Так блестит вода, Когда лунный луч превращает ее в сталь. Так поет стрела, Когда тисовый лук выпускает ее в цель. Так поет война – Как тысячи ртов, распахнутых в новый гимн. Так не видать ни зги, Когда тень любви принимает тебя в плен. «Немного нервно»
Вино и эль — любимые напитки всех воинов Вестероса. Бриенна всегда старалась по возможности их избегать, довольствоваться только малыми порциями. Нельзя было жить иначе, нельзя было ни на минуту терять контроль. Опасность ежедневно выходила на охоту. Либо за ней, либо за теми, кого она поклялась защищать: потребовался бы не один свиток, чтобы записать всех, кому она не доверяла на вполне законных обстоятельствах. Этот мир был жесток. Будь на чеку или умри. Сегодняшний вечер потонул в эле, дорнийском, непривычно открытой улыбке Джейме, о которой Бриенна настойчиво старалась не думать. Куда делись все его оскорбительные насмешки? Ворчание? Острые шпильки? Конечно, он не мог совсем жить без попыток поддеть её, но его стиль неуловимо изменился. Он стал как-то… мягче? Их путь к взаимному уважению и доверию был тернист, но пройден давно. То, что происходило между ними сейчас, приводило Бриенну в замешательство. Каждый раз, когда она вспоминала его взгляд, полный благоговения, в момент посвящения в рыцари, её бросало в дрожь. Она понятия не имела, как к этому относиться и что с этим делать. Приход Тириона буквально спас её от необходимости разбираться с потоком непривычных эмоций прямо здесь и сейчас. Вместо этого она наконец-то почувствовала, что это такое — быть в компании друзей и весело проводить время. Едва не задыхаться от смеха. Ненадолго. Вино опустило её защиты. Как оказалось, только для того, чтобы личные вопросы и откровенные предложения заставили Бриенну чувствовать себя так, будто у неё из рук вырвали крепкий щит и швырнули его на камни. Под прямым взглядом и откровенными речами Тормунда она вновь почувствовала себя смущённой девчонкой, над которой неловко подшутил начальник личной гвардии отца. Бриенна привыкла к сальным солдатским шуточкам. Бриенна привыкла спать в доспехах. Привыкла к оскорблениям. К холодной вежливости. К пожирающим взглядам и вульгарным предложениям она не привыкла. В такие моменты у неё где-то в глубине души засыпал закалённый воин и просыпалась маленькая девочка, над которой все смеялись. Дети, он что-то сказал про детей, потом вмешался Джейме. Кто-то что-то крикнул о симпатичных девушках... «Уродина-уродина-уродина, самая уродливая девушка в мире», — звучало в голове Бриенны, когда она почти бегом выходила из чертога во внутренний двор. Ещё не хватало, чтобы по Винтерфеллу расползлись шепотки о том, что Тартская дева высокомерно отвергает ухаживания такого прославленного воина, как Тормунд Великанья смерть. Лучшее, на что ей приходится рассчитывать в жизни, не больше, ни меньше. Конечно, она должна быть благодарна. То, что её воротит от его грубости и пошлости, конечно же, никого не волнует. Она же ничего другого больше в жизни не видела. Бриенне хотелось закричать. Ещё ей было так жарко. Ветер бросил ей в лицо вихрь снежинок, а ей было жарко. Голова шла кругом от выпитого алкоголя, заставляя её слегка покачиваться при ходьбе. Туман в сознании раздувал едкие слова из глубин памяти. Лорд Тирион предположил, что Ренли Баратеон был её первой любовью. Ренли, благородный Ренли, когда-то обнявший её и спасший от насмешек. Из ниоткуда всплыли колючие слова Серсеи Ланнистер, звеня в мыслях Бриенны глухим колоколом: «Но вы любите его.. его... его...». Бриенна тихо рассмеялась. Она была не только уродливой, но и глупой. Ей нельзя было любить Ренли, потому что тот любил мужчин и был королём. Ей нельзя было любить Джейме, потому что он любил свою сестру и был прекрасным, светловолосым и остроязыким Ланнистером. Истории про рыцаря и его прекрасную даму к ней не относились. Она была просто бойцом, выжившей, никем больше. Ей вообще никого нельзя было любить, потому что природа сделала её слишком нескладной и уродливой для этого. Чего только хотело её глупое сердце? Никто не смог бы полюбить её в ответ, разве что Подрик. Как младший брат старшую сестру. Бриенна была благодарна судьбе за него. Ей так и не удалось увидеть, как её родной брат вырастает в статного рыцаря и становится гордостью отца. Бриенна остановилась и оперлась ладонями на холодное деревянное ограждение, запрокидывая голову вверх, подавляя приступ тошноты. На губах растаяла снежинка. Бриенна закрыла глаза, мечтая о том, чтобы её занесло снегом. Снежинки падали на лицо и таяли. Оседали тяжестью на ресницах. По коже заструились горячие дорожки слёз. Бриенна упрямо поджала губы и наклонилась за пригоршней снега. Размазанная по лицу холодная кашица помогла ей немного прийти в себя. Бриенна вытерлась рукавом и продолжила путь. Она убаюкивала тепло и тянущую тоскливость любви в своём сердце. До каждой новой встречи. В этот раз он, несомненно, уедет снова. Может быть, навсегда. Может быть, следующая битва будет для него страшнее сражения с мёртвыми. Не её битва. А где её? На Севере? Последние письма отца, от которого она почти ничего не слышала в последние годы, вселяли тревогу. Дочь из неё вышла никудышная. Здесь ей хоть чего-то удалось добиться. Что станется с ней в мирное время, будет ли когда-нибудь оно?***
Бриенна не помнила, как она добралась до своей комнаты. Оказавшись внутри, она бросила равнодушный взгляд на камин и положила ледяные ладони на стену. Камни как всегда были тёплые. Эмоции поутихли, но щёки продолжали гореть, а в груди развёртывалась ледяная воронка. Из глубин памяти продолжали всплывать почти позабытые колючие слова септы Роэллы. Печальный взгляд отца, его слова: «Что ж с тобой будет, моё последнее дитя?», — незадолго до того, как она его покинула. Рой чужих насмешек. Недоумение. Недоверие. Чьи-то грязные руки на теле. Вопль: «Сапфиры». Бриенна сердито рыкнула и скинула с себя дублет, оставшись в одной рубахе и штанах. С сапогами пришлось повозиться, пальцы совсем её не слушались. Оставив ненадолго свою несчастную обувь в покое, Бриенна присела на корточки и погладила рубин в рукояти Верного клятве. Меч, который никогда её не подводил. С помощью него она отомстила. С помощью него она наконец-то сдержала клятву, данную леди Старк. Смогла защитить её девочек, её дом. Валирийская сталь из меча Неда Старка сослужила добрую службу его дому. Интересно, что сказала бы ей леди Кейтилин о её проблемах? Были бы её слова хлёстки, как замечания септы Роэллы, или же полны тёплой женской мудрости? Храбрая она была, эта леди Кейтилин, храбрая и стойкая... Бриенна всё-таки стянула с себя сапоги, легла на пушистое одеяло и уставилась в тёмный потолок, заложив руки за голову. Тело налилось тяжестью — раны ещё ныли. Санса и Арья в безопасности. Миру не грозит конец всего. С этим она справилась. Нет, она не ходячий провал и не собирается об этом забывать из-за мелких внутренних трагедий. К утомлённому сознанию начал подкрадываться сон, но тут её взбудоражил неожиданный стук в дверь. — Убирайтесь в Пекло, — громким, но хриплым голосом сказала Бриенна, ни на секунду не заботясь о том, что за дверью мог стоять кто угодно, включая леди Сансу. — В какое из, женщина? И зачем её невозможное сердце забилось быстрее? — Что тебе нужно, Джейме? — Боги, как же она устала. — Можно войти? Бриенна промолчала. Ей не хотелось шевелиться. Отвечать. Сталкиваться с новыми проблемами. Или старыми? Ей хотелось уснуть. На тысячу лет. — Ладно, я надеюсь, что ты одета. Дверь отворилась. Потолок прорезала тонкая полоска света, которая тут же исчезла, как только дверь с мягким щелчком снова закрылась. — Что тебе нужно, Джейме? — резким тоном повторила Бриенна, скрещивая руки на груди. При этом она продолжала лежать, рассматривая тени на потолке. — Я думал, что успею поймать тебя гораздо раньше, чем ты уснёшь. Извини, что разбудил. — Скорее, не дал заснуть. — Надо же, я всё ещё способен будоражить девичий сон… Бриенне захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым. Но она даже не успела пошевелиться, как кровать скрипнула под весом непрошенного гостя. «Ладно», — подумала Бриенна и села, подгибая под себя ноги. Расслабленно-сгорбленный силуэт Джейме против воли поселил в её груди чувства другого толка. Если бы только она могла обнять его со спины, уткнуться носом в шею и замереть, зажмурившись… Джейме повернул голову в её сторону и спросил: — Ты в порядке? — Я всегда в порядке. — На Бриенну снова накатила волна усталости, и она машинально коснулась кончиками пальцев свежего шрама на щеке. — Ты знаешь, — лицо Джейме приобрело непривычное задумчивое выражение, — иногда я даже завидую твоей собранности. — Бриенна недоуменно нахмурилась. — А, знаешь… Бедняга Тормунд был очень разочарован, когда ты ушла. Седьмое пекло. На секундочку ей показалось, что Джейме ни с того ни с сего решил сделать ей комплимент, а в следующий же миг оказалось, что он просто решил над ней посмеяться! — Я уверена, что он уже утешился в чьей-нибудь компании. Между ними повисла пауза. Почему бы ему просто не уйти? Почему она никак не могла решиться просто выставить его вон? — Боги, это просто нелепо, — правая рука Джейме потянулась к голове, но вместо того, чтобы пропустить волосы сквозь пальцы, он просто ударил себя в висок золотой рукой. — Вихт побери, дурацкая клешня! — Вихт побери, Джейме? Серьёзно? — Подожди, нет. Я хотел извиниться. Думаю, мы не должны были с тобой так разговаривать. Прости. Бриенна громко фыркнула. Она могла бы рассмеяться ему в лицо. Она не какая-то там хрупкая девица и в своей жизни слышала вещи и похуже, да. Вот только от чего-то ей всё равно стало обидно, словно её пнули по больному месту. Сколько времени прошло. И ей сейчас точно не хотелось ни с кем говорить о Ренли, не тревожить его память — блекнущий призрак блестящего рыцаря, не растревоживать себя. — Это мне не стоило так реагировать. Быть собранной, как ты сказал. Или, возможно, следовало просто остаться с вами и продолжить напиваться дальше, — Бриенна усмехнулась, но вместо небрежной иронии в её словах звучала только горечь. — Ты сказал, что я леди. Но ведь это не так. Впрочем, спасибо за галантность. Оставалось только надеяться, что та не была наигранной, как все остальные примеры из её обширного опыта. — Кто же ты тогда, Бри? — голос Джейме был тих и мягок, без тени насмешки. Он словно действительно ждал ответа на этот вопрос, повернувшись всем корпусом к ней и слегка поддавшись вперёд. Бриенну захлестнула волна непрошенных эмоций, смешавшихся с алкоголем в её крови и усталостью. Простой вопрос. Сокращённая форма её имени, которую никто и никогда не использовал. Две дорожки слёз, которые она тут же смахнула тыльной стороной ладони. Много слов крутилось у Бриенны на языке в ответ на этот вопрос, но вместо них она сказала: — Кто-то. Некто. Госпожа нелепость Может быть, и правда — всего лишь неудавшаяся шутка кого-то из богов. Семеро, почему мы всё ещё продолжаем этот разговор? Пожалуй, ей стоило промолчать и не выставлять себя на посмешище, но если кто и имел право добить её в этот вечер, то только Джейме, а, значит, она могла ему сказать, что угодно. Бриенна спрятала голову в коленях. — Если бы все неудавшиеся шутки богов были бы такими... И Бриенна подняла голову. На улице из-за облаков вышла луна — в комнате стало светлее, и лунный свет посеребрил макушку Джейме. Собранная, как же. Ей так хотелось зарыдать. — Женщина, не вешай нос. Думаю, в последней битве ты показала всем, что с тобой лучше зря не связываться. — Я думаю, и до этого мало у кого возникало такое желание во всех смыслах. — Бриенна могла сказать это с гордостью, но вместо этого получилась очередная самоуничижительная ремарка. — Скажи мне… Я правда похожа на отчаявшуюся девицу, мечтающую о муже, доме и гигантских детях? Джейме расхохотался. — Видела бы ты его разочарованное лицо, — он покачал головой, все ещё смеясь. — Нет, ты похожа на самую упрямую девицу Вестероса, осуществившую свою дикую мечту стать одним из самых великих рыцарей Семи Королевств. — Значит ты, в свою очередь, думаешь, что я немногим более простой машины для убийства? Не то, чтобы она считала рыцарей машинами для убийства. Не то чтобы она хотела оскорбиться очевидно лестными словами. Однако этот вечер, это вино, эта усталость и эта мягкая улыбка делали странные вещи с её эмоциями. — Боги, Бриенна… Миг — и он навис над ней с совершенно незнакомым выражением лица. Взгляд Бриенны заметался между его расширенными зрачками и приоткрытыми губами. — Не сходи с ума, Джейме. С тем же успехом она могла сказать это же своему отчаянно пульсирующему в груди сердцу. — С недавних пор мне тяжело смотреть, как ты расстраиваешься. Бриенна зажмурила глаза и шумно вздохнула. Его нужно было выставить вон, пока она не… «Чтоб мне провалиться!», — кажется, она поздно сказала своё предостережение, и Джейме всё-таки сошёл с ума. Один лёгкий поцелуй. Второй. Вкус дорнийского на губах. В этот раз он как-то справился с собой: шершавые подушечки пальцев прошлись по её челюсти и потом скользнули за короткие волосы. Бриенна поддалась, сдавая рубежи, отдавая власть телу, которое, как в битве, теряло всякую неуклюжесть без жёсткого контроля паникующего разума. Спина коснулась кровати. Поцелуи Джейме становились всё жёстче, почти агрессивными. Жар чужого тела вжимал её в кровать. Требовательные губы поползли вниз, щекоча шею. Бриенна прерывисто вздохнула, немного приходя в себя и чувствуя подступающую к горлу панику. Руки, ещё мгновение назад без её ведома обнимавшие Джейме, вновь упали на меховое одеяло. Он резко отстранился, глядя на неё диким взглядом, и эти проклятые губы, только что целовавшие её в первый раз, снова приоткрылись в хриплом шёпоте: — Ты не Серсея. Он мог бы просто сразу дать ей пощёчину вместо того, чтобы так говорить. Бриенна вывернулась из неудобного положения и сама ударила его по щеке. Джейме вскочил с кровати и направился в сторону окна. Бриенна села посреди одеяла, прижимая колени к подбородку, снова чувствуя себя слишком большой, слишком нескладной, непривычно-хрупкой, и беспомощно следила за ним. Джейме боролся с ржавой задвижкой. В Винтерфелле редко открывали окна, но он справился. Холодный ветер ворвался в комнату, однако Бриенна даже не вздрогнула. Джейме зачерпнул пригоршню снега с отлива окна, размазывая его по лицу, шее, роняя под рубашку, на пол… — Закрой окно, холодно, — без выражения сказала Бриенна, отстранённо думая о том, что всё-таки придётся разжигать камин. — Прости. Джейме ещё какое-то время постоял у окна, опираясь поднятой рукой о стену. Может, было бы лучше, если бы он вовсе не покинул свою дражайшую сестру-красавицу в Королевской гавани. О чём она только думала… Растрёпанный Джейме тем временем присел на противоположный край кровати. — Серсея всегда говорила, что из нас двоих она должна носить броню и оружие. Но она никогда не училась владеть мечом, и она никогда не смогла бы стать рыцарем… — Он замолчал, словно растеряв все свои слова; но потом вновь посмотрел на неё с болью в глазах. — Ты знаешь, мы с ней привыкли заглушать все проблемы одним способом… — Джейме вновь смешался, заставляя Бриенну смотреть на него с всё возрастающим недоумением. — В смысле… Я хочу сказать, что… Седьмое пекло! Я никогда не бесчестил девушек и не собираюсь нарушать это правило! Прости меня. Запоздало осознав, что именно Джейме пытался до неё донести, Бриенна густо покраснела и, ни секунды не думая, выпалила: — Может быть, она и не рыцарь, но её ты любишь, а меня можешь только уважать. — Забавно, но с самой первой нашей встречи ты всегда задевала меня за живое, женщина, — Джейме вновь встал и обошёл кровать. — Откуда ты знаешь, что я могу и не могу чувствовать? Всю жизнь я любил её одну, так любил, что не изменял ей даже со шлюхами ни в одном из долгих военных походов. Очевидно, поведение, ей самой несколько чуждое. И вот, я здесь, вдали от неё, проклятый ей, на краю мира, в дремучей северной дыре только потому, что ты меня позвала сюда, Бриенна. Сэр Бриенна. Самая настоящая благородная леди Бриенна. Это было не признание, нет, скорее обещание, повисшее в холодном воздухе. Не зная, что ответить, Бриенна обняла себя за плечи. — Я разожгу камин. Прости. — Этот невыносимый мужчина когда-нибудь прекратит извиняться? — Не хочу, чтобы ты мёрзла по моей вине. Бриенна была готова выпалить, что она и без него в состоянии разжечь огонь в камине, но ей так не хотелось лишний раз шевелиться, что она молчаливо позволила ему хозяйничать у её очага. — Мы всегда расходимся в разные стороны, Джейме, — наконец сказала Бриенна, когда огонь занялся и Джейме встал с колен. — Кто знает, может быть, не в этот раз? — Он пожал плечами и стряхнул пыль со штанов. — Что ж, думаю, нам обоим стоит отдохнуть. Спокойной ночи, Бриенна. — Спокойной ночи, — эхом отозвалась она. Джейме остановился у самой двери и, смерив её долгим взглядом, сказал: — И всё-таки, между тобой и Серсеей есть ещё одно отличие. — Какое же? — За тебя я молился, — он опустил голову, — однажды. Джейме ушёл, дрова в камине тихо потрескивали. Бриенна с трудом заставила себя встать и снять пропотевшую за день одежду. Одеяло встретило девушку тёплыми объятиями, и едва её щека коснулась подушки, она провалилась в глубокий спокойный сон, который в кои то веки ничего не тревожило.***
Она лежала на мягчайшей кровати с белоснежным струящимся балдахином. Казалось, здесь всё было белым: от постели до длинной шелковистой туники в которую она была одета. Только столбики кровати выделялись тёмными пятнами. В воздухе купались в лучах солнца золотинки пыли и пушистые белоснежные перья. Странно. Странно, откуда здесь так много перьев, и почему они плывут по воздуху, как в киселе? От созерцания перьев Бриенну отвлекли чьи-то нежные пальцы, ласково перебирающие её короткие волосы. Да, её голова лежала на чьих-то коленях. Бриенна зажмурилась. Ощущения были очень приятными. Словно она опять была дома. Вот только дома, где не было никаких проблем. Она чувствовала себя любимой. Бриенна насторожилась, когда до её ушей донёсся женский, что-то тихо напевающий голос. Может, может, это была её мама? Ей не хотелось прерывать этот момент. Ей было так приятно. В конце концов, Бриенна открыла глаза и подняла голову, ожидая увидеть почти позабытое и знакомое во многом только по семейному портрету лицо с добрыми голубыми глазами... Но вместо этого наткнулась на печально-умиротворённый взгляд Кейтелин Старк. — Спасибо, Бриенна. До этого ей никто так тепло не улыбался. За исключением Джейме. Рыжие волосы Кейтилин сияли в лучах солнца, как кружащаяся в воздухе золотистая пыль. Бриенна нерешительно улыбнулась в ответ, и белый балдахин, и комната — всё растаяло.***
Бриенна проснулась и сонно посмотрела на ромбики света на полу. Утро ещё было слишком ранним. Бриенна зевнула и повернулась на другой бок. Обнимая подушку, она поглубже зарылась в одеяло. Сновидение почти ускользнуло от неё, стирая из памяти образы, оставляя ощущение тепла и покоя внутри. Может, она ещё сумеет поймать его за эту последнюю ниточку и подремать ещё полчаса, прежде чем начнётся очередной занятый день...