Аристократия

      Гермиона вся пропитана этой чертовой аристократией — и ненавидит собственную слабость. Каждый чертов раз она чувствует её привкус.       Ощущает свою глупость, но бросается в бездну, ведь есть шанс, что в её глубине окажется хоть какой-то путь дальше.       Грейнджер должна быть идеальной: она и старается, выливая на идеальные волосы литры лака, рисуя идеальные стрелки на глазах и нацепляя на лицо идеальную ухмылочку.       Она же наследница рода.       И каждый раз она надеется, что Малфой не придет, что можно будет просто посидеть в тишине, а не нервно посматривать на него, когда он совершает любое движение.       Но он двигается.       А Гермиона нервничает.       Драко смотрит на неё любопытно, хотя, возможно, это потому, что она сидит на подоконнике у открытого окна на седьмом, черт возьми, этаже, а ему интересно, свалится ли эта чистокровка на землю или нет. И не сваливалась.       От Грейнджер в такие моменты пахнет табаком. Табаком и презрением.       Драко Малфой — гриффиндорец, одним этим фактом он её безумно раздражает, шляется постоянно с Забини и Паркинсон, Золотое трио, черт побери. Гермионе должно быть это безразлично, но ведь Малфой гр… маглорожденный, это ужасно. Это невероятно ужасно.       Гермиона сидит на подоконнике каждую ночь.       А на третий раз Драко замечает, что в раме нет стекла.       На четвертый Гермиона предлагает ему закурить, Драко отказывается, а она хрипло смеется.       Сигареты маггловские.       Гермиона Грейнджер — последняя надежда рода Грейнджер, принадлежащего к священным двадцати восьми.       Гермиона Грейнджер — известная магглоненавистница.       Гермиона Грейнджер — лишь тень прежней себя.       — Это из-за Волдеморта? — пытается начать разговор Драко.       Гермиона вздрагивает, шипит и хватается за левое предплечье.       В голове Малфоя проносятся слова Забини, да, да, Грейнджер сто процентов Пожирательница, хоть и женщин в их ряды берут очень редко.       Гермиона Грейнджер — аристократка.       Драко Малфой — лишь отброс мира волшебников.       Грейнджер вся пропитана этой чертовой аристократией как табаком — и ненавидит собственную слабость. Она в отчаянии, но держит лицо, и усмехается сквозь боль, но никто не видит.       И слава Мерлину.       Сквозь ненависть приходит осознание себя.       Гермиона надеется, что в этот раз Драко не придет.       Но он опять приходит, разрушая все надежды и Грейнджер вновь       чувствует       свою       слабость.       Слабость проявляется в мелочах, Гермиона это точно знает.       Этих мелочей у нее слишком много.       За несколько десятков километров где-то в Уилтшире находится Грейнджер-мэнор. Он шикарен, словно этой роскошью его владельцы пытаются оправдать простецкую фамилию.       Там Тёмный Лорд. Измождённые родители. И множество людей со сломанными судьбами, их слишком много, чтобы это было реальностью. Но это так.       Рама без стекла, Гермиона Грейнджер это точно знает.       Но здесь родители, Рон, Гарри, Малфой.       И сигареты, что же.       Гермиона Грейнджер — слизеринка, она обязана придумать хоть что-то, она обязана справиться. Она опять обязана, она обязана всем с детства.       Чистая кровь, аристократия, традиции, кодексы.       Мерлин, дай силы, пожалуйста, но Гермиона не уверена, что молитвы помогут.       Она не верит в Мерлина с детства, да и как верить, если ничего не меняется.       Гермиона Грейнджер знает, что нужно менять саму себя, но знает также и то, что не сможет.       Гермиона Грейнджер курит.       Драко Малфой ненавидит себя за то, что не может ничего изменить.       Гермиона, насколько он себя помнит, ненавидела его все время, что они друг друга знали, о, да, чёртова Грейнджер ненавидит его и сейчас.       Он совершенно не понимает собственных поступков.       И боится опоздать.              А потом Гермиона решается.       Драко Малфой не помнит ничего.       Пятнами перед глазами пролетают моменты, а в голове бьётся лишь одна мысль: «Успел».       И возможно, Мерлин всё же существует.       На следующий день Гермиона Грейнджер на окне не появляется.