Без штриха

      Вокруг арены шумит толпа. Я с удовольствием улыбаюсь им, в отличие от напряжённого Кики, который смотрит на всех, и в том числе на меня, хмуря брови. — И зачем я только согласился на эту авантюру, — омега проговорил это скорее для себя, но я всё равно услышал.       Ведущий что-то говорил в микрофон, но я его не слушал, всё моё внимание было сосредоточено на Кики, который беспрестанно оглядывался по сторонам, явно ища выход из этой клетки и ситуации. Ему отсюда не выбраться и никогда не освободиться от меня, и я не позволю ему победить.       Сюда меня привёл инстинкт альфы. Всем продемонстрировать, чей это омега, чтобы знали, что Кики мой. Это всё Брендон, который постоянно прикасался к нему. Как легко, оказывается, меня можно спровоцировать.       Рефери объявляет о начале поединка. Кики вздрагивает всем телом и настороженно смотрит на меня, прижимаясь к одной из стен клетки. Делаю жест омеге, чтобы шёл выбирать себе оружие, но мальчишка медлит, стоит на месте и не двигается. Толпа разочарованно гудит. Улыбаюсь Кики, показываю ему свои клыки. У меня сейчас сильное желание вонзить их в нежную шею этого напуганного мальчишки. Яд сочится, отзываясь горьким вкусом на языке. Облизываюсь, представляя, как сейчас прокушу тонкую кожу на шее омеги.       Кики по-прежнему медлит и не двигается. Что же, придётся начать мне. Делаю шаг к омеге, он сразу напрягается. Улыбаюсь. Делаю ещё шаг. Медленно приближаюсь к нему через всю арену. Если он так и будет стоять на одном месте, то это будет совсем лёгкая победа. Всё же я рассчитывал, что он будет сопротивляться. Мальчишка совсем не верит в свои силы и в возможность победить. Смирился с поражением, так и не попробовав бороться?       Делаю ещё шаг. Кики отмирает и начинает суетиться, опрометью кидается к стенду с оружием. Судорожно начинает выбирать, хватаясь за всё, что попадается по руку. Сперва он берёт биту, видимо, решая меня сразу убить, но потом всё же останавливает свой выбор на таком же оружии, которое было у Алена, только вот он им не умеет пользоваться.       Кики выставляет палку вперёд. Я приближаюсь. Омега быстрым движением ударяет меня в живот концом своего оружия. Сгибаюсь в приступе боли. Мальчишка разозлил меня. Перехватываю палку, когда Кики пытается атаковать ещё раз, и резко дёргаю на себя. Омега пробегает вперёд, но всё же выпускает оружие из своих рук. Переламываю об колено палку и отбрасываю её в сторону. Это будет ещё проще, чем я думал. Улыбаюсь Кики, смотрящему на меня с нескрываемым ужасом. Омега сжимает свою руку в кулак и пытается ударить меня, перехватываю его за запястье и выворачиваю руку за спину. — Не бойся, я не стану тебя бить, — шепчу ему на ухо.       Кики дёргается, вырывается, пытается освободиться, толкается, бьёт меня локтем прямо по рёбрам. Больно. Сильнее скручиваю ему руки, прижимаю к клетке, спешно расстёгиваю ему брюки. Я не собираюсь сильно оголять его: мне ни к чему, чтобы на него голого все тут смотрели. — Всё закончится быстро.       Шепчу в очередной раз ему на ухо. Он дрожит. Пытается вырваться из моих рук. Расстёгиваю свои брюки. Смачиваю слюной пальцы и стараюсь увлажнить анус омеги. Кики судорожно сжимается, дёргается, всеми силами пытается усложнить мне задачу.       Приставляю член к отверстию и медленно вхожу. Замираю, войдя в тело Кики до конца, прижимаюсь к нему грудью, он тяжело дышит, кусает губы и молчит. По его щекам медленно бегут слёзы. Узкий и тугой, от этого голова идёт кругом, несмотря на то, что ощущаю лёгкий дискомфорт и боль. Толпа вокруг беснуется и кричит, но мне на них всё равно — весь мой мир сейчас заключён только на одном человеке, который сейчас полностью в моей власти. Начинаю медленно двигаться, постепенно ускоряя темп, всё больше погружаясь в ощущения. С клыков капает яд. Ошейник. Сейчас он здесь совершенно не нужен. Лишняя деталь. Опускаю руку в карман и достаю оттуда специальный ключ. — Как и обещал — освобождаю тебя от ошейника, — шепчу омеге.       Щелчок — и украшение с глухим звуком, тонущем в окружающем шуме, падает на пол. Кики облегчённо вздыхает и тут же кричит, когда я вонзаю клыки ему в загривок, прокусывая нежную кожу на шее, из клыков медленно бежит яд. Тело словно пробивает электрический ток, принося странные, приятные ощущения. Узел медленно набухает внутри омеги.       Мой. Только мой. Теперь навсегда. Отпускаю Кики, и он падает без сознания. Перед самым его падением на пол — успеваю подхватить.

***

      Кики пришёл в сознание только утром. Всю ночь я провёл в больнице. Не смог заставить себя уехать домой. В престижных клиниках имеются специальные комнаты, где могут отдохнуть и привести себя в порядок родственники людей, которые лечатся в данных заведениях, так и здесь есть подобное место.       В палате Кики тихо, лишь слышно мирное дыхание спящего. Даже на белоснежной подушке его кожа кажется бледной, почти прозрачной, под глазами тени, ресницы дрожат. Кики всхлипывает во сне, но не просыпается. Надо быть мягче с ним. Раздаётся тихий стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в палату заходит доктор — женщина-альфа. — Мистер Уилсон, давайте выйдем, нам надо с Вами поговорить, — она протягивает мне руку и жестом указывает на выход.       Альфа тут же скрывается за дверью, я следую её примеру и выхожу в коридор. — Меня зовут доктор Луин, и я лечащий врач Кики, — женщина полистала карту, которую до этого держала в руках. — Я так понимаю, он под Вашей защитой? Собственного индивидуального номера он не имеет. — Всё верно. — Тогда Вам несказанно повезло, — она вновь заглянула в карточку, — судя по состоянию метки, что Вы поставили, Кики является Вашей Истинной парой. Поздравляю!       Я не удержался и фыркнул. И без этого прекрасно знаю, что Кики мой Истинный, поздравлять с этим точно не стоило. — Спасибо, — отвечаю без особого энтузиазма.       Доктор посмотрела на меня подозрительно, но говорить ничего не стала, а вернулась к разглядыванию дела Кики. — У Кики сильное нервное истощение, ему нужен покой и хорошее питание. Я выписала ему витамины, которые необходимо принимать ежедневно. У него нарушен гормональный фон в связи с неправильно подобранными противозачаточными препаратами. — Какими противозачаточными препаратами? — тут же напрягаюсь. — Точно сказать не могу, но курс лечения я ему составила и выписала необходимые лекарства. В течение месяца избегать интимных отношений.       Качаю головой в знак понимания. — Кики — Ваш Истинный, чем раньше он поставит Вам ответную метку, тем быстрее поправится, — доктор на меня внимательно посмотрела, я спокойно выдержал этот взгляд и вновь качнул головой: это я и без неё знаю. — Постарайтесь быть с ним не таким грубым, на его теле обнаружены синяки, преимущественно на запястьях и бёдрах.       Я встрепенулся. — Вот это уже не Ваше дело. — Всё же, как лечащий врач, настоятельно советую Вам дать возможность моему пациенту восстановить силы. Если Вы и дальше намерены так с ним обращаться, то он в скором будущем вновь окажется в нашей клинике. — И я вновь оплачу его лечение. Не переживайте, — широко улыбаюсь Луин. — Что же, это Ваше право, — она как ни в чём не бывало продолжила разговор, — но он Ваш омега, который полностью зависит от Вас. Мне не ясны причины, по которым Вы до сих пор не выкупили ему штрих-код. — Вы зашли слишком далеко. Я не просил Вас читать мне мораль. Я сам знаю, что мне делать. Вы врач, вот и лечите Кики, а в наши с ним отношения прошу не вмешиваться. — Тогда мне больше нечего Вам сказать. Простите, меня ждут другие пациенты.       Я молча проводил её взглядом. Развернулся и посмотрел на входную дверь палаты Кики. Противозачаточные, значит. Эту проблему сейчас решу. Достаю телефон и набираю Колина. — Добрый день, мистер Уилсон, — слышится, как обычно, вежливый голос омеги, — чем могу Вам помочь? — Колин, распорядись, чтобы все фармацевтические препараты, найденные в комнате Кики, отнесли ко мне в кабинет, в том числе противозачаточные, — на этом я делаю особый акцент, — и, Колин, теперь Кики периодически будет сдавать анализы, и если выяснится, что он вновь принимает противозачаточные, ты будешь уволен. — Я Вас понял, мистер Уилсон. — Вот и отлично.       Я отключил вызов. Теперь нужно будет лучше следить за тем, что происходит в доме. Сжимаю в руках телефон — так и хочется сейчас разбить его об стену. Ещё стоит об этом инциденте поговорить с дружком Кики — Николем, этот парень — ещё тот хитрец, скорее всего, именно он достал Кики препарат.       Возвращаюсь в палату, где, к моему удивлению, проснулся мальчишка — он сидел на кровати и осторожно касался повязки на шее. Кики вздрогнул, повернулся на звук открывающейся двери и тут же сложил руки в замок перед собой. Бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвернулся — стал разглядывать больничную стену, словно картину в галерее. — Здравствуй, Кики.       Я закрыл за собой дверь, мальчишка лишь качнул головой, не поворачиваясь ко мне. Подхожу к нему ближе, сажусь в кресло напротив. Кики перевёл взгляд на свои сложенные руки, которыми нервно перебирал край больничной пижамы. — Что же, нам стоит кое о чём поговорить, — заглядываю ему в лицо, пытаюсь поймать его взгляд. — Я говорю о том, что ты всё это время за моей спиной принимал противозачаточные.       Кики тут же вскинул на меня глаза, покраснел и нервно прикусил губу. — Как я вижу, сказать тебе нечего? — Я не считаю, что я сделал что-то плохое, — тихо проговорил мальчишка, — это твоё решение — родить ребёнка, не моё. — Да, моё, потому что ты принадлежишь мне и я имею на это право. — Нет такого закона, — Кики сложил руки на груди и прямо посмотрел на меня, — по которому одни люди принадлежат другим и не имеют права защищать себя! — Но и закона о том, что ты имеешь какие-то права, нет, так что успокойся! — Я не буду рожать тебе детей! — Кики гневно посмотрел на меня. — Прекрати вести себя как ребёнок. Тебе уже пора осознать и принять своё положение, — перевожу дыхание, успокаиваюсь, — если сам к этому прийти не в состоянии, я могу тебе помочь: во-первых, наш с тобой уговор, по которому ты должен будешь с этих пор вести себя по отношению ко мне по-другому. Своё обещание я сдержал, — указываю рукой на его шею, — ошейник снял. — И укусил при этом, — Кики тихо фыркнул себе под нос.       Игнорирую его высказывание и продолжаю: — Во-вторых, подумай о своей семье. — Что? — Кики удивленно вскинул на меня глаза. — Что это значит? — Подумай о брате и сестре. Мой отец потянул за ниточки и пристроил их на хорошие места, благодаря чему они обеспечивают свои семьи — супругов и детей. Но я всё могу изменить одним звонком, — достаю из кармана телефон, демонстрирую его Кики. — Это шантаж. — Это взаимовыгодное предложение. Со своей стороны обещаю, что буду мягче к тебе.       Кики опустил голову, задумавшись и кусая губы, посмотрел на меня. — Я дам тебе время прийти в себя, — кладу руку на его колено, от чего он моментально напрягается, и заглядываю ему в глаза. — Сколько времени? — Достаточно, чтобы ты смог восстановиться. — Я всё равно не собираюсь рожать тебе детей. — Тогда я звоню? — показываю мальчишке телефон. — Нет, стой, — омега хватается за мою руку, — не надо, — облизывает губы, не поднимает взгляда, — я всё равно не могу так… — Я дам время, — заглядываю ему в глаза. — А что по поводу Истинного?       Запускаю руку в свои волосы, взъерошивая их, смотрю в карие глаза омеги — он ждёт ответа. Подходящий момент для того, чтобы признаться, что я и есть его Истинный. — Как и обещал, — вместо признания произношу, — ты проведёшь со своим Истинным всю жизнь.