Мой любимый учитель

      Миллс поцеловала её, да, ей не показалось. От осознания этого девушка как-будто попала в рай. Внутри неё всё запылало. Она с удовольствием ответила на поцелуй, углубляя его, делая ещё слаще. Сквозь все свои мысли, которые были далеко от неё, она чувствовала, как женщина сжимает её ягодицу, как гладит по бедру, выводя на нем какие-то узоры. Эмма зарылась руками в ароматные волосы учительницы, притягивая лицо ещё ближе, не давая отстраниться. Когда Реджина сжала её грудь, девушка тихонько застонала. Ей было безумно хорошо, и плевать, что они находятся в университете. Препод посадила девушку на стол, раздвигая её ноги, что ещё больше заводило их обеих. Они не переставали целоваться, наслаждаясь друг другом. Обе хотели чего-то большего, но каждая боялась сделать что-то не так. Набравшись смелости, Миллс провела рукой по бедру, по ноге и довела руку до промежности Свон. От такого соприкосновения обеим стало очень жарко. Реджина наклонилась к уху девушки и спросила: —Дорогая, скажи, ты хочешь этого? —Да... безумно хочу, — ответила возбужденная ученица.       После своего ответа, она почувствовала как её целуют в шею, одной рукой сжимая грудь. Одним движением Миллс сняла футболку с девушки и быстро расстегнула лифчик, оставляя Эмму с голым верхом. Женщина обвела ученицу взглядом, восхищаясь её красотой и подтянутым телом. Провела рукой по видимому прессу, по сильным рукам и сказала: —Ты прекрасна, милая.       От всего этого Эмма ещё больше потеряла контроль. Реджина снова припала к губам девушки, жадно целуя и покручивая её соски пальцами. Потом учительница опускалась поцелуями всё ниже, по шее, ключицам, припадая к груди. Она втянула в рот один сосок, облизывая его и нежно покусывая, покручивая другой в руке. До её слуха доносились стоны девушки и она видела, как та ерзает на столе, желая ощутить контакт. Девушка схватила Реджину за волосы, притягивая ближе к своей груди. Ей хотелось, чтобы Миллс прикоснулась к ней там, где она того наиболее жаждет.       Учительница положила руку между ног девушки и начала медленными движениями массировать, за что получила заветный стон. Преподавательница не хотела мучить и дразнить девушку, поэтому быстро расстегнула ширинку джинс и залезла под трусики, чувствуя как там мокро. На что организм девушки ответил грудным постаныванием. Она придвинулась ближе, к руке Реджины и начала тереться об неё, давая понять, что терпеть она уже не может. Миллс аккуратно вошла в неё двумя пальцами, двигаясь медленно и ритмично, боясь сделать больно, от чего громкий стон прошелся по всей аудитории. Эмма сама начала насаживаться на пальцы партнерши, ускоряя темп. Придавая больший ритм своим движениям, Миллс добавила третий палец и ускорила свои действия. Ей нравилось, как под ней извивается эта блондинка, как стонет и ерзает по столу — это было завораживающее зрелище.       Через пару минут быстрых движений женщина услышала: —Я почти уже... Я скоро. И я хочу ощутить твой язык, — задыхаясь простонала ученица. —Сейчас ты испытаешь такой оргазм, который ты не испытывала еще никогда, — прошептала Реджина на ушко девушки. Она, не доставая пальцев, одной рукой спустила штаны Эммы. Сначала провела языком по животу, спускаясь влажной дорожкой всё ниже и ниже. Когда она коснулась языком центра, где пылал огонь, увидела как выгнулась девушка. Ерзая, пытаясь получить прикосновение языка. Реджина начала старательно вылизывать сок между розовых складок, не прекращая движения пальцами внутри. С последним толчком пальцев Эмма кончила, выкрикивая имя учителя и ложась на стол. У неё уже не было сил на что-либо, она прикрыла глаза и лежала, над ухом она услышала ласковое: —Ты была прекрасна, дорогая. От чего девушка улыбнулась. Через пару минут она встала и оделась, смотря на то, как Миллс глазеет на нее. Эмма подошла к Реджине и нежно поцеловала её, беря за руку. Оторвавшись от сочных губ, ученица сказала: —Это было незабываемо. Может мы... Сходим куда-то поужинать? —Конечно. С тобой хоть на край света, дорогая. Этим было всё сказано, обе девушки бесповоротно влюбились, желая быть друг с другом, их не смущал возраст и статус. Они просто хотели быть счастливы.