуть ли не отталкивая при этом Ричарда, и выбегаю из комнаты. Колени тут же начинают гудеть от боли и усталости, но это ничего, сейчас всё пройдёт, главное, что мне больше не надо там стоять.       Захожу в свою спальню и тут же запираю дверь на замок, как будто это мне поможет, но хоть даст небольшое чувство безопасности. Снимаю с себя кофту альфы в надежде, что вместе с ней уйдёт и запах Ричарда, и забираюсь в постель, укутываясь в одеяло. Зажмуриваюсь. Всё ещё чувствую запах альфы. Мне никуда от него не деться. Не отмыться. Он во мне и я с этим ничего не могу поделать. Зарываюсь лицом в подушку, давая волю слезам, и не замечаю, как засыпаю под тяжестью событий прошедшего утра. Меня будит настойчивый стук в дверь. — Кики, открой! Ужин готов! — Колин говорит громко, так, словно он находится не по ту сторону двери, а рядом с моей кроватью.       Сажусь, устало потирая глаза. Похоже, они опухли. Надо пожалеть себя и не плакать так много. Интересно, сколько я проспал? Прикасаюсь пальцами к ошейнику. Как же мне его снять? — Я не голоден! — отвечаю омеге из-за двери. — Это приказ Ричарда, — Колин замолкает на несколько секунд, — к тому же мне надо организовать перевоз твоих вещей в другую комнату.       Этот альфа готов всё забрать из моей жизни. Резко поднимаюсь на ноги. Подхожу к двери. — Хорошо, я сам приду, только мне нужно время. Я не одет. — У тебя есть пятнадцать минут, иначе Ричард будет недоволен. — Я понял.       Горестно вздыхаю и иду в ванную. Привожу себя в порядок. Одеваюсь и иду в столовую. Захожу в комнату. Ричард уже здесь, сидит за столом, но при виде меня поднимается на ноги. — Прошу, садись.       Альфа подходит к стулу, расположенному по правую сторону от его кресла, отодвигает и жестом предлагает мне сесть. Зачем всё это?! Мне его галантность ни к чему, я ведь и так знаю, какой он на самом деле человек. — Я и сам могу отодвинуть себе стул. — Мне просто приятно поухаживать за тобой. — Ричард, ты можешь не притворяться со мной. Зачем всё это? — обвожу рукой стул, обрисовывая таким образом глупую ситуацию с галантностью мужчины. — Я и не притворяюсь, — альфа отходит и садится на своё место во главе стола.       Если он не притворяется, то у него явно проблемы с самим собой. Или же он просто играет со мной — это наиболее вероятно. Мы садимся за стол. От блюд вкусно пахнет. Оказывается, я ужасно голодный, но при Ричарде есть не хочется. — Раз ты такой джентльмен, то сними с меня это, — рукой указываю на свою шею. — Когда придёт срок — сниму. — И когда же он придёт? Что, мне его надо носить определённое время? Несколько лет или недель? Можно больше конкретики? — я раздражённо смотрю на альфу, который уже приступил к еде. — Можно, — Ричард делает небольшую паузу, разрезая мясо на своей тарелке. — После того, как родишь мне первенца, я сниму с тебя ошейник. — Что? Как рожу? — я опешил от такого заявления. — Учитывая тот факт, что ты парень, родить ты можешь только с помощью кесарева сечения. — Что? — Но ты не переживай, — Ричард наконец поднимает на меня свои синие глаза, — у тебя будет лучшее медицинское обслуживание, которое можно только пожелать. Лучшие врачи. И при нынешнем развитии медицины у тебя останется совсем небольшой шрам, который ты при желании сможешь убрать. — Что?..       Перевожу взгляд с альфы на тарелку перед собой. Облизываю вдруг пересохшие губы и заправляю прядь волос за ухо. В голове уйма вопросов, а я только и мог сказать «что». — После рождения ребёнка у него или у неё будут кормилица и лучшие няньки, — Ричард продолжает посвящать в свои планы. — А? — растерянно гляжу на альфу. — Но как? Зачем? — Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос на искусственном вскармливании. Ты не женщина, молочных желёз у тебя нет, так что в нашем случае лучший вариант — это кормилица. Но ты этого, может быть, не знаешь, ведь школу ты не посещал. — Что? — здесь я наконец отмер. — Я знаю анатомию, меня учили брат с сестрой школьной программе. Но я не об этом спрашивал! — А о чём же тогда?       На мгновение я замираю от такого вопроса. Ведь он не может не понимать очевидных вещей! — Я не инкубатор, чтобы вынашивать детей, и не животное, которое без его согласия повязывают для разведения потомства! — Я такого и не говорил. — Ты что, совсем рехнулся?! Я не буду тебе детей рожать! Мало того, что ты меня насилуешь, так теперь и это! — замолкаю, переводя дыхание и немного успокаиваясь, — оказывается, больно об этом говорить. — Зачем тебе мой ребёнок? — поднимаю взгляд на альфу. — Это будет не только твой ребёнок, но и мой.       Я с трудом давлю в себе желание чем-нибудь запустить в этого мужчину. — Хорошо, спрошу по-другому, — я вновь смотрю в глаза серьёзного Ричарда. — Зачем тебе ребёнок от меня? Хочешь его продать? Тебе денег мало? — Я не собираюсь продавать собственную кровь. Он будет носить фамилию Уилсонов и станет моим наследником. И, учитывая, что он может унаследовать тягу к творчеству, — Ричард указал вилкой в мою сторону, — необходимо родить двоих или троих детей, если кто-нибудь из них в будущем проявит интерес к занятиям музыкой или живописью. — Что? Трое, — опускаю растерянный взгляд на стол — в голове никак не укладывается то, что я сейчас слышу. — Ты точно с ума сошёл. Другого объяснения я пока не нахожу. Если тебе так хочется ребёнка — найми суррогатную мать! А ещё лучше — найди Истинную пару! Что будет со мной после трёх родов? Врачи не рекомендуют рожать после третьего кесарева! Что будет с моими детьми? Как я смогу их оставить тебе, после того как найду своего Истинного? — Успокойся. Слишком много вопросов. Тебя это всё не должно волновать. Завтра придёт доктор, он тебя осмотрит и выпишет необходимые препараты. — Ты точно рехнулся! А как же дети от твоего Истинного? Что ты будешь делать? Как объяснишь ему ситуацию с твоим первенцем? Что у тебя просто появилась такая причуда и имелась возможность? — Я не собираюсь с тобой это обсуждать. Я принял решение. — Я живой человек, — резко поднимаюсь на ноги, — если ты до сих пор этого не заметил! И не собираюсь тебе рожать детей, чтобы ты мог поиграть в заботливого папочку!       Выхожу из-за стола и направляюсь к выходу. Ричард поднимается следом за мной, резко перехватывает меня за руку, больно сжимая плечо. — Куда это ты собрался? Я не разрешал тебе уходить.       Альфа подводит меня обратно к столу и сажает на стул. — Ешь. Ты и так пропустил обед, — Ричард наклоняется ко мне, — надеюсь, хорошо отдохнул. Теперь ты будешь как можно больше ночей проводить в моей постели.       Закрываю ладонями лицо и начинаю горько плакать. Хоть сам себе сегодня говорил, что поберегу себя, но не смог сдержаться. Обида и боль захлестнули меня. Я не принадлежу себе. Я не могу самостоятельно принимать решения. У меня всё отняли и даже душу хотят забрать. Для меня это слишком тяжело. Как мне справиться с этим всем? — Кики, — Ричард хватает меня за запястья, отнимая мои ладони от лица, — посмотри на меня. — Нет, — яростно мотаю головой, не открывая глаз, — я не хочу тебя видеть. Прошу, отпусти меня. Хватит надо мной издеваться! — Всё, я не держу тебя, — альфа убирает от меня свои руки, — успокойся. — Нет, — смотрю в его глаза, — совсем отпусти меня! — Зачем тебе свобода? — Ричард выпрямляется. — Что ты будешь делать с ней? Куда пойдёшь? В нашем обществе нет места таким людям, как ты, — альфа хватает меня за плечо и поднимает на ноги. — Считаешь, что с тобой несправедливо обращаются? Так я покажу тебе, что может быть ещё хуже, чем твоя участь. Собирайся! — Ричард на мгновение замирает, а потом смотрит на стол. — Ах, чёрт! Сначала поужинаем, — альфа вновь сажает меня на стул. — Ешь, — смотрит на часы на своей руке, — как раз успеем к самому интересному.       Ричард садится на своё место и продолжает с большим аппетитом уплетать свой ужин. Выглядит альфа очень довольным и возбуждённым, но при взгляде на меня начинает хмуриться. Вздыхаю. Надо поесть, иначе Ричард опять начнёт ворчать и приказывать. — И что это за место такое? — решаюсь на вопрос. — Увидишь. Там много людей, подобных тебе, — «без штриха».