*****
Детектив Йегер вертел пластиковый пакет с наклейкой в руках, каждые две минуты переводя взгляд на фотографии с места убийства. Ему не давал покоя прицепившийся к внутренней стороне кармана жертвы клоун с этикетки, раздражающе весело улыбавшийся Эрену. Его никогда не подводило чутьё: ни при взятии анализа крови у свидетеля для установления совпадений ДНК с преступником, который умудрился умыкнуть несколько старинных ваз из дома богатой пожилой дамы, ни при взятии под стражу предполагаемого убийцы своего начальника, подозрительно охотно сотрудничающего с полицией и искажающего свои показания, ни когда Эрен несколько дней следил за мужем убитой женщины и понял, что у того есть любовница, ради которой он не готов был идти на уступки по брачному договору. Детектив Йегер никогда не сомневался в правильности своих догадок, и это дело не было исключением. Он резко вскочил со стула, когда в большом помещении участка показалась Ханджи, быстро преодолевающая большое расстояние между входом и своим столом. Эрен в считанные секунды оказался возле неё с пластиковым пакетиком в поднятой руке. — Это странно. — Что тебе надо, Эрен? Он показал ей фотографию убитого, которую держал в другой руке. — Вам не кажется она знакомой? — он немного потряс уликой. — Я уже где-то видел это. — Эрен, ты заработался, — Ханджи отодвинула фотографию от своего лица и поставила руки по бокам. — Это просто наклейка. — Я видел её прежде, пару недель назад у парня-суицидника была такая же, только в рукаве, — он продолжал трясти пакетиком, будто бы Зое не успела его рассмотреть. — И что? — Это странно, сержант! И я уверен, что видел её ещё где-то. — Принеси мне доказательства, иначе это выглядит как твои притянутые за уши догадки. Детектив Йегер не стал спорить: он быстро опустил улику и пропустил Ханджи к её столу. Вскоре он был уже в лифте и искал нужную кнопку нулевого этажа – в подвале находились морг и архив. Дверь уже начала закрываться, когда в неё просунулась рука в голубой рубашке – в проём быстро проскочил полицейский. — Добрый день, Эрен! — Конни, ты сильно занят? — Смотря что ты хочешь, — двери закрылись, и лифт тронулся. — Ты случайно не помнишь, как пару недель назад мы расследовали самоубийство... — Эрен возвёл глаза к потолку, вспоминая это дело. — Какой-то парень сбросился с крыши и упал на машину? — Конечно помню, сколько потом волокиты было с владельцем машины! — Ты можешь мне помочь отыскать это дело в архиве? И ещё парочку похожих? — лифт издал звук, и двери распахнулись на нужном Конни этаже. — У меня есть одна зацепка, но для расследования нужно больше материала. Конни постоял несколько секунд, пока двери не закрылись, и лифт снова не поехал. — Ладно, но недолго, у меня скоро перерыв. Дверь архива открылась с отчётливым механическим писком, полицейский и детектив быстро вошли, на ходу пряча удостоверения. Они проследовали к ближайшему компьютеру, где Конни ввёл свои код и пароль для работы с системой. В первом помещении находились терминалы: они предоставляли перечень и краткий обзор всей информации внутри архивной базы данных. Конни довольно быстро нашёл нужный документ и направился к двери, находившейся напротив входа, Эрен последовал за ним. За дверью находился длинный и ярко освещённый коридор со стенами из матового стекла и металла; множество стеклянных дверей, украшенных чёрными табличками, вели в хранилища. Возле одной такой они и остановились, пока Конни вводил код на электронном замке. Дверь открылась, и лампы загорелись с едва слышным гудением, осветив ряды стеллажей. Эрен остался у входа, понимая, что в узких проходах только помешает Конни, который уже исчез в одном из них. Пахло пылью. Детектив Йегер в задумчивости смотрел в одну точку, в очередной раз перебирая в голове детали убийства. Возникший из ниоткуда Конни выбил его из размышлений, ударив стопкой папок по плечу. — Получите-распишитесь! Йегер перехватил папки и удивлённо пересчитал их. Плотно набитые бумагами, в обложках синего цвета и с номерами, они ощутимо оттягивали руку. — Это всё про того парня? — Нет, тут ещё дела, — ответил Конни, потирая затылок. — Я вспомнил, что у нас недавно были с похожими наклейками. Ну, на ту, что ты вертел в руках, поэтому я подумал, что тебе это и нужно. Хотя зачем они тебе? Никак не связаны же... Эрен открыл самую верхнюю папку и бегло просмотрел отчёт. Молодой парень, студент, совершил самоубийство, сбросившись с крыши дома. Личных вещей при нём не было, ушел из съёмной квартиры, не заперев дверь. В кармане штанов обнаружили только посмертную записку. На одежде были замечены только пятна крови и прилипшая к тыльной стороне рукава наклейка. Детектив перелистнул страницу. С одной из фотографий на него все так же раздражающе смотрел знакомый клоун. — Спасибо, Конни, — весело пропел Йегер. — Ты не представляешь, как сильно помог! — С тебя причитается, — улыбнулся ему Конни и вытянул руку вперёд, указывая пальцем на Эрена. — Я пошёл, а ты не забудь потом расставить дела обратно. Бывай! Конни ушёл, закрыв за собой дверь. Гул ламп будто стал в разы громче. Эрен устроился за одним из столов у стены и начал перебирать папки. Два следующих дела не подходили: первое – непредумышленное убийство по пьяни, на лоб жертвы была прилеплена наклейка от бутылки пива, второе – смерть от неправильной дозировки лекарства, девушка умерла по дороге в больницу, в кармане была найдена наклейка от игрушки. Однако в фотографиях следующего дела Йегер увидел уже знакомую наклейку клоуна – студентка, умерла в ночном клубе, предположительно смерть от отравления, анализ крови показал наличие большого количества спирта. Страницы летели одна за другой, и чем больше папок детектив откладывал, тем быстрее росло его замешательство. Из одиннадцати дел, принесённых Конни, в пяти обнаружился скалящийся клоун, однако происшествия были описаны разные. Два самоубийства и три ненасильственные смерти при различных обстоятельствах, чаще относящихся к передозировкам. Йегер разнёс лишние папки по местам и пролистал оставшееся ещё раз. Общим у жертв было то, что все они были молоды, двадцати–двадцати трёх лет, числились студентами или были отчислены на момент смерти. На остальном сходства кончались. Детектив вернулся к терминалам и засел за списками, ища смерти и самоубийства среди студентов. Посетив еще несколько архивных помещений, он собрал ещё бóльшую стопку дел, на разборку которых потратил не меньше двух часов. Картина сложилась любопытная. Из восьми дел с наклейками, найденных Йегером, лишь четыре описывали самоубийства. Среди них – вскрытие вен и прыжки с крыши, совершённые молодыми парнями и девушками. Среди вещей неизменно обнаруживались в разном количестве наклейки с клоуном, у одной из умерших в сумочке нашли целых шесть. Посмертная записка в большинстве случаев была, родственники и друзья рассказывали об упадочном психологическом состоянии жертв накануне смерти. Причиной смерти же авторы отчетов указывали затяжную депрессию. С остальными было сложнее. Ненасильственные смерти происходили при схожих обстоятельствах: смерть в машине скорой или смерть дома во сне от передозировки. Причём умирали не заядлые наркозависимые, давно утерявшие связь с социумом, а обычные студенты. Эрен упал головой на руки и глубоко вздохнул. У него гудела голова. Через несколько минут помутнение поубавилось, и он наконец смог направиться с делами наверх.*****
— Ну что, Ирвин, — сидя в кабинете капитана, Ханджи разглядывала белоснежную чашку в его руках. — Что пьёшь сегодня? — Маккиато, — Смит приподнял кружку и понюхал её содержимое. — С клубникой. — Клубникой? Ну ты и извращенец. Кто вообще пьёт кофе с клубникой? — А кто пьёт энергетики в четыре часа дня? — капитан посмотрел на слегка помятую банку энергетика в руке Зое и беззлобно улыбнулся. — Это другое. — Чем тогда плох мой кофе с клубникой? — Смит насмешливо изогнул бровь. — Своим существованием, Ирвин! В это мгновение послышался стук в дверь. Ханджи отхлебнула свой напиток и шикнула «пошли вон!». — Это Эрен, — раздался голос из-за двери. — А, Йегер, заходи, — Ханджи даже не попыталась сделать вид, что они чем-то заняты. Когда Эрен вошёл, капитан Смит и сержант Зое чокались: Ирвин своей белоснежной чашкой, а Зое помятой банкой энергетика. — Сержант, утром вы сказали принести вам доказательства, — Йегер держал массивную стопку разных дел. — Опять ты про свои наклейки? — Ты что-то нашёл, Эрен? — заинтересованно спросил Смит. Детектив положил дела на стол перед капитаном и тут же принялся их перебирать. — Я решил поискать в архиве, — Йегер взял три верхние папки из стопки. — И нашёл минимум десять упоминаний этих наклеек, где-то это были самоубийства, где-то передозировки или что-то на них похожее. Сходств мало: возраст и наклейки. Эрен выложил несколько фотографий самоубийц перед Ханджи, рядом расположил фотографии найденных у них наклеек с клоунами, со стороны Смита же лежали фотографии людей, умерших иным путём, но всё так же имевших при себе наклейки. — Семьи погибших отмечали подавленное состояние жертв, затяжные депрессии или сильные фобии, — Зое и Смит внимательно изучали фотографии, которые положил перед ними Йегер. — Почти все были студенты, парочка вылетела за неуспеваемость, но самое странное... — Эрен на секунду остановился и рассеянно посмотрел на одну из фотографий с приклеенным клоуном. — ...что у них всегда есть это. Ханджи сгребла в кучу все фотографии и несколько раз перепроверила наличие клоуна рядом с умершими. Она отыскала в стопке дело со вчерашним убийством, но не открыла его, а лишь задумчиво посмотрела на папку в своих руках. — Почему же тогда он единственный, кто был убит? — Хороший вопрос, — капитан взял дело у Ханджи из рук и бегло просмотрел его содержимое. — Токсикология ещё не готова? — Нет, капитан, — Эрен раскладывал фотографии по нужным папкам. — Пойдём за мной, Йегер, и дела прихвати, — Ханджи тяжело вздохнула, в последний раз стукнулась своей банкой о чашку Ирвина и удалилась из кабинета. — Потом отчитаетесь! — крикнул Смит вслед уходящим. Зое и Йегер последовали к одной из досок в главном рабочем помещении участка, но та оказалась занята Жаном, пытающимся связать два дела воедино. Он развесил фотографии и соединил их красными кнопками, и в момент их появления открывал маркер, но его выхватила Ханджи. — Закругляйся, Кирштейн, у нас дело посерьёзнее. — Что там? — Жан поморщился и обернулся на Эрена, который положил стопку дел на ближайший стол. — И ты здесь, Йегер? А я думал, ты штрафы на машины развешиваешь. — Прекратить это, Кирштейн, — Ханджи сжала пустой энергетик и, не глядя, кинула куда-то в сторону, но звука падения на пол не последовало: сержант точно знала, где находится мусорка. — Неужели он и вправду убедил вас в значимости этих марок? — Наклеек, — тут же поправил его Эрен. — Сейчас ты сам всё поймёшь, — Ханджи развесила фотографии самоубийц в левом верхнем углу доски и подписала их красным маркером как «самоубийства», в нижний угол повесила три фотографии «передозировки», а справа, оставшуюся, подписала как «другое». Ровно посередине она поместила фотографию наклейки убитого, а рядом — его самого. Единственная фотография в середине была подписана как «убийства». — И везде было это? — Жан пальцем указал на улыбающегося им клоуна. — Да, это действительно странно. Что, говорите, их связывает, помимо этих наклеек? — Пока что сложно судить, — Ханджи поправила очки и присмотрелась к фотографиям. — До этого мы вообще не думали их связывать. — В делах самоубийств сказано, — вступил в разговор Йегер, — что близкие умерших отмечали их подавленное состояние. Передозировки были не у заядлых наркоманов, просто какие-то студенты решили повеселиться. И ещё отравление. — Выходит, что связывают их пока что только наклейки? — протянул Жан. — Этого уже достаточно, — ответила ему Зое, всё ещё глядя на доску. Весь последующий час они перебирали различные теории о связи всех жертв, но ни одна из них не получила логичного обоснования. На доске появлялось всё больше записей и стрелок, которые вели только к знакам вопроса. — Вы что здесь делаете? — внезапно объявившийся Армин предстал перед детективами с улыбкой и чашкой латте в руке. — Это новое дело? Арлерт поставил свой напиток на стол рядом с Эреном и взял у него дело с убийством, на месте преступления которого он сам присутствовал. Пока тот был увлечён прочтением отчёта, который сам же и писал, Йегер незаметно отпил из его кружки почти половину. Армин взял ещё несколько дел: одного самоубийства и одной передозировки. — Сержант Зое, — обратился Армин к сидящей за столом в неестественной позе Ханджи. — Мы же выяснили имя вчерашнего убитого с наклейкой? — Арлерт потянулся к своей кружке, но та оказалась пуста. — Что? Ах, да, — очнулась Ханджи, скидывая ноги со стола. — Томас... Томпсон... Да, Рой Томпсон. А что? — Вы же знаете, что он проходил свидетелем у одного из передозников? Эрена и Жана будто бы окатили водой со льдом, а сержант подскочила со стула и кинулась к Армину разглядывать список тех, кто проходил допрос у неё же три месяца назад. Ханджи потерла висок, пытаясь вспомнить события тех дней. — Я помню его... Я помню этого Томпсона! Он последний видел умершего, потому мы его и допрашивали. — Выходит, наклейки это не просто совпадение? — осторожно спросил Кирштейн. — Нет, Жанчик, — Зое вручила ему стопку дел. — Не совпадение. А теперь все дружно метнулись в архив искать записи с допросов. Кучка детективов отправилась в архив по приказу сержанта, автоматически подписав себя на сверхурочные часы работы в участке; Ханджи только рассеянно смотрела, как за ними закрывалась дверь лифта, и поправляла свои очки.*****
Эрен уже не первую минуту сонно осматривал маленькую панель с напитками на кофейном аппарате, и никак не мог определиться, чего он хочет. Он то и дело подносил палец к кнопке, но тут же его убирал: изобилием автомат не блистал. Наконец выбор пал на капучино с какими-то примесями то ли ванили, то ли ореха, и, добавив приличное количество сахара, Эрен закинул несколько монеток в монетоприёмник. Те громко ударялись о металлическое дно, пока цифры на экране сменялись количеством принятых денег, затем аппарат громко затрещал – и запахло кофе. Мимо него постоянно кто-то проносился: парочка полицейских, звенящие наручниками у заднего кармана, детективы, громко переговаривавшиеся между собой или шелестящие папками. Одним из таких был Арлерт, серьёзно увлёкшийся чтением бумаг у него в руках: он шёл медленно, едва переставляя ноги, и внимательно вчитывался в текст, иногда даже останавливался, так что поймать его не составило особого труда. Эрен подозвал его как раз в тот момент, когда кофейный автомат прокрутил пластмассовую дверку, разделяющую руку детектива от бумажного стаканчика. Йегер выхватил кофе и быстро отпил – он скривился, потому что сахара для него оказалось недостаточно, да и напиток был слишком горячим. — Армин, — обратился Эрен к другу, решив игнорировать стаканчик в своей руке. — А чего это Ханджи носилась здесь минуту назад? — Объявляла о сборе в комнате переговоров, — ответил Арлерт, не отрываясь от бумаг. — Когда? — Сейчас, — Армин кивнул на открытую дверь совещательной и стекающихся туда детективов. Эрен сделал ещё пару глотков, и его лицо снова скорчилось в недовольной гримасе, но не пропадать же нескольким центам зря. Он метко бросил стаканчик в урну и метнулся в раскрытую дверь. В комнате были заняты почти все места, но Армин придержал одно для друга, почти в самом конце, хотя Ханджи вряд ли удастся где-нибудь не услышать. Последним появился капитан: Смит что-то шепнул Зое, и та, серьёзно кивнув в ответ, включила проектор. Ирвин остался стоять рядом. — Три дня назад мы прибыли на место преступления: неудачное ограбление, следствием которого стало убийство, — Ханджи нажала на маленький пульт в руке, и на интерактивной доске загорелся слайд с фотографией жертвы. — Мужчина, возраст двадцать три года, был найден мёртвым в переулке без каких-либо документов, предположительно была украдена сумка, причина смерти, — слайд сменился фотографией лужи крови. — Выстрел в голову. Ханджи пролистала ещё несколько фотографий с деталями места преступления: стены в брызгах крови, элементы одежды убитого, положение его ног и рук, несколько предметов переулка, находившихся в паре метров от тела. — Детектив Йегер нашёл в его кармане это, — она снова щёлкнула пультом, и на экране доски появилась фотография наклейки в пакете, рядом с ним лежали две сантиметровые линейки для масштаба. — Сначала мы не придали этому значения, но Эрен вспомнил, что уже видел подобное на местах других преступлений. Теперь на экране один за другим мелькали лица людей, связанных с недавними делами: здесь были самоубийства, их попытки, передозировки, но ни одного убийства. Наклейки одна за другой всплывали на фотографиях с каждого места преступления, где-то они были приклеены к одежде, где-то находились в кошельке или кармане куртки. Последней фотографией из этой подборки была фотография наклейки из кармана недавно убитого. Сидящие внимательно слушали сержанта, тишина ничем не нарушалась, пока фотографии бегали на экране. Когда этот поток остановился, нарушился покой: — Почему тогда мы говорим об этом только сейчас, сержант? — громко сказала сидящая девушка. — До этого дела никак не были связаны, детектив Блауз, так как наклейка не была расценена как улика, — Зое завела за спину обе руки. — Да и сами преступления сильно разнятся – суицид, передозировки, а сейчас и убийство. Кроме того, наш убитый проходил свидетелем у одного умершего от передозировки, при нём тоже нашли такую наклейку. И тем более... В этот момент дверь совещательной распахнулась, и в комнату вошёл один из судмедэкспертов, держащий в руках тонкую стопку бумаг. Он бесцеремонно прошёл мимо рядов сидящих к Ханджи и передал ей бумаги, весьма громко шепнул о готовности анализов, а затем удалился. Сержант внимательно принялась изучать бумаги, не обращая внимания на сидящих. Её брови поднимались и так же быстро опускались. Зое иногда хваталась за очки, будто не могла прочесть написанного. По истечении двух минут она оторвала взгляд от бумаг и рассеянно посмотрела на дверь, откуда недавно пришёл гонец с вестями. — Что там? — не выдержал всё это время тихо стоящий в стороне Смит. Ханджи протянула ему бумаги, немного озадаченно смотря прямо в глаза капитану. Тот повертел их в руках меньше, чем минуту, и вынес вердикт. — Я не думаю, что мы сможем сами с этим справиться. Зое выглядела такой же удивлённой, как и все присутствующие: — Что вы говорите, капитан, я не по... Внезапно её глаза открылись так широко, что присутствующие испугались за её здоровье: она громко крикнула «нет» и выхватила бумаги из рук Ирвина. — Даже не думай! — Зое была настолько шокирована его пока что не озвученным предложением, что забыла про служебную этику. Пусть они и были друзьями, но при подчинённых фамильярностей не допускали. Все заметно напряглись. Ханджи резко повернулась и протянула бумаги: — Армин, деточка, посмотри ты. Прокатившийся смешок был заглушен гневным взглядом Ханджи. Смутившийся Арлерт принялся рассматривать результаты анализов. На его лице тоже появилась озадаченность: — Я ничего не понимаю, сержант, — сидящие посмотрели на него. — Это совсем не вяжется с картиной преступления! В помещении повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц в руках у Армина. Капитан задумчиво смотрел в сторону. — Я тебе говорил, — выдохнул Смит в итоге, обратившись к неподвижной Зое. — Нам он нужен. — Нет! — прокричала Ханджи. — И без него справимся! Мы проведём повторные анализы, может, привлечём кого-то из соседнего участка! — Но, сержант, — тихо перебил её пламенную речь Армин, всё ещё держащий в руках листы. — Повторное исследование покажет то же самое, и я сомневаюсь, что кто-то из экспертизы налажал... Ханджи сняла очки и схватилась за переносицу. — Ладно, Смит, твоя взяла. Она быстро нацепила очки обратно и порывисто выставила вперёд правую руку, сжатую в кулак. Ирвин сделал то же самое. Послышался громкий скрип стульев об пол, присутствующие с лихорадочной спешкой покидали переговорную, бормоча что-то вроде «только не это» и «нет уж, спасибо». Эрен недоумевающе наблюдал за разворачивающейся картиной, стулья один за другим пустели, а в комнате постепенно оставалось всё меньше знакомых лиц. — Армин, — обратился Эрен к Арлерту за объяснением. — Что только что произо... Но и Армина рядом не оказалось. Комната сделалась совершенно пустой, за исключением троих человек: ошеломлённый Йегер и серьёзные сержант и капитан. — Камень, ножницы, бумага, — в один голос прокричали Ирвин и Зое, поднимая и опуская кулаки друг перед другом. — Раз, два, три! Камень у Смита и ножницы у Ханджи. — Раз, два, три! — снова кричат они. На сей раз у Ханджи уже бумага, у Смита всё тот же камень. — Раз, два, три! В заключительном раунде ножницы Ирвина порезали бумагу Зое, и та громко закричала: — Чтоб тебя, чёртов Смит! Капитан же победно ухмыльнулся, поднимая руку с ключами от служебной машины. Ханджи злобно выхватила их и агрессивно зашагала к выходу: — Поедешь со мной, Йегер. Эрен, всё ещё пытаясь проанализировать произошедшее, рассеянно встал со стула и медленно побрёл за сержантом, иногда озираясь на Смита, в надежде разглядеть в его глазах хоть каплю объяснений. Капитан просто кивнул ему. Весь участок как будто опустел: пока они спускались к стоянке автомобилей, Эрен смог увидеть лишь парочку патрульных, отчаянно делавших вид, что они сильно заняты. Все как будто бы испарились. В голове у него пронеслось чьё-то недавнее «только не это». Йегер до последнего не мог осознать, о чём вообще шла речь и действительно ли сержант Зое сейчас на его глазах злобно царапает ключом служебную машину.*****
Ханджи не сводила глаз с дороги, Йегер смотрел в окно, сидя на переднем пассажирском месте. Он никогда не был в этой части города, хотя трудно сказать, где он успел побывать: за те четыре месяца, что он провёл на новом месте, ничего, кроме полицейского участка и мест преступления, повидать он пока что не смог. Эрен нажал кнопку на двери, чтобы полностью открыть окно и отвлечься от чересчур недовольной Зое: с улицы приятно подул холодный ветер. Снаружи пролетали фасады новеньких зданий, парочка заведений быстрого питания; через минуту пейзаж сменился рядами частных домов с чересчур зелёной и прилизанной территорией – Эрен сделал вывод, что это один из хороших районов города. Он же пока успел побывать лишь в грязных переулках и старых многоэтажках. Показались стеклянные офисные здания и оживлённые дороги – много людей и машин. Изобилие светофоров заставляло Ханджи часто жать на тормоза, а так как делала она это в слегка возбуждённом состоянии, Эрен каждый раз улетал вперёд, хотя и был заведомо пристёгнут. — Сержант Зое, нам ещё долго..? — Потерпишь. Наконец череда светофоров иссякла, виднелось всё больше лужаек и всё меньше людей. Ханджи грубо вывернула руль: показался сквер с кучей лавочек и людей с книжками в руках. Зое быстро и умело припарковала машину на полупустой парковке с аккуратно расчерченными линиями. Кое-где Эрен увидел маленькие позолоченные таблички с именами и приставками «пр-р». Йегер догадался, что это был университет. Несколько корпусов, огромная лужайка и толпа снующих студентов. Перед главными дверьми расположились ряды велосипедов, а рядом с ними – несколько невысоких и аккуратно подстриженных деревьев. Эрен с восторгом разглядывал фасад университета: большие колонны, красный кирпич и огромные стёкла вместо стен выдавали дизайнерское решение о придании зданию современности. Эрен пожалел о том, что его сестра не училась именно здесь. Ханджи толкнула рукой массивную стеклянную дверь и проскользнула вовнутрь. Не успел Йегер сделать то же самое, как она уже очутилась на лестнице и велела ему поторапливаться. Через полминуты они оказались на втором этаже и, преодолев несколько коридоров, очутились, как полагал Эрен, в другой части здания. Стены здесь совсем не походили на те, что он видел минуту назад. Широкий коридор был полон дверей и высоких окон, каждые пять метров рядом с лавочками, на которых иногда сидели студенты, обложившиеся бумажками, стоял куст какого-то растения, придававший коридорам больше жизни. Иногда мелькали информационные стенды, прочитать которые ему не удавалось из-за бешеной скорости Ханджи. — Кого мы ищем, сержант? Она не удостаивала его ответом, лишь что-то бубнила себе под нос, изучая цифры аудиторий. «Может быть, найти ректора», — тихо мычала сама себе Зое, подложив ладонь под подбородок. В конце концов она сбавила темп и задумалась, куда идти дальше, тогда же Йегер сумел разглядеть стенды: здесь висели флаеры предстоящих студенческих собраний или агитационные плакаты внеучебных кружков, иногда там мелькали списки преподавателей и их предметы, все они сводились к медицинским дисциплинам – Эрен понял, что сейчас они бродили по медицинскому корпусу университета. — Что мы здесь делаем, сержант? — настойчиво переспросил Эрен, когда та, казалось, совсем завела их в тупик. Неожиданно из-за дверей одной из аудиторий донёсся чей-то крик, по предположениям Йегера, мужской. Зое моментально оживилась и крикнула громкое «ага!». — Я знала, что мы по адресу, — она потащила Эрена к той двери и остановилась около неё. — Может быть, вы уже скажете, что мы здесь забыли? Ханджи же только поправила свои очки и тяжело вздохнула, посмотрев Йегеру в глаза. Это было трудно принять за ответ. Сержант тихо отворила дверь и вошла, увлекая детектива за собой. Ему открылся вид на большое помещение, устроенное как амфитеатр. Аудитория почти полностью была заполнена студентами, настолько сильно прикованных взглядами вперёд, что даже не заметивших внезапное появление двух посторонних. Смотрели они на профессорский стол, за которым расположились два человека: молодой и растерянный студент, сидящий спиной ко всем, и преподаватель, в руках которого почему-то был зажат секундомер. Появились они как раз в тот момент, когда стрелки на нём начали движение: профессор громко проговаривал каждую цифру в лицо сидящему, пока тот нервно сглатывал, пытаясь что-то сказать. — Твоё время уходит, как и твои шансы сдать мой предмет, — объявил профессор вместо цифры «пять». — Это... Это... — едва выговаривал слова застывший, как олень при свете фар, студент. — ...семь... восемь... — преподаватель продолжал проговаривать цифры. Когда стрелка достигла десяти секунд, его рука ловко нырнула в карман чёрного пиджака, и на столе, прямо перед бледнеющим студентом, оказался скальпель. — Этот придурок что ли до сих пор носит его с собой? — тихо шепнула себе под нос Ханджи, всё это время наблюдавшая за его движениями. Студент едва успевал хватать ртом воздух и удерживаться на стуле, чтобы не упасть, потому что тот, с секундомером, несмотря на расслабленную позу, казалось, вот-вот залезет на стол и зарежет отвечающего острым предметом медицинской необходимости. Сидящие на своих местах студенты выглядели не менее напуганными, чем отвечающий, поэтому, когда они всё же заметили вошедших, даже не отважились сообщить об этом занятому психологическими пытками профессору. Исключением стала лишь одна хрупкая студентка в круглых очках. — Доктор Аккерман! — довольно громко крикнула она человеку с секундомером. — Скоро и твой этюд, подожди, — ответил он, не сводя глаз с сидящего перед ним студента. — Нет! — испуганно взвизгнула она. — К вам, кажется, пришли. Тяжёлый взгляд двух серых и безжизненных глаз уставился на стоящих в дверях Ханджи и Йегера. Секундомер продолжал тикать, а студент считать сгорающие нейроны в голове. — У меня занятие, — негромко сказал преподаватель, обратившись к детективам. — Подождите за дверью. В эту же секунду прозвенел звонок, словно музыка ангельских струн, отразившаяся в ушах потерявших надежду на спасение учащихся. Они ринулись к выходу, быстро проговаривая будто бы заученную фразу: «До свидания, доктор Аккерман!». Остался лишь сидящий напротив него студент, с ужасом глядящий прямо в серые глаза. — Кыш. Моментально схватив свою сумку и испуганно крикнув «до свидания, доктор Аккерман», он испарился в коридоре. Именуемый студентами «профессор-доктор» медленно поднялся со стула, поправил манжеты пиджака, а затем и воротник рубашки, белизна которой могла бы унизить вечные льды. Он вышел из-за стола, взял стоящий напротив стул, до этого занимаемый студентом, и отставил в угол. Затем он вернулся и облокотился о деревянную поверхность, скрещивая свои руки на груди и приподнимая бровь. Ханджи тяжело вздохнула. — Я знаю, что ты предупреждал, что если я приду к тебе с каким-нибудь делом после твоего ухода из участка, ты обольёшь меня спиртом и сожжёшь, но у нас правда тупик, и мы не знаем, что нам... — Нет. — Ты даже не дослушал до конца. — Мне и не нужно, — отрезал он и встал со стола, медленно подходя к дверям. — Если это всё, то можешь уходить. — Нет, Леви, послушай! — повысила голос Зое. — Нам нужна твоя помощь, недавно мы нашли тело одного парня и... — Мне не интересно, — профессор чётко выговаривал каждое своё слово. Перед ними словно из ниоткуда появилась непробиваемая стена отчуждения, за которой находился этот странный человек в идеально выглаженном костюме. — Да ты...! — сержант собиралась опуститься до оскорблений, раздражённая донельзя. — Профессор, — неожиданно вступился Йегер, придержав рукой дверь, не давая Аккерману закрыть её перед их носом. — Я не знаю, кто вы, но я ни разу не видел, чтобы сержант Зое кого-то так сильно упрашивала, если дело касается расследований. Ханджи немного напряглась, услышав слова Эрена. Преподаватель не изменился в лице, изменилось оно лишь на долю секунды, когда неожиданно объявилось царившее на его лице недовольство из-за обращения «профессор» от незнакомого ему человека. Но руку от двери он убрал. — Я не понимаю, зачем вы пришли именно ко мне. — Я не знаю лучшего судмедэксперта, чем ты, — тихо ответила ему Зое. Он остался невозмутим, лишь в серых глазах заискрило раздражение. Весь его вид кричал о том, что здесь детективам не рады. Сержант не выдержала тишины. — Пойдём, Эрен, — разочарованно сказала Зое. — Оставим его наедине со своим эгоцентризмом, — она быстро вышла в коридор и направилась к лестнице. Йегер остался наедине с доктором, который перевёл взгляд на Эрена. Детектив неуверенно отошёл от дверей и направился за сержантом. Перед тем, как завернуть за угол, Эрен последний раз оглянулся на Аккермана, который захлопнул за ними дверь.