По ту сторону океана

      ― На что ты смотришь, Пик?       ― Ни на что. Просто наслаждаюсь затишьем.       Райнер и Пик стояли на полуразрушенной площадке и смотрели на то, что когда-то было небольшим городом противника. Уютные домики утопали в зелени, улочки, когда-то переполненные людьми, извилисто спускались вниз к морю и рынку. Красивый вид портили разрушенные и кое-где еще горящие дома и неразорвавшиеся снаряды. Некоторые из них глубоко вошли в мостовую и только усиливали страх местных.       Правда, на смотровые площадки люди все-таки выходили. Останавливались несмело, постоянно оглядывались в первые минуты, закуривали ― жители просто не могли отказаться от старых привычек даже во время оккупации.       Мест подобно тому, где стояли Пик и Райнер в захваченном городе было множество. Большие площадки. Малые. Часто площадки служили двориками для прилегающих домов. Там собирались, чтобы обсудить последние новости, поделиться радостью или проводить в последний путь. За прошедшие два дня встреч по скорбному поводу было слишком много.       Уже начинало темнеть. Ветер, налетевший с моря, неприятно завывал между домов, поднимал кирпичную крошку и нес ее с огромной скоростью, разгоняя немногочисленных прохожих по домам.       Но были и те, кто, казалось, не боялся ни ветра, ни оккупантов: стайка детей играла с мячом. Чумазые, растрепанные, они выбрались из домов тайком, чтобы поиграть несмотря на запреты родных. Их звонкий смех и крики эхом отражались от стен и частично тонули в шуме ветра.       Именно за ними и следила Пик.       Райнер вздохнул. Он уже видел подобный взгляд однажды. Давно. В другой жизни.       Это был единственный раз, когда лейтенант Нанаба выбрала его и еще троих рядовых, чтобы сделать закупки. Самое обычное, ничем не примечательное задание. Справились быстро и в качестве поощрения лейтенант позволила купить несколько пирожков в соседней лавке. Тонкое тесто, практически никакой начинки, но все равно вкусно. Денег, правда, хватило только на две штуки, но и это было за счастье. Райнер прекрасно помнил, что разделил еду с Тони ― тот погиб во время их первой вылазки.       Он отвлекся всего на секунду и не смог сразу отвести взгляд. Лейтенант Нанаба улыбалась какой-то маленькой светловолосой девочке, которая несла корзину с фруктами. Малышка держала маму за руку и выглядела совершенно счастливой. Увидев Нанабу, она помахала ей рукой, но мать, заметив это, быстро повела ее дальше.       Всего мгновение, но Райнер увидел на лице Нанабы столько эмоций. Радость, задумчивость, смущение, грусть ― тогда Райнер не понял такой реакции, но запомнил на всю жизнь. В марлийской военной школе учили запоминать.       «Так выглядит взгляд девушки, которая мечтает о детях, но не может этого допустить», ― корявая формулировка, но Райнеру она казалась самой верной.       ― Пойдем? ― Пик слегка вздрогнула то ли от звука его голоса, то ли от эха. Только что мяч громко ударился о стену, и дети засмеялись и заохали. Похоже, кто-то проиграл.       ― Да, нам уже давно нужно было вернуться.       Она резко развернулась и пошла прочь, не взглянув ни на Райнера, ни на детей.       «Заметила, что я смотрю. Вот дурак. Не мог аккуратнее!»       Можно было сказать что-нибудь. Приободрить, убедить, что она еще молодая ― три года в запасе ― соврать, что Пик может встретить кого-нибудь, стать матерью, но Райнер не стал. Промолчал, потому что сам не верил в мелькнувшие в голове мысли. Еще ни разу командование не позволило Воину, а тем более девушке, стать родителем. Даже мечтать о таком было немыслимо.