Утро следующего дня началось у Уильяма с чашки горячего и крепкого кофе, который тот размеренно пил, сидя на кухне своей квартиры. Впрочем, в процессе он успевал поглядывать в свой блокнот, пытаясь сопоставить все известные ему факты. И пока что это выходило не особо хорошо — вот таксист, вот врущая девушка, и вот — убийство в переулке. Последнее почему-то нервировало следователя больше всего, ведь в той череде убийств, продолжавшейся ровно до вчерашнего момента, свидетелей не оставалось, а тут… Не сходилось. С одной стороны — ему положено было радоваться тому, что есть живой и относительно целый человек, а с другой… чутье мужчины настойчиво твердило, что тут что-то нечисто с этим свидетелем, причем даже больше, чем с девушкой. И это, как ни странно, выводило обычно спокойного Уильяма из себя — он понимал, что тут не так абсолютно все, но никаких фактов, которые могли четко показать почему не так, не было. Вернее, опытный следопыт не мог их обнаружить. Даже если и предположить, что Колверт действительно покрывает убийц, откуда тогда вылезает этот самый парень? Где тут связь вообще? Или они могут быть знакомы?.. Вопросов было много, а ответов — ни одного, но это было поправимо.
Вздохнув, он опрокинул в себя оставшийся напиток, который неприятно обжег горло, и, захлопнув блокнот, пошел одеваться. Надо было опросить свидетеля, пока, не дай бог, до него не добрался тот, кто вчера чуть его не убил. Выйдя на улицу, мужчина вдохнул чистый воздух и решил, что надетую на него ветровку можно расстегнуть немного больше. Сев в машину жены, у которой он между прочим одолжил ключи, Уильям двинулся в сторону больницы. Город был тих и спокоен — казалось, будто по нему не может шастать маньяк, убивающий одного человека за другим.
Но это было так, и Уильям с сожалением вздохнул. Почему-то именно в этот момент следователю, далеко не старому человеку, захотелось на пенсию. Подальше от всего этого, на берег теплого моря, в маленький домик с собственным виноградником. Казалось бы, ему — сыну не самого знаменитого винодела, можно было бы отказаться от идеи лезть в большой город, но… душа требовала приключений. Теперь же мужчине иногда хотелось вернуться обратно и в тишине сада выращивать виноград или сливы. В общем, как получится у него.
Но деваться некуда — работу выполнять надо. Машина плавно покатилась в нужном направлении, где сейчас находился его свидетель, и тот, на автомате следя за дорогой, размышлял. Все эти убийства связаны между собой, и до этого, по косвенным данным, что ему удавалось получить, нападавших всегда было двое, и только в последние разы он был всего один.
«Маньяки поссорились? Если так, то где тогда второй?» — провожая взглядом очередного «водилу», который, видимо, только что купил права, Уильям продолжил думать — «Вернее уж спросить: «где труп?» или «какой из них был трупом того, второго?».
В данный момент именно эти мысли были в голове Уильяма, наряду с мыслью о том, что следствие превращается в полнейшую путаницу, которая, впрочем, еще с момента разговора с мисс Колверт возникла и продолжала донимать мужчину. От этого у следователя раздраженно скрипели зубы — еще бы, ведь раньше он недаром прослыл у полицейских «вторым Холмсом». Но все же в этом были свои плюсы. Душа следователя пела — наконец-то ему досталось настоящее дело, а не эти вот… кражи-пропажи. Даже два одиночных убийства были не так интересны. Да, ему хотелось на пенсию. Да, он устал, но не меньше ему хотелось уйти на пенсию громко, чтобы его помнили.
За размышлениями он не заметил, как по своей привычке аккуратно и без затей доехал до больницы. Заглушив двигатель машины, следователь вышел, направившись в сторону светлого кирпичного здания. Здесь находился его ключик к этому делу. Пройдя внутрь и уточнив у дежурящей внизу девушки, куда надо идти, Уильям начал подниматься на второй этаж, обдумывая список вопросов для свидетеля. Пока думал об этом — сам не заметил, как оказался напротив двери палаты и, кратко постучав, вошел в помещение так и не дождавшись ответа. Окинув комнату взглядом, обратил внимание на улучшение условий по сравнению с тем, что были пару месяцев назад — на стене возник телевизор, сейчас выключенный. Теперь только мужчина заметил нужного ему человека, весь вид которого показывал высшую степень недовольства.
— Здравствуйте, — поприветствовал он свидетеля, подходя к нему ближе. — как ваше самочувствие?
— Знаете, со мной все прекрасно и я не вижу причин оставаться здесь. Мне не нужна была дальнейшая госпитализация, — пробурчал темноглазый шатен.
— У вас была сильная потеря крови, — между прочим заметил Уилл и сел на деревянный стул, стоящий прямо перед больничной койкой, где сейчас гордо восседал пациент. — Но раз вы в состоянии разговаривать, то мне бы хотелось задать несколько вопросов. Надеюсь, не против?
— Ладно, я слушаю, — уже более спокойно отозвался собеседник, остановив взгляд на глазах следователя в ожидании этих самых вопросов.
— Опишите, что произошло вчера перед… инцидентом, — начал следователь, держа наготове очередной блокнот, которых в его сумке покоилось несколько штук, и ручку. — Попытайтесь вспомнить каждую деталь.
Брайан на несколько секунд задумался.
— Что же… — и начал свой заранее придуманный рассказ. Получалось, к слову, вполне убедительно, что не могло не радовать убийцу, ведь «этот мудак», как он окрестил Уильяма про себя, таки поверил в эту наигранную нелепицу.
***
Примерно через час следователь выходил из здания городской больницы, даже более хмурый, чем обычно в подобных случаях. Картинка не складывается… вернее, шестое чувство, на этот раз решившее заорать особенно громко, не давало эту самую картинку сложить.
— Тот… мертвый… не может быть вторым, — задумчиво сказал тот и по привычке пригладил волосы на затылке. — тогда где он? Почему до сих пор не всплыл его труп?
На секунду в голове следователя созрела мысль… чтобы быть тут же отвергнутой и отметенной в сторону.
— Серьезно, не будет же второй лично таким образом убеждать меня в том, что он не тот самый второй и направлять меня по ложному следу? — позволил себе улыбнуться Уилл, даже не заметив, как последние слова произнес вслух. — «Этот план, конечно, можно взять на заметку, но он настолько хлипкий, что я не вижу в этом надобности. Убийцы не так глупы и придумали что-то более навороченное. Или наоборот — они придумали нечто настолько простое и безыскусное, что даже и не посмотришь в сторону такого плана.»
***
Как только следователь покинул палату, на лице Худи появилась довольная, хищная усмешка. Обвести его оказалось на удивление просто, что аж самому не верилось. А ведь все и так на соплях держалось. Киллер откинулся на подушку в хорошем расположении духа и даже временное заточение здесь теперь не было настолько мерзким, как казалось вначале.
«Если это дело удастся провернуть без проблем, то я… Хм, а ведь действительно, какие у меня сейчас планы на девчонку? Нужно придумать что-то оригинальное. Ее убийство отложено на неопределенный срок, а следовательно можно снова над ней или поиздеваться, или сводить куда-нибудь. Представляю, как у нее глаза на лоб полезут от такого заявления…» — размышлял про себя тот, не особо сдерживая улыбку, но все опять же упиралось в больницу — выпускать его в ближайшее время точно никто не будет. — «А Маски тот еще ублюдок: мне тут, по меньшей мере, придется недели две-три проваляться, что явно не радует. И ведь не сбежишь — заподозрят неладное. Лучше полежу, аки несчастный свидетель убийства с неделю для убедительности, а потом что-нибудь придумаю. И ведь даже ничего не скажешь. Тим — а кто он мне, чтоб забирать? Не родственник же. Девчонка… — на секунду мысль показалась заманчивой, но лишь на секунду — тоже нет. Не буду давать «премного уважаемому господину следователю» лишних поводов себя подозревать.»
Стоило только поставить логическую точку в мыслях, как дверь неожиданно распахнулась, заставив мужчину лениво приоткрыть один глаз. В дверь вошла весьма недурно выглядящая медсестра, несущая на подносе обед. Как ни странно, довольно нормальный, а не всякие каши вроде отвратительной гречки или овсянки.
— Вы наверняка проголодались. Давайте я покормлю, рука болит наверное? — сходу начала девушка, предварительно поставив на тумбу свою ношу и усевшись напротив своего пациента, заставив последнего непонимающе приподнять бровь.
— Что? Нет, не стоит, — сказал Худи.
«Дамочка, вы в своем уме? Рука у меня на месте, я сам способен о себе позаботиться. Еще не хватало овощем стать за время пребывания здесь, — Худи всеми силами сдержал в себе порыв рыкнуть на незадачливую помощницу, вырывая из рук мед работницы тарелку со столовыми приборами. Недобро сверкнувшие темные глаза вынудили девушку скоропостижно покинуть палату с обещанием вернуться ровно тогда, когда он уже поест. — Курица. Зато теперь ясно, почему каждое последующее поколение хуже предыдущего… Кормить с ложечки взрослого мужика — это просто верх идиотизма. И с чего она решила, что рука у меня болит?»
Убийца мог и дальше продолжать свою мысленную речь об ухудшении генофонда, деградации и пороках современного общества, но все-таки подавил в себе брюзжащего старика и принялся за еду. Еще нечаянно взболтнет что-то лишнее и ухудшит ситуацию — сам же себе по горлу ножом проведет. Плохой настрой снова стал возвращаться, заставляя Брайана крепко стискивать зубы и надеяться, что через неделю весь персонал больницы останется в прежнем составе. Но надежда медленно таяла.
