POV Равен
Моя коляска мерно скрипела и качал, двигаясь по неровной варшавской мостовой. Кто мог подумать, что какие-то полтора года изменят всё. Я, подобно соколу, взлетел в небеса и теперь остался лишь час. Один час. Шесть десятков чёртовых минут… Мой верный меч сейчас лежит на коленях в предвкушении крови. Сколько мне пришлось давать её этому ненасытному куску стали. Ох, и немало прольётся в ближайшее время. Я отодвинул занавеску и увидел алых гусар, что окружали меня, создавая кортеж. Все они верны мне до конца и одними из первых приняли присягу мне. Из-за каждой улицы выезжало по три, а то и по шесть гусар. Ко мне подъехал Пшемыслав, первый сотник алой гусарии. Молодой, но толковый парень. Я с ним познакомился, когда ещё служил обычным крылатым гусаром. — Пан, гарнизон верен вам. Город наш, — доложил он, хищно улыбнувшись. — Отлично, значит нам никто не помешает, — сказал я, создав ровно такую же ухмылку как у Пшемыслава. Новость просто отличная. За эти полтора года произошли главные переломные моменты в войне со шведами. Два жестоких сражения под Ригой решили всё, обескровив шведскую армию. Теперь вся Прибалтика в составе Речи Посполитой, но к шведам высадиться не удалось. Флот у них хороший и побольше чем у нас. В Ревеле (современный Таллин) был подписан мирный договор, по которому Речушка забирает все захваченные в Прибалтике земли, а Сигизмунд III отказывается от претензий на шведский престол. Сражения под Ригой были поистине ужасны. Тысячи трупов, ещё больше раненых и тяжелораненых, большинство из которых не увидело рассвет, а некоторые даже закат… Ходкевича сместили, так как он жаловался на недостаток средств для армии. Вместо него пришёл какой-то Владислав Кирецкий, который вообще не бум-бум в военном ремесле, но главное не жалуется ни на что. Вот воины и дохли под Ригой пачками. Ян Кароль ещё пытался что-то сделать, но он неожиданно пропал. Куда — никто не знает. Съездил в своё небольшое имение, которое приобрёл за полученные на войне деньги. Посмотрел, что там да как и решил начать прогресс в отдельно взятом имении. Крестьян у меня никто плетью не бьёт, а Польша достигла эпогея крепостничества раньше России. Крестьяне меня сильно полюбили, если можно так сказать. Перед ними я поставил такой ультиматум — вы хорошо работаете, а я вас не трогаю. И пока я сидел в имении со скуки умирал, на ум пришла мысль. Государство без идеологии — колония. Идеология мало того, что должна быть прописана законодательно, но и сидеть в головах чиновников, власть имущих и простых людей. Вот с последних я и начал. Идея, которую я стал толкать в массы, была не коммунизм или что-то подобное, а то, про что многие из моих уже бывших современников забыли — панславизм. Разослал по всей Речушке своих подготовленных агитаторов заPOV Равен
***
Король сидел в своей резиденции в Кракове. Ничего необычного не происходило. Сигизмунд размышлял над тем, что творилось в России. Смутное время. Годуновым народ недоволен, а бояре плетут интриги против него. Даже есть слух, что царевич Дмитрий выжил и находиться сейчас в Польше. Сигизмунда прервало явление гонца с какой-то бумагой, напечатанной в Варшаве. Король Сигизмунд Третий взял и развернул лист:Манифест Новой Речи Посполитой
Я, Агний Каховский, объявляю о полном низложении Сигизмунда III Ваза с престола. Сейм распущен из-за своей полной ненужности. Все кто поддержит Сигизмунда и/или мятежный сейм будет объявлен мятежником и преступником. Упраздняется рокош. Власть переходит в руки мои. Отменяется крепостничество и установлено полное равенство всех народов живущих в Речи Посполитой. Народы Речи Посполитой объявляются славянами. Эти прямые и лаконичные предложения несли в себе многое для Сигизмунда. Его полностью лишали власти, но из-за дерзких реформ шляхта встанет за него. Однако армия? А вдруг он освободит Ходкевича, находящегося в Варшавской тюрьме? На улице послышалась какая-то возня и хлопки выстрелов. Бывший король взглянул в окно и обомлел. На улице стражники сражались с алыми гусарами и городским гарнизоном. — Это конец… — уронил Сигизмунд.***
POV Дэн
Уже полтора года минуло с того дня как я был провозглашён королём всей Франции. Честно сказать — быть королём не сахар. Интриги, заговоры и далее по списку. Ещё эта проклятая Реформация, которая началась примерно чуть меньше века назад. Французские католики и гугеноты рвут друг друга на части. Австрийцы забеспокоились, увидев продвижение Франции в итальянские земли. Англичане, как обычно, начинают мутить воду, оставаясь при этом на своих островах чистыми. Это далеко не полный список проблем, что вылились мне на голову. Кстати об итальянцах. В городе-государстве Парма началось «Рисорджименто», то есть борьба за объединение Италии. Когда я узнал об это, моя челюсть долго не могла подняться с пола — до того она была неожиданной. Причём этому поспособствовал именно я и Рудольф II Габсбург, правитель Австрии. Внешняя угроза, слабость правителей и раздробленность — вот что подтолкнуло итальянцев на национальную борьбу. Некая Мария Авениччи встала во главе этого движения и сейчас созданная ей национальная гвардия сминает одно микро государство на Апеннинском полуострове за другим. Правда Рудольфу сейчас не до каких-то итальянцев, у него есть проблемы похуже. Например Нова Сербия — страна возникшая на территории турков и отстоявшая свою независимость. Османская Империя впервые потерпела сильнейшее поражение, но не в этом суть. Теперь сербы вместе с хорватами начали захватывать территории австрияков. Отсюда вытекает новая проблема Рудольфа — венгерский сепаратизм. Венгры, видя бесполезные попытки австрийской армии защитить земли, которые являются частью венгерской короны, решили кинуть Габсбургов и создать независимую Венгрию. Теперь там война на два фронта для каждой из сторон. Ладно, перейдём от дел восточных к делам западным. Из хорошего можно отметить успешную экспедицию в Северную Америку, а конкретнее на остров Нантакет. Теперь там строится база для снабжения будущих экспедиций. Из плохого — англичане не спят и тоже хотят колонии. Тут уж даже не знаю, что делать… У Испанцев идёт опустошительная война в колониях и плюс партизаны-борщевики активизировались в самой Испании. Среди французов тоже есть поползновения, но я стараюсь изо всех сил. Тут мне вспоминается моя личная встреча с Филиппом III. Такой себе человек, если честно сказать. Да что тут церемонится — он бездарь! Поэтому надавить и договориться о продаже «ненужных» провинций Испании, которые с самой Испанией не имеют сухопутного пути, было проще простого. Он даже и не знал, что такие вообще у него есть! Вот и продал мне по хорошей, а вернее мелочной цене. Так к Франции присоединились последние остатки Бургундии, а так же провинции Камбре и Артезия. Хм… Артезия… Это же как-то связано с артезианскими источниками. Всё потом! Северное направление. Англичане лезут в Ирландию, что ни есть хорошо. Я уже готовлю почву для помощи ирландцам и создания противовеса наглам в виде единой Ирландии. Неожиданно голландцы рвут и мечут испанские полки в Нидерландах. Соединённые Провинции уже захапали чуть ли не всю Бельгию, а их флот ведёт ужаснейшую крейсерскую войну против испанской короны. Короче говоря — у них там весело! А что же у меня? Гугеноты и борщевики, Папа и аристократия, Англия и Австрия — в общем тоже весело. Если с французскими протестантами можно быстро разобраться, то уже с духовенством и дворянами будет труднее. Во-первых, мне нужна верная армия и специальная служба для разведки и контрразведки, которая будет давить всякое сопротивление меньшинства в угоду большинства. Во-вторых, нужно разработать специальную конституцию, которая не будет ограничивать меня, но так же закрепляет права населения. — Мой король! — ворвался в тронный зал посыльный. — Срочная новость! Когда же они научатся стучатся? А ходить в туалет и совершать прочие гигиенические процедуры? Ох… Посыльный держал в руках письмо. Я взял его и раскрыл. Пробежавшись по тексту понял, что творится в мире что-то нехорошее. В Речи Посполитой началась, так называемая, «Славянская Революция», и теперь она стремится распространится по всем соседним славянским государствам. Видя, как ослабла власть короля в Польше и как разворачивается гражданская война, соседние страны решили не терять возможности оттяпать свой кусочек. Среди таких оказались: Русское Царство, Австрия, Бранденбург и Швеция. Русские, ясное дело, полезли отвоёвывать Русь. Австрийцы что же там забыли? Им же и так проблем хватает. А Бранденбург? Видимо, захотелось Пруссию силой забрать, но та, как пишется в донесении, собрала полки и поддержала революционеров. Шведы хотят реванша, да такого, что аж нарушили мирный договор. Я-то знаю, кто ответственен за это действо — мой друг Равен. Чую, ничего не выйдет у этих интервентов — они только усилят зверя. Европа захватывает пламя… Старой Европы мы больше не увидим, теперь всё изменится. Так! Какая-то философия пошла. Нужно как-то объединить французский народ… Идея посетила мой разум. Я приказал выдать мне бумагу, чернила и перо. После заперся у себя в кабинете, который в первые дни оборудовал в Версале, и начал писать, писать и писать. Зачёркивал, перечёркивал целые куски текста, а после переписывал и опять зачёркивал. Просидел до самой ночи, когда перечитал окончательный вариант и поставил точку под мягким и тёплым светом свечей. Глянул усталыми глазами на кучу скомканных листов и ужаснулся своими расходами, ведь бумага нынче дорого стоит. Переодевшись под простого парижанина, взяв нож и свою рукопись, которую в мыслях окрестил «Проект Д’Артаньян», а так же оседлал коня. Под таким видом я пробрался в Париж и добрался до ближайшей книгопечатни, где, показав свою личину главному, отдал рукопись в печать. — Развесить на площадях и главных улицах, а так же разослать по другим книгопечатням, — дал я указания. — Будет сделано, мой король, — поклонился глава книгопечатни.POV Сержо Крутой
Спустя три месяца
Россия на грани. Это кратко. Более развёрнуто будет звучать так: — Война! Слышали, что творится на нашей земле? Она горит всепоглощающим пламенем Великой Войны! — вещал я, стоя на телеге в центре площади Царицына. Ух, что творилось в последнее время. Мои кондратьевцы завелись во всех уголках страны, — это раз, — власть царя ослабевает всё сильней, а неурожай всё сильнее даёт о себе знать, — это два, — косы, изобретённые мной, расходятся на ура, — это три. А вот только недавно собирались стрелецкие полки в поход на Речь Посполитую. Вот эта новость меня удивила. В реальной истории такого не было. Всё же не очень хорошо быть крестьянином, ведь новости до села доходят долго. Однако есть информация, что поляки ослабли и сейчас только ленивый или занятый чем-то другим не захочет урвать свой кусок. На Речушку прямо накинулись со всех возможных сторон. Казалось бы, что-то у них там случилось, что сильно ослабило их, но тут интервентам показывают фигу. Недавно прибыл гонец с очень нехорошей новостью: польско-украинская армия приближается. Конечно, он это преувеличение, так как мои разведчики не докладывали о приближении кого-либо, даже крымчаки успокоились, что странно. Через пару дней кондратьевцы доложили о появлении казаков и крылатых гусар на границе. Вот тут-то я и испугался, а потому стал готовиться к отходу из родного села. Далее последовали сообщения, в которых говорилось о действиях царской армии. Всё, что они творили, можно описать одним словосочетанием — выжженная земля. Горели деревни, хуторки, сёла и даже небольшие города. Чернигов в осаде, отряды гусар-рейдеров действуют под Воронежем и южнее, а так же им помогают такие же казаки-рейдеры. Московское отделение кондратьевцев докладывает о сильных волнениях в столице. С началом войны голод стал всё сильнее ощущаться и даже открытие царских запасов не помогло, по всей стране неурожай и война. Среди бояр начались какие-то телодвижения, буржуи… — Нужна была нам эта война? — открыто спрашиваю я собравшихся, среди которых были и стрельцы из гарнизона. — Нет… — как-то неуверенно отвечает толпа. — Нужен ли нам этот голод, вызванный войной? — Нет! — куда уверенней отвечает толпа. — Нужна ли гибель наших детей в царских войсках? — Нет! — уже все завелись. — Так нужна ли нам эта война?! — повторил я вопрос. — НЕТ! — взревели все. Начался бунт. Всё таки порой война полезна — позволяет привести себя любимого к власти. Нет, я не жажду власти и никогда её не хотел, но кому-то же нужно строить коммунистическое общество. Хотя не хватает главного фактора, против которого объединились бы люди, — капитализма и капиталистического общества. Я даю команду своему «полевому» оркестру и начала играть Рабочая Марсельеза. Кондратьевцы в толпе совместно со мной начинают петь:Отречёмся от старого мира, Отряхнём его прах с наших ног! Нам не нужно златого кумира, Ненавистен нам царский чертог. Царю нужны для войска солдаты, Подавайте ему сыновей; Ему нужны пиры и палаты, Подавай ему крови твоей.
Вставай, поднимайся, рабочий народ! Вставай на врага, люд голодный! Раздайся, клич мести народной! Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд, вперёд!
POV Равен
— Пан Агний, русские на штурм идут! — доложил один из алых гусар. Царская армия уже какой день пытается взять Минск. Были, конечно, удачные попытки. Тогда город чуть не переходил в руки русских, но я подоспел с подкреплением вовремя. Сейчас нужно ударить в тыл и, желательно, разбить большую часть вражеской армии. — Подводите пушки, — отдаю я приказ. Эта война становилась всё более и более беспощадной. Сначала накинулись на Речь Посполитую и всё было очень плохо, а как мои люди подавили шляхту и короля, так ситуация в корне изменилась. С каждой битвой войска и командиры набирали опыт, так как армия была сформирована в основном из крестьян и горожан по новому военному призыву. После сражения под Познанью, где против революционной армии выступило австро-бранденбуржско-шведское войско, наступил переломный момент в войне. Битва была выиграна, однако силы противника не были уничтожены полностью, они организованно отступили. Батареи выкатывают на холмик и начался обстрел… Я стою перед строем алой гусарии. На их лицах читается уверенность в победе и желание сражаться. Что же, подбодрим хорошей речью: — Братья! Настал наш час, одержим же победу над врагами славянского братства. Они будут сражаться яростно, так как убеждены во лжи, но мы, Всевеликое Войско Славянское, бьёмся за правду и свободу, за светлое будущее славянских народов и их друзей. В бой, братья, с нами Род! С нами Боги! С нами предки! Я поднял к небу свою пику и прокричал изо всех сил, максимально напрягая свои голосовые связки: — Перун! — ПЕРУН! — подхватил весь строй и чуть ли не синхронно вознесли пики к небу.POV Фёдор Баранов
Ужо месяц целый сидим под градом Минском да всё не можем взять его. Ляхи сидят за стенами и отбивают каждый наш наскок. Сражаются храбро, ни хуже наших. Сейчас мы идём снова стены брать, а ляхи с литвинами (литвины — белорусы) ощетинились своими пищалями. Честно сказать, мне страшно. Видел сколько мужиков полегло, а сколько калеками стали… Тут же загрохотало позади. Страх и желание бежать отсюда как можно дальше поселились во мне, но я покрепче взял свою пищаль. Покажу супостатам! На пригорке показались несколько всадников, один из которых затрубил в рог. Всадники с крыльями, как у ангелов, только цвета крови, стали выходить из-за холма. Они всё прибывали и прибывали… — Отходим! Отходим от стен! — закричал воевода. Стрельцы развернулись в сторону надвигающихся ляхов и приготовились их встречать. Растянулись в линию и навели свои пищали. От строя конницы отделился один всадник и, подняв своё копьё к небу, прокричал: — Перун! — ПЕРУН! — подхватили его возглас кровавые ангелы. Все невольно перекрестились. Нехристи… Язычники! Я осенил себя крестным знамением и начал тихо приговаривать «Отче наш». А тем временем враги пошли своей конной лавой на нас. Топот нескольких тысяч лошадей сотрясал землю. Враги приближались с невероятной скоростью. — Стреляй! — дал команду воевода и мы выстрелили. Передние ряды язычников повалились на землю, увлекая за собой второй ряд. Однако дальше ляхи просто обходили упавших или перепрыгивали их. Перезарядиться не успеем, худо дело. Дальше супостат врезался в наши порядки и разнёс их. Воевода старался собрать нас, что у него почти получилось, остальные были либо убиты, либо разбежались по округе. Я остался с воеводой. Отбившись от пары наскоков всадников, он приказал уходить. Идём в Смоленск, а от туда в Москву…