***
Майк каждый день просыпался с мыслью о том, что ему пора всё это прекратить. И его решимость укреплялась каждый раз, когда они с Макс сталкивались в коридорах школы или на занятиях. Они были на виду, и от чего-то она начинала его раздражать. Он винил её во всём в такие моменты, и они кричали друг на друга, как ненормальные, совершенно не замечая, что переходят границы. Друзья верили, что между ними струится лишь чистая ненависть и ничего большего быть не может, но стоило Майку только прийти к ней в один из дней их встречи, и он уже не мог от неё отказаться. Сейчас он, как дебил, печёт свои фирменные печенья, стараясь не спалить всё к чертям. Он делал их для Эл месяца два назад, тогда у него осталось немного и он предложил их Макс, даже не подумав о том, что это как-то неправильно. Они были отвратительны. Мэйфилд так и сказала, а вот Эл побоялась его расстроить, хотя он не расстроился бы, даже если она выкинула их на помойку. В каждом жесте есть смысл, и, скорее всего, в тех печеньях была его любовь, которую стоило бы отвергнуть, ведь уже тогда он врал ей. Потому что в его жизни появилась надоедливая рыжая особа, которая не слишком заботилась о его чувствах, ведь была на сто процентов уверена, что их не было и никогда не будет. Его любовь отвратительна, прямо как она и сказала. — Майк! У тебя там что-то горит? — прокричав, вопросила Карен, направлялась на кухню. — О, чёрт! — Майк тут же подлетел к духовке и вытащил из неё противень. На вид печенья оказались не так уж плохи, жалко только снизу подгорели. — Ты делаешь печенье? — миссис Уилер действительно удивилась. — Ты не заболел? — Нет, мам, просто проиграл кое-кому в карты. Карен покачала головой, открыла окно на кухне, чтобы выветрить запах гари, а затем вернулась к телефону, оставив сына разбираться с его беспорядком. Майк еле отлепил печенья друг от друга и от противни, сложил их в прозрачный контейнер, а затем принялся мыть посуду. К девяти часам он уже мчался к дому Мэйфилд, чувствуя себя полным идиотом. Зачем она попросила испечь их? И зачем он это сделал? Оглядываясь в прошлое, Майк бы никогда не подумал, что докатится до такого. Он ненавидел её всем сердцем ещё года три назад, да даже ещё зимой они и вовсе не разговаривали. Хотя, если задаться вопросом, почему он так её ненавидел? Он постучал по стеклу, совсем тихонько, чтобы услышала только она. Через несколько секунду Макс появилась в окне, затем открыла его и вылезла на улицу, прихватив с собой ещё одну кофту. Ночью здесь прохладно. — Наконец-то ты пришёл, — устало сказала Макс, взяв Майка под руку, и тут же двинулась к скамейке на заднем дворе дома, которую её отчим установил буквально на днях. — Ну, уж прости, кто-то захотел надо мной поиздеваться, попросив приготовить супер горелые печенья с солью от Майкла Уилера! — ответил он. — Ну, и где же твои супер горелые печенья, Майкл? — присев на скамейку поинтересовалась Макс. Уилер опустился рядом с ней, снял рюкзак и вытащил из него контейнер. — Держи! Я старался их не уделать, но, как видишь, мало что получилось. Макс с многострадальческим видом попробовала печеньку, которая, к её удивлению, оказалась весьма съедобной, в отличие от прошлого раза, что, несомненно, ей прельстило. Даже для Джейн он не смог сделать лучше. Когда она сообщила Майку о том, что не всё так плохо, ей было приятно видеть, как он облегченно выдохнул и перестал почесывать шею. Значит и правда волновался о вкусе, волновался, что она снова назовёт его печенья отвратительными. Они на самом деле не были отвратительными, да даже если бы и были, она бы не сильно расстроилась, но, скорее всего, расстроила его. Но в этом тоже есть своя прелесть. Макс заметила это ещё, когда они толком не общались. Когда Майк расстраивался, он тяжело выдыхал, поджимал губы, а затем едва заметно приподнимал их уголки, пытаясь сделать вид, что всё в порядке. Но ничего не было в порядке. Обычно в такие моменты Макс могла просто посмеяться над ним у себя в голове, но сейчас она думает, что он выглядит безусловно мило. Макс безусловно сломалась. А теперь очередь сломать его.***
Они не разговаривают уже неделю. Кажется, всё закончилось. Скорее всего, это к лучшему для обоих. Не придется больше врать, выкраивать время для встреч, чувствовать себя виноватыми. Но почему же тогда так плохо? Когда Макс спросила Майка об их отношениях и почему он их продолжает, Уилер не смог ответить, как не смогла и она. Они всё ещё не хотели признаваться себе и друг другу в том, что продолжали встречаться не просто так. В итоге, всё закончилось огромной ссорой, что даже разбудила родителей Макс, поэтому Майку пришлось очень быстро бежать прочь от её дома. В школе они совершенно никак не взаимодействовали, но никто и не заметил. Всё вернулось на круги своя, будто и не было трёх долгих месяцев их тайных встреч. Так прошло ещё несколько недель, а затем наступили долгожданные летние каникулы перед выпускным классом.***
Солнце совсем не грело, хоть и поднялось уже высоко над горизонтом. Макс сидела на сваленном дереве недалеко от карьера, где они с Майком не так давно кричали во всю глотку. Теперь здесь было намного прохладней, но это из-за недавнего дождя. Пахло сырым деревом и травой, а дождевик Макс, хоть и давно высох, но был совершенно холодным. Она не знала зачем явилась сюда, но, наверно, ей просто нужно было побыть в одиночестве. Вчера она вышла из стен школы, выдохнув с облегчением. Хоть теперь-то она не будет лицезреть Уилера чуть ли не на каждой перемене в компании его замечательной девушки. Каждый раз, когда она видела их вместе, в ней закипала настоящая злость, поэтому она просто показывала Майку средний палец и шла дальше, думая, что совсем скоро это пройдет. Не прошло. Она сидела здесь уже битый час, слушая песню лесной жизни, если это можно было так назвать, ковыряла влажную землю носком своего потрёпанного ботинка, и понимала, что ей действительно лучше всё забыть. Начать новую жизнь, так сказать, где ей не придется увиливать за чужим парнем, надеясь, что их тайные встречи продлятся вечно. Потому что это невозможно, потому что чужой парень слишком сильно привязан к своей совершенной девушке. Тучи снова начали сгущаться, а Макс даже не думала идти домой. Только не туда. Сегодня должен приехать Билли, а это не означает ничего хорошего. Сейчас она просто хочет побыть одна, но звуки шагов где-то поблизости рушат все надежды на спокойствие. Макс оборачивается, и глупая надежда увидеть его остаётся лишь глупой надеждой. Лукас тяжело дышит, улыбается ей немного устало, но искренне, поэтому Мэйфилд встаёт с дерева и идёт к нему навстречу. — Как ты меня нашёл? — спрашивает она, пропуская мимо ушей его «Привет». — Ты просто не представляешь, как долго я тебя искал, и, наверно, не нашел бы, если бы Майк не сказал, что видел тебя идущей в сторону карьера, — Макс хмыкнула, пытаясь не придавать значение тому, что её сердце на мгновение сжалось при упоминании его имени. — Ясно. — Ясно? Макс, ты целый день от меня бегаешь, — сказал парень, разводя руками. — Я просто хочу побыть одна, что в этом такого? — Макс, — Лукас твёрдо посмотрел на неё, — ты слишком часто хочешь побыть одна, скажи по-правде, что-то случилось? — С чего ты взял? — резко ответила Мэйфилд, на что Лукас тут же щелкнул пальцами. — Вот! Значит точно что-то случилось. Я знаю тебя, Макс, можешь не притворятся, что всё хорошо. — Всё хорошо. — Тогда почему хочешь побыть одна? — Лукас не отступал. — Господи! Синклер, зачем тебе это? Просто оставь меня в покое. — Я просто хочу помочь. Это ведь нормально для пары — помогать друг другу. Ты сама говорила, нужно поддерживать друг друга, в этом ведь смысл? Так скажи мне, что случилось? — он подошел ближе. — Тебе не понравится, — тихо ответила Макс, коротко посмотрев на него, он сгустил брови, не понимая, что она имеет в виду. Небо охватило серой пеленой. Самое время сказать. — Я устала, Лукас, прости меня. Давай расстанемся.